Морфейный навар
-Откройте, пожалуйста, пошире рот. Еще…
Даже если бы она не просила, он все- равно бы раззявил варежку на всю ширь от изумления: халатик у дантистки был декольтирован до умопомрачения! И пятый размер всей мощью давил на психику и функциональность организма: глаза закосили и попытались распахнуть халат еще больше, нижняя часть тела предательски обмякла, а верхняя- наоборот, напряглась.
Лицо докторши в черных тотон-макутовских очках приблизилось.
-Потерпите немного.
Пухлые губы ее скривились в злой усмешке.
Заработала бор-машина. Женщина поднесла поющее болью сверло ко рту Петра и с силой воткнула в верхнюю челюсть, дробя все на свете!
… -Давай,- сказал Петр- и не услышал себя. –Давай!- уже громко, с отчаяньем повторил он.
Сын услышал и рывком отворил дверь
-Ох, мать твою!- замычал от резкой боли Петр, скрючился на стуле, зажал лицо в ладонях.
Родные с любопытством выглядывали из полуоткрытой двери, но войти не решались.
С полминуты в комнате висела неопределенная тишина. Петр, наконец, разогнулся, посмотрел на них счастливыми, полными слез глазами.
-Форофо-то как!- проговорил он, блаженно улыбаясь. –Не болит!- Он осторожно потрогал языком дырку в верхней челюсти. –А то: «иди к фращу, иди к фращу» жаладили… Шами шправилишь, да, шына? Две шекунды- и шетырешта рубликов шыкономили. А то попадетша дура какая-нибудь, как во шне- пол шелюшти рашворотит, на инвалидношть шядешь…
Вставать он пока не спешил- ноги дрожали.
А трехлетний внук Вовка с ужасом смотрел на привязанный к нитке и дверной ручке окровавленный зуб и ему казалось- тот живой. И шевелится! И ползет к нему!
Вовка громко заревел.
Невестка, как смершевец времен Отечественной, несла по-македонски в обеих руках по полному стакану: один, с водой- отпаивать сына Вовку, второй, с водкой- свекру для окончательной санации полости рта.
Дед с благодарностью принял подношение, степенно выпил.
-С такими снами жуткими скоро, глядишь, совсем на народные средствА перейду,- подумал он, прислушиваясь к совсем здоровому после двухсот граммов организму. –Сплошная экономия… И по деньгам, и по времени… Про геморрой бы что приснилось, а то третий год по этим врачам без толку шляюсь… И, кстати, как его по народному лечат?..
-Откройте, пожалуйста, пошире рот. Еще…
Даже если бы она не просила, он все- равно бы раззявил варежку на всю ширь от изумления: халатик у дантистки был декольтирован до умопомрачения! И пятый размер всей мощью давил на психику и функциональность организма: глаза закосили и попытались распахнуть халат еще больше, нижняя часть тела предательски обмякла, а верхняя- наоборот, напряглась.
Лицо докторши в черных тотон-макутовских очках приблизилось.
-Потерпите немного.
Пухлые губы ее скривились в злой усмешке.
Заработала бор-машина. Женщина поднесла поющее болью сверло ко рту Петра и с силой воткнула в верхнюю челюсть, дробя все на свете!
… -Давай,- сказал Петр- и не услышал себя. –Давай!- уже громко, с отчаяньем повторил он.
Сын услышал и рывком отворил дверь
-Ох, мать твою!- замычал от резкой боли Петр, скрючился на стуле, зажал лицо в ладонях.
Родные с любопытством выглядывали из полуоткрытой двери, но войти не решались.
С полминуты в комнате висела неопределенная тишина. Петр, наконец, разогнулся, посмотрел на них счастливыми, полными слез глазами.
-Форофо-то как!- проговорил он, блаженно улыбаясь. –Не болит!- Он осторожно потрогал языком дырку в верхней челюсти. –А то: «иди к фращу, иди к фращу» жаладили… Шами шправилишь, да, шына? Две шекунды- и шетырешта рубликов шыкономили. А то попадетша дура какая-нибудь, как во шне- пол шелюшти рашворотит, на инвалидношть шядешь…
Вставать он пока не спешил- ноги дрожали.
А трехлетний внук Вовка с ужасом смотрел на привязанный к нитке и дверной ручке окровавленный зуб и ему казалось- тот живой. И шевелится! И ползет к нему!
Вовка громко заревел.
Невестка, как смершевец времен Отечественной, несла по-македонски в обеих руках по полному стакану: один, с водой- отпаивать сына Вовку, второй, с водкой- свекру для окончательной санации полости рта.
Дед с благодарностью принял подношение, степенно выпил.
-С такими снами жуткими скоро, глядишь, совсем на народные средствА перейду,- подумал он, прислушиваясь к совсем здоровому после двухсот граммов организму. –Сплошная экономия… И по деньгам, и по времени… Про геморрой бы что приснилось, а то третий год по этим врачам без толку шляюсь… И, кстати, как его по народному лечат?..
Нет комментариев. Ваш будет первым!