Ветхое небо

«Пляска ада…

Бездна рядом…

Вспышка света…

Боже, где ты?

Это Армагеддон»

Ария – Последний закат

Тихое, неприметное, сполна напичканное лучистыми ресничками, утро застилало с востока долины светом. Оно поднимало яркое солнце кверху и наполняло жизнь новыми мечтами на жизнь. Но с запада, по небу тянулись рваные тучи и они сдавливали небо. Хмурый норов громовержца накапливал дождь уже несколько недель. Ему было очень тягостно, что не удавалось приходить в эти края летом, посему громов бог грозился излить все чаны с водой на людей, что накопились у него.

Обычный пасмурный день, превращался в дождевой и тяжёлый молот. Тяжёлые тучи, прижатые гурьбой, готовили людей к началу сильного дождя… и солнце покорно уступало дождю пальму первенства на небе.

Люди торопились с работой… На пшеничных полях мужики молотили колосья хворостинами, женщины таскали сумы с зерном, часто поглядывая на рваные переплетения облаков. Небо дышало грозой, тяжело молотило молниями, и медленно тянулось на восток… ничего не обычного в этом не было и рабочие не нагнетали страхом самих себя. Дождь в жаркие дни всегда является гостем, дарящий счастье общине. Люди воспринимали эту влагу не просто как жидкость смачивающую земли и посевы, но он являлся из покон веку символом процветания и плодородия. Ещё несколько дней назад женщины пели песни о приходе дождя, и он услышал звонкие женские голоса. Сегодняшний гром гулко повторял песню, исполненную женщинами.

Дай нам милый, дождик,

Дождик чистый,

Дождик частый.

Дай нам милый, влагу.

Влагу светлу,

Влагу мягку…

Люди радовались долго грому, но в этом утешении было и тревожное чувство.

Единственное, что настораживало общину - изрядное птичье пение. Оно глушило все, будто кроме этих голосов больше ничего и не существовало вокруг. Даже ветер дул бесшумно… он тонул в неистовом пении. И гром сотрясал немым гулом землю. Лишь дрожь земли отдавала в ноги людям. Рабочие  молили Громовержца подождать с дождем, но на действенность своей молитвы не надеялись. Твердыня неба всё больше нарастала и врятле пропускала людские молитвы к ушам громовержца…

Поля были видны в душной парообразной дымке. Вдали еле проглядывались силуэты приближающихся мужчин. Их походки были усталые, или даже скорее ошарашенные каким-то неизвестным случаем…

Восемь охотников возвращались домой с пойманной дичью. Крупногабаритные воины туго обтянутые кожаными туниками из медведя  шли, шаркая длинными заостренными копьями из орехового дерева. Их длинные засаленные волосы прилипли к мокрым от пота шеям и спинам. Охотники принялись рассказывать о странном, загадочном поведении вод своему вождю. Их голоса тонули в птичьем говоре, но перебивая друг друга, они делились колебанием. В тембре каждого мужчины, голос срывался и захлёбывался в сомнении. Воины столкнулись с подобным впервые:

- Я говорю… Вода  испускает воздушные пузыри, словно кипит. Но воды её солены и горьки. Их вкус сушит во рту, а не утоляет жажду, – сказал начальник дозора охотников.

Он был крупного телосложения, плечист, его взор похож на сокола. Япфет прозорлив и чрезвычайно силён. На охоте нет ему равных. Он поднимает копьё с задавленным медведем, как кружку красного вина. Япфет уважителен к старшим (как и все мужчины), отличный отец своим детям и хороший муж дочери старейшины общины – красавицы Фогориты.

- Послушай меня… Все деревья и травы скрутились вдоль рек. Вся зелень их стала, как небо, – дополнил брат Япфета, Гереон. Он чуть ниже Япфета, зато более покладист и занимается рукоделием. Его работы из дерева славятся далеко от деревни. Очень многие невесты жаждут получит в подарок от своего жениха изделия, сделанные руками Гереона.

- Птицы сегодня громко и странно  поют…- протянул глава рода Кронодар. Он с опаской поглядел по сторонам и надолго зажмурился. Кронодар - старший сын старейшины Емануила – правит уже добрый десяток лет, с того момента, как отец его пришел без рук с кровавой войны… эта война длилась около полугода. Все соседние племена объединилось против навалившихся кочевников, пришедших из пустынных земель юга. Воины стойко отстаивали исконное право на жизнь в родных землях. Но враг не знал пощады. Он крушил всё на своём пути и если встречал достойное сопротивление, то брал врагов древними магическими силами, которые знали кочевники в совершенстве. Впрочем, это не помогло им закрепится на здешних землях. Сплочённость соседних племён помогла избавиться от  неприятеля ценою потери большей части населения.

С тех пор власть в общине перешла к юному Кронодару, которому сложно дались и уважение и послушание у соплеменников. Он был слишком юн, чтобы старейшины слушались его. Но парень брал их не попыткой доказать свою правоту, а методом общих переговоров. Он собирал всех мужчин, которые были на тот момент в селении и вёл с ними разговоры. Парень требовал развёрнутых и полных доводов от каждого оратора и выводил взвешенное решение. Это, конечно, задерживало ответ юного владыки, но всегда его слово было весовым и честным. К моменту окончания войны, Кронодар превратился в зрелого главу, в которого верили те люди, что не были на фронтах.

Пшеничное поле раскинулось между трёх огромных вершин. Они были обнажены до каменной наготы. На их склонах жили огромные хищные птицы, чьи крылья закрывали лик Солнца. Они не были покрыты перьями, как полевые птицы. На этих гигантах была мелкая чешуя, словно их предками были древние рыбы или змеи. Их морды походили на ящериц, только размером с крупного мужчину эти твари могли раскрывать свою зубастую пасть. Их крик рождал в женщинах ужас, в мужчинах - гнев, в детях – смерть… до жителей деревни дошли древние сказания, о том что их предки в стародавние времена умели седлать и обучать верховой езде этих свирепых титанов. Деды летали за многие земли на ящерах и вели победоносные войны против недругов. Это не были простыми детскими сказками о ратных деяниях пращуров.  В нескольких пещерах, что служат храмами для людей, лежат десятки камней, на которых выгровленны силуэты крылатых ящериц, осёдланные мужчинами. Всадники держат копья, луки, мечи. Пейзажи настораживают нынешних охотников, поскольку на них изображены непонятные деревья, растения и облака.  Нынешние мужчины обмелели духом и не всякий сможет угомонить даже взбунтовавшуюся лошадь, или быка. Так часто в общине женщины укоряли своих мужчин, за то что они не справлялись со своими обязанностями.

Почти каждую неделю в окрестностях пропадают дети. А после их находят в гнёздах этих птиц, разорванных птенцами. Много раз воины ходили против хищников, но, увы, безрезультатно. Хищные ящеры всегда одерживали победу. Они разоряли птичьи гнёзда, убивали птенцов, закалывали спящих хищников, но птицам это не мешало жить и развивать своё потомство. Хищники часто воровали мелкий скот, или диких животных. И пищи хватало на всех. К тому же, их гнёзда находились в труднодоступных местах и до большинства из них, люди добраться не имели возможности.

Мужчины вышли с поля на территорию поселения. Они дошли до юрт, выстроенных в порядке круга, символа всего живого на земле. Ветер трепал их волосы, колыхал одежду, но жителям золотого поля в сердце колол мёртвый глаз Морены и от этого холодило страхом. Они стояли, наблюдая за изменяющейся погодой. В душе начала расти тревога. Наконец сердце стало колоть от надвигающийся бури. Кронодар отошёл от мужчин и отправился на поле. Сейчас ему стало очень муторно на душе, поскольку дождь прервал уборку и теперь хлеба будет немного меньше.

Гордый взгляд главы Рода полоснул небо. В этот момент хлынул серой стеной дождь. Он замолотил окрест, но звук тонул в пении птиц. «Тревожно поют они», - сорвалось с прямых губ мужчины. «Что вы хотите донести до нас, милые?» - спросил он небо. Он стоял так очень долго, просто наблюдая за дождём. В такие моменты ему никто не мешал, ибо все уважали главу за немую мудрость, посещающую его в эти минуты. Земля превратилась за миг в купель, по ней текли грязные потоки воды, словно очищая от пресловутой пыли и дряблых слов. Дождь лил серой стеной и вливался в грудь вождя. Он заполнял его сознание и тревожный гром навеивал Кронодару песнь неминуемой гибели прошлой жизни. Только мужчина не мог этого понять, отчего страх разрывал душу его. Община собрала зерно и мужчины высыпали его под навес. Приятный запах пшеницы заполнял поселение, несмотря на проливной дождь.

Где-то вдалеке сквозь бесчисленную молотьбу капель Кронодар заметил странное мелькание. Нечто непонятое шевелилось под непроглядной стеной дождя. Серое пятно явно шевелилось и мужчине показалось, что это живое существо. Кронодар насторожился. Он долго всматривался на это пятно, но из-за сильного дождя, какого ещё не видел мужчина в жизни, не мог точно разглядеть что это. . Мужчина отправился к этому видению. С первого же шага он  ощутил неопознанное чувство страха, оно тянуло домой к семье… ноги подламывались и всё нутро тянулось к очагу.

Его поступь была твёрдой, но, несмотря на это, шагал он достаточно медленно. Мешала промоченная земля, превратившаяся в грязь. Непонятное видение стало отчётливо напоминать сгорбленную старуху, опирающуюся на корявый посох. Мужчина приблизился вплотную, наклонился перед ней и взглянул в её глаза. В них царило безумие. Ее зелёные зрачки изображали смерть людского рода и бесчисленные пожары, яркое белое небо и черную испепелённую землю. От увиденного Кронодар зажмурился, а когда раскрыл глаза, старухи рядом не оказалось. Мужчина пожал плечами и непонимая что происходит протёр лицо руками. Он повернулся и взглянул в сторону дома. На миг его посетила мысль, что больше ничего в жизни не будет. Он сразу отправился к своему отцу… теперь он шагал и твёрдо и быстро. Безумный взгляд старухи перекапывал в груди. Мужчина не находил в себе объяснений от увиденного. Сердце билось часто и ему стало очень жарко.  Вождь испугался, поскольку ощущения гибели, пожара и смерти предстало над ним очень реалистично и остро.

