В гостях у Риги

В гостях у Риги
 
Вообще, была идея встретить Новый Год в Таллине. Одна туристическая фирма предлагала поездку на два дня в Таллин, включая новогоднюю ночь. Фишка была в том, что сама поездка стоила недорого, а вот ночная гулянка в отеле могла стоить месячной зарплаты. Поэтому эту идею пришлось оставить, но вот мысль съездить куда-нибудь на зимних каникулах не давала покоя. В результате непродолжительной дискуссии куда-нибудь превратилось в Ригу. Я давно хотел там побывать, поскольку был там один раз, когда мне было всего шесть лет, и ничего с тех пор не помню. Наташа в Риге была, и говорила, что смотреть там нечего. Я не спорил, но отвечал, что мне очень интересно побывать в городе, в котором нечего смотреть. Наташа согласилась на поездку, потому что кроме Риги, нам обещали показать Юрмалу, и ещё два города - Сигулда  и Цесис. Разглядывать развалины древних замков было одним из любимых Наташиных развлечений, что послужило последним аргументом за в пользу поездки в Ригу. Выезд был назначен на второе января, в десять часов вечера, от станции метро «Московская».
Чтобы себя комфортно чувствовать во время дальних поездок на автобусе, мы с Наташей всегда выбираем места в самом конце автобуса. Во-первых, рядом может не оказаться туристов, тогда Наташа сможет лечь во весь свой рост. Во-вторых, на центральное место последнего ряда никогда туристические фирмы не продают билеты. Это для нас удобно, так как между нами, и потенциальными соседями остаётся пустое пространство, и я могу сесть, вытянув ноги. На других местах в салоне автобуса мне это не удаётся.
Однако, в автобусе, который нам подали для этой поездки, было так тесно, что не могли сесть нормально туристы, которые ниже меня на голову. А то обстоятельство, что рядом с нами на последнем ряду не было попутчиков, нас просто спасло. Я мог сидеть только по диагонали, выставив ноги в проход. Наташа подложила под голову свой походный рюкзак, укрылась моей курткой, и почти всё дорогу спала. До Риги мы должны были добраться за десять часов. Когда автобус заполнился всеми записавшимися в эту поездку туристами, слово взял старший группы.
- Добрый вечер всем! Меня зовут Андрей. Мы с вами совершим трёхдневное путешествие в город Ригу. В программу так же входит посещение городов Юрмала, Сигулда, и Турайда. К сожалению, попасть в Цесис мы не сможем, после Нового Года замок закрыт на реставрацию.
Дальнейшие слова Андрея я пропустил мимо ушей. Один город, куда я очень хотел попасть, остался за бортом нашего автобусного круиза. Недовольной осталась и Наташа.
Андрей тем временем произносил традиционный спич, который произносят все старшие группы, отправляясь с группой туристов за границу. Он попросил проверить наличие заграничных паспортов, а в паспортах наличии шенгеновских виз. Особенно тщательно он остановился на сроках их действия. После чего напомнил нам, что все экскурсии в этой поездке проводятся за отдельную плату, по десять евро, пожелал нам удачной поездки, и отключился. Впрочем, он сделал это для того, чтобы пройтись по автобусу, и раздать карту Риги с планом нашей поездки. Оба плана были набраны таким мелким шрифтом, что я ничего не мог разобрать, а свет в автобусе был тусклым. Да и большого смысла читать сейчас я не видел. Автобус тем временем выбрался за пределы Питера, и нёсся по Киевскому шоссе в сторону Гатчины. Андрей ещё раз вышел на громкую связь, чтобы объявить о том, где будет наша первая техническая остановка. Она же и последняя. Оказалось, что это будет на границе с Псковской областью. После чего в автобусе был погашен общий свет. Только над головами некоторых очень нетерпеливых туристов горели лампочки. Люди жадно вчитывались в планы поездки, очевидно не веря в то, что те смогут дожить до утра.
