Он приходил к этому старому дому уже третий день подряд. Прислонившись к такому же старому как этот дом тополю напротив подъезда, он смотрел на окна своей бывшей квартиры, на крыльцо подъезда, а сердце сжимала грусть и тоска об утраченной юности. Его воспоминаниям никто не мешал, ведь здесь на заводском поселке уже лет десять никто не живет. Все получили благоустроенные квартиры в новых кварталах. Но сколько же связано с этим поселком, с этим домом! Растревоженная память услужливо рисовала ему одну картинку за другой...
Вот он с коньками наперевес выбегает из подъезда, машет смотрящей в окно матери и вместе с друзьями бежит на корт к Дому культуры, который все жители поселка гордо величали Дворцом. Одевая коньки, он заметил в окне первого этажа девчонку с косичками, подвязанными бантиками почти на макушке. В этот момент Павка, пробуя лед, прокатился мимо и то ли нарочно, то ли нечаянно толкнул. Он ткнулся лицом в пушистый снег. Когда поднял голову, девчонка в окне хохотала. Разозлившись и на нее, и на Павку, он погрозил ей кулаком. Она в ответ показала ему язык и, тряхнув косичками, отвернулась от окна. «Что за девчонка? Вроде не наша, не заводская. Надо будет у брата спросить, он всех дворцовских знает» - подумал тогда он.
-Это была наша первая встреча, - улыбнулся он воспоминанию, - я тогда не раз за игру видел ее в окошке.
Дня через три к ним пришла Полина Яковлевна и позвала мать фасовать новогодние подарки:
-Не помешает, чай, лишняя копейка в доме. И Волька тоже пусть идет, еще одни руки только в помощь. Когда они с матерью пришли на склад, там уже было человек семь женщин и та самая девчонка из дворца. Руководил всем дядька со смешными огромными усами. Дядька велел всем встать к столам, на которых стояли коробки с конфетами. А его вместе с той девчонкой поставил к первому столу, чтобы они распечатывали пакеты и клали туда пачку печенья. Девчонка была веселой и смешливой. Она первая обратилась к нему:
-Ты не сердись, что я тогда рассмеялась, очень смешно получилось. А как тебя зовут? Меня Динка.
-Смешное имя, - немного удивился он.
-Почему смешное? Ты повесть Асеевой «Динка» читал? Так вот, там главную героиню тоже так звали, а вообще-то она была Надежда.
-Так ты тоже Надежда?
-Ну, а друзья меня так зовут и дома тоже. А тебя как зовут? - повторила она вопрос.
-Волька.
-Владимир, что ли?
-А как ты догадалась?
-Володя, а если сократить получится Воля или Волька. Так? – она улыбалась, передавая в его руки распечатанный пакет для подарка.
Они болтали все время, пока работали. Каждый рассказал о своей школе, о классе, они выяснили, что обоим нравятся одни и те же книги и фильмы, не смотря на разницу в возрасте в два года. Еще никогда ни с одной девчонкой ему не было так легко общаться, а ведь в классе у него только четыре мальчика. И вовсе не важно, что она младше. К концу работы они договорились, что Волька придет во дворец и будет вместе с Динкой помогать ее матери на детских утренниках.
-Так и было. Сколько потом было разных праздников, отработанных вместе! И всегда мы были рядом. Нас даже стали дразнить «жених и невеста». Чаще мы встречались на поселке, когда она приходила во дворец. Даже кино мы смотрели вместе именно во дворце. Ее знали все заводские ребята и считали своей. А однажды летом она уговорила меня прийти к ней в гости....
Он шел рядом с Динкой и улыбался, глядя, как пытается она посвистеть стручком от акации. Получалось неважно. Они прошли через двор, настолько увлеченные забавой, что даже не ответили на
приветствие сидящих на лавочке ребят. Волька пробыл в гостях почти до вечера. Время пролетело незаметно, они пили чай с тортом, слушали музыку, смотрели фотоальбом, но пришла пора
расставаться. На пороге квартиры Волька вдруг решился и поцеловал Динку в щеку. Она смутилась, опустила голову и сказала:
-До свиданья, Володя.
Он вдруг почувствовал себя повзрослевшим. Она сказала не «Волька», а «Володя»! Это было приятно. Выйдя из подъезда, он направился в сторону трамвайной остановки. Успел дойти до угла дома, как сзади его окликнули. Он оглянулся. Перед ним стояли три подростка, примерно одних с ним лет.