По дороге к юрте отца, он прошёл мимо бегающих под дожём детьми. Они накрылись старой медвежьей шкурой и бегали по лужам. Все четверо мальчиков искренни радовались проливному дождю и именно по-детски отдавались своей игре. Этот медведь гонялся за девочками, которые то ли на самом деле были испуганы поведением хищника то ли они полностью отдались игре. Громкий детский смех вернул мужчину из ступора. Ему тоже захотелось вот так погрузиться в невесомое детство, где все проблемы взрослых проходят стороной и заметны лишь плохим настроением родителей.

Отец встретил сына многозначным взглядом. Старый мудрец сразу понял,  что сын зашёл к нему не просто так. Поведение Кронодара походило на оленя загнанного в угол. Вождь грозно смотрел вокруг себя, но зрачки отражали страх и панику. Вождь поделился своим видением с отцом. Тот ответил, что в стародавние времена многие видели эту старуху и всегда она несла печаль, скорбь и смерть. По преданиям, эта старуха была одной из дочерей древнего Титана, которому покланялись пращуры. Старик сидел с опупевшим взглядом, разглядывая собственного сына. Он на долго замолчал, будто ища слова, но потом добавил:

- Сын мой, ты правишь нашей общиной, но и половины не знаешь из её истории, - отец взял ладонь сына и притянул её к лицу. В зрачках было уныние, и странный блеск, словно разрезанный пучок змей под палящим солнцем.

Внезапно сын остановил отца. Впервые в жизни он посмел его перебить: Кронодар встал с места и обошёл юрту, затем снова сел:

- Отец, постой… Пение птиц, холодный кипяток рек, посеревшая листва, сгорбленная старуха… не много ли загадок на сегодняшний день? А ты мне хочешь напомнить о том, что было в те времена, когда твой дед был ещё юн… я мучаюсь от того что не смогу дать ответ на вопросы которые люди зададут мне. Неужели ты думаешь что община поверит мне когда я стану говорить им о старинных предсказаниях? - В голосе вождя кружил чёрной птицей гнев. Мужчина стал уверять самого себя в том что есть всему случившемуся разумное объяснение. Он твердил себе о том, что необходимо решить как вести себя в этой непонятной обстановке. Но несмотря на всю свою попытку убедить отца в своей правоте, в груди были руины… там кто-то разрушил все надежды и мечты. Словно с сумасшедшим взглядом этой старухи в его внутренний мир пришёл мор и ощущение безнадёжности.

Старик был непоколебим. Его спокойствие передалось и сыну, но в купе с его гневом и руинами боломутилось, словно брага..

- Я смотрел ночью на небо, и оно указало на то что днём будет конец всего, что царило и жило до дня сегодняшнего… Сегодня ночью, звёзды светили необычайно ярко. В их свете не было мерцания… Не  было движения. А потом небо накрылось яркой волной света. Все, что было на нем, померкло и через секунду появилось вновь на прежних местах.  После прошел Скакун и вся мать земля задрожала мелкой судорогой…

- Ты слышал?- спросил с укором отец.

- Да… - Опустив  голову, ответил сын. В его голосе промелькнула безысходность.

- Я раскидывал руны… Они говорят «Беда». Выпадает огонь, смерть, человек, вода, свет и пепел… - простонал старик. Глаза Кронодара блеснули надеждой.

- В точности то, что я увидел в глазах старухи – удивленно прошептал Кронодар. Он перевёл взгляд с лица отца в небо, затем на землю.

- Что это, папа? – тихо почти шепотом протянул сын

- Не знаю… Но, пожалуй, надо готовиться к худшему. Я бы мог сказать тебе немного больше из дедовских преданий, но ты слишком ещё юн, чтобы понимать эти заветы.

Воздух стал невыносимо парящим. Прекратился  дождь и вокруг, вдоль всего поля, поднимались клубы тумана. Серые массы влаги, заслоняя солнечный свет, взбирались в небо. За какой-то час температура взметнулась вверх. Серые столбы тумана заслонили все кругом, но через некоторое время он растворился. Духота заставила поднять сильный, испуганный крик животных. Они кричали, метались в поиске воды, но не находили ее.  После прошедшего дождя животные поднимали головы вверх  и издавали протяжный хлёпот… словно молясь Громовержцу. Кронодар вышел из юрты отца и пошел по деревне. Перепуганные  поворотом природы люди, вывалились сплошным потоком к нему. Они   жаждали объяснений, но их у вожака не находилось. Откуда-то из толпы резвый мальчуган рванулся к нему и с распростертыми руками закричал: «Папа, папа,  возьми меня к себе! Мне очень жарко!» Видно, всеобщее смятение передалось трехлетнему ребенку. Он прижался к отцовской груди и ткнул носом в густую шевелюру черных волос и вновь прошептал: «Мне страшно»…

Отец похлопал левой рукой по спине сына и глазами полосовал небосвод.

Серые тучи начали рассеиваться, и бирюзовые прогалины впускали лучи яркого света на землю. От них у стоящей массы людей, начало рябить в глазах. Земля в считанные минуты становилась сухой. Скот еще сильнее поднял крик. В их голосах царил ужас. Лишь песнопения птиц казались чем-то отдельным от этой жары. Пернатые пели, словно предчувствуя, что больше не придется  воспользоваться жизнью по назначению. Люди озирались, в их лицах угадывался страх и рождающаяся потребность в воде. Одни мужчины отправились с деревянными емкостями за водой, а иные погнали скот к реке. От деревни до реки было пятьдесят шагов, но они оказались длинным путем для людей. Хотя их скот  прильнул к воде быстро, но также быстро и отказался от нее. Пастухи подошли к берегу и обомлели. Течение кристально-чистой реки стало мутно-черным. Всегда после дождя вода темнела, но сегодня впервые окрасилось  таким  цветом. Темно-лиловые волны несли черные воды. Один из мужчин зачерпнул воду в ладони и начал пить, но тут же сплюнул и  прокашлялся. Он поднял вверх голову и обречённо поглядел на остальных.

- Она горька… в ней больше пепла, чем воды - сказал он, глядя на своих соплеменников. – Странный день, странный дождь. Чем мы прогневали небо?

Другие мужчины тоже начали пробовать воду и тут же сплёвывали её. Люди были шокированы. Прошел один  час после дождя, и на небе не осталось ни одной тучи. Да и небо стало снежно-белым. Кронодар взглянул на вершины гор. Страшным криком гремели горы. Белый снег стал черстветь и терял свою девственность. Снег на глазах покрывался чёрной пеленою  грязи. Даже с земли Кронодар заметил что на горах твориться неладное. Вода сливалась по отвесным скалам, неся потоки грязи, камни, остатки льда. Страшный грохот доносился с гор, он настораживал владыку. Люди решили, что Громовержец сошёл к ним с неба, вместе с этим потоком. Страх и любопытство, охватывали жителей золотого поля. В этой незамысловатой борьбе побеждало первое чувство. Люди рванулись  к холму, на котором был выстроен Храм Солнца. В запахе душистых трав и птичьих трелей, жители  распознали последнюю песнь жизни. Кронодар помог отцу подняться и вместе с ним замыкал шествие на возвышенность. Вождь созвал общину высоким громким криком. В небе промелькнули несколько десятков хищников, которые испуганно горланили, улетая прочь от этих мест. Их массивные тела пугали людей, крики снова будоражили аналогии с пляской смерти над погребальным костром. Еле взгромоздившись на возвышенности, все женщины и дети взвыли от настигнутого горя. В их плаче Кронодар различил голос дочери. Он подошел  и обнял её. Вдали загрохотало сильней, воды достигли русла реки и заполнили его. Ударяющиеся камни искрили, а голыши и прочие мелкие осколки отлетали на сотни метров. Наконец заглушился хор пернатых и еще сильней заревел камнедробень. Вся деревушка стояла в тени осыпающихся камней, под раскаленным небом. Стоящие в три ряда высокие валуны нагрелись, и телом чувствовалось, что они накаливаются. Многие люди начали падать в обморок, а стариков и вовсе солнце палило насмерть. Глава Рода видел это и проклинал себя за то, что не может помочь никому. В суматохе он окаменел и ушёл вглубь своего сознания.

