Небо

Я с детства любил небо. Не то, чтобы мечтал стать летчиком, как любой третий из моих сверстников, нет. Просто была какая-то полуосознанная мечта – летать, безразлично как. На мой восьмой день рождения отец сказал: «Договорился с ребятами, тебя завтра возьмут с собой на облет». В ту ночь уснуть получилось лишь под утро.

    А утром это произошло. Холодный ветер на бетонке, запах горячего металла прогретых двигателей, стрекотание лопастей и замирание сердца, когда земля под вертолетом плавно ушла вниз. Стоя за спиной пилота, и, вцепившись в спинку его кресла, я смотрел на темно-зеленый океан тайги подо мной и чувствовал, как что-то, доселе неизведанное, распирает грудь. Хотелось кричать и плакать от счастья. Штурман обернулся и подмигнул, необидно рассмеявшись при виде моего лица. Он понял.

    В следующий раз восторга не было, не было и ощущения счастья. Был страх. Через разбитый блистер, ветер резал глаза, искрили разбитые приборы, воняло гарью и порохом. Пули со странно мелодичным всхлипыванием дырявили борта, и пилот с оторванной по локоть рукой, шептал бескровными губами: «На себя РУД, на себя!» А я сидел в его кресле, и послушно ворочал неподатливый стик управления. Вертушку бросало из стороны в сторону, и хотелось бросить РУД, закрыть лицо руками - и будь что будет.

    Не помню, как мы сели. Когда я пришел в себя, все было уже кончено. Раненых вытащили, а я сидел, вцепившись в стик обеими руками, всхлипывал и трясся крупной дрожью. Рядом, скрючившись, лежал пилот. Его потом наградили. Посмертно.

   С тех пор утекло много воды. Моя дочка выросла, пошла в школу, а жена, смешная и трогательная в своей полноте, носит нашего сына. Все хорошо. Мне давно уже не снится мертвый пилот, имени которого я так и не узнал, не снится и тот, первый полет над осенней тайгой. Но временами накатывает неясное томление, ощущение незавершенности. Кажется, будто мимо проходит нечто важное и дорогое, чего я не сделал вовремя, и уже не могу сделать. Я пытаюсь осознать это «нечто», но оно упрямо не дается, ускользает от осмысления. От таких попыток остается лишь тоскливый щем в груди, и неясная жажда действия.

 

 А вчера приснился сон.

   Над пропыленным городом – синее небо, очень яркое и очень чистое, словно ненастоящее. Ни ветерка, ни облачка. Я стою на площади и смотрю на девушку, улыбающуюся мне. Я снова молод, и полон юношеской дерзости.

- Как тебя зовут?

   Девушка встряхивает головой – стройная, длинноногая, очень юная. На загорелом лице едва заметная россыпь веснушек. Незнакомка смешно морщит нос.

- Не скажу, - она снова улыбается, и от этой ее улыбки сердце готово выскочить из груди. – Сам догадайся. М.

- М?

- Угу.

   Она подходит ближе, и прижимает ладошку к моей щеке. Девичья рука мягкая и горячая. Я разом теряю все заготовленные слова.

   Мне нечего предложить тебе, незнакомка. В молодом теле я помню себя настоящего – женатого мужчину средних лет. Тебе нужен не я, девочка. Я слишком стар для такой как ты, слишком опытен и осторожен. Тебе нужен кто-то юный, тот, кто еще считает, что нет ничего невозможного. Но ее ладошка лежит на моей щеке, и внезапно для себя самого, я выпаливаю.

- Хочешь, я научу тебя летать? 

   Ее глаза вспыхивают восторгом и недоверием.

- Как? – спрашивает она.

- Смотри.

   Закрываю глаза. Там, внизу, под слоем асфальта – живая земля. Огромный магнит, что вечно тянет к себе. Но и я - не железная пылинка, что не в состоянии отлипнуть от тверди, я тоже маленький магнит. Нужно всего лишь поменять полюса, чтобы невозможное стало явью. Потоки энергии, бьющие из земли, пронизывают тело насквозь. Чувствую, как легчает тело, отталкиваюсь – и ноги теряют привычную опору. Открываю глаза.

   Я лечу. Невысоко, метрах в трех от земли, но лечу. Девушка бежит следом, запрокинув голову, и солнце зажигает золотистые искры в растрепавшихся волосах.

- Это легко! – кричу, и закладываю вираж. – Я научу!

Снижаюсь, протягиваю ей обе руки, делюсь силой, пронизывающей тело. Спустя мгновение она зависает в воздухе напротив.

   Мы держимся за руки как дети, кружим в воздухе хоровод, опьяненные новизной впечатлений. Тяжело дышать от восторга, а внутри уже растет новое желание – выше! Еще выше!