-Ты чего это с Динкой шляешься? - спросил один из них с кучерявой черной шевелюрой.
-А что нужно у вас спрашивать? - Он внимательно смотрел на противников, предполагая что последует за разговором.
-Спрашивать, не спрашивать, а здесь тебе не проходной двор, понял? И с нашими девчонками мы сами гуляем, - сделал шаг в его сторону чернявый и толкнул.
Волька, споткнувшись о булыжник, упал на спину. В этот момент какой-то вихрь ворвался между ними.
-Вы чего это удумали, Борька! - Динка встала, загородив собой Вольку, - как тебе не стыдно! Это мой друг. Понял? Он с заводского поселка, и если вы его тронете, вам не сдобровать.
Волька поднялся и осторожно отодвинул Динку в сторону.
-Дина, не вмешивайся. Я сам могу разобраться.
-Нечего тут разбираться! Никто не вправе трогать моих друзей! - продолжала кипятиться Динка.
-А мы что же получается не друзья? - обиделся Борька.
-Борь, мы с тобой друзья и к тому же одноклассники, но ведь у меня могут быть друзья не только в нашем дворе! Понимаешь? - Динка все старалась закрыть собой Вольку.
-Ладно. Забудь. Пошли, пацаны, - и троица вернулась во двор.
-Динка, зачем ты ввязалась? Я бы с ними справился, - Вольке было немного стыдно, что за него заступилась девчонка.
-Ты их не знаешь! Борька, он вообще пришлых не любит. Я не хочу, чтобы ты с ними дрался, Володя, пойдем, я тебя до остановки провожу, а то они и вернуться могут.
Да, она тогда предотвратила, казалось, неминуемую драку. А с Борькой мы потом встречались лишь дважды, и во время второй встречи все-таки подрались. Только это было несколько лет спустя.... Сначала мы встретились на следующее лето, когда возвращались с нею под утро после ее и Боръкиного, кстати, выпускного.
Они шли, держась за руки, и молчали. Сказано было за эту ночь так много там, на обрыве над рекой. Он увел ее с выпускного сразу после вручения аттестатов. У выхода из зала он оглянулся и встретил угрюмый взгляд Борьки, который готов был кинуться за ними следом. Волька демонстративно обнял Динку за плечи, и они ушли. Они побывали в парке, где для всех выпускников города играл оркестр, посидели в летнем кафе, покатались на аттракционах, но главное, их ждала любимая скала над рекой, где они часто скрывались от любопытных глаз. Там они встретили рассвет, и с первыми лучами солнца он признался ей в любви. Тихое «да» услышал он в ответ и был счастлив. Они пришли во двор и на лавочке у подъезда увидели Борьку. Было заметно, что он пьян. Когда они подошли ближе, он поднялся с лавки и спросил, глядя Динке в глаза:
-Ты все-таки выбрала его?
-Боря, ты мой товарищ, но люблю я его, - и Динка приникла к любимому.
-Смотри, братан, - повернулся он к Вольке, - узнаю, что ты ее обидел, на том свете достану и убью. А тебе, Динка, желаю счастья. Пока.
Влюбленные долго смотрели ему вслед, наконец, Волька тихо сказал:
-Динка, я не смогу тебя обидеть никогда, ведь я тебя очень люблю.
«Я не обижу тебя никогда».... Тогда я в это верил. Осенью меня забрали в армию, на прощальной вечеринке мы с ней не могли оторваться друг от друга, она плакала у меня на груди, я шептал какие-то ласковые слова. Мать тогда сказала: «Если она тебя дождется, Волька, я с радостью приму ее в семью». Я возмутился на ее «если», но Динка, моя милая Динка, вся в слезах твердила: «Я дождусь!». Ее письма были для меня единственной радостью на службе. Через год я приехал на побывку, и это была замечательная неделя! Только потому, что я тогда был так счастлив, я и не заметил злобных выпадов против нее нашей соседки Лерки. А потом.... Потом пришла дембельская осень. Я приехал в город в конце ноября....
Володя увидел ее в окно кухни. Дина в белой шубке и ярко голубой шапочке шла по дорожке от Дворца к трамвайной остановке. Даже не одевшись, в одной рубашке он выскочил из квартиры.
-Динка! - кричал он, - я приехал!
