Мне нравится охотиться и летом и зимой, и в дождь и в снег. Никакая непогода меня не заставит остаться дома, если я вдруг захочу пойти на охоту.
«Заядлый охотник», - наверное, кто-то подумал, читая эти строки, и он в чем-то прав, но я охочусь по-другому и лицензии мне не надо, а ружья с патронами тем более, я-фотоохотник…
Собрался я как-то в феврале этого года на охоту, стоял солнечный, слегка морозный денек. Я встал на лыжи, перебросил через плечо любимое фоторужье и поехал вдоль центральной автострады, в сторону нашей маленькой тайги. Проехав седьмой километр, я свернул налево и покатился стремительно под гору, пока не уперся в лес…
Моими фотографиями, посвященными разным диким и домашним животным, можно устроить фотосессию даже в масштабах Третьяковской галереи, но хватит ли там места? Каких только зверей я ненащелкал своим гуманным ружьем и все они остались в памяти моего фотодруга, лишь с сохатым мне повезло почему-то меньше всего, казалось бы, обычное животное, в любом лесу встречается, но что-то боится он строгого взгляда моего объектива, как черта? Закон подлости, я уверен, если бы вместо фоторужья, было огнестрельное оружие, лоси, наоборот, не боялись бы меня, как всегда в жизни и бывает, а позировали бы мне охотнее…
Я углубился в лес, но, на мое удивление, не увидел на снегу ни одного следа человека. Обычно, то лыжника-спортсмена встретишь, то одинокого охотника с двустволкой, а сегодня лес, словно вымер, даже следов животных нет, только ровная, как зеркало, белоснежная поверхность и безмолвье, лишь изредка какая-нибудь птица нарушит тишину, взлетев с ветки дерева, или где-нибудь треснет сучок.
Целый день я бродил по лесу, вглядываясь пристально в каждое дерево или поваленный ствол, что хоть как-то напоминает лося и все тщетно, никого. «Ну, медведя я, конечно, понимаю, он спит, но где все остальные?» - думал я и меня охватывало чувства обиды и разочарования.
Я посмотрел на часы, стрелки приближались к пяти часам вечера, скоро должно было начать темнеть и я решил возвращаться домой, чтоб не быть застигнутым ночкой в пути. Перебросив фоторужье через плечо, я покатился по своей утренней лыжне, в направлении автострады…
…Чувствую, снег под моими лыжами начал оседать все глубже и глубже, и вдруг, весь сугроб подо мной обрушился вниз, я увидел, что стою на лыжах прямо над глубокой пустотой, через несколько мгновений лыжи, не выдержав моего веса, переломились с хрустом напополам и я полетел вниз. Упав на дно ямы, я ударился затылком обо что-то твердое, да, так сильно, что даже, через густую меховую шапку, почувствовал удар. Я громко простонал от боли и от болевого шока потерял сознание.
Очнувшись, я увидел, что лежу спиной на холодном снегу, а сверху на меня смотрит черная ночь, подмигивая мне тысячами звезд и такая тишина, словно оглох, хоть бы одна ветка хрустнула, хоть бы одна птица взлетела, но нет.
Чтоб убедиться в том, что действительно не оглох, я щелкнул пальцами возле уха и услышал щелчок, Слава Богу!
Собравшись с силами, я встал на ноги и меня сильно замутило, все вокруг поплыло и я вырвал.
«Черт, как же мне отсюда выбраться? Яма глубокая, а стены ее абсолютно вертикальные и ровные, даже ухватиться не за что», - подумал я, в полутьме оглядывая яму.
Я несколько раз пытался выбраться наверх, но все время скатывался вниз и вновь карабкался, и вновь скатывался, наконец, смирившись со своим беспомощным положением, прекратил искушать судьбу и принял решение дождаться рассвета, чтоб увидеть все более ясными глазами.
Сняв с плеча рюкзак, я постелил его на снег и лег сверху. Не помню, как уснул, но когда открыл глаза, то увидел, что уже рассвело и дикая, пробирающая дрожь пронзила все тело, я съежился от холода, а когда приподнял голову, чтоб встать, увидел то, что бросило меня в настоящий шок и обдало обжигающим кипятком ужаса. На моей груди лежала огромная, бурая, когтистая лапа.
«Медведь!!!» - промелькнуло оглушительно в голове, и я десять раз пожалел о том, что рядом со мной, вместо хорошей двустволки, сейчас бесполезное для данной ситуации фоторужье.
Но что делать? Столкнуть с себя лапу – значит, подписать себе смертный приговор, медведь проснется и разорвет меня, а сходу вырваться из берлоги, тоже не смогу, а ведь медведь – шатун страшнее обычного. Мысли роились в моей голове, но ни одной толковой я не услышал, выходит, остается лежать неподвижно, но надолго ли?
Я лежал молча и смотрел в небо, но вдруг резкая боль пронзила мой затылок, я громко простонал и невольно пошевелился, и, в этот момент, повернув голову влево, увидел, что снежная горка, на которую я не обращал внимания, ожила, когтистая лапа сползла с моей груди и под снегом раздался глухой недовольный звериный рык.
Не понял, как оказался наверху и все, что происходило дальше тоже было, как в тумане.
Окончательно я пришел в себя уже на автостраде и долго еще пытался понять, как я, во-первых, выскочил из этой глубокой берлоги, во-вторых, как без лыж, по такому сугробу, да, с такой скоростью, умудрился добежать до дороги, не провалившись в снег, а в-третьих, самое любопытное, как медведь не проснулся сразу, как только я оказался в яме и не учуял меня?
«Страх - великое явление», - подумал я и вспомнил массу случаев, когда вполне обычные люди, от страха, в экстремальных ситуациях, открывали в себе сверхсилы и творили такое, что простому смертному не дано изначально.
Так что, господа кураторы Книги рекордов Гиннеса, уберите с ее страниц всех существ, которых Вы считаете самыми быстрыми на Земле и впишите туда лучше обычного человека, что оказался в яме, рядом с медведем, вот это скорость, да, жить захочешь и не такое свершишь!
Если бы кто-нибудь заснял, как я ракетой вылетаю из берлоги, а потом, как по воздуху, без лыж, несусь по сугробам, что мне по пояс, я бы многое отдал, чтоб эти снимки оказались на моей фотосессии…
Помочь сайту
Поздравления