- Небо… Солнце… Что сделали вам эти люди? Разве они недостаточно верят вам, или их жертвы скудны? Ответь мне, Ветер, что нужно подать вам в знак благодарности за жизнь, дабы прекратить этот кошмар? Мать-земля, отчего ты страдаешь вместе с людьми? Неужели и ты не можешь ничего поделать?» - Кронодар огляделся. В его заплаканных глазах родился страх. Он опоясал его душу и начал стягивать путы. В этот момент мужчине захотелось обнять всех людей, прижать их к своей груди и поцеловать Мать-Землю. В следующий момент он целовал её, притягивая взгляд  племени  к себе, и вслед за ним люди стали повторять те же действия. Когда на глаза Кронодару попалась его жена Гесера, он заплакал навзрыд, ибо понял, что возможно эта встреча может быть последней. Мужчина поднял свою жену на руки и начал кружиться с ней по ходу солнца. Он почувствовал что даже в самые страшные минуты, можно встретить небольшую горсть счастья. Недоумевающая толпа следила за вождем. Но внезапно чей-то мужской крик оборвал все церемонии. Голос прокричал, что всё зерно собранное с полей смыто водой. Оно плавало на водной глади маленькими жёлтыми точками. Вода заполнила поля и вплотную подобралась к оврагу. Люди упали на колени и начали молиться. Через полчаса вода прибавилась на рост человека, и оставалось еще столько же. На берег пытались выползти всевозможные животные как травоядные, так и хищники. Но вместе с ними выползали и ядовитые рептилии, и каждый норовил занять себе место подальше от воды. Через пару часов каждый метр оврага был заполнен и никто не решался ступить, дабы не раздавить кого-нибудь и не попасться самому в пасть, либо хищнику, либо ядовитой змее. Температура росла, и росло напряжение. Дети и женщины не прекращали рыдать. Мертвецов не выкидывали, а складывали, дабы потом кормить ими пятерых хищных кошек и нескольких волков, в случае долгой задержки. Но надежда пока ещё была. Вскоре у людей возникло ощущение, что уровень воды падает. Вода отступала, но на ее смену поднимался вновь туман. Животные визжали и протяжно выли. Неожиданно чей-то  детский крик поднялся над этим местом и утих, а следом и женский: «Убили мою дочь. Дочь убили, ради жертвы богам!» Кронодар вырвался из объятий жены и детей, побежал на крик. При его правлении никогда не было человеческой жертвы, и увиденное его поразило. Тело зарезанной девочки лежало на пьедестале и кровь текла по камню. Рядом рыдали мать и отец, не в силах встать даже на ноги. А грубый лицедей Арафий с жадной ухмылкой кричал:

- Это боги карают нас за ваш грех – взревел лицедей. Он кричал так громко, что у стоящих рядом с ним людей в ушах звенело, а голос мужчины срывался в рык. - Вы близкие родичи. Ваши прадеды были детьми от одной матери. Мы преступили закон, а ваше дитя теперь искупит грех. - Он начал причудливый шабаш и религиозную обрядовую песнь. Но внезапный удар вождя в лицо охладил его желание продолжать церемонию.

- Ты зачем нарушаешь наш обычай?- взревел Кронодар. Вождь был разозлён до предела. Он понимал что сейчас не время начинать распри, а этот мужчина пытается навести порядок задним числом. Кронодар верил в то что эти люди не виновны в сегодняшней беде. Уж слишком маленьким человек рождён в мире. Врятле отдельно взятый людской грех мог растопить вечные льды на трёх вершинах. Но Арафий врятле сможет сейчас понять, что происходит.

Лицедей встал, отряхнул свои одежды и указал пальцем на бедняг. Его рука дрожала от нервов, в глазах царил диспут, но всё ж он хотел показать хладнокровие. Длинные серо-бардовые лохмотья свисали на потном теле. Безумный взгляд зелёных глаз пронзал вожака, словно острый нож жертву.

- Это они преступили закон! А я лишь возвращаю благодать на нашу землю. Если никто не решается это сделать, пусть я стану смельчаком. Я не ради себя стараюсь, а ради Вас – он оглядел всех людей. Но община не оценила дерзкий поступок мужчины.

- А ты знаешь закон? Он гласит: если ты хочешь вернуть благодать родной земле, то нужно отдать собственную кровь на алтарь! И если нет своей, только тогда  тех, кто преступил обычай, – вождь кипел. Пот со лба тек не только от жары, но и от гнева. Лицедей опустился на колени, сел на камень, затем резко вскочил и бросил тело девочки под ноги одному из львов. Люди взвыли. Их молчание и не смелость очень расстроили вождя. Он думал что люди будут стойко  отстаивать жизни соплеменников. Но они поступали как стадо травоядных, защищая каждый собственную жизнь. Кронодар молча указал, Лицедею, чтобы он принес тело обратно. Мужчина попытался что-то возразить, но давление всех взглядов общины не давало сомнений. Люди были не согласны с его поступком, но они боялись сказать хотя бы одно слово. Лицедей поднял взгляд на вожака, с чувством полного отчаяния… он явно не осознавал всей драматической подоплеки своего поступка. Мужчина нехотя повернулся к хищнику и сделал один шаг навстречу ему. Лев взревел, глядя на подходящего мужчину. Он положил свои лапы на маленькое тельце ребёнка и ёщё раз оскалился. Арафий остановился и обернувшись посмотрел на Кронодара. Но вождь был непреклонен. Он стоял в шаге от лицедея и готов был толкнуть его в лапы хищника. Община так и осталась непричастна к происходящему. Рёв поднялся над холмами. Другой лев подбежал к первому и хотел было отнять кусок мяса, но держащий тело лев кинулся на него. Хищники сцепились и люди ещё сильнее потеснились. Они ощетинили копья. Кронодар посмотрел в белое небо, затем опустил взгляд на людей и заговорил: «Я не знаю, что это такое и сколько оно будет продолжаться, но нам как некогда ранее нужно держаться вместе. Необходимо ценить каждую жизнь, я боюсь, но может случиться так что нам придется выбирать, чью жизнь оставлять, а чью  нет… Дорогие мои, давайте отодвигать это время как можно дальше…- он вождь опустил голову в низ и ушёл в глубь общины, дабы скрыться от общего глаза людей.

Солнце накренилось к закату, и температура немного спала, вода оказалась пригодна к питью. Люди и звери пили ее вдоволь. К вечеру жители  развели костер и отвоевали себе больше места. Когда стемнело, ближе к полуночи, поднялся вечерний, туман. Вся община заметила, что звезды немного поменяли свои привычные места. Это насторожило. Звезды были немного восточнее. Община громко обсуждала «плохой» день и с опасением ждала последующего…  Разговоры потихоньку угасали, и сон одолевал уставший народ. Наводнение потихоньку стало отступать. Волны перестали пугать людей и многие мужчины отправились посмотреть как обстоят дела дома, в деревне. К рассвету вода ушла, оставив на земле лишь непролазную грязь. Мужчины не смогли найти брёвен для погребального костра. Мертвецов оставили там же, возле старого Храма Солнца.

Рано утром примчался гонец из соседней деревни. Он приехал на коне, и по глазам было видно, что он принес не совсем хорошие вести. Без поклонов и приветствия он увел Кронодара, Емануила, Япфета и Гереона. Разговор длился долго. Часто доносились с их стороны долгие молитвы и гортанные крики. По возвращению Кронодара, люди собрались и погнали скот к одной из вершин, где было решено забраться в глубокие пещеры, в чертоги богини холода и мрака Мораны. Поход занимал четыре часа. Уже на рассвете стояла полуденная жара. Люди стонали, кричали от горя дети, но никто не решался задерживать поход. Все шли, каким бы не был тяжёлым этот путь в грязи и духоте.

Япфет шел впереди. Внутри он плакал. Все его жилы обмякли и не желали слушать его головы, но он старался перебороть свой страх перед неизвестным. Мужчина все время глядел на свою жену и детей, боялся больше всего за них. Длинные каштановые волосы, полная фигура и ласковый  взгляд выделяли женщину из общего числа. Она шла рядом с мужем.

- Дойдем ли мы? - робко смотря на мужа, спросила Форогрита, - и что нас ждет там? – её голос был нежнее лепестков льна, но всё же в нём угадал её муж сомнение.

- Не дойти не можем… Там в глубинах Мораны всегда прохладно… Там переждем, - ответил ей муж. А сам в душе уже рыдал. Он чувствовал что-то неладное, только не мог понять, что именно…

- А если водой затопило все пещеры? - обречённо спросила жена. В её взоре было неверие и тонкий лучик бледной надежды.

- Мы будем убирать… Вчера выстояли и сегодня сможем.

- Сколько вчера погибло людей и животных… А сколько сегодня, завтра и послезавтра будет еще? – прошептала женщина, обнимая мужа за его широкую талию.

Япфет поглядел на  жену. В строгости его взгляда был укор, прежде всего в свою сторону. Ведь для мужчины нет ничего более укоризненного, чем неверие собственной жены. Форогрита поймала его на этой мысли и добавила: «Мы справимся». Оба улыбнулись.

Солнце поднималось намного быстрее, чем ранее. И температура была выше, чем вчера. Состояние людей становилось хуже и небо белее вчерашнего. Горы казались дальше. Земля под ногами была покрыта коркой, пол которой лежала горячая грязь.. Ноги проваливались в глубокие трещины и получали небольшой ожёг. Десять огромных пастушьих собак и двести коней гнали общину числом в двести человек, сто голов коров и триста овец…

После прохода такого количества живых душ поле становилось вытоптанным до корня, и пыль стояла большими клубами.

Люди вели разговоры, но все темы сводились к призрачной надежде в горах и к случившимся проклятиям.

Кронодар шел вместе с отцом. Они оба больше переживали за других, нежели за себя… Отец говорил сыну тихим, хриплым, почти сломленным старческим голосом:

- Кронодар, когда все это закончится, веди выживших людей на восток. В восьмидесяти переходах дойдете до гор. Это священные Алатырские горы[1]. В них есть скрытый ход в чрево Матери Земли. А там потайные дороги, ведущие в Беловодье. Но помни, эти горы могут впустить лишь чистых душою людей, иначе нет… Их имя означает, что только алый снег может подтаять, когда нога человека ступит на него. И только эта клятва священна, которой ты поклонишься при входе…

- Отец, какая клятва? – спросил Кронодар.

- Ты ее узнаешь там же… Она выльется из твоего сердца, как радуга после дождя… - глаза старика наполнились светом прежнего неба.

Три часа пути осталось позади. Жара вознеслась пуще вчерашней. А горы еще далеко. Люди и скот усталые, но всё же  не решались  отдыхать, ибо опасались  что жара их погубит.

- Трудно же дается этот поход…- прошипел Кронодар отцу. Все устали, а идти надо далеко. И привал делать подобно смерти…

Люди перестали говорить, шли  молча. Эта тишина гнобила. Лицедей остался мертвым во вчерашнем дне. Вождь сейчас пожалел что не смог вчера удержаться от гнева. Вот сейчас бы он помог… - шептал Кронодар своему отцу.

- Нужна песня, чтобы поднялся дух жизни - ответил отец, – Ну-ка, вспоминай…

Кронодар прочел улыбку в глазах отца и сам тоже обоготворил лицо усмешкой, которая переросла в песню:

Пусть душа моя летит

В края, где идут дожди.

Я прошу: принеси их,

Иначе им не прожить.

