Я не смогла ему отказать, и не знаю почему. Нахал, да и только. Сначала надо было выгнать его, но я по жизни любопытная, не в меру. Он зашёл, чтобы передать посылочку от родителей, назвавшись Павлом. Он понимал, что я должна быть ему благодарной. Ну и что. Так и случилось. А потом его речь приняла паскудные оттенки. Нет, не сама речь, не слова, а интонация и троеточия после каждой фразы. Любопытство не порок, а большое свинство. Так дело дошло и до кровати, но ничего страшного не случилось: он стал ставить точки. Проснувшись, увидела чай на подносе и миндальные печенья, типа он меня унижает. Переживу. И тут случилось непредвиденное: он стал мне мыть ноги, пока я стеснительно прихлёбывала напиток. Это уже лучше. В то же самое время каким-то бархатистым голосом он поведал мне историю о каком-то древнем художнике. Затем о другом, тоже неизвестном.
-Ты художник?
-Нет. Я импресарио. Но искусство очень люблю.
-А стихи?
-Тоже, но только поэтесс. Мужчины либо умничают, либо слёзы пускают, а женщины пишут, точнее, думают, образами.
-Прозу читаешь?
-Нет. Уже нет. Давно насытился. Я твою мечту исполнил?
-???
-Ноги мою.
-Ну да.
-Есть ещё какая-нибудь мечта?
Я задумалась. Какая у женщин мечта? Выйти замуж, конечно, но не говорить же ему об этом. Великий искуситель он, вот кто. А что ежели ляпнуть об этом и превратить всё в шутку:
-Я замуж желаю!
-Давай свой паспорт, я мигом обернусь.
Троеточие в заголовке – не тема этого рассказа.
[Скрыть]Регистрационный номер 0394599 выдан для произведения:Я не смогла ему отказать, и не знаю почему. Нахал, да и только. Сначала надо было выгнать его, но я по жизни любопытная, не в меру. Он зашёл, чтобы передать посылочку от родителей, назвавшись Павлом. Он понимал, что я должна быть ему благодарной. Ну и что. Так и случилось. А потом его речь приняла паскудные оттенки. Нет, не сама речь, не слова, а интонация и троеточия после каждой фразы. Любопытство не порок, а большое свинство. Так дело дошло и до кровати, но ничего страшного не случилось: он стал ставить точки. Проснувшись, увидела чай на подносе и миндальные печенья, типа он меня унижает. Переживу. И тут случилось непредвиденное: он стал мне мыть ноги, пока я стеснительно прихлёбывала напиток. Это уже лучше. В то же самое время каким-то бархатистым голосом он поведал мне историю о каком-то древнем художнике. Затем о другом, тоже неизвестном.
-Ты художник?
-Нет. Я импресарио. Но искусство очень люблю.
-А стихи?
-Тоже, но только поэтесс. Мужчины либо умничают, либо слёзы пускают, а женщины пишут, точнее, думают, образами.
-Прозу читаешь?
-Нет. Уже нет. Давно насытился. Я твою мечту исполнил?
-???
-Ноги мою.
-Ну да.
-Есть ещё какая-нибудь мечта?
Я задумалась. Какая у женщин мечта? Выйти замуж, конечно, но не говорить же ему об этом. Великий искуситель он, вот кто. А что ежели ляпнуть об этом и превратить всё в шутку:
-Я замуж желаю!
-Давай свой паспорт, я мигом обернусь.
Троеточие в заголовке – не тема этого рассказа.