Я вынул из глаз свои контактные линзы. Сейчас они мне были ни к чему. Нам предстояло ехать всю ночь, и портить себе зрение я не собирался. Наташа сняла ботинки, и улеглась, положив ноги мне на колени. Я спрятал голову в капюшон куртки и закрыл глаза. Спать сидя я научился давно, ещё когда работал на производстве красок в ночные смены.
  До Псковской области автобус добрался около полуночи. Все обитатели этой тесной обители дружно ринулись на улицу, кто в туалет, кто покурить. В женский туалет тут же выстроилась очередь, поэтому Наташа пошла в лес, куда вела протоптанная тропинка. Было не холодно, да и снега было немного. Выйдя из леса, Наташа предложила стоящим в очереди дамочкам воспользоваться природной обстановкой. Но её любовь к российским лесам одобряло подавляющее меньшинство. Никто из очереди не последовал её примеру.
Следующая наша остановка должна была быть на эстонской границе. Когда я услышал это объявление Андрея, то подумал, что ослышался. Мы же едем в Латвию, причём тут Эстония? Но оказалось, что я плохо знаю географию. Дорога от Пскова до Риги пролегает через небольшой, двадцать километров, участок территории Эстонии, поэтому и проходить мы будем именно эстонскую таможню.
До этого на автобусе я проходил только финскую границу, и теперь была возможность сравнить, где же границу переходят быстрее. Но что мне понравилось в первую очередь, это как проходят граница между странами.
Перед тем, как попасть на пограничный пункт с Финляндией, вас остановят пограничники, и дальше без загранпаспорта не пустят, хотя до границы ещё километров десять, не меньше. Ничего подобного не было здесь. Автобус подъехал к терминалу, где у нас быстро проверили паспорта. Конечно, было два часа ночи, и никого больше на границе не было. Мы заняли свои места в салоне, и автобус проехал мимо знака, обозначающего границу государства российского. А дальше была однополосная дорога в каждую сторону, по краям которой росли ёлочки, высотой метра полтора. Как раз в эту ночь на этом направлении шёл обильный снегопад. В Питере Новый Год прошёл без снега. И вот на этом маленьком участке, метров двести, я получил компенсацию за бесснежную новогоднюю ночь. Снегопад был мягкий, снежинки казались легче воздуха, они словно танцевали вальс, не торопясь кружились в воздухе. А любая из посаженых вдоль трассы ёлок могла бы украсить любую питерскую квартиру. Участок дороги был очень хорошо освещён, и эта минута на нейтральной полосе доставила мне истинное наслаждение.
Эстонский терминал, как мне показалось, ещё не был до конца достроен. Таможенники располагались в будочках, в которых у нас в России живут рабочие на стройке. В автобус вошёл высокий эстонец, и стал собирать наши загранпаспорта. Было похоже на то, что нам не придётся выходить на улицу. Однако, оказалось, что тем из нас, кто получал новую визу, оставляя отпечатки пальцев, придётся проследовать за пограничником. Таких набралось человек пятнадцать, в том числе и я. Пока один из сидящих в будочке ставил штампы в паспорта, другой развлекался тем, что сверял отпечатки пальцев. При этом нам пришлось стоять на улице, дожидаясь своей очереди, а мороз стоял уже не шуточный.
Проходить эту процедуру было крайне неудобно. Когда мы сдавали отпечатки, то аппарат стоял перед нами на столике, и руку можно было держать в горизонтальном положении. На таможне руку пришлось просовывать в узкое окошко, и опускать пальцы вниз. Конечно, это не те трудности, которые как-то сказались на настроении и расположении духа, но они отняли у нас какое-то время. Когда, наконец, все формальности были улажены, и последний турист занял своё место, в салон автобуса вернулся тот самый эстонский пограничник, который забирал у нас паспорта. Он отдал паспорта Андрею, и тот быстро пробежался по автобусу, раздавая паспорта их владельцам. Как только он вернулся на своё место, автобус тронулся.
