Музыкант

Случилась эта история под Новый год. Сейчас уж точно не скажу, какой год уходил, а какой с нетерпением подталкивал его в спину. Помню только, что в конце декабря Москва ёжилась от сырого зябкого ветра. Под ногами хлюпала жижа из растаявшего снега и снега, каким-то образом ещё не раскисшего. Температура крутилась около нуля и к радужному настроению ни располагала.

В один из таких вечеров мне позвонил Друг-Лёшка и до противности бодрым голосом сообщил,

- Всё! Я договорился! Завтра идём в баню!

- В какую ещё баню?! Рязанова насмотрелся?

- И даже не в баню, а в бани! В «Селезнёвские»! Есть четыре местечка. Пар – волшебство, а не пар! Венички! Смолки всякие ароматные! А «обчество»?! М-м-м…. Закачаешься!

Зная Друга-Лёху, я даже не стал спорить, лишь решил немного притушить его лучезарное настроение, спросив, -  А, что ж не в «Сандуны»?!

На что, получив краткое описание моей чёрной неблагодарности, выраженной ёмким словом, – Хам! – мой Друг-Лёшка откланялся, назначив время встречи.

Баня и впрямь была хороша! Народ в «отдохновенном» зале сидел кучками, разомлевший и благожелательный после парилки. Чай, пиво, «горькая» с воблой, мёдом и солёными огурцами. Что ещё надо для очищения души и совести! И ни слова матом (даже благим)! Закон!

Друг-Лёха, будучи завсегдатаем этого благословенного места, ходил от стола к столу, приветствуя раскрасневшихся знакомых. Сделав очередной виток, он вернулся и, подняв указательный палец, торжественно произнёс,

- Через десять минут будет концерт! Андрюша любезно согласился исполнить для нас пару увертюрок!

Андрюшей же оказался высокий худой молодой человек, полчаса назад вылезший из оркестровой ямы близстоящего театра, в котором служил скрипачом.

Обмотав вокруг пояса полотенце, он вышел на середину зала, и, поклонившись под искренние овации публики, тронул смычком струны. И была музыка…

Я, слушая скрипку, был несколько растерян от абсурдности ситуации, в которой очутился. Вокруг меня, не издавая ни единого звука, сидели завёрнутые в простыни мужики, (некоторые и в войлочных шапках), завороженные искусством скрипача.

Андрюша играл ….

И вот в какой-то момент, когда звуки стали быстрыми и насыщенными, с музыканта упал его банный фрак! Кто-то, было, дёрнулся поднять полотенце и укрыть им маэстро, но получив по рукам и по загривку от истинных почитателей таланта, медленно и бесшумно вновь занял своё место в партере.

В центре мраморного зала играл голый жизнерадостный человек!

И я думаю если бы в это время, в чьих бы то ни было кривых руках, звякнула шайка или пивная кружка – общество бы его пристыдило, но только после концерта. После…

Именно с того самого замечательного вечера у моего Друга-Лёхи в лексиконе появилась новая поговорка. Когда в каком-либо концертном зале или театре он слышит просьбу выключить мобильники и соблюдать тишину, то саркастически ухмыляясь, произносит,

- А Вы сходите в баню. Вот в бане – Публика!

А я что? А я согласен…