Сквозь заветные поля

И леса - говоруны

Пусть летит душа моя

В край, где идут дожди.

Ясным соколом по небу,

Черным вороном в ночи

Пусть возносит песня требу

Окольчуженной судьбы.

Слишком тяжело народу

Пребывать в таком зною.

Неужели мы без рода?

Так о чём же я пою?

Пусть душа моя летит

В края, где идут дожди.

Я прошу: принеси их,

Иначе им не прожить.

Сквозь заветные поля

И леса-говоруны

Пусть летит душа моя

В край, где идут дожди.

Я ручаюсь за отвагу,

За веру в то, что каждый здесь

Носит сердце в сварге,

Роде, поубавь свой ярый свет…

А иначе мы ослепнем

И не выживет народ.

Любовь такая не согреет,

Она сожжет нас, слышишь, Род!

Я прошу тебя, родимый,

Пролей на нас дожди,

Но не волны, что ходили

И смывали все пути.

Дай нам в летнем зное

Охладиться дождя слезой,

Дождь нам дай спокойный,

Не бранись на нас грозой.

Пусть душа моя летит

В края, где идут дожди.

Я прошу: принеси их,

Иначе им не прожить.

Сквозь заветные поля

И леса-говоруны

Пусть летит душа моя

В край, где идут дожди.

Путь нам предстоит неблизкий,

Но мы все туда дойдём.

Мы не станем песней тризны,

Заветы Неба все мы чтим.

И, пожалуйста, не слушай

Лживых недругов моих.

Речи их запрудой служат

Всем заклятиям моим.

Кронодар умолк. Минуту люди шли молча, даже последние разговоры стихли. Всеобщее отчаяние накрыло и последние рты. Обречённая тоска взлетала в высь, где расплавлялась в сиянии солнц. Но затем одна из женщин запела песнь дождю и все подхватили. Песня всегда выручала их общину в долгие засушливые летние дни. Люди пели, подобно тем птицам что горланили из последних сил. Сейчас стёрлась грань между стариками и молодёжью, ибо никто не понимал что происходит вокруг них и сколько это ещё будет продолжаться. Община шла, напевая песню от отчаяния, потому что взрослые не знали как объяснить детям когда кончится чернобожья жара:

Путь казался теперь веселей. На удивление вождя, люди, подобно птицам, хотели петь и плясать, не зная, что ожидать от природы завтра. Полчаса все было хорошо и спокойно. На сердце тревога отступила и зажегся тусклый лучик надежды. Мирный отряд подошел к маленькой речушке, протекающей у самого подножья горы, и люди обнаружили, что вода в ней грязная и горькая, как и в деревенской реке. Вся растительность погибла еще накануне, а остатки рыбы были разбросаны по округе. Дети поднимали эти куски и начинали есть, крича, что очень вкусно. Переход через воды был труден. Животные боялись идти в грязную воду. Люди молотили их хворостинами по спинам и животные поддавались людской настойчивости. Кони не угомонялись, они вставали на дыбы и громко ржали. То и дело сверху падали небольшие камни. Над горой выл ветер, словно дикий бык. Он пугал коров и те замирали. Собаки не особо старательно слушали приказы хозяивов. Трудно пришлось Кронодару и его общине в переходе.

 Но когда все же удалось всех перевести в гору, дальше пошли спокойным, ровным шагом. На высоте двадцати ростов человека нашли пещеру. Кронодар вошёл первым внутрь. Его поступь была твёрдой. С каждым шагом он всё сильнее ощущал тяжесть судьбы, выпавшей на его плечи. Тёмная, душная пещера освещалась факелами, которые несли несколько мужчин. Они расстанавливали факелы на протяжении всей пещеры и потихоньку вырывали её из кромешной тьмы. Под ногами была грязь и горячие водные испарения ударяли в нос. Людям было душно, но все шли, не смея показывать свой страх. Шли долго, наполняя пещеру рукотворным светом. Наконец прохладный воздух начал бить в лицо. Люди преобразились и ускорили свой шаг. Еще через некоторое время отряд нашел пристанище на временное проживание. Один из парней идущих вместе с вождём был отправлен к общине с разрешением ввести скот внутрь. Эта пещера оказалась одним из бесчисленных храмом Марены. Повсюду были разбросаны останки аскетов, ушедших на службу ей. Кости были сложены в аккуратных сидящих фигурах. Ноги были скрещены под тазом, а руки лежали на коленях. Пустыми глазницами смотрели головы на каменный Алатырь. Он был огромного размера. Хищная пасть улыбающейся женщины притягивала взгляд людей. Молодая, высокая девушка смотрела на людей с небесных высот веков. Каменные одежды обволакивали девичий стан. Десница была протянута вперёд и ладонь находилась на уровне таза, обращённая к небу. Даже самые смелые мужчины смотрели на идол с почтением. Голубые глаза пронзали людские души смертельной мудростью. Казалось, что Марена знала о том, что к ней придет весь род Кронодара. Вождь подошёл во плотную к статуе и поклонился. Он распорядился оставить его одного и мужчины пошли вглубь пещеры. Мужчина остался один с богиней. Марена словно ждала что Кронодар пожмёт ей руку, и он оправдал её надежду. «Я не знаю что происходит с матерью природой, но это меня очень тревожит. Пойми правильно, Марена. Мы помним что не стоит тревожить твои храмы без крайней нужды, но сейчас именно такой случай. Помоги нам сохранить наши жизни. Да, я понимаю что прошу богиню смерти о том чтобы ты не увела нас в чертоги нави, но ты справедлива и знаешь что мы не выполнили свои дела при жизни» - прошептал Кронодар и почувствовал как вся пещера задрожала. Хрупкие кости умерших людей разрушались и поднимали столбы пыли. Вождь подумал что это Мара пришла за его душой. Посыпались яйцеобразные камни  на которых были изображены те самые отважные пращуры оседлавшие ящеров. Мужчина поднял один из камней и прижал к своей волосатой груди. Холод от камня напомнил ему о прошлой жизни. Грохот поднялся ещё сильнее и вождь понял что это идёт скот и община. Прилив сил и надежды зажёгся в груди.

С разных сторон ветер гонял прохладный воздух по катакомбам. Пурпурные стены хищно улыбались неожиданным гостям, все время пугая детей и животный молодняк частыми каплями воды и падениями щебня.

Кронодар и Япфет распорядились послать стражу к выходу и менять ее, по мере изменения обстоятельств. Они отошли от людской массы и расселись позади скота.

- Что же нас ждет от такой жары? – спросил Япфет

- Я не знаю… Мы говорили с отцом и он упомянул, что в стародавние времена что-то подобное было… Но осталось это лишь в народных песнях… Надо летописи пересмотреть. Но когда? Да и сохранились ли они после воды?

Япфет сел на огромный валун, поправил руками свои длинные волосы и поднял взгляд на вождя.  Он медленно теребил пальцами по камню. Сильные мужественные тела сегодня стали немощными и растерянными. Нечто неуловимое угадывалось в мужчинах. Они были растеряны и поэтому голоса не были как обычно тверды. Их одолевали сомнения и развитая интуиция.

- А что, если это только начало чего-то страшного? Чего-то такого, что еще не случалось людьми. Ведь вечером небо упало далеко на восток, а потом звезды не шевелились, словно застыли…

- Да… Я  сам видел это… Отец говорит, что это страшная игра неба и она не связана с людьми и их грехами… Скорее всего это подводные люди[2] что-то творят с природой. Им веданы тайны полёта, огня и мысли. А мы, по словам отца - дикари.

Кронодар нервно царапал стены пещеры угольком. Выходили незамысловатые фигурки людей, животных и огромного солнца. От тщательно вырисовывал эскизы и тихо проговаривал тайный смысл вложенный в свои рисунки. Они молчали долго, не находя темы для разговора. Конечно говорить им было о чём, но на это не хватало сил. Мужчины смотрели, как засыпают родные соплеменники. Им обоим хотелось как можно крепче прижать к себе каждого человека, но они понимали что всех не удастся сохранить при трудных временах. Над мужчинами довлели слова, сказанные Емануилом о том что пришло время испытать поединок со смертью за жизнь.

- Их же давно разбили и согнали в море[3]... И лишь однажды в году они выходят на сушу… это происходит в день осеннего солнцестояния… А сейчас хлеб еще не убран…- спустя долгое молчание произнёс Япфет.

Слухи о людской расе, живущей под водой, были очень распространены среди поселений древней Сибири. Многие люди, конечно не верили в эти сказки, поскольку море они представляли скорее как озеро, или широкую реку, в которых виден противоположный берег. Бывалые старики говорили молодежи о больших парусах, о деревянных кораблях, о морских рыбах размерам с гору, но люди не верили таким разговорам. Никто не желал принимать на слух сказку о людях, которые научились дышать водой, а не воздухом. Боевые предания оставались лишь детскими сказками.

- Чем мы всех кормить будем?.. Придется ночью на конях искать продукты…- внезапно перевёл разговор Кронодар.

- Где? Их же водой смыло… И выжило солнцем… Одним мясом придется кормиться, а припасы зерна отдавать скоту… он нам пригодиться в будущем…

Япфет грустно улыбнулся. Он глянул в темноту, где тускло горели семь факелов и мирно спали люди: «За что им такое наказание? Отчего люди страдают? И когда это закончится? На эти вопросы нет ответа… Этот народ вечно верил в богов, никогда не нарушая свои традиции, четко выполняя все обеты и клятвы. Войны не начинали, братоубийством не занимались… Но небо прогневалось на них и спустило жару, от которой нет больше жизни вокруг. Эта рыба, заживо сваренная в реке, трава, сожженная лучами солнца, земля, смытая гигантской волной растаявшего снега, в тех местах, где раньше был мороз». Мужчина тихо плакал, он боялся, хотя и не показывал страха другим. Он был охотником, лучшим в племени, но сейчас стал жертвой, загнанной в угол.

- Япфет... Япфет... Ты меня слышишь?