Она бросилась ему навстречу, глаза сияли такой радостью, что казалось, сейчас растает снег от этого сияния. Володя подхватил ее на руки и закружился на дорожке, повторяя:
-Я приехал, я приехал, я приехал.
Потом он осторожно поставил ее на ноги, обхватил ладонями любимое лицо и нежно поцеловал.
-Володенька, как же долго я тебя ждала, - прошептала она.
-Динка, солнышко, пойдем домой, там все наши, пойдем, - потянул он ее к дому.
-Володенька, милый, я не могу сейчас. Бабушка болеет, мама выкупила лекарство, я должна его сейчас отвезти, - остановила его она.
-Это на Прокатчиков? - улыбнулся Володя. Она кивнула.
-Подожди, я сейчас, - он побежал в подъезд и через минуту выбежал одетый.
Счастливые от долгожданной встречи влюбленные не заметили наблюдающие за ними из окна на третьем этаже злые глаза. В доме для него нашлась работа - наколоть дров для бани, достать угля из ямы, слазить в погреб за картошкой да капустой. Но все он делал с радостью, ведь рядом была любимая. Потом они сидели в темной кухне, освещаемые лишь огнем печи, пили чай с душицей
и не могли наговориться. Они строили планы на будущее, говорили о свадьбе, которую можно сыграть в феврале после ее сессии, а в каникулы поехать к его бабушке в Тарасовку на чистый воздух, на парное молочко. Получится свадебное путешествие. Так не хотелось расставаться. Но больная бабуля все чаще звала к себе внучку, и Володя понял, что ему просто пора уходить. Они еще долго стояли, целуясь, у ворот.
-Завтра, завтра, я встречу тебя у института, - шептал он.
-Да, милый, третья пара кончается в шесть пятнадцать, иди, - обнимала она его.
-Иду, - и он снова припадал к ней в поцелуе.
-Динка, бабушка зовет, - послышался из дома голос деда.
Последнее объятие, и влюбленные, пожелав друг другу спокойной ночи, расстались.
Эх, знать бы мне тогда, что ждет меня дома! Я бы не ушел в тот вечер от нее.
Едва Володя вошел в квартиру, он сразу ощутил, что обстановка накалена. Войдя в комнату, он увидел сидящих за столом мать, брата и соседку Леру с третьего этажа. На столе лежала фотография, вырезанная из газеты.
- Что случилось? Вы чего такие похоронные, - спросил он, предчувствуя беду.
Мать подняла на него заплаканные глаза и протянула ему газетку:
- Смотри.
С фотографии на него смотрела улыбающаяся Динка, только почему-то она была в фате, и ее на руках держал какой-то белобрысый парень. Володя поднял глаза на мать.
- Что это? - хрипло промолвил он, судорожно сглатывая.
- А это, Волечка, - ответила ему Лера, - фоторепортаж со студенческой свадьбы! Я ведь с твоей ненаглядной Диночкой в одной группе учусь. Парень этот с филфака, зовут его Сашка
Валентинов. Они давно крутили роман, да у нее вообще было много кавалеров, и с физмата, и с худграфа, а вот, поди ж, ты замуж за Сашку пошла, да только недолго пожили, он ее через месяц выгнал, беременной оказалась.
- Ты это о ком сейчас говорила? - уставился на соседку Володя.
- О твоей Диночке, Волечка, о ней, - Лера произнесла ее имя с такой злобой, что он даже поежился.
Володя смотрел на фото и пытался сопоставить только что услышанное. В душе росла боль.
- Не верю, - отрезал он.
- А откуда тогда фотка в газете взялась, - спросила мать.
- Она мне ничего такого не писала и сегодня не говорила, - едва смог ей ответить Володя.
- Так она тебе и признается! - подал реплику брат, - смотри, она к тебе еще придет и скажет, что ребенок твой.
- Точно, а ты, как лопух, ей поверишь, - подлила масла в огонь Лера.
- Да, завтра же к ней пойду и прямо все спрошу! – выкрикнул Володя.
- Никуда ты не пойдешь, - отрезала мать, - не нужна тебе она такая. Не ждала она тебя, как обещала. И вот доказательство, эта фотка в газете.
- Теть Настя, да она к нему прибежит сама, ей же сейчас муж нужен, отец для ребеночка, - почти прошипела Лера, - вот если она чистая, она гордая должна быть. И сама к нему никогда не придет!