Но мы не сразу двинулись дальше. Сначала мы заехали на пустующий терминал. Единственное место, которое оказалось рабочим на терминале. Это были туалеты. Это было вовремя, так как дальше мы уже нигде не должны были останавливаться до самой Риги. Стоянка заняла у нас минут десять. После чего все уселись, кто как может спать сидя, свет в автобусе погасили, и мы поехали.
Лично я спал урывками. Автобус шёл ровно, его не трясло, только слегка покачивало. Сидеть было крайне неудобно, но проходилось с этим неудобством мириться. За окном я ничего не видел, кроме снега и света фар приближающейся нам навстречу машины. Таких было немного, ночью движение по этой трассе не оживлённое. Снег летел прямо в лобовое стекло водителя, дворники работали непрерывно. Наташа спала, повернувшись на правый бок. Вот где преимущество в росте давало отрицательный результат. Если бы я вытянулся во весь рост, то занял бы весь последний ряд.
Рига началась для меня неожиданно. Проснувшись в очередной раз, я обнаружил, что мы едем по улицам города. Поскольку я был без линз, то мог хорошо видеть только правым глазом, где после операции у меня было зрение всего минус полтора. Часы, расположенные над кабиной водителя показывали половину восьмого утра. Если мы не заблудились в дороге, то это должна была быть именно Рига.
- Доброе утро, просыпаемся, - раздался в подтверждение моих слов голос Андрея, - мы с вами прибыли в Ригу, и скоро мы подъедем к нашему отелю. Время в Риге на один час отличается от российского, так что переставьте свои часы на один час назад. По местному времени сейчас шесть часов тридцать пять минут.
Я вытащил из кармана мобильный телефон, и переставил время на местное. Заезжая в Финляндию на один день, я никогда этого не делаю, потому что в этом нет необходимости. Но в Риге мы должны были провести два дня, поэтому перевод был необходим.
Наташа проснулась, и пыталась собраться с мыслями. Несмотря на то, что она спала лёжа, ей тоже было неудобно. Всё-таки ночевать дома, и вне его, - это большая разница.
- Планы у нас на сегодня такие, - продолжал говорить Андрей, - заселение в гостиницу будет в 14.00 по местному времени. Завтрак не входит в стоимость поездки, но за 10 евро нам его предоставят. Кто будет завтракать, поднимите руки, пожалуйста!
Поднялся лес рук.
- Отлично! Тогда после остановки автобуса возле отеля я соберу с вас деньги, потом мы идём на завтрак, кто хочет, затем мы снова собираемся в автобусе, к нам придёт наш экскурсовод, и он расскажет нам всю программу на два дня.
Автобус медленно катил по улицам Риги. С одной стороны, здания напоминали любой город России, вот только надписи были сделаны латинскими буквами. Проезжая мимо пункта обмена валюты, я заметил, что меняли тут евро на доллары, рубли, и фунты стерлингов. Мимо нашего автобуса проезжали трамваи и троллейбусы. Трамваи нисколько не походили на питерские, а вот троллейбусы были похожи очень, но всё-таки они были другими. Трамваи ходили быстро и бесшумно, как в Германии.
Автобус долго плутал не только потому, что в городе нельзя ездить быстро, но и потому, что снегопад так и не прекращался. К тому же, оказалось, что в центре Риги есть улицы с односторонним движением, а наш отель как раз находился в самом конце такой улицы. Поэтому нам пришлось сделать круг вокруг большого сквера, прежде чем добраться до стоянки. Стоянка была очень маленькой, и на ней могли стоять не только машины постояльцев, живущих в этом отеле. Андрей встал в проходе автобуса.
- Кто хотел завтракать! Пожалуйста, приготовьте деньги, по 10 евро с человека! Я должен сказать точное количество посетителей ресторана.
Народ стал доставать купюры из своих толстых кошельков. Практически все захотели завтракать именно в ресторане. За редким исключением. Некоторые привезли с собой по два рюкзака еды.
- Андрей, - раздался чей-то нежный женский голос, - скажите, а туалет в ресторане есть?
- Туалет есть в вестибюле отеля, я договорюсь на рецепшене, подождите меня пять минут, я всё улажу.