Мужчина пошевелился, открыл глаза, но в них застыли слёзы.

- Да?... Что?... - Почти  сломанным голосом спросил охотник.

- Вчера на небе не было Луны... Хотя должно быть полнолуние...

- Точно...- удивленно протянул Япфет… он протёр руками слёзы и горько улыбнулся.

- Ее и вправду не было... После такого дня и поворота неба, на нее никто не обратил внимания... Что за напасть такая?

Мужчины замолчали, обдумывая и окончательно запутываясь в своих мыслях. Они глядели друг на друга и ничего не могли прочесть в глазах собеседника.

- Тот, кто из нас выживет, должен будет увести людей в Алатырские горы.

- Кронодар, отчего ты так быстро сдаешься?

- Чует мое сердце беду... ох, чует...

- Слышал я о тех горах. Но до них очень далеко...

Кронодар не ожидал такого категоричного ответа своего друга. Раньше он всегда принимал те же решения, что и вождь. Но этот ответ заставил и главу рода поверить в то что переход это самый крайний метод спасения живых. До сего момента отцовский наказ был незыблем, но теперь мужчина понял что такое испытание останется несбыточным. Многие люди не выдержат длинного пути и погибнут в дороге. Хотя с другой стороны и тут ничего не ждёт хорошего людей. Страшная жара, проливной дождь, тёмный туман и грядущий голод давали однозначные ответы.

- Восемьдесят дневных переходов... Но там спасение от всяких бед – попытался убедить оппонента вождь, но голос был его недостаточно твёрд. Ему было очень стыдно что не удаётся скрыть от окружающих свой страх.

- Сколько жизней дорога убьет и дойдет лишь один-два человека. Уж лучше тут оставаться и заново все возводить... Я останусь в любом случае.

- Ну, не знаю... Потом решим все вместе... Сейчас рано людям говорить об этом.

Мужчины разошлись и улеглись спать. Едва только Богиня Сна прикоснулась ладонями к их глазам. Испуганный страж ворвался к людям и громко прокричал: "Там три Солнца[4] кружат в небе! Их свет зажигает землю. Все вокруг горит! Глаза болят от их света!"- мужчина был перепуган.

Эти слова мигом согнали всех с мест. Все люди побежали к выходу, но Кронодар был опытным вожаком. Он закричал так громко, что стены задрожали, и несколько камней рухнуло вниз от грозного эха. Люди остались на месте, и лишь несколько мужчин  пошло в след за вождем к выходу. Молодой страж, запинаясь, говорил: «Белое небо стало еще белее… Над горизонтом оно стало таким ярким, что невозможно было глядеть туда. А потом взошли три солнца! Три солнца. Как такое может быть? Кем они посланы? Но хуже всего то, что они кружат вокруг друг друга, светят и сжигают все…»

Мужчины подошли к последнему повороту из пещеры. Оставалась где-то десятка шагов, но свет был слишком ярок. Глаза у всех заслезились, и жжение прострелило острой болью. Мужчины прикрыли глаза ладонями и пошли дальше.

Над огромным склоном горы земля горела ярким пламенем. Дым поднимался к небу и не растворялся, а летел все вверх и вверх… Стоны и вой диких зверей гудел над миром, словно звук застыл со вчерашнего дня. Кронодар взглянул на небо. Действительно три солнца кружили друг подле друга. Жара была намного сильнее вчерашней. Воздух сушил ноздри и обжигал кожу. Смертельное пламя съедало всё на своём пути. И деревья и травы и животные горели ярким жёлтым пламенем. Едкий дым отравлял ноздри и у Кронодара закружилась голова. Он облокотился за край пещеры и опустил голову вниз. Он винил себя за то что у него не хватит сил защитить свой народ от неминуемой гибели. В груди стало чудовищно больно и одиноко. Кронодар не представлял как ему сейчас нужно сказать людям о происходящем снаружи.

Внезапно вождь заметил, что стражники ослепли. Он кинулся к парням, оторвавшись от каменной стены, поводил руками перед их глазами, но все тщетно. В их зрачках была сухость. Мужчины ввели их в пещеру, а остальные начали закладывать вход разбросанными камнями. Работа была завершена через три часа. За это время Три Солнца сделали путь, равный дороге Солнца… Они двигались не быстрей, но и не медленней обычного пути светила.

Кронодар поведал оставшимся в пещере людям то, что происходит снаружи. Они были шокированы и испуганы. Многие начали собираться спускаться вниз, но боязнь, что вода вернется, останавливала их… вождь кое-как смог успокоить свою общину и уговорил лечь спать… Люди легли, но буйный, неугомонный говор летал черной птицей в пещере. Все боялись той неизвестности, что смотрела людям в глаза.

В течении всего дня стражники ходили к выходу и наблюдали за происходящим, но их новости были горькими. К вечеру сам Кронодар вышел на склон горы и стал свидетелем того, как Три Солнца погасли, превратились в черные круги, а затем превратились в три Луны. Они горели так, что ночь была по яркости равна пасмурному дню. Температура упала до нормальной и вождь вызвал всех людей поглядеть на мир, точнее на то, что осталось… он боялся что люди отчалятся полностью и заживо умрут от безысходности. Его сердце колотилось галопом. Боль, отчаяние и страх сплелись в его душе. Он стоял и считал шаги выходящего народа. Они отдавались ранами полученными острыми копьями.

Люди вышли и обомлели, они не узнали ту степь, которая вырастила их. Она была черной. Соседние вершины расплавили остатки льда и лишь каменные зубы торчали острыми пиками, на жидких склонах. Рек не было, лишь русла были немыми свидетелями ушедшей воды. И везде потрескавшаяся земля. Эти трещины уходили глубоко в землю, а погоревшая земля стала хрупкой. Страшная тишина распространилась над степью меж трех гор. По полю были разбросаны трупы обгоревших животных. Женщины расплакались и в их безумном плаче тонули остатки живых существ. Людей охватил немой ужас. Мужчины лишь громко вздыхали и трудно дышали с большим задержанием воздуха. На небе не горела ни одна звезда. Лишь три Луны. Две огромные, раз в шесть больше третьей, маленькой. Они накренились к закату, будто уже половина пятого вечера. Это немного настораживало, и в то же время успокаивало. Люди стояли обнявшись, но в какой-то момент поняли, что Три Луны пошли вспять. Словно чья-то титаническая сила вновь заставила небо опрокинуться. Спустя несколько стуков сердец, Три Луны были в зените ночного неба.

Кронодар отошел от людской гурьбы, сел на теплый осколок красного камня, отвернулся в сторону востока и устремился в скрывающиеся в расстоянии Алатырских гор. Синева странной ночи гладила мужчину душной теплотой. Здесь, в пятидесяти метрах, удаленных от всеобщей запуганности, в голове вожака рождались мысли и кружили сомнения. Его пугали слова Япфета о том, что он в любом случае остается здесь, на той земле, где родился и вырос. Кронодара терзали сомнения, как ящеры терзают сыр, брошенный человеком в траву. Япфет - второй человек общины и люди ему верят не меньше, чем вождю. Люди могут не пойти в долгий поход, побоявшись умереть в дороге. Да и что там ждет? Те жители, которые там живут, вряд ли будут рады непрошенным гостям…

Кронодар все взирал на восток. В какой-то момент ему погрезились призрачные очертания гор. Они вырисовывались на белых камнях, словно сотканные из легких угольков, нереальными лучиками надежды. На этих склонах были и изобилие, и счастье, и люди, но все казалось чужим и неестественным. Мужчина понимал, что поход будет тяжелым, но и жизнь на этих, солнцем выжитых местах будет не легче.

- Папа!- подошедшая дочка кинулась в объятия своему отцу. Она плакала навзрыд. И по его загорелым небритым щекам потекли слезы. Он посмотрел на неё,  словно в последний раз, по сердцу полоснула острая секира боли. Алиса стояла такая хрупкая и нереальная. Она смотрела на отца удивительно мудрым взглядом. В нём было что-то похожее на то что он видел вчера в глазах каменной Марены. Хрупкие плечи, ещё не офигурившаяся женственность походили на тонкие лучики солнца. Её светлые волосы свисали по плечам и груди. Они осеняли девичье лицо. Сердце вождя сжалось. Он хотел заплакать, но плачущий перед своим чадом отец похож на ничтожество. Он увидел слёзы на глазах девочки  и протёр их рукой.

- Дочка, что ты плачешь? Не плачь… Все будет хорошо… Это лишь два очень страшных дня. Они скоро закончатся и всё будет как прежде. – мужчина  говорил эти слова успокаивая дочь, но он понимал что успокаивает себя.

- А будет ли, папа? Завтра… – пытливые зрачки дочки съедали его душу. От этого взгляда, казалось он может погибнуть…

Этим вопросом дочка сшибла мужчину с ног. Он гнал от себя мысли по поводу ее зрелости, но глядел и видел, что дочь выросла, и слезы ее – символ женской мудрости. И эта мысль его испугала. Мужчина поднял взгляд на небо. Там так же три Луны вращались друг за другом. Они пугали смотрящих людей своей величиной. Судя по тому, что они натворили, их размер был велик и сила страшно огромной.

Хотелось просто не существовать, но сама природа стонала и дрожала, будто умоляя, человека помочь  ей преодолеть этот кошмар.

- Вокруг только угли. Будто нет и души живой… я слышала, что люди хотят уйти… Но куда? Разве ни везде это случилось? Разве есть место, где жизнь не переломилась этими светилами?

Эти мысли полностью сшибли вождя. Он понял, что настанет время, когда эта маленькая хрупкая девочка станет умелым вождем, и люди поверят  и пойдут вслед за ней… он почему-то не сообразил сам что такое могло случиться не только на их земле. Может подобное, светопреставление было и в Алатырских горах. Тогда пропадает смысл отправляться в столь долгий путь. Но с другой стороны, остаться здесь – значит умереть от голода.

Ни раз он слышал, что многие женщины являются главами своих родов, но никогда не думал, что он повстречается с одной из таких. И тем более он и в мыслях не мог подумать, что одной из них станет его дочь.

