Все три названия в заголовке - имена одного и того же города на острове Сааремаа.
Городок небольшой — количество жителей никогда не превышало семнадцати тысяч.
Впервые я прилетел на Сааремаа в возрасте пяти лет вместе со своим дядей - он служил на базе морской авиации, которая находилась неподалёку от города. Именно отсюда летали советские самолёты дальней авиации бомбить Берлин в начале августа 1941 года.
В детских воспоминаниях - суровый зимний балтийский берег, множество ветряных мельниц, громада епископского замка, окруженного глубоким рвом..
Запомнилось ещё и возвращение в Таллин.
Мы с тётей Валей ехали на такси, я беззаботно жевал кусочек "Гематогена", но после крутого виража наша "Победа" влетела прямиком под кузов полуторки (грузовичок занесло на несколько минут раньше, и он так и заглох поперёк дороги). Тормоза на обледеневшей дороге не помогли, вот мы и заехали под кузов.
Удар был сильным, но тяжёлых травм ни у кого не было. Больше всего пострадала наша машина (продолжать поездку на ней уже было невозможно). Тётя Валя в панике смотрела на мои рыдания - у ребёнка изо рта текли сгустки крови! И только через минуту она поняла, что течёт не кровь, а плохо пережёванная гематогеновая масса...
Потом мы долго ждали попутку на придорожном лесном хуторе. Хутор был явно зажиточный - в большой комнате стояло пианино, и я развлекался, стукая по клавишам: "так, мол, лисичка поёт, а вот так - медведь, а вот так - зайчик".
Добрались до города с большим опозданием, чем изрядно напугали родственников.
Время тогда было ещё весьма неспокойное - в лесах бродили остатки недобитых "лесных братьев" (так называли не сложивших оружие местных нацистов, нынче их именуют "борцами за независимость Эстонии"). Нападения на военнослужащих и членов их семей не были редкостью. Хотя чаще они нападали на сельские магазины и одинокие хутора - запасы продуктов надо было пополнять, вот и вели они вполне бандитский образ жизни.
А вот оружия в послевоенной Эстонии было с избытком - даже тогда, когда я уже ходил в первые классы школы, мы с приятелями делали вылазки на ближайшие свалки металлолома. Там активно пускали под пресс трофейное оружие.
И чего мы только не тащили с богатых гор военного металла!
Трёхгранные штыки времён первой мировой войны, белофинские автоматы, корпуса гранат-"лимонок", ржавые "парабеллумы" и "маузеры", у кого-то в сарае даже пулемёт "Максим" стоял - такой же, как в фильме "Чапаев" (потом такой же и в Брате-2" засветился). А у моего одноклассника под кроватью был припрятан ручной пулемёт Дегтярёва, машина серьёзная даже по нынешним временам. Только вот матушка его обнаружила, когда полы мыла. Отдала отцу. Тот нам потом говорил, что утопил "Дегтярь" в дворовом сортире. Но мы (не без оснований) предположили, что он, скорее всего, прикопал пулемёт в каком-нибудь укромном местечке - уж очень хорошо этот механизм выглядел.
Следующий раз я попал на Эзель (старое название острова Сааремаа) уже в 1968 году.
Работал я тогда геодезистом в «Ээститёестуспроект», и наша маленькая бригада (четыре человека на микроавтобусе «Латвия») должна была сделать «привязку» к нивелирной сети территории и зданий двух рыбокомбинатов и одного мясокомбината. Топографическая съёмка должна была занять примерно полторы недели.
В тот год стояло необычно жаркое лето — купались мы почти ежедневно. В Кингисеппе, в парке неподалёку от замка, стояла пивнушка, носившая в народе название «Зелёная лягушка». И там мы были ежевечерними гостями - кружка пива после дневной жары казалась просто божественным напитком.
На рыбокомбинате щедрые работницы в обед давали нам здоровенный противень со свежеподжаренной рыбой.
