Вода – это страшно. Мама всегда говорила, что её нужно избегать, что ей не стоит доверять. Бедная мама! Доверять нельзя никому, а избегать лучше всего. Бедная, бедная мама, как хорошо, что ты не знаешь, что сейчас творит твоя хрупкая дочь, твоя Элиза, где она находится и в какой компании.
Вода – это страшно, но красиво, зараза. В полумраке мне нравится плыть особенно, как сейчас – лодка тихо шелестит по воде, как будто бы по шелку… помнишь, мама, у меня были такие платья из шелка, как они шуршали по лестницам замка? Вот, лодка шуршит примерно также. Только здесь от меня ничего не зависит: ни скорость шуршания, ни громкость – весла в руках Джона…
Да, мама, если бы ты знала, что твоей бедной Элизе придется вынести до того, как она сядет в эту чертову лодку. Если честно, эта лодка пока самое спокойное и мирное, с чем она столкнулась в последние три года. Даже если учесть, что в лодке, помимо нее, два пирата. Ну, хорошо – Стефан еще мальчик, не пират, поваренок, но Джон – самый настоящий пират. Да и дочь твоя уже не та девица из знатного дома…
С удовольствием бы вернулась, если было бы куда! Как жаль, что папа, наш бедный папа не сумел склониться перед королем тогда, когда это нужно было сделать, и от нашего дома только пепел остался – серый, неприглядный, тошнотворный пепел. Все мои прежние дни были сожжены, и началась для твоей Элизы новая жизнь.
Я с удовольствием бы вернулась, мама, не ступила бы на воду, не попала бы в пути жизни, не была бы в таких переделках, о которых никогда и никому не расскажу. Мне всего двадцать один год, а вчера я нашла у себя седой волос. Веришь ли ты в это, мама?
Вода – это страшно. Пираты – это страшно. Плыть, ориентируясь на освещение факела в руке Стефана – это страшно. Благо, путь сегодня спокойный. Есть время подумать, собраться с мыслями. Джон – хороший. Он постоянно молчит, пока с ним не заговоришь, сам первый слова не молвит. Стефан тоже молчит, но он, скорее всего, боится…
Помню себя в его годы. Он много храбрее меня.
Страшно от воды, от этого тихого, змеиного плеска воды о борт, а еще страшнее от того, что скоро твоя дочь окажется в пристанище пиратов, где выступит первый раз. Бывалые морские воли либо помогут ей отомстить за погибель ее семьи, либо…
Либо вода это не самое страшное в этой ночи.
Гильдия, конечно, обещала заступничество. И то, что меня везут на собрание, уже говорит о многом, но трясет. Все-таки трясет. Пиратам нельзя верить? Так никому нельзя, но этих людей хотя бы можно просчитать – если им выгодно, они предадут, если выгодно – спасут.
Король давит их армией, если короля не станет…вернее, если этого короля не станет – их ждут свободные воды, торговля, дань со всей Гавани. Во всяком случае, пока не появятся союзники достойнее. Самое главное не выдать себя. Самое главное не показать страха. Ночь темна, вода затягивает – я вижу на дне тысячи золотых отблесков, не то монеты, не то камни какие-то… странные шепоты от деревьев и листвы сопровождают наш путь, не то дыхание самой ночи, не то…какие-то звери. Интересно, кто-то живет в пещере? А может быть все страх?
Джон откладывает в сторону весла, смотрит на меня угрюмо и мрачно. Как будто…
-Мы на месте? – стараюсь не выдать своего страха в голосе, но Джон, должно быть, лучше меня знает о страхе.
Стефан не оборачивается. Его спина напряжена струной. Он пригашивает факел, теперь я вижу только слабый отблеск впереди… берег? Что-то сухое. И там кто-то есть. Кто? Кто?
Из лодки не деться. Не сбежать по воде.
Кто-то подходит, выдирает меня из лодки, бросает на мокрую землю и камни. Я поднимаю глаза и вижу короля.
Мама, вода это не страшно.
Помочь сайту
Поздравления