- Идти? Идти, пожалуй, надо…- протянул Кронодар. В тембре голоса слышались и нежелание и отрешенность и надежда…

Отец рассказал дочери о загадочных горах. Но дочь колебалась, а потом заявила, что останется здесь. В это время, когда все в мире опрокинулось, он понял, что и отцовское слово никакого веса  не сыграет… Дочь соскочила с места и скрылась в пещере. Вслед за ней люди пошли спать. Когда на горизонте появились лучи Солнца, Кронодар тоже вошел в пещеру, тем более с приходом утра вновь пришла жара.

Целый день пришлось терпеть обвалы горной породы. Камни сыпались от растаявших остатков обледенения. К середине дня пещеру покинули из-за страха того, что она полностью засыплется падающими валунами. Скот тревожно выл, глотал пары раскаленного воздуха и жаждал воды. Впрочем, все без исключения желали пить. А поход за водой был смертельно опасным. Из пещеры доносился гул и вырывались облака пыли. Дети безумно плакали,  плач был чем-то живым и внушающим надежды на жизнь. Взрослые просто сидели и старались веять на себя чем-то, но горячий воздух от этого не стыл. Кронодар сел радом со своей женой, положил руку на ее плечи, но почувствовав тепло от спины, убрал ее. Женщина молча поглядела ему в глаза и зажмурилась. По лицу пробежала капля пота, и женщина потеряла сознание. Муж рванулся за водой, окропил женщину, но безрезультатно. Ее сердце остановило свой бег. Подбежавшие дети обняли свою мать, но она даже не отреагировала. Девочка поняла, что Морена разлучила их. Она оттащила брата в сторону и отвернула его лицом к местам, где они жили. Сейчас Алиса походила на взрослую женщину, наполненную жизненным опытом и залихватской волей. Кронодар поднял тело жены и отнес его в пещеру, где хранились остальные умершие люди общины. Он шел обратно, по лицу текли слезы, смешанные с потом. Мужчина глядел на людей, которых осталось значительно меньше, чем было до злополучных дней. Его накрывал гнев, он смешивался со страхом и превращался в смятение. Кронодар решил во что бы то ни стало покинуть эти места. Ибо не знал, что ожидать от некогда бывших родных земель. Но как убедить людей не оставаться, если его правая рука все равно останется  жить, на этих открытых пращурами землях… Кронодар плакал в глубине своей души.

Три Солнца накренились и коснулись горизонта. Их свет начал увядать, и люди ожили, в их речах начали появляться радостные слова. Они говорили о прохладной ночи, как о чем-то неслыханном… Дети вновь начали смеяться. Скот умолк лишь тогда, когда духота спала вместе с Солнцем. Небо прояснилось звездами. Людей напугала Большая Медведица. Она теперь была похожа на ковш, опрокинутый в реку молока на все небо. Звезды вновь все были не на своем месте и цвет ночной бездны стал прежним, и это успокаивало более, чем все остальное. Община взирала на звёздное небо, как огромное значение радости. Звёздная россыпь была немного накренена на запад, но сегодня людям это не мешало смотреть на мир с надеждой в глазах.

Кронодар сидел и думал о грядущем. Он ни раз озирался по сторонам, но все ещё боялся взглянуть правде в глаза. Он видел, свой народ, точнее остатки его племени, готовый продолжать жизнь. Вожак сидел и молча вел беседу с ветром. Ветер дул в лицо, не пуская в дальний поход людей, но также он продолжал дуть, когда возникали мысли остаться здесь. Вожак не знал, что делать. Он вчера отправил троих мужчин к их дому, но они еще не вернулись и это пугало. Кронодар видел, как его дочь за последние дни выросла. Эти изменения его пугали еще сильнее. Она взрастила в себе признаки лидера, несмотря на юный возраст. К ее словам прислушивались даже взрослые мужчины, внимательно взвешивая сказанное ей. Отец гордился своей дочерью, но боялся, что она предаст его. Ибо она готова остаться здесь. И многие будут слушать ее… Но Кронодар не мог ослушаться обещания, данного отцу. До утра вождь просидел на входе в пещеру. Его одолевали несгладимые волны любви к отцу и матери. Свою маму Кронодар помнил смутно. Она погибла, защищая  родное селение от врагов. Тогда ему было ещё около пяти лет. После отец много раз рассказывал ему о матери, но так хотелось побыть с нею наедине. Положить свою голову ей на колени и просто посидеть рядом. Но сегодня он ощутил такое же чувство и по отношению  к отцу. В один момент  в жизни Кронодара не стало главной опоры и мудрого советчика. Теперь ему не забыть как Емануил сидел над огромным камнем и прислонившись щекой к нему тяжело дышал.  Его седые волосы насквозь пропитались потом и копотью. Он глядел на отца с трепетом и любовью, но в тот момент и в мыслях не было что его забирает прекрасная дива - Марена. Кронодар верил что договорившись с ней о жизни, она не станет забирать людей к себе. Но цена их договора осталась непомерно высокой. Мужчина верил что когда-нибудь жизнь вернётся в нормальное русло и его роду нужно выстоять выпавшие гроздья невзгоды. Люди его не тревожили, ибо знали, что он думает о благе для всех.

Утренние лучи восходящего светила полоснули по земле одним источником света – яркой колесницей солнца. Это утро было встречено радостно. Люди поклонились заре, как это было принято в роду и начали танцевать и петь песни. Звучные народные песни разносились по округе, наполняя музыкой окрестные дали. Япфет встретил вождя за приемом пищи. Поклонившись, он сказал что вернулись послы. Его недобрый взгляд насторожил вожака и отложив еду, Кронодар вышел вслед зам ним. Всадники ждали Кронодара в приподнятом состоянии. Сказывался хмель, опьянивший их кровь. Кронодар полоснул глазами мужчин, и они вмиг стали трезвее, отчего вождь успокоился.

- Мы приехали сообщить, что все храмы разрушены. Ибо нет нужды верить в наших богов. Они предали нас, и мы не вправе служить изменникам. Уж слишком они покалечили нас…- отрепетовали воины. Они  глумились над собственными Богами, словно те ничего не делали хорошего для них раньше. Ответ, словно меч пронзил насквозь Кронодара. Он еле сообладал с собой. В груди вспыхнул пламень. Он медленно поднимался по венам от сердца к голове. Вождь пытался угомонить самого себя, поскольку может быть сам он поступил также на их месте. Но он не мог допустить чтобы при его власти были разрушены древние святилища, которым поклонялись их предки. Вождь старался быть объективным, но эмоции всёже взяли верх над ним.

- А кто вам дал право разрушить наши святыни? – кинулся вождь на мужчин. Он вырвал нож из рук одного посла и кинулся на того,- Кто посмел стать богохульником,- но Япфет вырвал его и опрокинул на землю вождя. Кронодар лежа взглянул на охотника и замер. В его взгляде был гнев, от которого вождь вздрогнул. Япфет протянул вождю руку и помог подняться. В этот момент вожак понял, что Япфет поможет ему увести людей отсюда. Уж слишком крепкое было рукопожатие, от которого вождю стало легче.

- Ты решил идти отсюда?- осторожно спросил Кронодар, пытаясь по мимике лица угадать ответ соратника.

 - Да… ибо я вижу, что земля здесь мертва. Я решил, что если через четыре дня вода не появиться в реке – надо уходить… Иначе мы умрем…- ответил Япфет.

- Моя дочь не желает идти…

- Да, она повзрослела… Но ты ей отец и прикажи…

- Она в таком возрасте, что не послушает, и я могу ее потерять. Это страшнее моей воли над ее смирением… Знаешь, в такое время не дело угнетать, необходимо убеждать. – ответил ровным голосом Кронодар. Он прочёл по лицу Япфета понимание. Это было лучше всего на свете.

Кронодар не пытался обмануть Япфета, просто он и сам не до конца понимал будущее для себя и своей общины. Мужчины долго разговаривали и обсуждали насущные проблемы. Они решили вечером собраться для всеобщей беседы. Спустя  некоторое время отец увидел сидящую на камне дочь. Ветер трепал её волосы, отчего казалось, что она парит.  Кронодар подобрался к дочери. Она встретила его с улыбкой и заплаканными глазами. В их синеве, цвета ледяной родины была скорбь и печаль. Отец обнял ее руками и прижал к себе. Девушка забилась легкой дрожью и хрупкими слезами. Впервые в жизни вождь племени замещал родную мать для дочери. В его глазах тоже застыли слезы, а дыхание перехватил комок в горле. Он сжал одежду своей дочери сильными пальцами и сильно зажмурился. От боли по вискам побежали заряды внутренней энергии. Мужчина понял, что этот разговор нельзя откладывать. Он взглянул дочери в глаза и поймав ее интерес, начал говорить, вначале невнятно, но потом понял, что её надо убеждать. Девушка слушала его очень внимательно. Многих вещей она не понимала, но привыкла доверять отцу и поэтому согласно кивала головой. При этих движениях ее светлые волосы играли с ветром и ложились шелком по плечам и шее. Когда отец закончил разговор, девушка поцеловала его и прошептала, что согласна на все, что скажет ей ее повелитель, ее вождь, ее отец. Затем, девушка встала и ушла. Отец проводил ее долгим взглядом, а сам отправился ко входу в пещеру, где собрались все уцелевшие люди. Их насчитывалось всего шестьдесят восемь человек.  Они встали по кругу и начали высказываться по поводу дальнейших действий. Их речи складывались в три русла: одни не хотели оставлять земли, которые отбивали кровью от врагов, другие желали найти счастье в других землях. Это выкрикивали в основном молодые парни, которые только что обзавелись семьей, но потеряли беременных или только что родивших женщин. И третьи – они желали остаться, но понимали, что жизни здесь не будет, если вновь не пойдет вода в реках. Но, судя по тому, как выжжена земля, вода не подступится сюда, пока не будет промочено русло сверху по течению. А это расстояние в двенадцатидневный переход по равнине, станет нескончаемым испытанием для всех. Вождь вначале тихо слушал речи людей. Он впитывал каждое обронённое слово, взывая богов о помощи в выборе правильного пути. Ибо от этого зависят жизни людей. Этот червь съедал его, он бурлил и бесновался, глазами глядел из бездны в бесконечность, но снаружи оставался спокойным. Кронодар понял, что означает его имя. Кронодар – дар выбранного времени. От этих мыслей мужчине стало плохо. Он поглядел на остывающий солнечный закат и почувствовал всем телом сверлящие взгляды своих жителей.

