Воздух свободы

Павлик и Сева не любили Барсика. А за что его было любить? Барсик чувствовал себя хозяином и нагло шлялся по всей квартире, включая комнату молодых людей. Комнату, за которую ребята ежемесячно платили Петровне целых пять тысяч рублей, а поэтому вправе были рассчитывать на неприкосновенность жилища. Случались, конечно, задержки в оплате, но как только приходил перевод из дома, деньги немедленно вручались хозяйке, которая на радостях угощала Павлика и Севу домашней пищей. К сожалению, этот праздник жизни происходил не чаще одного раза в месяц. Барсик же получал высококалорийное питание три раза в день и, в связи с этим, приобрел небольшие излишки в весе. Вот и сейчас он с аппетитом завтракал размороженным хеком, искоса поглядывая на присутствующих на кухне квартирантов.

 

— За ними глаз да глаз нужен. Позавчера вытащили из холодильника хвост минтая и, пока не было хозяйки, зажарили на чужой сковородке. Вылизали так, что мыть не надо.

 

— Мальчики, я уезжаю. Ведите себя хорошо. Барсика не забывайте кормить, деньги я под телефон положила. Буду через неделю.

 

Дарья Петровна подхватила сумку на колесиках и отбыла на дачу.

 

Как только захлопнулась дверь, ребята, толкаясь, помчали к телефону. Под старинным черным аппаратом лежало пятьсот рублей, сотенными бумажками.

 

— Ну что, в магазин или в кафешку? – спросил завладевший деньгами Павлик.

 

— Если в магазин, хватит на два дня, — прикинул Сева. – Если в кафе, то на бизнес-ланч.

 

— Пошли в “общепит”, хоть первого поедим. Вечером девчонки подтянутся, что-нибудь приготовят.

 

— Согласен.

 

Ребята быстро переоделись и выскочили на улицу.

 

Ничего не подозревающий Барсик терзал бедного хека и молотил негнущимся хвостом по засаленному линолеуму. В этот момент он напоминал старосту Севиной группы, который после успешной сдачи сессии исполнял похожее упражнение с батоном вареной колбасы. В одной руке у него была бутылка водки, второй он помогал барабанщику Led Zeppelin держать ритм.

 

Кот закончил трапезу и приступил к обходу владений.

 

Шкура у Барсика находилась в безупречном состоянии. Она была неоднократно и тщательно вылизана и напоминала боярскую шубу. Шуба эта блестела и немного волочилась по полу, благодаря, как минимум, лишнему килограмму. Да и вообще, Барсик напоминал изнеженного барина, сластолюбца и сибарита. Жизнь у него была счастливой, он уверенно смотрел в будущее. О том, что существует другая жизнь, там, за двойными стеклами, он даже не подозревал.

 

Вернувшиеся через полчаса студенты обнаружили кота, спящего на кровати Павлика.

 

Сытый, а поэтому добрый юноша, взял Барсика за шкирку и доставил на кухонное окно. Операция была проделана без излишней жестокости, можно сказать аккуратно.

 

— Ну что, надо к экзамену готовиться, — Павлик брезгливо взял в руки учебник “сопромата”. – У тебя какой завтра?

 

— Теоретическая механика, — зевнул Сева. – Поели, теперь спать хочется. Хоть и не обедай.

 

— Можешь вечером не есть. То, что девчонки приготовят, я один смету. А можешь и не пить. Мне больше достанется.

 

— Не дождешься. Прием пищи – это святое. Да и немного алкоголя не помешает правильному пищеварению. Я лучше после сессии экзамен пересдам.

 

— Твоя правда. Надо оттянуться по полной. Бабка не каждый день уезжает.

 

Еще с полчаса они лениво общались, а затем синхронно и довольно громко засопели.

 

Барсику снилась бабушка. Она качала его на руках и что-то нежно мурлыкала.

Севе ничего не снилось, он редко видел сны.

Павлик целовался с Элей. Или с Ветой? Да нет, он нежно обнимал обеих и это было единственно правильным решением.

 

Часы пробили 18.00.

Первым проснулся Барсик. Он зверски зевнул и потянулся. Заточил когти о подоконник, а потом неуклюже спрыгнул на пол.

 

— Пора бы и поужинать. Где же бабушка?

В результате долгих поисков кормилица не была обнаружена, и кот отправился к заветному тайнику. Там, глубоко под диваном, находилась “Мамка”, старая меховая шапка Дарьи Петровны. “Мамка” предназначалась для Барсиковых любовных утех, и о месте ее хранения не должен был знать никто. Пыльный, плохо пахнущий предмет пытались выкинуть все, кто проживал в квартире, но хитрый котяра был изобретателен.