   Машу руками, как птица – крыльями, и тяжело, с натугой, поднимаюсь вверх. Земля не отпустит своих детей так легко. Каждую секунду приходится контролировать себя, чтобы не сорваться в беспорядочное падение. Но даже и такой полет – счастье.

- Я поняла! – кричит она, и стрелой взмывает вверх. – Теперь я тоже умею!

   Полет незнакомки совсем не похож на мой. Она держится в воздухе свободно, легко, совсем не прилагая усилий. Девушка словно купается в океане света, широко раскинув руки. Она то взмывает вверх, то чертит вокруг широкие круги, то проносится так близко, что кожей я чувствую поднятый ею ветер.

    Мы летим над городом. Вот и мой дом. В окне жена машет рукой, и тело стремительно наливается тяжестью. Слышу во дворе голос дочери, и понимаю – пора вниз. Ей не нужен мой полет. Ей нужен отец.

   Груз на плечах становится невыносимым, и я медленно опускаюсь посреди двора. Дочка с радостным визгом несется ко мне, а знакомый голос рядом произносит: «Мечты мечтами, а жизнь – жизнью». В интонации – легкая насмешка, сочувствие, и глубоко скрытая горечь. Я верчу головой, и вдруг понимаю, почему голос так знаком. Это мой голос.

   Задираю голову вверх. Девушка по имени М кружит надо мной, манит к себе, кричит, но поднявшийся ветер уносит слова. Я вижу, как меняются ее руки – они теперь похожи на крылья. Широкие, красивые, ало-золотые. Последняя вспышка прозрения доносит то, что чувствует моя прекрасная незнакомка в небе – свободу и радость полета, и зов неведомого, и силы достичь его. Она уже так высоко, что не разглядеть лица – лишь тоненькая фигурка, пронизанная светом, и удаляющийся голос.

- …иибо!

И тогда я кричу в опустевшее небо.

- Мечта! Я знаю, тебя зовут Мечта!

   Лети, милая. Мне уже не подняться в небо. Слишком много дел на земле. Здесь семья, дела, здесь вся моя жизнь. Увидимся ли еще? Кто знает? Но я все-таки буду надеяться.

Ведь это я научил тебя летать.

© Copyright: Александр Киселев, 2015

Регистрационный номер №0263163

от 4 января 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0263163 выдан для произведения: Я с детства любил небо. Не то, чтобы мечтал стать летчиком, как любой третий из моих сверстников, нет. Просто была какая-то полуосознанная мечта – летать, безразлично как. На мой восьмой день рождения отец сказал: «Договорился с ребятами, тебя завтра возьмут с собой на облет». В ту ночь уснуть получилось лишь под утро.

    А утром это произошло. Холодный ветер на бетонке, запах горячего металла прогретых двигателей, стрекотание лопастей и замирание сердца, когда земля под вертолетом плавно ушла вниз. Стоя за спиной пилота, и, вцепившись в спинку его кресла, я смотрел на темно-зеленый океан тайги подо мной и чувствовал, как что-то, доселе неизведанное, распирает грудь. Хотелось кричать и плакать от счастья. Штурман обернулся и подмигнул, необидно рассмеявшись при виде моего лица. Он понял.

    В следующий раз восторга не было, не было и ощущения счастья. Был страх. Через разбитый блистер, ветер резал глаза, искрили разбитые приборы, воняло гарью и порохом. Пули со странно мелодичным всхлипыванием дырявили борта, и пилот с оторванной по локоть рукой, шептал бескровными губами: «На себя РУД, на себя!» А я сидел в его кресле, и послушно ворочал неподатливый стик управления. Вертушку бросало из стороны в сторону, и хотелось бросить РУД, закрыть лицо руками - и будь что будет.

    Не помню, как мы сели. Когда я пришел в себя, все было уже кончено. Раненых вытащили, а я сидел, вцепившись в стик обеими руками, всхлипывал и трясся крупной дрожью. Рядом, скрючившись, лежал пилот. Его потом наградили. Посмертно.

   С тех пор утекло много воды. Моя дочка выросла, пошла в школу, а жена, смешная и трогательная в своей полноте, носит нашего сына. Все хорошо. Мне давно уже не снится мертвый пилот, имени которого я так и не узнал, не снится и тот, первый полет над осенней тайгой. Но временами накатывает неясное томление, ощущение незавершенности. Кажется, будто мимо проходит нечто важное и дорогое, чего я не сделал вовремя, и уже не могу сделать. Я пытаюсь осознать это «нечто», но оно упрямо не дается, ускользает от осмысления. От таких попыток остается лишь тоскливый щем в груди, и неясная жажда действия.