- Мы идем в Алатырские горы. Отец завещал мне это перед смертью. Там живут наши братья. Они должны принять нас и разместить у себя. Переход заставит по времени – восемьдесят, восемьдесят пять дней, но друзья, они стоят того, чтобы хотя бы трое остались носителями нашей традиции. Мы здесь не сможем возродиться, ибо нас мало.  Да  и  как создать семью, если мы живем друг подле друга? - Кронодар вновь осмотрел всех людей. На их лицах было сомнение, но уже зарождалось понимание. Он продолжил, - Мы богами выставим тех, кто смог нам помочь, ибо они и были боги! Мой отец, он знал о трех Солнцах. Он предупреждал меня, но я не понял его, ибо был глух и слеп – мужчина посмотрел в глаза каждого из соплеменников.

И народ подхватил:

- Емануил! Емануил! Емануил! - а в этот момент он вспомнил как ему довелось в один злополучный день нести на своих руках два трупа, двух самых близких людей. Боль стала в горле острым мечём и если бы не было в его жизни детей, то он в миг прыгнул со. Священной скалы.

Вождь понял, сейчас они все пойдут вслед за ним, но он опасался, что если Япфет захочет ждать четыре дня реку, за это время люди одумаются. И спустя некоторое время Кронодар получил нож в спину, опасения встали перед ним. Япфет сказал свою речь, и люди ему поверили. Ибо голос родной земли был еще слишком силен в памяти каждого.

Кронодар был опытным вожаком и не пошел ва-банк, он решил переждать и вернуться в этом случае в родные места. Утром следующего дня  все пошли обратно. Людей вела вера и сопровождала надежда, но вид родных мест пугал. Выжженная долина, потрескавшаяся земля, зловонные запах вздувшихся туш диких зверей не прививали любви к земле.

Переход занял половину дня, люди подолгу останавливались и рассматривали земли. Увиденное   заставляло по-иному отнестись к словам вожака. И у многих вновь образ Емануила-бога вставал в памяти. Люди  шли, ведомые ностальгией по прошлой жизни. Родные поля, расположившиеся под ногами, были погублены. Из глаз у всех покатились слезы. Всем было одинаково больно…

Люди бродили по родным местам и, узнавая их, кланялись деревьям, но деревья молчали, ибо были сухи. Выжженное солнцем поле, пепел, смрад, суховей, завихряющий остатки золы. Улыбнувшись пустотой невидь встала перед глазами. Кронодар был печальней грозовой тучи. Он понял, что еще долго не поднимутся соколы ввысь, не вырастут кудри степного бурьяна под проливным дождем, не воспоют песню птицы с радостным ветром. Мужчина спустился с холма, где стояли обрушенные камни солнечного храма. Он сел наземь и повернулся к холму: «Дорогая горушка, помоги нам в нашем горюшке. Слишком чуждые тягости пришли к нам, помоги справиться… Дай силы нам возвести новый дом…» - он умолчал о возвышении своего отца в ранг богов, постеснялся. Вождь поднял усталый взор наверх к небу и мысленно попросил отца посодействовать в дожде. Сейчас он вспомнил, как провожали с Япфетом, его отца на эту же вершину, доживать последние дни жизни[5]. Был тогда ясный майский день. Вокруг начинали цвести всевозможные цветы. Воздух пар божественными запахами и складывалось впечатление, что на землю пришла Лёля. Богиня любви заполняла людские сердца счастьем. Но трудное испытание пришлось перенести друзьям в этот пригожий денёк. Гнёт общины заставил Япфета собрать отца на лубок. Старик был немощен, и знал что сей день скоро наступит. Сын оттягивал как мог страшный день, но высокое положение в селении не давало ему права ослушаться закона дедов. Он запряг коня на телегу, обвязал её разноцветными лентами, подвесил несколько колокольчиков над дышлом лошади и подъехал к своему дому. Отец вышел на порог, оглядел последний раз родное селение и сел в телегу. Япфет не смог один вести отца на заклание, поэтому попросил помочь Кронодара. Друг принял это предложение, но без радости. Ему самому не нравился этот обряд, поскольку их и самих ждала таже участь. Да и дать возможность своим родителям дожить до смерти дома могла придавать старикам стимул к жизни. Дорога к горе была не длиной для коня, запряжённого пустой телегой. Отец Япфета сидел молча. Лишь когда сын остановил коня перед большой скалой, с которой скидывали стариков, он сказал что и ему в своё время пришлось скидывать своего отца с этой же горы. Япфет не скрывал своих слёз. Он что-то шептал себе под нос, но слов Кронодар сейчас не мог вспомнить. Но что он не мог забыть так это глаз отца Япфета. Родолюб был опустошен. Его зрачки отражали всю жизненную силу. В молодости его забросило на берег земли, где он увидел море. Тамошние жители показывали мужчине рыб размером с гору, огромные телеги, в которые не запрягали коней, а натягивали над ними огромные ткани и те плавали по воде. Местные жители их называли кораблями. Люби ходили на них в море, чтобы ловить рыбу и всевозможных морских животных. Он участвовал во всех войнах, которые были на родных землях. И вёл всегда доблестную жизнь… а теперь его предстоит скинуть со священной скалы. После того как он разобьётся, быть ему посланцем к дедам. Старик нехотя начал подъём в гору. Он не стал ждать когда его пойдёт первым. Япфет мешкался среди взятых с собой вещей. Родолюб поднялся на гору и стал над лубком. Ветер трепал седые волосы. Кронодар подошёл к старику и обнял его. Он попрощался подошёл от него. К этому времени к отцу подошёл сын. Он стал перед ним на колени и обнял отцовскую талию. Родолюб оставил напутственную речь сыну и освободившись от объятий сына сам прыгнул со скалы. Он закричал: «Ты не виновен, мой сын!» Япфет закричал, что было в нём сил и подошёл к пропасти. Внизу лежал его отец. Вокруг него растекалась кровь. Друзья обнялись. С минуту они не шевелились, но после спустились вниз и уложили старика в телегу. Япфет завернул его в красочную, обшитую золотыми нитями ткань и поехал домой. Всю дорогу мужчины не разговаривали. Им было не до бесед. Каждый из ним ощущал, как дальше жить после такого события. К возвращению Япфета и Кронодара вся община собралась вокруг центрального костра. Священный алтарь был подготовлен к трупу Родолюбу. К нему были привязаны коровы с позолоченными рогами и кони со звёздами во лбу. Япфет остановился над костром. Гереон и ещё двое парней вытащили старика из телеги и положили его на алтарь. Кронодар поджёг красочную ткань и другие мужчины обложили погибшего пеленами дров. Седой дым завился над его телом и огонь поглотил старика. После того как костёр догорел, Япфет и Гереон собрали остатки пепла и понесли их к реке. Там ждал сотворённый ими плот. Сыны высыпали пепел в кувшин и поставили его на деревянный настил. Гереон оттолкнул плот от берега и тот поплыл по течению реки. По их преданиям отец стал заступником их селения, их рода в мире мертвых…  Кронодар глотнул воздух и протёр лицо руками. С тех пор прошло уже несколько лет. А за последние три дня прошла целая эпоха. Вождь выпил несколько капель воды, встал и пошел к своей общине. За целый вечер вожак ни с кем словом не обмолвился, лишь сердце кровоточило в надежде, но и то она растворялась в дыму нынешних проблем. Всю ночь мужчина тосковал по жене. Раньше он не замечал за собой подобных чувств. Она была рядом и всегда знала, как расслабить усталые мышцы. Её легкие, словно играющие пальцы пробегали от ступней до макушки. Легкая дрожь и прикосновения с такой нежностью, что и случайно проползающая муха кажется оплотом грубости и варварства, вмиг угоняли усталость, грубость, оставляя лишь ощущение легкости, ласки и любви. Мужчина в такие минуты понимал, что он раб этой женщины, и ни на какую другую жизнь он не променяет свое рабство. Он не понимал мужчин, которые уходили от жен ради проповедей и служению вере. Он был другим, он был любителем очага и женской страсти… Был… А сейчас? Сейчас всего этого нет, потому сто нет его жены. Слезы текли по грубым небритым щекам вождя. Традиция запрещает ему жениться второй раз, пока не вырастут дети. Да он и не женился бы, потому что его Гесеры нет. А замены он не искал.

Утром его разбудил сын, который сообщил, что прибыл посол из какого-то племени, что живет в дневном переходе вверх по руслу реки. Мужчина вышел из юрты, оглядел деревню и небо:

- Ни облачка, - сорвалось с его губ.

Незнакомый мужчина был коренаст, свежевыбрит, он сидел на корточках и палкой рисовал что-то мужчинам, явно объясняя какой-то маршрут. Кронодар наблюдал за ним долго. Все жесты были крайне гармоничны, пальцы крепко держали палку, и она плясала от движения руки. Вожак никогда не видел такой слаженности в мужском организме. Он даже сидел как-то правильнее соплеменников. А когда, заметив вождя, он медленно поднялся, словно он старался, чтобы заметили все его достоинства. Впрочем, полюбоваться было на что. Он оказался очень фигуристым, толстые мускулистые руки и ноги, рельефный живот, коричневый загар, темные длинные волосы, черные глаза и аккуратно облегающая тело тонкая светлая ткань. Незнакомец улыбнулся и его щеки обнажили ямочки. Он поклонился безупречно и сделал пару шагов к вожаку.