 

Эля и Вета преданно смотрели на Павлика, и что-то нежно говорили, наверное, выражали восхищение мужской силой и доселе невиданной техникой тантрического секса. Вдруг Эля громко зарычала, протянув когтистую лапу к лицу героя-любовника. Юноша вздрогнул и проснулся. Совсем рядом, на полу, кто-то яростно урчал. Паша свесился с кровати и заглянул под стол.

Затем растолкал Севу и глубокомысленно произнес:

 

— Смотри и учись. Барсик всегда в форме. Не то, что некоторые. В последний раз кто уснул, не исполнив свой долг?

 

— Да ладно, учитель. Сам то в общаге, помнишь, вырубился?

 

Ребята весело заржали. Громкий смех ничуть не смутил зверя, и он увлеченно продолжал.

 

Барсик был великолепен. Начав игры на кухне, он в азарте переместился в маленькую комнату и здесь свирепо продолжал доказывать “Мамке” свою любовь. Пожалуй, его можно было упрекнуть лишь в излишней жесткости. Но это же ролевая игра. “Мамке” нравилось.

 

— Все это хорошо, но скоро девчонки придут. Надо подготовиться.

 

— Ты и так неотразим, — хохотнул Павлик. – Лучше сил набирайся.

 

— Надо носки постирать.

 

— Вот это зря. Все равно высохнуть не успеют.

 

— А я применю передовые методы, — Сева уже поднимался с постели. – Возьму у бабки фен, и все будет тип-топ.

 

Сева шуганул распоясавшегося котяру и пошел в ванную.

 

Павлик пошарил под кроватью, нашел носки, с точностью до микрон повторяющие шершавый рельеф собственных конечностей, и вытащил из прикроватной тумбочки дезодорант.

 

— Используем инновационные технологии.

 

Затем он обильно оросил носки снаружи, подумал и пустил струю внутрь.

В комнате хорошо запахло. Приятные флюиды достигли головного мозга, и Паша с воодушевлением приступил к подготовке комнаты. Он расправил смятые постели, выбросил окурки и разложил на столе толстые институтские учебники. Немного поразмыслив, вырвал из тетради лист и изобразил на нем какую-то загогулину, а сверху надписал – эпюра напряжений.

 

— Девчонкам нравятся большие ученые.

 

“Эпюра” было помещена в центр стола, и недвусмысленно намекала на титаническую работу, огромную усталость и назревшую необходимость в отдыхе.

 

Спустя полчаса в дверь позвонили. Сева впустил в прихожую двух миловидных барышень. Девушки выглядели постарше хозяев.

Впрочем, так и было, на самом деле. Высокую, обладательницу большого бюста звали Эльвирой. Стройная и подвижная была наречена родителями Виолеттой. А если просто – Эля и Вета.

 

— Ну, что, охламоны? Опять весь день проспали? – Вета была недалека от истины.

 

— Какой сон? Покой нам только снится. Мы не спим уже 36 часов.

 

— Да ладно?

 

— Я сегодня весь делал расчеты по “сопромату”, а перед самым вашим приходом закончил эпюру напряжений, — Паша гордо продемонстрировал загогулину.

 

— Малыш, ты не перенапрягся?

 

— А я сегодня теормех весь день учил, — включился в разговор Сева. – Честно говоря, даже в магазин сходить времени не было. Есть хочется страшно.

 

— Есть вам круглые сутки хочется.

 

— Девчонки, а вы чего-нибудь принесли?

 

— Мы то принесли, а вы обещали шампанское купить.

 

— Понимаете, бабку на дачу сегодня отправляли, пришлось ей билет на автобус купить. Пенсия у нее маленькая, — беззастенчиво врал Павлик.

— Короче, все деньги просадили. Но, зато, мы сегодня одни.

 

С этим было трудно спорить, и барышни подобрели.

 

— Какой смысл вас кормить. Толку от вас никакого, — смягчаясь, сказала Эля.

 

— Толк будет, обещаем. “Фантастик найт” и “спейс эротик” фирма гарантирует.

 

— Ладно. Вета, дай им триста рублей на шампанское.

 

— Девчонки, этого крайне мало. Надо хотя бы “пятихатку”. Купим нормальный продукт, вкусный и высококачественный. Французский или итальянский.