На мясокомбинате же был почти коммунизм: подходя к стойке готовых блюд надо было бросить свои пятнадцать копеек в тарелку с деньгами, и ты мог вылавливать из котла столько сарделек, сколько мог в себя затолкать. Хлеб, соль, перец и горчица стояли на столах бесплатно (поверьте на слово — было такое время). Но приближался праздник Ивановой ночи, которую в Эстонии празднуют не меньше, чем Новый год.
И надо было подготовиться.
Под видом рабочей необходимости мы несколько раз таскали через проходную мясокомбината шестиметровую водопроводную трубу. Мотивировка была простая — репер находился за пределами территории завода, трубой мы отбивали точное расстояние. Ходили мы в коротких шортах и лёгких рубашкех с коротким рукавом, из-за чего сторож даже не поднимался со стула, чтобы нас досматривать. А мы за каждый проход умудрялись протащить не меньше пуда разнообразных колбас и копчёностей — в нашу замечательную трубу помещалось много, да и диаметр был вполне подходящий.
Шофёр наш быстренько всё это добро продал, и мы обеспечили себя не только закуской, но и парой ящиков пива. Но тут нас поджидал неожиданный удар — в гостинице нас попросили на три дня освободить номер.
Дело в том, что в Кингисеппе начинались дни узбекской культуры, и в нашем номере должны были поселить танцовщиц фольклорного ансамбля.
Работница гостиницы отнеслась к нашему положению с сочувствием — предложила на эти три дня второй этаж собственного дома. Этаж этот был выстроен с дальним прицелом — для будущей семьи единственного сына. Но сын в это время служил в армии, а этаж простаивал пустым. Туда вела даже своя отдельная лестница - хозяйку мы бы не беспокоили.
Тем не менее мы от этого щедрого предложения отказались — у нас уже появились собственные планы.
Местные приятели показали нам дачу космонавта Титова, которую подарили ему местные власти во время короткого визита Германа Титова на остров. Вот мы и приняли совместное решение на эти три дня поселиться именно там.
Дача представляла собой небольшой домик в пяти километрах от городской черты, у маленькой уютной бухточки с хорошо прогретой солнцем водой. Мало того — перед домиком была сооружена настоящая танцевальная площадка из добротных досок . От шоссе к домику была выложена дорожка из доломита. Такая же дорожка вела к личному песчаному пляжу. Естественно, что у домика не было никакой охраны — на Сааремаа двери-то не всегда закрывают. Не было там воровства.
Во всяком случае — мы о таком не слышали.
В дом мы проникли легко — замок там был не сложней, чем в старых шкафчиках для одежды. Открыли мы его при помощи куска проволоки и пассатижей. Внутри царила спартанская простота: слева и справа от коридора было по три маленьких комнатки, размером чуть больше поездного купе. В каждой комнатке стояло по две кровати с мягкими и пышными матрасами. Подушки тоже были в наличии. А сам коридор вёл в круглый каминный зал. Кроме самого камина в зале присутствовало единственное «украшение» - в простенке между большущими панорамными окнами, выходящими в сторону моря, висел полутораметровый цветной плакат с иллюстрациями, разъясняющими, как надо правильно пользоваться разнообразными видами контрацептивов. Мы сделали свои предположения, чем тут занимаются смотрители домика в отсутствии хозяина, но (так как и сами недалеко от них ушли), поехали в город за подружками.
А надо сказать, что шофёр наш был на Сааремаа не первый раз, и у него здесь была вполне официальная невеста. Вот мы и попали всей бригадой на помолвку. А домашнее сааремааское пиво - это разговор особый. Тут каждая семья имеет свой секрет, свою рецептуру. И как тут кто использует можжевеловые ветки — не дознаешься. Но пиво получается уникальное — после двух кружек ноги уже не твёрдо держат...
На следующий день после Ивановой ночи мы пошли ужинать в местный ресторанчик. И я вдруг решился пригласить на танец одну весёлую девушку из-за соседнего столика — уж очень хороша была её улыбка. Только меня ожидал конфуз — при моём росте в 182 см я уткнулся носом ей подмышку...