С этими словами Андрей выскочил из автобуса, и скрылся за углом. Мимо нашего автобуса проехал очередной троллейбус. Несмотря на то, что было только семь часов утра, троллейбус был полон. Наташа села рядом, и стала обувать ботинки.
Андрей, как и обещал, вернулся через пять минут. Мы оставили свои вещи на сидениях, и вышли из автобуса.
Вход в отель был с угла здания. Перед нами открылась площадь, за которой было хорошо видно здание железнодорожного вокзала. За вокзалом, судя по всему, находился большой многоэтажный торговый комплекс. Проверить сразу же эту догадку было невозможно, нас ждал вкусный завтрак. Но сначала мы все посетили туалетные комнаты. Они располагались сразу за рецепшеном, и закрывались на ключ работниками отеля.
В ресторане было пусто. Нас приветствовала широкой улыбкой девушка при входе, поставив галочки в своём блокноте, как только мы вошли. Очевидно, она отмечала нас всех, чтобы никто посторонний не затесался. Рядом с девушкой стояла вешалка, куда мы и повесили свою верхнюю одежду.
Первым делом я сел одевать контактные линзы. Как только я обрёл зрение, то взгляд мой сразу упал на столик, где находилось большое блюдо с жареным беконом и сосисками. Я сразу отправился туда.
Ресторан отеля для его посетителей работает только в утренние и дневные часы. Шведский стол. Бери и ешь сколько хочешь, и чего хочешь. Разумеется, из того, что здесь готовят. А готовят тут в основном яичницу, жарят сосиски, режут крупно свежие овощи, варят кашу, кипятят воду для чая, и дают сок. Вот сок и овощи мне понравились больше всего.
Из двух непримиримых желаний, - съесть побольше, и похудеть, победил овощной салат в большом количестве. Поджаренный бекон с фасолью немного добавили разнообразия в моё меню. Наташа, как обычно, не смогла обойтись без варёных яиц, во-первых, а во-вторых, не смогла удержаться, чтобы не унести что-нибудь из зала ресторана с собой.
В автобусе было очень душно, как нам показалось после прохладного ресторана. Туристы рассаживались по своим местам вяло, и я не был исключением. Хотелось только одного, - спать, пусть даже сидя. Я уже начал дремать, как был разбужен голосом Андрея.
- Итак, господа, позвольте вам представить нашего экскурсовода, Томаса Хансенса.
Я посмотрел в проход автобуса. Возле водителя стоял подросток, я таким был в восьмом классе. На нём была светлая куртка, явно не по сезону, такие же светлые брюки, и белые кроссовки в зелёную полоску. На голове у него была одета лыжная шапочка.  
  - Добрый день, господа, - раздался в динамиках автобуса юный прибалтийский голос, - добро пожаловать в Латвию! Я ваш экскурсовод на ближайшие два дня. Мы с вами совершим увлекательную экскурсию по Риге и его окрестностям, а начнём мы прямо сейчас с экскурсии по старой Риге, после чего мы совершим небольшую поездку до города Юрмала, где живут ваши русские знаменитости, после чего у вас будет свободное время, и в два часа вас поселят в этом прекрасном отеле. Надо сказать, что это самый молодой и самый центральный отель Риги. Так что если вы готовы, то мы можем начинать.
Произнеся этот небольшой вступительный монолог, Томас уселся на переднее сидение. Андрей, наоборот, поднялся, и стал собирать с нас деньги сразу за две экскурсии. Однако ехать в Юрмалу захотели не все, и Андрей попутно стал считать тех, кто заплатил за обе экскурсии. Таких оказалось чуть меньше половины автобуса.
Собрав урожай из банкнот по десять евро, Андрей уселся рядом с Томасом. Тот махнул рукой, и наш автобус выехал со стоянки на привокзальную площадь.