 

Оставив девушек на кухне, ребята заперли дверь снаружи и быстрым шагом направились к магазину.

 

— Паш, ты видел, что у них в пакете?

 

— Значит так. Курица копченная, салаты какие-то, палка колбасы

и еще что-то.

 

— Ну, ты чертяка глазастый. Время зря не терял.

 

— А то!

 

Войдя в магазин, соратники решительным шагом направились в винный отдел.

Сева остановился у прилавка с шампанскими винами и задумался. Ассортимент баловал разнообразием.

 

— Что тормознул? Пошли дальше.

 

— Куда дальше? Выбирай бутылку.

 

— Ты что, совсем больной? Надо водки взять. Шампанское не канает.

 

— Не солидно, штабс-капитан. С нами дамы.

 

— Много ты понимаешь. Они только спасибо скажут.

 

Сева представил мощный Элин кулак и засомневался.

 

— Твоя Вета может и скажет, а моя девочка, несомненно, расстроится.

— Хорошо. Не вашим, не нашим. Берем портвейн.

 

— Это другое дело, — согласился Сева.

 

Тут же были закуплены четыре бутылки молдавского портвейна, а сдача поделена. Честно. До копейки.

 

Когда ребята вернулись домой, стол уже был накрыт. Колбаса порезана, курица разломана, а салаты, аппетитными горками, возвышались над краями пластиковых контейнеров. Для шампанского были приготовлены высокие бокалы, позаимствованные у Дарьи Петровны.

 

— Вы молодцы, девушки, — глотая слюни, восторженно выдал Павлик. – Волшебницы, мастера сервировки. Давайте рассаживаться.

 

— Подождете. Сначала кота вашего покормим, а то он готов старую шапку сожрать.

 

— Шапку он никогда не съест. Он ее любит, — засмеялись соратники.

 

Барсик получил кусок колбасы и тут же, подозрительно оглядываясь, утащил его под диван.

 

— Вроде бы все готово, — Вета внимательно осмотрела “поляну“. – Открывайте шампанское.

 

Павлик медленно запустил руку в пакет и, пряча глаза, поставил на столешницу большую бутылку с дешевой этикеткой.

 

Воцарилась гнетущая тишина.

 

— Опять что-то нахимичили. Где шампанское? Что это за гадость?

 

— Не было хорошего, — солидно произнес Паша. – Скажи им, братка.

 

— Точно-точно, девчонки. Стояла какая-то шипучка дешевая. Но мы же не будем опускаться до….

 

— А в глаз? – Эля, похоже, не шутила.

 

— Что мы могли купить на ваши пятьсот рублей? – выходил из щекотливой ситуации Павлик. – Это очень хорошее вино, продавец посоветовал. Не дешевое, кстати. Мы еще своих сто рублей добавили.

 

— Пройдохи. Горбатых могила исправит, — Вета с грустью смотрела на бутылку.

 

— Ну, до этого еще далеко. Тьфу-тьфу, — Павлик сплюнул через левое плечо.

 

— Вы попробуйте сначала, — подключился Сева. – Понравится, я гарантирую.

— Да и вообще, у нас завтра экзамены. Вам на работу рано вставать. Давайте начнем. Что время терять?

 

— Все. Я наливаю, — Павлик потянулся за бутылкой. – Сева гитару починил, будет сегодня много петь. Музыки новой навалом. Послушаем и потанцуем.

 

Паша наполнил бокалы. Девочкам на три пальца, а себе и братке до краев.

Далее мероприятие проходило по обычному, многократно проверенному жизнью, сценарию. Мальчики шутили, рассказывали веселые истории из студенческой жизни, много врали и хвастались.

 

Барышни верили, громко хохотали, и портвейн уже не казался таким противным. Но когда на столе появилась третья бутылка, девушки почувствовали, что “фантастик найт” и “спейс эротик” откладываются и, возможно, надолго. Молодым не свойственно долго грустить. Они продолжали смеяться, подкалывать зарвавшихся мальчишек и коллективно посещать туалетную комнату.

 

— Сева, а где обещанные песни. О любви, — напомнила Вета.

 

Павлик с поклоном подал инструмент музыканту и тот, не мешкая, приступил к делу.

В репертуаре у Севы значилось огромное количество студенческих, эстрадных и блатных песен, исполняемых, как правило, по заявке. Голос у него был весьма не плох, пел он с удовольствием, в отличие от изучения точных наук. Своим предназначением исполнитель считал брутальный и стремительный хеви-металл. С необычайной легкостью он выстраивал тяжелые металлические конструкции, заставляя неподготовленного слушателя вздрагивать в кульминационные моменты. Поэтому, исполнив несколько песен из текущего российского топ-листа, Сева страстно приступил к англоязычной музыке.