- Я послан моим вождем, чтобы осмотреть вашу общину. Мы решили объездить всех наших соседей, дабы объединиться. Поскольку есть вероятность, что начнется война… Кронодар, посуди сам, воды нет нигде, еды тоже… Сколько людей выжило неизвестно… У нас из трех тысяч выжило сто пятьдесят мужчин, немногим больше женщин, и детей совсем мало… У вас вдвое меньше…

Кронодар разглядывал гостя с любопытством. Впервые в жизни он полюбовался мужским телосложением. Он подумал что рядом с их мужчинами его соплеменники будут выглядеть дикарями и просто не будут привлекательны для женщин. Но при своей внешней красоте, от посла излучалась тревога и наигранное уважение к хозяевам здешних земель. 

- Неужели вы думаете о войне? – серьёзно спросил вождь.

- Не хотелось бы думать, но… голод и жажда могут пробраться в умы людей…- с некой изжогой ответил интеллигент.

Вождь немного помолчал, затем спросил:

- Как вы представляете объединение наших племен?

- Вам нужно прийти на наши земли и стать нашим народом.

- Нет! – отрезал Кронодар – Уж лучше мы сами будем пытаться выжить. Пусть это самый сложный путь, но легких мы не выбираем…

- Ваше право. Но я вижу, вы разрушили храм Солнца собственноручно. У нас произошло то же самое. Горько мне, но видно Богов мы предали не по собственному желанию, а по их прихоти. Только вместе мы сможем выжить. Раз не желаете, не буду переубеждать, но если передумаете, мы открыты для вас и для остальных…

Посол также грациозно повернулся и ушел. Его походка была выразительна. Кронодар долго любовался прямостоящей осанкой и чуть ли не танцующими шагами. Вожак оглянулся и заметил, что женщины не отрываясь, внимательно разглядывают незнакомца. Вождь удалился. Он вошел в юрту, там ждала его дочь Алиса. Она глядела в глаза отца и молча вытягивала мысли мужчины.

- Мне предложили пойти к ним и отдать вас всех на службу их повелителю – таким хриплым голосом сказал отец.

- Нам предложили стать одной семьей или стать их рабами? – спросила дочь и этими словами сшибла отца с ног.

- Звучало «как стать одной семьей», но в искренность я не поверил из-за того, что слишком часто он упоминал о скоте, пище и воде… А что если они хотят позариться на наших женщин, детей и пищу? – обронил слова вождь будто разговаривая сам с собой.

- Папа, а кто этот незнакомец? – осторожно спросила Алиса.

Он поглядел в глаза дочери, она была как раз в том возрасте, когда девушки глядят на мужчин с вожделением, и отец опасался увидеть в ее зрачках это, но он ошибся.

- Он из высокоразвитой общины. Они живут над великим озером призрачных туманов. У них несколько поселений из камня. Они на ладьях плавают по воде и питаются рыбой, которую ловят. Их женщины не имеют права ни на что… У них многоженство и детей у них воспитывают отдельно по половому признаку.

- Глупо, папа… Это глупо… - протянула дочь. – В детстве нет разницы.

- Это не глупо, просто по-другому. Это их традиция и они живут, подчиняясь ей.- Мы для них тоже живём «глупо»…

- Можно ли теперь жить как прежде, после того, как Три Солнца выжгли все подчистую? Где та грань, за которую мы вышли? За что мы прокляты?- громко спросила дочь. В её глазах родился этот  вопрос.

Отец ничего не ответил ей, просто он сел рядом и опустил голову. Они долго молчали, затем вождь вышел и отправился прогуляться, отдохнуть от всех и всего. Теперь-то он понял, что дочь его и не мечтает о юных парнях, не жаждет она отношений с иноплеменником. В его голове были одобрительные мысли этих влюбленностей: «Уж лучше бы она мучилась от юношеской любви, – подумал он, – чем думает о правлении. Ох, не знает она, что приобретает и что потеряет…» Мужчина спустился к руслу высохшей реки и побрел по нему. Крутые берега оскалились в печальной улыбке, пережженная земля то и дело осыпалась ручейками вниз, и в насыпях были погибшие тушки рыб, раков и других более крупных животных. Вождь все шел, шел, пока не добрел до водопада, точнее до того места, где раньше он был. Тишина. Повсюду тишина, она пробралась в уши и зазвенела молчанием. Мужчина прикоснулся к стволу плакучей ивы, которая выросла на берегу реки и заплакал.  Он понимал, что жизнь  его племени и его самого затравлена небесными богами. Еще гнобило мыслью о рвении его дочери, которая жаждет править. Мужчина крепко сжимал руками сухой ствол дерева, он тщетно желал воскресить прошлую жизнь, хотя глубоко в душе понимал, что это невозможно. Всё что было в нём сейчас жаждало подняться и зацвести. Мужчина хотел придать силы природе своим нутром, но ничего не получалось. Земля была гиблой и голос жизни в ней угас. Невыносимой болью мир обрушивался на него и подавлял все желания подняться. Но скупые лучи света, всё же прорастали в нём… Потихоньку он спустился на корточки и уснул.

Проснулся он глубокой ночью от озноба. Мужчина встал и огляделся окрест. Темная ночь и частые яркие звезды мерцали в небе. Кронодар наломал веточек и развел огонь. Алые язычки пламени отразились на лице и волосах мужчины. Мелодичное потрескивание успокаивало душу. Долго грелся мужчина над огнем. Затем он встал и отправился к общине…

Он взял своего коня, запряг и вывел в чистое поле. Вздохнул он терпкого ночного воздуха, влез верхом и отправился прочь от поселения. Конь уносил хозяина быстро, он хрипел и мощно бил копытами по земле. Мужчина крепко держался на спине скакуна. Он мысленно считал шаги друга. Они радостно отражались в его сердце и от этого Кронодар легонько похлопывал скакуна ладонью по шее. Спустя несколько минут вождь позабыл про все беды. Он полностью отдался ночной прогулке. В мыслях мужчины решил, что пусть община решает, как ей дальше жить. Только когда приходят бури и катаклизмы, жизнь начинаешь ценить по-настоящему. Тогда-то в ней и находишь, истинное наслаждение счастьем, радостью. В такое время ценишь и тоску, и боль, и отчаяние как богатство человеческого нутра. Это не гордость, это покаяние перед осознанием того, что тебя окружают такие же как и ты сам, люди наполненные ровно теми же чувствами, мыслями и сопереживанием. Кронодар подъехал к руслу высохшей реки. Та же удручённая картина царила и здесь. Пологие берега осыпались от ветра. Запах гари и копоти сильно бил в нос. Мужчина посмотрел на склон горы. Обветренные камни остались такими же багровыми как и были до трёх Солнц, но раньше они оставались приветливы. С ними можно было говорить и мудрые предки живущие в них всегда отвечали. Теперь же камни молчат. Угрюмые грани насуплено взирали на незваного гостя. Он начал подъём. С каждым шагом вид с горы раздвигал степь. Всё дальше и дальше просматривалась ужасающая картина испепеленного мира. Далеко на востоке раньше был густой лес, где Кронодар повстречал  Гесеру. Она была родом из того рода. Её односелчяне всегда жили мирно с родом Кронодара. Вместе боролись против врагов инопленников. Молодёжь женили на соседях ибо в этом было выгодно, общины были родственны, при этом оставаясь разными народами. Мужчина всматривался в эти края, но их там не было… ни следа от священных дубрав. В горле снова стал комок и он решил послать туда послов. Кронодар добрался до вершины, которая укрыла их во время светопреставления, взобрался к пещере и наклонился над тем местом, где умерла его жена. Он толком и сам не мог объяснить, почему он приехал сюда, но в иное место он не смог бы попасть. Просто потому, что некуда было ехать. Сердце тянулось к жене. Мужчина плакал, и слезы были настолько горьки, что, попадая на губы, от их вкуса он начинал кашлять. Сейчас же вождь сел на тот же камень, где сидел накануне. Сердце рвалось назад в те годы что были до катаклизма. Ему хотелось вновь прижаться сильными руками к женской груди. Хотелось услышать её дыхание, скользящее по его спине. Хотелось вдохнуть запах её тела. Хотелось быть рядом с нею, но сейчас уже это не возможно… сейчас он остался брошенным самыми любимыми людьми на свете. Сейчас он остался забытый ими, будто он простая детская забава, которая становится ненужной во время взросления.

Так просидел Кронодар до рассвета, затем встал и спустился к коню. Мужчину немного напугал встревоженный норов скакуна. Конь взъерошивался, хорохорился, вытягивал морду вперед и фыркал, раздувая ноздри. Он нервно топтался на месте. На попытки хозяина успокоить лошадь, он не реагировал. Мужчина глядел в сторону рассвета, там ресницы лучей пронизывали облака. Мир просыпался, растворяя ночную темноту солнечным светом. Кронодар поклонился зорюшке, а она улыбнулась розовым сиянием, обогатив мужчину святыми лучами. Он умылся ими и почувствовал как заря наполнила его грудь надеждой. Внезапно Кронодар увидел, что лучи отражались от земли. Такого не могло быть, ибо была сушь. Но все-таки земля блестела. Мужчина присмотрелся внимательнее и понял, что ручей пробился сквозь землю, заполняя канавы и ямы. Кронодар взял за узду коня и направился к воде. Кристально чистая вода отражала небо. В ее блеске плыли облака. Мужчина наклонился и начал пить. Пил жадно, ибо в последние дни не напивался никогда. Конь тоже стал пить, сильно всасывая воду. Внезапно он пошевелил ушами и оглянулся, вновь также фыркнул и направился в эту сторону. Кронодар поднял голову и увидел прекрасную белую лошадь. В лучах восходящего солнца она казалась розовой, осененной лучами. Она грациозно шла к воде и не обращала внимание на беснующегося коня.

Кронодар улыбнулся, он сел пониже, прижался к земле и, не отрывая взгляда, глядел на чудо, рожденное ранним летним рассветом.

5-27 июня 2008