- Перед вами железнодорожный вокзал города Риги, - раздался мальчишеский голос Томаса где-то у меня над головой, - надо сказать, что у нас в Латвии принято делать железнодорожный и автобусный вокзал в одном здании во всех городах, потому что нам кажется, что так удобнее. В других странах, я знаю, что это не так, вот, например, у вас в Петербурге вокзал автобусный стоит далеко от железнодорожного. А вот сейчас мы проезжаем через мост через канал, и, значит, мы въехали в старый город. Это очень просто запомнить, как заканчивается канал, так и заканчивается старый город.
Слушать Томаса было одно удовольствие. Совершенно было непонятно, шутит он или говорит серьёзно, он говорил так, словно извинялся перед нами за то, что не очень хорошо говорит по-русски, но, с другой стороны, в его голосе читалась ирония. Одним словом, я и забавлялся, слушая его рассказ, и получал интересную мне информацию с другой.
Автобус тем временем катил по набережной Даугавы с одной стороны, и старым городом с другой. Как только мы проехали один из мостов через Даугаву, автобус затормозил, и припарковался на маленькой площадке, рядом с другими, такими же экскурсионными автобусами.
- Выходимте все из автобуса, пожалуйста, - объяснил причину остановки Томас, - отсюда начнётся наша пешеходная экскурсия. Смотрите на меня, я буду идти вот с этим флагом, - тут Томас покачал над головой небольшим вымпелом, на котором было что-то изображено. Даже с вытянутой вверх рукой Томас доставал только до моей макушки. Впоследствии я узнал, что у Томаса в руке был флаг города Риги.
Высадили нас возле памятника латышским стрелкам. Монумент серого цвета возвышался одиноко над пустым пространством площади. В этот момент на улице было 22 градуса мороза, и дул сильный ветер. Томас остановился возле памятника, и без всякого энтузиазма вяло помахал над головой флажком. Даже без линз было видно, что ему очень холодно, но он стойко держится, как настоящий взрослый латыш.
Что Томас говорил возле памятника латышским стрелкам, я не расслышал. Томас говорил негромко, а вой ветра, и то обстоятельство, что мои уши были заботливо спрятаны под капюшоном пуховика, не давали возможности разобрать слова. Да я особо в этот момент и не прислушивался. Про латышских стрелков я и так знаю с детства, из цикла «Мои первые книжки», где детям рассказывали сказки про дедушку Ленина. Мне показалось, что в самой Латвии не очень хорошо относятся к тому, что стрелки делали в 1918 году. Томас об этом не сказал ни слова.
 А вот возле одного красивого дома из красного кирпича  Томас задержался. Но сначала он ответил на чей-то жалобный возглас из толпы, что его плохо слышно.
- Я понимаю, вам интересно меня слушать, но двадцать два градуса мороза для нас это слишком холодно, и я боюсь сорвать свой молодой голос, а вам меня ещё два дня слушаться, так что подойдите ближе, и если ветер стихнет, вы меня поймёте. Потом мы войдём на улицу под крышей, и там будет всем вам тепло. Вот. А пока немного о Латвии, и откуда появился город Рига.
Вы наверняка знаете, что немцы одевались в костюмы крестоносцев и ходили в походы завоёвывать разные земли. И вот один такой отряд пришёл сюда, где текла река Рига, и решили построить тут город. Местное население городов не строило, им это было неинтересно. Мы, латыши, не любим жить общежитием, нам нравится жить отдельно по хуторам. И вот в 1201 году некто Альберт решил основать на реке Рига город, после чего саму реку засыпали. Дом, который стоит за моей спиной, это дом Черноголовых, он был построен в середине 14 века. Он был построен для молодых купцов, которые пребывали в Ригу по своим торговым вопросам. Патроном у этого здания был Святой Георгий, - покровитель воинов и рыцарей, потом Святой Маврикий, и именно он и дал такое интересное название, - Черноголовые, из-за символа. Изображённого на гербе братства.
Слушать было интересно, а вот стоять на месте очень холодно. Пока Томас рассказывал всю историю здания, я отошёл на несколько шагов назад, и сделал несколько снимков на свой телефон. В это время снова пошёл снег.
