БУМАГА И ПРОМОКАШКА (микросказка)
Бумага Всё терпела и терпела. А сердобольная старая Промокашка утирала её фиолетовые слёзы и приговаривала:
-Потерпи, голубушка, потерпи.
- Да, потерпи, - хныкала Бумага, - когда мою девственную чистоту чем только ни марают.
- Ну и что? – продолжала утешать её Промокашка. – Всё, чем тебя марают, отражается на мне.
Она совсем не думала о том, что на ней всё отражается наоборот, и ей искренне было жаль хрустящую красавицу-Бумагу. Она продолжала вытирать ей разноцветные слёзы и безропотно сносила от неё даже такие больно ранящие обиды, как «Ты уже старая, износилась, смотреть не на что – грязь одна… И вообще пора тебе на свалку.»
Действительно, однажды Промокашка обнаружила себя среди всяких обрывков, стружек от Карандашей и до дыр избитой чёрной лентой пишущей Машинки. «А где же Бумага?» - забеспокоилась она. И тут увидела, как та мелькнула своей первозданной белизной в тёмном проёме, и как за нею захлопнулись массивные железные двери, и в замочной скважине солидно повернулся Ключ.
- Батюшки! – обомлела Промокашка. – В тюрьму! Терпела беднажка,
терпела и вот дотерпелась. Эх, жизнь… - вздохнула старушка, поудобнее умащиваясь в Корзине.
Бумага Всё терпела и терпела. А сердобольная старая Промокашка утирала её фиолетовые слёзы и приговаривала:
-Потерпи, голубушка, потерпи.
- Да, потерпи, - хныкала Бумага, - когда мою девственную чистоту чем только ни марают.
- Ну и что? – продолжала утешать её Промокашка. – Всё, чем тебя марают, отражается на мне.
Она совсем не думала о том, что на ней всё отражается наоборот, и ей искренне было жаль хрустящую красавицу-Бумагу. Она продолжала вытирать ей разноцветные слёзы и безропотно сносила от неё даже такие больно ранящие обиды, как «Ты уже старая, износилась, смотреть не на что – грязь одна… И вообще пора тебе на свалку.»
Действительно, однажды Промокашка обнаружила себя среди всяких обрывков, стружек от Карандашей и до дыр избитой чёрной лентой пишущей Машинки. «А где же Бумага?» - забеспокоилась она. И тут увидела, как та мелькнула своей первозданной белизной в тёмном проёме, и как за нею захлопнулись массивные железные двери, и в замочной скважине солидно повернулся Ключ.
- Батюшки! – обомлела Промокашка. – В тюрьму! Терпела беднажка,
терпела и вот дотерпелась. Эх, жизнь… - вздохнула старушка, поудобнее умащиваясь в Корзине.
Нет комментариев. Ваш будет первым!