Помню, как портрет отца захотелось нарисовать. Дело было в 78 году. Он сел на табурет, а я - напротив. Рисую. Но когда дошёл до рук, когда вгляделся в них... что-то дрогнуло в душе и она, душа, заплакала... Я не смог ничего объяснить ни себе, ни отцу, просто не стал дальше рисовать в тот раз, сказал, что потом... как-нибудь... И на руки матери, когда-то бросившей меня в сугроб, я также не мог глядеть, меня такие моменты трогают до слёз всегда. И на руки сына, когда он погиб, я не мог смотреть, моё сердце выло... Я и руки жены воспринимать не могу спокойно... Я же помню их давно, тридцать восемь лет... Знаю эти пальчики молодыми... Она и сейчас для меня всё та же студентка, но ручки уже постепенно покрылись морщинками, стали тоньше... Странно, а когда смотрю на свои - ничего не происходит. Какой-то психологический момент!
|