- Давайте мы сейчас пойдём греться под крышу на одну из улиц, я вам покажу, где работает наш президент, - сказал, поёживаясь от холода Томас, - идёмте все за мной.
Подняв нал головой флажок, Томас направился к зданию, находящемуся напротив дома Черноголовых, и вошёл внутрь. Наша группа быстро проследовала за ним. Я заходил одним из последних, и увидел краем глаза, как на то самое место, где мы только что стояли, пришла другая туристическая группа.
Внутри было тепло, и я тут же освободил свою голову от капюшона. Вдоль правой стены стояли два лотка с сувенирной продукцией. Я не стал брать ничего в руки и рассматривать, а Томас сказал, что все эти сувениры сделаны своими руками, или, как это говорят у вас, в России, всё это поделки.
- Если вы думаете, что это какой-то торговый комплекс, то очень сильно ошибётесь, потому что это на самом деле улица, вот и табличка с названием, - Томас вытянул руку без флажка, и показал направление, куда надо было смотреть. Действительно, на стене висела табличка с названием улицы, но прочитать его я не смог.
- Городские власти подумали, а почему бы не укрыть эту маленькую улочку под крышу, и сделали это, - продолжал раскрывать перед нами возможности построения фраз на русском языке наш юный рассказчик, - здесь же, в этом здании, наверху, заседает парламент нашего государства, и если вам нечего делать, вы можете прийти, и посмотреть, как страной управляют люди. Это интересно. А вот если зайти с другой стороны этого дома, - тут Томас показал руками, с какой именно стороны дома надо зайти, - то вы стоя на мостике через канал сможете увидеть дворик, где наш президент иногда гуляет во время паузы, когда занимается вопросами государства. С мостика так же можно увидеть окна его кабинета, и если вам повезёт, то и самого президента внутри тоже можно увидеть.
Я слушал этот рассказ, и улыбался своим мыслям. Вот что значит независимое государство, от которого ничего не зависит. Сидит себе президент страны у себя в кабинете, работает, думает, решает вопросы, а снаружи на него туристы любуются, пальцами показывают. Ну, прямо как в зоопарке.
- Ну, я так понимаю, что вы уже согрелись, да? – задал вопрос Томас нашей группе.
- Да, да, конечно, - ответило в ответ несколько простуженных голосов.
- Тогда пойдёмте дальше мёрзнуть, я покажу вам самую известную улицу советского кино, - произнёс Томас, и вышёл через стеклянную дверь на улицу. Вся группа потянулась за ним. С лотков так никто ничего не купил. Невозмутимые латышки за лотками не обратили на нас никакого внимания. К таким делегациям они давно привыкли.
Первое сооружение, которое мы увидели на небольшой площади, напоминало узкую стеклянную трапецию, направленную в небо.
- Это памятник новогодней ёлке, - гордо сказал оттаявший Томас, - Рига, - это первый в мире город, где Новый Год отметили установкой ёлки в центре города. И совершенно не важно, так ли это на самом деле, потому что у нас есть официальный документ на эту тему, так что никто с нами не спорит.
Хорошо, что у нас есть гид, - подумал я про себя, - вот мне бы никогда в голову не пришла мысль, что это памятник именно ёлкё. С таким же успехом можно было назвать этот памятник первой ракете, и подъёмному крану. У кого как развита фантазия.
Томас тем временем повёл нашу делегацию вглубь веков по узким каменным улочкам старого города. Время тут замерло давно. И только современные машины, которые с трудом втискивали себя в крохотное пространство между домами, напоминали нам о том, что на дворе шёл двадцать первый век. Надписи на дверях и окнах говорили о том, что здесь располагаются рестораны, кафе, мастерские, магазины, - но при этом эти рекламы были сделаны под старину, готическим шрифтом. Я шёл и наглядно убеждался, что город действительно строили немцы. Ну, по крайней мере, точно не финны, и не испанцы. Их архитектуру не спутаешь ни с одной другой.