- Правильно, подожди два-три дня, если она не придет, значит, действительно не виновата, - снова подал голос брат.
- Но ведь она обидится, что не пришел, мы ведь договорились завтра встретиться у института, - Володя помутневшим от боли взглядом смотрел на всех.
- А вот не ходи! И увидишь, что она на следующий день к тебе прибежит! - почти выкрикнула Лера.
- Правда, сынок, подожди, - встала и подошла к нему мать.
Володя взглянул на нее, порвал газетку, швырнул на стол и молча ушел в свою комнату.
Всю ночь он не сомкнул глаз. Улыбающееся лицо Динки в обрамлении фаты стояло перед его взором.
- Как ты могла? Почему ты так со мной поступила? Я же любил тебя с детства! Ты же обещала ждать, Динка, как же так? - крутились мысли в голове до самого утра.
Но и утро не принесло покоя. Он не выходил из комнаты, не отвечал матери на просьбы выйти. Все ходил и ходил по комнате, все спрашивал себя и не мог найти ответа. Ни день, ни вечер, ни
ночь не дали ему ответа, на мучившие его вопросы. В течение следующего дня он молил, чтобы Динка не пришла, как предсказала Лера. Где-то вскоре после полудня, раздался звонок у входа, Володя напрягся, прислушиваясь к голосам у открывшейся двери.
- Здравствуйте, - это был голос Динки, - а Володя не заболел?
- Он уехал в деревню, - услышал он ответ матери и звук закрывшейся двери.
- Пришла! Она пришла! - в смятении думал он, - значит все правда!
Он еще немного пометался по комнате, не находя себе места, потом почти бегом направился из квартиры. На вопрос матери «ты куда?», ответил: «К Павке» и вышел из квартиры. Дина стояла у перил, держа в руках свою голубую шапочку, по щекам ползли слезинки. Он смерил ее презрительным взглядом и буквально вломился в соседнюю квартиру к другу детства Павке.
- Ты чего такой чумной, Волька? - удивленно смотрел на него тот.
- Курево есть? - спросил Володя, проходя на кухню.
Едва Павка достал сигареты, как с улицы донесся визг тормозов, звук удара и людские крики.
Павка выглянул в окно.
- Ух, ты, авария. Сбили кого-то. Вон к проходной люди побежали, видать за заводской скорой. Точно, вон и скорая. Хорошо, что у завода есть своя дежурная машина. Как быстро подъехали, а то,
городскую бы долго ждали.
Володя подошел к окну. В этот момент толпа расступилась, пропуская скорую, и он похолодел. На снегу лежала такая знакомая ему голубая шапочка.
- Господи! - пронеслось в голове, - Динка! Нет! Не надо!
Володя выскочил из квартиры, столкнулся с кем-то в подъезде, обогнул дом и выбежал на улицу. Скорая разворачивалась, готовясь уехать. Он кинулся к машине.
- Динка, Диночка, - звал он.
Какой-то мужчина оттащил его от машины:
- Куда ты лезешь под колеса-то!
- Динка! Динка! - кричал Володя, бросаясь вслед за скорой.
Кто-то удержал его за плечи, он с трудом сообразил, что это Павка.
- Волька, пойдем, оденешься и на такси в больницу. Давай, пойдем.
Володя услышал разговор свидетелей аварии:
- Совсем девочка... выбежала из-за дома... и прямо под колеса....
Какая-то девушка подошла и подала ему голубую шапочку:
- Наверное, это вашей девушки, возьмите.
Володя осторожно взял из ее рук шапочку, приложил к глазам и зарыдал. Он не помнил, как Павка привел его домой, как помог надеть куртку и шапку. В памяти остались слова, брошенные им матери и
брату, стоящим в прихожей:
- Мы убили ее.
В себя он пришел только в больнице, куда его привез Павка. Но к ней его не пустили, сказав, что идет операция, что она сильно пострадала, что состояние критическое. Он сообщил врачам ее имя, адрес и телефон матери. Павка уговаривал его уйти домой, чтобы прийти попозже, но Володя остался в холле больницы.
- Динка, солнышко, - шептал он, - только живи, только не умирай, любимая.
Захотелось курить, похлопав себя по карманам, он обнаружил, что сигарет нет, и вышел из больницы. Невдалеке увидел газетный киоск и подошел к нему. Протягивая в окошко деньги, он вдруг увидел знакомую фотографию.