 

 А вчера приснился сон.

   Над пропыленным городом – синее небо, очень яркое и очень чистое, словно ненастоящее. Ни ветерка, ни облачка. Я стою на площади и смотрю на девушку, улыбающуюся мне. Я снова молод, и полон юношеской дерзости.

- Как тебя зовут?

   Девушка встряхивает головой – стройная, длинноногая, очень юная. На загорелом лице едва заметная россыпь веснушек. Незнакомка смешно морщит нос.

- Не скажу, - она снова улыбается, и от этой ее улыбки сердце готово выскочить из груди. – Сам догадайся. М.

- М?

- Угу.

   Она подходит ближе, и прижимает ладошку к моей щеке. Девичья рука мягкая и горячая. Я разом теряю все заготовленные слова.

   Мне нечего предложить тебе, незнакомка. В молодом теле я помню себя настоящего – женатого мужчину средних лет. Тебе нужен не я, девочка. Я слишком стар для такой как ты, слишком опытен и осторожен. Тебе нужен кто-то юный, тот, кто еще считает, что нет ничего невозможного. Но ее ладошка лежит на моей щеке, и внезапно для себя самого, я выпаливаю.

- Хочешь, я научу тебя летать? 

   Ее глаза вспыхивают восторгом и недоверием.

- Как? – спрашивает она.

- Смотри.

   Закрываю глаза. Там, внизу, под слоем асфальта – живая земля. Огромный магнит, что вечно тянет к себе. Но и я - не железная пылинка, что не в состоянии отлипнуть от тверди, я тоже маленький магнит. Нужно всего лишь поменять полюса, чтобы невозможное стало явью. Потоки энергии, бьющие из земли, пронизывают тело насквозь. Чувствую, как легчает тело, отталкиваюсь – и ноги теряют привычную опору. Открываю глаза.

   Я лечу. Невысоко, метрах в трех от земли, но лечу. Девушка бежит следом, запрокинув голову, и солнце зажигает золотистые искры в растрепавшихся волосах.

- Это легко! – кричу, и закладываю вираж. – Я научу!

Снижаюсь, протягиваю ей обе руки, делюсь силой, пронизывающей тело. Спустя мгновение она зависает в воздухе напротив.

   Мы держимся за руки как дети, кружим в воздухе хоровод, опьяненные новизной впечатлений. Тяжело дышать от восторга, а внутри уже растет новое желание – выше! Еще выше!

   Машу руками, как птица – крыльями, и тяжело, с натугой, поднимаюсь вверх. Земля не отпустит своих детей так легко. Каждую секунду приходится контролировать себя, чтобы не сорваться в беспорядочное падение. Но даже и такой полет – счастье.

- Я поняла! – кричит она, и стрелой взмывает вверх. – Теперь я тоже умею!

   Полет незнакомки совсем не похож на мой. Она держится в воздухе свободно, легко, совсем не прилагая усилий. Девушка словно купается в океане света, широко раскинув руки. Она то взмывает вверх, то чертит вокруг широкие круги, то проносится так близко, что кожей я чувствую поднятый ею ветер.

    Мы летим над городом. Вот и мой дом. В окне жена машет рукой, и тело стремительно наливается тяжестью. Слышу во дворе голос дочери, и понимаю – пора вниз. Ей не нужен мой полет. Ей нужен отец.

   Груз на плечах становится невыносимым, и я медленно опускаюсь посреди двора. Дочка с радостным визгом несется ко мне, а знакомый голос рядом произносит: «Мечты мечтами, а жизнь – жизнью». В интонации – легкая насмешка, сочувствие, и глубоко скрытая горечь. Я верчу головой, и вдруг понимаю, почему голос так знаком. Это мой голос.

   Задираю голову вверх. Девушка по имени М кружит надо мной, манит к себе, кричит, но поднявшийся ветер уносит слова. Я вижу, как меняются ее руки – они теперь похожи на крылья. Широкие, красивые, ало-золотые. Последняя вспышка прозрения доносит то, что чувствует моя прекрасная незнакомка в небе – свободу и радость полета, и зов неведомого, и силы достичь его. Она уже так высоко, что не разглядеть лица – лишь тоненькая фигурка, пронизанная светом, и удаляющийся голос.

- …иибо!

И тогда я кричу в опустевшее небо.

- Мечта! Я знаю, тебя зовут Мечта!

   Лети, милая. Мне уже не подняться в небо. Слишком много дел на земле. Здесь семья, дела, здесь вся моя жизнь. Увидимся ли еще? Кто знает? Но я все-таки буду надеяться.

Ведь это я научил тебя летать.

 

Знаешь, так хочется жить...

С наступающим Новым Годом!