Патриот

[Скрыть] Регистрационный номер 0459810 выдан для произведения: Чер Чиль – бесёнок первого статуса отвечал за поддержание высокого числа разбитых корыт в домах беспечных, непоседливых граждан. Граждане, одурманенные барахлом технического прогресса, оказываясь у развалившейся утвари, искренне удивлялись, потому как были уверены в том, что никаких таких корыт в их жилищах отродясь не было, да и быть не могло. Стиральные машины, ванны-джакузи – это, пожалуйста, это сколько угодно, но чтоб корыта, да ещё такие, которые могут дать трещину, а значит и течь – это, прямо скажем, нонсенс и, мягко говоря, полная белиберда.
 
Однако белиберда эта, стараниями Чиля, случалась довольно-таки часто, чему свидетельствовали не только печаль-кручина каких-нибудь пенсионерок, но и рыдания вполне себе бодрых барышень. Да и мужское население не редко пускало скупую слезу в своё битое корыто, поставив на его бортик стакан горькой и тарелочку с солёным огурчиком. Причём многие из них, не видя сути произошедшего, винили  в этом судьбу-злодейку… индейку,.. а некоторые и свою курицу.
 
***
Ванька Рубчиков – негоциант-патриот колесил между губерниями и жил, если не припеваючи, то уж точно примурлыкиваючи. Не мурлыкал Ванька, разве что когда похрапывал по ночам, увлекшись сюжетом сновидения. В остальное же время мурлыкал, зашибал деньгу и был уверен в том, что у него семь пядей во лбу и не менее пяти в затылке, а потому башка имела такой объём, что умища в ней должно было быть, как у двух Да Винчей. Может быть, что так оно и было, и может статься от того, что уверовал он в мощность этого объёма, Ванька и допустил в себя коварный вирус лихой бесшабашности. Той, от которой хворают ангелы-хранители и, чихая, направляются в небесные стационары.
 
И вот тут, как только тому или иному хранителю выписывался больничный лист и назначался курс лечения, Чер Чиль подхватывал очередное корыто и, посадив в него свинью для подкладывания, отправлялся к инфицированному владельцу джакузи. Таким самым образом Ванька и оказался клиентом неугомонного бесёнка. А так как подложенная свинья пошла как по маслу и быстренько «захрюкала» купеческие спекуляции негоцианта Рубчикова, то Чер довольно небрежно взял, да и подсунул ему приготовленное корыто, будучи уверенным в Ванькиной слезливости и в его скором грехопадении в кисель уныния.
 
Однако тут-то и произошло нечто неожиданное. Ванька, проснувшись утром от обезвоживания языка, будто весь вечер сосал силикагель, а не увлажнял его жидкой казённой, встал и пошёл на кухню к источнику, чтобы припасть губами к крану и почувствовать себя верблюдом в оазисе. А открыв кухонную дверь и увидев на полу треснувшую колоду, Ванька остановился, вдумчиво почесал там, где чесалось, и промычал нечто невразумительное. Затем он пожал плечами и, плюнув на дно явно никчёмной посудины, пнул её ногой, тем самым загнав в дальний угол. И вот уже после этого и прильнул, и часто задвигал кадыком, и даже на время перестал дышать, предпочтя жидкое газообразному.
 
Увидев такое развитие ситуации, анчутка Чиль был несколько обескуражен. Ванька явно вёл себя не по правилам, и хоть после свиных каверз и расстроился, но при злоупотреблении матерком не усердствовал, не выл, да и носом не хлюпал. А поутру и вовсе корытом пренебрег и, залившись проточной, вышел.
 
Пока же хозяина не было дома, а его хранитель глотал пилюли и соблюдал предписанное «дышите – не дышите», бесёнок вновь вытащил корыто на середину кухни и стал ждать. Ванька вернулся вечером, был он на удивление бодр и даже что-то мурлыкал себе под нос. Он снял пиджак, а зайдя на кухню, опять остановился, принял стойку «руки в боки» и, сведя брови, хмыкнул. Затем снова плюнул на дно корыта, подхватил его подмышку и под незабвенное, - Ах ты палуба, палуба…., - вынес на помойку. Этой же ночью настырный Чер припёр его обратно, в желании допечь клиента.
 