Пришлось быстренько оттанцевать и ретироваться.
Дело в том, что коренные островитяне отличаются исключительно высоким ростом (самые высокие в Европе). Средний рост около 190, а частенько и за два метра переваливает. Тут ведь живут потомки морских пиратов, грабивших проходящие корабли с незапамятных времён. А потом здесь селились шведы, датчане, немцы.
По легенде — тёмные волосы у сааремаасцев появились после того, как они заманили на камни большой испанский парусник.
Третий мой визит был уже в начале двухтысячных годов.
Мы с женой взяли отпуск, и она попросила увезти её куда-нибудь подальше от города.
Я предложил:
- Поехали на Моонзундский архипелаг?
Название ей ничего не говорило, но она согласилась.
Я заказал билеты, и уже через пару дней мы отправились в долгую (пятичасовую) поездку на автобусе. На остров автобус перевозят паромом, а там ещё и по дамбе надо проехать между островом Муху (тем самым островом Мооном, давшим имя всему архипелагу) и самим Сааремаа.
Курессаре ей очень понравился.
Понравилось, что в первом же отеле нам посоветовали дешёвый пансионат на улице Пярна, совсем рядом с замком. Понравилось гостеприимство местных жителей, понравилось и их чувство юмора.
Неизгладимое впечатление произвели велосипеды без замков, сумки без присмотра (с торчащими из сумок кошельками), двери гаражей с воткнутыми в них ключами, и прочие признаки отсутствия недоверия к людям.
В пансионате мы брали на прокат велосипеды и катались по окрестностям.
Однажды выехали к небольшому озерку на окраине. На берегу озерка ползало множество виноградных улиток! Да таких крупных - с мой большой палец. А раковины - детский кулачок.
Позже я спрашивал местных — откуда тут появилась такая экзотика? Мне объяснили, что ещё в давние времена с каких-то торговых кораблей эти улитки приползли.
И прижились.
Надо сказать, что в этот раз я внимательно слушал гида во время экскурсии по курессарскому замку - история у него достаточно интересная. Замок-то был построен в 1334 году, и успел повидать многое.
Здесь я упомяну только два особо запомнившихся эпизода:
Первый - когда экскурсовод показывал большой квадратный пролет : люк в полу, который называют "Львиной ямой", в которую (по местным преданиям) бросали осужденных (якобы, в яме содержались голодные львы, пожиравшие бедолаг).
Второй - тесная каморка, где в 1785 г. нашли замурованного рыцаря в полных доспехах, сидящего на дубовом стуле перед столом, на котором стояла кружка; в столе нашли четки, на стене висела шляпа с пером.
Добавлю ещё забавное наблюдение - на верхнем этаже одной из башен устроен примитивный сортир, где дырка в полу находится в небольшом эркере, за пределами внешней стены. То есть - помещение клозета нависает над четырёхэтажной стеной и всё, что проваливается в эту дыру, течёт прямиком в окружающий замок ров.
Противное это было дело - штурмовать подобные крепости в старые времена...
Мы ходили пить пиво на местном рынке, подкармливали любопытных галок, обедали в трёхэтажном ресторане, который обустроен внутри старой мельницы, общались с местными жителями, язык которых несколько отличается от языка материковых эстонцев. Да и образ мыслей тут другой.
Говорят, что в советское время в курессарской городской столовой висел плакат с надписью:
"На нашей земле не пищи!"
Смысл этих слов в том, что каждый строит свой быт самостоятельно, и не фиг жаловаться - сам крутись (а то загар неровно ляжет!)
Надеюсь, что я передал в этом тексте хоть какую-то часть мой искренней симпатии к этому городку, к замечательному острову с не шибко ласковым климатом, и к жителям Сааремаа - людям честным, сильным и с очень развитым чувством юмора.
Помочь сайту
Поздравления