 

Барсик, спокойно переваривающий колбасу у Павлика под кроватью, испуганно вскочил, ощетинился, и молнией переместился на платяной шкаф, где просидел до глубокой ночи. Время от времени он злобно шипел, прижимал уши и жмурился.

 

Сейшен продолжался до трех часов по полуночи. И, в связи с предстоящими экзаменами, был прекращен по обоюдному согласию присутствующих сторон. Барсик тоже был не против.

 

После недолгой возни и скрипа пружин, внизу угомонились. Кот неуклюже, отчаянно цепляясь когтями за полированную стенку, стал слезать со шкафа. На заключительной фазе операции он все-таки сорвался, с грохотом упав на линолеум.

 

— Не мешало бы и перекусить.

 

Барсик прыгнул на табуретку, а потом взгромоздился на стол. Побродив меж тарелок и попробовав доселе невиданные деликатесы, кот надолго задержался у курочки.

Кура была обильно посыпана специями и, через несколько минут, Барсик почувствовал жажду. Кот пошевелил усами, но признаков молока или, на худой конец, воды, не обнаружил. На старой клеенке, рядом с опрокинутым бокалом, была разлита какая-то липкая и резко пахнущая жидкость. Барсик лизнул лужицу и замер, подняв лапку. Прислушался к собственным ощущениям, а затем надолго припал к сладкой воде.

И пришел кайф! Кот увидел открытую форточку, вдохнул воздух свободы, только его и видели.

 

Утром девчонки ушли на работу. Подельники полежали еще с часок, взяли зачетки и отправились в институт. Пробыли они там не долго, получили “неуды” и через час доедали и допивали то, что оставил им Барсик. После обсуждения экзаменов, студенты пришли к выводу, что преподаватели были к ним не справедливы. Они знали предметы как минимум на “трояк”, а если подумать, то и на “хорошо”.

 

Павлик пошел к телефону и долго щелкал стертыми кнопками.

 

Вечером в дверь позвонили.

Сева провел в комнату Светку и Наташеньку. А через пару часов из квартиры полилась громкая и чарующая музыка.

 

Так продолжалось все неделю. Соседи первое время робко стучали в стену, потом смирились и приутихли. Теперь на концерты они не ходят.

 

В день приезда бабушки была проведена влажная уборка. Ребята еще раз осмотрели помещение и пришли к выводу, что следов от праздничных мероприятий не осталось.

 

Взгляд Севы упал на черный телефонный аппарат, и тень сомнения закралась в душу.

 

— Паш, мне кажется, мы что-то забыли.

 

— Что еще? Все идеально.

 

— А где наш котяра?

 

— Верно. Барсика не хватает. Ты когда его в последний раз видел?

 

— Эля с Ветой его нашей колбасой кормили. Это было неделю назад. Точно.

 

— Петровна нас убьет.

 

Послышался звук отпираемой двери. Через секунду квартиранты уже помогали бабушке снять рюкзак, принимали из рук большую и неподъемную клетчатую сумку. Дарья Петровна выглядела отдохнувшей. Даже неяркий загар появился на ее круглощеком лице.

 

— Как вы тут без меня?

 

— Скучали, Дарья Петровна, — голодный взгляд Павлика, сканировал сумку.

 

— Барсика не забывали кормить? Что покупали?

 

— Кот получал трехразовое питание. Хек, красная рыба, морской окунь.

 

— Молодцы ребятки. А где он сам то?

 

— Только что здесь где-то пробегал, — Сева грустно посмотрел на Павлика и тихо добавил. – Все. Это конец.

 

— Барсик, Барсюнчик, котя мой ласковый, — пошла на поиски бабушка.

 

Кот не отзывался. Было тихо, лишь сквозняк еле слышно теребил занавеску на открытом окне.

 

Петровна в недоумении остановилась и подозрительно посмотрела на прячущих глаза квартирантов.

 

Внезапно из прихожей послышались странные звуки. Все дружно бросились к месту событий.

 

Большая клетчатая авоська подозрительно шевелилась. А потом медленно повалилась на бок. Из сумки с грохотом посыпались яблоки, и вышел тощий, страшно знакомый кот с колючками репейника на хвосте. В зубах у благородного животного находился наполовину съеденный “белый налив”.