Такая чехарда продолжалась ещё несколько дней. Ванька утром хмыкал, увидев на кухне материализовавшуюся посудину, и мурлыча про палубу, тащил её на мусорку. Чиль ночью очищал корыто от  объедков и, покряхтывая, нёс его обратно. К вечеру пятницы замаявшийся Чер Чиль решил, что надо поговорить с упёртым клиентом и разобраться со сложившимся положением, так как силы и время были потрачены, а результата – ноль.
 
А как только Ванька сел за стол и, выпив пятничный лафитничек очищенной, хрустнул квашеной капусткой, тут бесёнок и проявился на табурете напротив. Увидев Чиля, Ванька поперхнулся и, перекрестившись, под заговор, - Чур меня, - сразу махнул второй лафитник… и тут уже расслабился. А расслабившись, завёл левую руку за спинку стула, на котором сидел, и, вальяжно развалившись, вопросил, - Ну, и…
- Ну, и… ну, и… Что – ну, и… - засуетился Чер Чиль, - это я у тебя должен спрашивать – ну, и…
 
Ванька усмехнулся и уже без спешки выпил третью стопочку, а следом и ещё одну, пожевал капустки и спросил, ткнув пальцем в собеседника,
- Чёрт?
- Чёрт, чёрт, - ответил бесёнок.
- Вот что чёрт, если желаешь беседовать, то давай-ка сгоняй за водкой, а то у меня волнение произошло, а от этого волнения  - её вишь только на донышке и осталось.
 
Бутылка тут же наполнилась жидкостью. Ванька одобрительно крякнул и, понюхав содержимое, удовлетворённо покачал головой. И тут же, будто опомнившись, промычал, - А капусты?!
В ту же секунду в миске оказалась горочка деликатеса. Ванька хлопнул в ладоши, опрокинул лафитник, подцепил вилкой из миски, закусил и… сморщился.
 
- Капусту у бабки Нюры брал? – а не получив ответа, поднял указательный палец и наставительно произнёс, - никогда не бери капусту у бабки Нюры – она в неё уксус льёт. А у нас, на Руси, в капустку разве что клюковку класть положено.
- Патриот значит? – съязвил Чиль.
- Патриот! – серьёзно ответил Ванька.
- А бабка Нюра значит не патриот?
Ванька подумал и ответил, - Патриот… Только ей в душу пенсией нагадили… А так – патриот… И к тому же православная…
После чего он сфокусировал взгляд и, глядя на Чиля, поинтересовался, - А ты, браток, у нас часом не крещёный?
Затем словно протрезвев, махнул рукой и пробубнил, - Ну, да… ну, да…
 
Чер Чиль, видя, что клиент начинает «плыть», решил поскорее закончить с допросом.
- А скажи-ка мне, патриот, что ж это ты от бед своих не закручинился?
- Ну, как же не закручинился? Закручинился… Да и свинью жалко. Ты её небось у Семёныча с фермы упёр..
- Да чёрт с ней, со свиньёй! – взвился бесёнок, - Ты отвечай, сукин сын, отчего над своим битым корытом не причитал, не плакался?
Ванька глянул на Чиля и ответил,
- А оно не моё!
- Как это не твоё, когда я сам тебе его принёс?
- Не моё, - твёрдо сказал Ванька, - и пусть над ним сопли пузырят те, чьё оно есть. Нам чужого надо… и от чужого не надо.
 
Чер Чиль развёл руки в стороны и сделал удивлённые глаза.
- Я ж тебе говорю – пат-ри-от! Не понимаешь? – спросил Ванька.
- Нет. Не понимаю.
- Ну, ладно – Бог с тобой! – сжалился Рубчиков, - беги на помойку, тащи его сюда.
 
Пока Чиль бегал за корытом, Ванька выпил ещё рюмашку и замурлыкал, - От Москвы, до самых до окраин… А допев до – «Наши нивы глазом не обшаришь», посмотрел на запыхавшегося бесёнка и, сочувственно покачав головой, сказал, - Замумыкался, рогатенький…
Затем он глубоко вздохнул и перевернул корыто вверх дном. На корытном дне стояло клеймо с ясно различимой надписью – «Сделано в Китае»…