-Это я! – кто-то (впрочем, Он прекрасно знал – кто), вскочил прямо в его мысли, холодными
руками прошёлся по шее и накрыл ладонями его глаза. – Ты меня помнишь?
Её голос Он помнил. Всегда. Никак не мог забыть, хотя очень надеялся, что это однажды произойдёт. Но глухота не приходила.
Он помнил всё Её существо: смех, глаза (пронзительно-яркие, ненавистные ему), пряди волос, строгость одежд. Ничего не уходило из памяти. Никогда.
Промозглое мартовское утро на миг отступило, пропуская кусочки прошлого, возвращая назад, отталкивая память с порывами холодного ветра.
Вот Он уходит в рассвет вместе с войском своего господина. Раскалённый меч жжёт кожу. В первый же день произошла встреча с Ней.
Ветер завыл тоскливее и воспоминания стали ещё быстрее виться в памяти. Кусочками разноцветного стекла, выпрыгивая из глубин.
А вот Он вальсирует на балу с прекрасной дамой в зеркальной зале. Пересуды, смех
потрясающая музыка, одурманивающие ароматы духов, яств и румян. Шёлк платьев, струящийся бархат. Ослепительный блеск высшего света. И в рядах придворных, конечно же – Она!
И снова кусочки бесконечного пазла укалывают его разум ледяной иглой, проникая всё болезненнее.
Они встретились в бою. По разную сторону баррикад. Узнать не составило труда. Присутствие Её было ощутимым каждую минуту, а встреча казалась неизбежной.
Ветер ударил в лицо. Занёс, закружил.
Встреча в лазарете.
И ветер, кажется, ещё не набрал полной силы. Вот он, бежит по улицам, дрожит, бьётся в радостные стёкла, сбивает с толку дрессированные электрические огоньки, заставляет их бояться
– не погасит ли он свет?
Встреча в страшном лагере.
Каждый раз Она встречала Его иначе. Тысячи ликов и тысячи рук были Её спутниками.
Она была стрелой в день, когда Он впервые вышел в бой и шаг его оборвался на поле сражения.
Была ядом на балу. Чашей, прекрасной и изящной в своём смертоносном наполнении.
Стала пулей, которую выпустил враг с Её взглядом. Пуля вошла раскалённой дробью в живую плоть, прошила тело и обратилась в ничто.
Обратилась насмешливой ошибкой, не спавшей и ни разу не переведшей дух за третьи
сутки медсестры. Несчастная засыпала на ходу, но продолжала выполнять свои обязанности. Лишь раз рука женщины лицом, состарившимся за четыре года на двадцать лет, дрогнула.
В лагере обернулась Она голодом и болезнью.
И каждый раз Она приходила в новом облике и испытывала его на нём.
И каждый раз кто-то снова и снова, терпеливо и с расстановкой, давал Ему шанс, а Ей – новую маску, словно бы играя и отчаянно веселясь, наблюдая за их встречами.
-Помню. – Его голос прорезал холодный весенний воздух непривычным хрипом, отозвался где-то в вышине и растворился.
– Что в этот раз?
Она устало улыбнулась, глядя Ему в глаза (теперь Она стояла перед его лицом) и взглядом,привычным и печальным, указала в сторону дороги, разорванной на две части трамвайными путями.
Он кивнул. Также привычно и устало.
Завыл протяжный весенний ветер, бросивший последние силы в предупреждающий плач.
Помочь сайту
Поздравления
