Я вернулся , мама!

[Скрыть] Регистрационный номер 0423768 выдан для произведения:
Я вернулся, мама!
( В. Исаков)
    - Ты, чего мужик?! Да, за такие деньги мы сами почистили бы  могилу твоего родственника! А ты у нас лопаты покупаешь, чтобы ещё и отдать после … Так нельзя! Мы же Россия, а не какая – то там сраная пробитая «це европа»…  
  Булькающий смех растревожил настороженность кладбищенской сторожки, построенной из серого силикатного кирпича. Я тихо в сотрясающий смехом прокуренный воздух с размаху воткнул кол: « Извините, но думаю, что могилу мамы всегда надо чистить от снега самому!». Веселье вмиг утихло. Видимо бригадир, единственный старый  дядя с громадным животом, из всей честной весёлой компании «копателей»  пронзительно глянул мне в глаза. Пристукнув столешницу громадой синей от наколок кистью, жестко выдавил из себя: « Ша!». Скрипучим голосом, как у моего бывшего полкового замполита, уважаемый человек высказал.
- На зубок добрым людям и этого хватит!
Через весь стол, выудив из пачки денег одну бумажку,не моргая и сверля меня ледяным просчитанным взглядом, медленно процедил.
- Цветной (военный)?! Не говори про звание, у тебя на лбу оно написано.  Армейский?!
Я кивнул головой, чуть хмыкнув в ответ. Приходилось встречать по жизни таких волков-ребят, да и сам такой…  Вспомнил высказывание моего учителя по боевым искусствам: « Валентиныч, не надо смотреть  в глаза, всегда смотри на руки, ха-ха-ха!»…
Пододвинув указательным пальцем, похожим больше на сосиску, деньги к краю стола ближе ко мне, приказал.
- Степаныч, помоги инструмент донести на место. А тебе должно быть стыдно,  командир,  так разбрасываться наличными, чай печатного станка нет дома.
Потом, уже сменив тон, вымолвил, как отрубил.
- Ступай, мама дело святое! Мы не крохоборы. По всему видно, чай  из столиц приехал?! Там у Вас башню всем снесло из – за количества денежных масс….а нам здесь в провинции чужого и лишнего не надо: не так воспитаны…
  Все это он произнес в наступившей тишине. Видимо, дисциплина  была поставлена и поддерживалась на достаточном уровне. Здоровенный бугай под два метра подобострастно и моментально подхватил «инструмент» и стоял, чуть ли не по стойке смирно, переваливаясь с ноги на ногу в ожидании  меня. Толстый дядя в знак уважения ещё и протянул руку на прощанье. Уважил! По привычке повернувшись через левое плечо и опустив голову,  побрёл к маме…
   Возвращался  из города мёртвых по - середине дороги  и тупо смотрел  на коричневый от песка снег. Фонари свысока сиротливо смотрели мне вслед. Давно я не был в своем знакомом с детства городе. Раньше приезжал каждый год, да не по разу,  пока мама была жива. После того, как наш добрый буревестник перестройки и вестник мира «горбатый» сдал мою страну, жизнь закрутила: надо было выживать...  Да, Библия права: « Время разбрасывать камни и время собирать их!».  Вот  пришло и моё время. Город практически не изменился с той поры, когда я счастливым пацаном  уехал поступать в высшее военное училище... 
Сидел на кухне, рука не поднялась продать квартиру, где я родился и до самой смерти жила мама. Все стояло на своих местах. Тете Поле- подруге мамы пересылал деньги на оплату счетов. Она несколько минут назад ушла с тяжелым пакетом подарков из Парижа, шаркая задниками тапок. Поплакав, на прощанье, вытянувшись в струнку, встала на цыпочки и еле дотянулась до моей небритой щеки… 
 Фотографию мамы достал из чемодана и поставил на стол. Она строго, чуть с улыбкой глядела на меня. Пламя свечи освещало её голубые глаза. Папа иногда называл маму: « Мой маленький Василёк!». На минуту мне показалось, что меня будто кто- то обнял. Трепет нежностью прошелся по спине, и на миг почувствовал  мамину  ладошку на плече, легкая и нежная. Наклонил голову. Форточка  всхлипнула  чуть ржавыми петлями. Закурил. Глядя на трещинку в доске пола, прошептал. 