- Что это за газета? - спросил он.
- «Студенческий вестник», надо?
Как тяжело раненый застонал он, прочитав подпись под злополучной фотографией - «студенты театральной студии ФОПа пединститута Надежда Седова и Александр Валентинов в сцене из спектакля «Свадьба».
- Она же писала мне об этом спектакле! - вдруг вспомнил он. В больницу он вернуться уже не смог. Сидя в громыхающем трамвае, Володя теребил в руках голубую шапочку, которую достал из кармана. Он не думал ни о чем, сердце болело в страхе за любимую, но он понимал, что стимула бороться за жизнь, у нее нет никакого. Она, так обиженная им, не знает, что его обманули. Войдя в квартиру, Володя сразу подошел к телефону и набрал номер больницы. В ответ на свой вопрос он услышал:
- Операция еще идет, но надежды мало.
Володя взглянул на мать, вопросительно смотревшую на него, достал из кармана газету и бросил ей:
- Ты убила ее, только ты... и я, - и ушел в свою комнату.
На следующее утро Володя приехал в больницу. Когда он спросил у медсестры о Надежде Седовой, она удивленно взглянула на него и ответила:
- Так ее же мать увезла в аэропорт, еще ночью, сразу как операция закончилась. Самолетом в Ленинград к отцу, он какое-то светило в хирургии. Доктор говорил, что если она выживет, это будет
чудо.
Чуда не случилось.... Когда я почти через месяц пришел к ее матери, она сказала: «Забудь ее, она умерла. А ты будь проклят!». Именно тогда и состоялась наша драка с Борькой во дворе ее дома, на глазах ее матери, именно она прервала драку, оттащив от меня Борьку: «Не марай об него руки, Боря». Я уехал в Тюмень, но не забывал мою милую Динку. Мне казалось я и жил, потому что помнил, пока помнил! Я не приезжал сюда вот уже почти двенадцать лет. Двенадцать лет я не мог простить матери того вечера, когда она, вместе с соседкой, настроили меня против любимой. Я виноват, что поверил. Если бы не та фотография! Сейчас уже некого укорять в случившемся. Месяц назад мать умерла, перед смертью она сказала мне: «Володенька, жива твоя Динка. Если найдешь, пусть она меня простит». Почему она так сказала? Она не успела объяснить.
Его внимание вдруг привлекло какое-то движение в дальнем, почти у трамвайной остановки, углу пустынного двора. По дорожке через двор шла женщина. Он не видел ее лица, она смотрела под ноги. В предчувствии сердце забилось быстрее. Он медленно пошел ей навстречу. Она, видимо услышав его шаги, подняла голову и ахнула:
- Володя!
Он подбежал к ней и обнял.
- Я была уверена, что когда-нибудь ты придешь сюда.
- Мне сказали, что ты умерла, - прошептал он, еще не веря собственным глазам.
- Прости мою маму. Я тогда действительно чуть не умерла. Почти три года я провела в разных больницах. Но старания отца и его коллег вернули меня к жизни. Хотя и жить-то мне тогда совсем не
хотелось. Знаешь, я тебе даже спасибо хочу сказать, ведь это происшествие вернуло в мою жизнь отца, который не жил с нами тогда уже давно, - она смотрела в его глаза с прежней любовью.
- Диночка, я не могу поверить, что это ты, и что меня не гонишь, ведь я так виноват! - гладил он ее седые волосы.
- Это я тогда поседела. Знаешь, я не хотела возвращаться сюда. В Питере я окончила институт, устроилась на работу, но сердце тянуло меня сюда, меня звала к себе наша скала. Ведь здесь
осталась моя любовь. Я вернулась в город два месяца назад. Я не знаю, как твоя мама узнала, что я в городе, но она пришла ко мне и все рассказала про историю с фотографией в газете.
- Она вызвала меня телеграммой «возвращайся, тебя ждет сюрприз». Но, приехав, я нашел ее больнице, инфаркт. Она успела мне только сказать, что ты жива. Я думал, она бредит!
-Володенька, я ожила только сейчас, снова увидев тебя.
Они долго, обнявшись, стояли в старом дворе, редкие прохожие с удивлением смотрели на них. Над головами шумел листвой старый тополь, казалось, он шептал:
-Живу, пока я помню!
Помочь сайту
Поздравления