- Вот я опять вернулся, мама! 
Смахнул со щеки неожиданную капельку росинки. Затянулся сигаретой, серый столбик пепла предательски упал на чистый пол.
- Мама! У меня  месяц назад умер последний друг. Я остался совсем один. Вот приехал к тебе попросить помощи, утвердить меня в ВЕРЕ, что прерывать свою ненужную никому  жизнь нельзя, говорят это великий грех.
Пепел  планером опять рухнул на пол. Растер его душу подошвой тапка.
- Мама! Здесь на этом свете, мне так стало одиноко и постыло без тебя, без моего друга Сережи. Ты его называла ещё Серым волком! Он и был похож на волка: поджарый, жилистый высокий воин: Афган, Чечня.  
-  Мама после его похорон, знаешь, всё было, как всегда:сновали люди. Кто- то целовался, кто – то бранился, а вокруг меня была пусто, как сейчас на моей душе.   И эту рану  нечем было закрыть. Не было ощущения надеги за спиной, как в том  проклятом трижды Афгане. А слева в груди стало, что- то ныть противно.
Вздохнул глубоко, будто прервал дыхание. Погасшая сигарета лениво спала между пальцами. Мысли - слова вбивали гвозди памяти в вату тишины кухни.
- Мама! Помнишь, как ты радовалась нашим встречам. Все норовила меня накормить повкусней и посидеть рядышком  за этим же столом. 
Левой ладонью стряхнул невидимые крошки .
- Мама! По мере возможности, иногда щадя тебя, рассказывал почти обо всех своих проблемах. А, когда ложился спать, ты садилась рядом и «чухала» мне спину, как в том далеком и веселом детстве. А утром, выспавшись и потягиваясь, глядя на серый тонкий коврик с оленем,прибитый к стене кнопками, понимал, что мои проблемы так легко решаемы… Это всё твоё волшебство нежных пальчиков. Помнишь, ты всегда говорила,что пальцы это продолжение души...
 Моя доброта с фотографии продолжала смотреть в глаза с участием и, каким – то непонятным немым укором.Рюмка водки замерла в томительном ожидании на вытертой от времени клеенке стола с большими голубыми цветами. А мой диалог продолжался. Провел по остаткам шевелюры наждаком ладони.
- Мама! Ты будешь смеяться! У меня стала голова белой, как Ваш городской снег. Только сегодня утром по приезду заметил это. У нас- то снег сразу же убирают, и ты не поверишь, через сутки он серой пленкой тает на асфальте. 
И собравшись с духом, взял рюмку и одним глотком выпил её содержимое для храбрости, продолжил.
- Мама! Знаешь, я познал, что такое настоящая любовь, такого никогда не испытывал. 
Перевел дух.
- Почему я не приехал к тебе с ней?! 
Следующая сигарета опять заснула в пальцах.Смотрел в окно, не отрывая взгляда от голой веточки замерзшего на ветру дерева: она просилась на кухню в тепло сухим стуком в заиндевелое стекло.
-Мама! Ты не поверишь, я забыл, что такое гордость, смял её, как пустую пачку сигарет и бросил под ноги той, которой бредил, без которой так не хотелось жить.
Пламя зажигалки ударом хлыста заставило дымиться сигарету. 
- Мама! Я знаю, мы из рода гордой фамилии польской шляхты и нам не в чести даже попытки на унижение. Да, мама! Королевы больше в моей жизни нет, больно, но я справился. Вот я и остался один на целом свете.   
Вдруг услышал до боли знакомый мамин голос в тишине. От удивления даже замер вместе с сизым дымом сигареты.
Мама тихо произнесла: « Смирись, сынок!». И через секунду: « Миленький, надо жить!».
Я встал с кухонного табурета и пошел в детскую. Будто на яву ко мне пришла мама. Села на краешек кровати. От её веса  матрас даже не прогнулся. И её бархатные пальчики «чухали» спину, как в том далёком счастливом детстве. 
 Почему, только с потерей понимаем, что мы оставались детьми для наших мам независимо от возраста…

© Copyright: Владимир Исаков, 2018
Свидетельство о публикации №218050501603