Томас прошёл через проходной двор и остановился, поджидая остальных. Наша группа растянулась почти на сто метров, иначе было никак не разминуться со случайными местными жителями, кто отважился выйти на улицу в такой снегопад. Я подошёл к Томасу, когда он только начал говорить.
- На том самом месте, где сейчас стою я, стояла не одна кинокамера, - Томас протянул руки вперёд, указывая на улицу, которая поворачивала влево, - а вот здесь происходили основные действия. Это улица Яуниела, она всего лишь 225 метров в длину, но все её знают, как Бейкер-стрит, или Блюменштрассе, - Томас повернулся налево, - вот тот самый дом, в котором живёт Шерлок Холмс, - Томас показал на входные двери, - вот дом напротив, - Томас повернулся на 180 градусов, и вся группа повторила его движение, - из окна этого дома выбрасывался профессор Плейшнер, потому что забыл посмотреть на цветок.
Дальше я слушать Томаса не стал, а прошёл немного вперёд. Вот она, та самая улица, на которой я хотел побывать ещё с 1973 года, когда впервые посмотрел «17 мгновений весны». Я ещё не ходил в школу, но фильм этот помню прекрасно с первого просмотра, а уж улицу эту запомнил навсегда. Именно здесь, на этих камнях гарцевал бит-квартет мушкетёров, распевая «пора – пора – порадуемся на своём веку». А то обстоятельство, что конспиративная квартира в Берне находится напротив дома Холмса, повергло меня в состояние лёгкого трепета. Мне захотелось себя ущипнуть. Оказывается, детские мечты всё-таки сбываются! Конечно, если для этого прилагать усилия. Например, не слушать доводов уехать в другой город.
Группа наша ушла дальше, а я ещё задержался, чтобы сделать снимок этой самой известной улицы советского кино на память. Когда я догнал нашу делегацию, Томас рассказывал, почему в Риге не сохранилось узких улочек, не шире метра.
- Дело было так, -  загадочно улыбаясь, говорил Томас. Он уже не мёрз, стало теплее, может быть как раз из-за обильного снегопада. – В те далёкие времена женщины носили очень пышные юбки, такие, что с трудом проходили по узким улицам. И когда две женщины шли навстречу друг другу, то образовывалась пробка. А регулировщиков и работников ГАИ тогда ещё не было, поэтому никто не знал, как им разойтись. Было много драк, шума, и крика. И жители домов написали жалобу в городскую думу, коллективную. И городской глава постановил, что дорогу должна уступать молодая дама, а та, которая старше идти дальше. Но какая женщина признается, что старше она? Столкновения продолжались, и тогда глава города, которому надоело разбирать жалобы, постановил, - сделать улицы широкими. Поэтому в старой Риге нет узких улочек. Сейчас я вам покажу самую узкую, которая у нас есть.
С этими словами Томас сделал несколько шагов вперёд, и вытянул руку вправо. Перед нами открылся узкий высокий проход, где могли бы свободно разойтись люди, двигающиеся в противоположном направлении, но машине в этом месте было уже не проехать.
А Томас уже летел вперёд. Всё-таки холод начинал сказываться. Конечно, было бы неплохо сейчас согреться глинтвейном, или простой водкой, но он был на работе, и не мог себе такого позволить. Мы как раз на работе не были, но позволить себе этого тоже не могли из-за уважения к Томасу. В результате мёрзли все, уважая друг друга.
- А вот в этом здании живее наша городская дума. Нам кажется, что их слишком много человек, тридцать восемь. Они здесь сидят целыми днями и решают вопросы, как нам жить лучше. Иногда у них это получается. Можно прийти сюда с любым вопросом, если он у вас есть, и вас тогда отправят в канцелярию, она находится за углом, в соседнем здании.
Томас повёл нашу замерзающую делегацию дальше. Судя по лицам, подавляющее большинство хотело скорее вернуться в тёплый автобус, дожидаясь того часа, когда нас будут заселять в отель. А во мне проснулось любопытство. Год назад меня пригласили выступить в Выборге на секции местного отделения поэзии. А чтобы мне не было скучно, то для меня организовали экскурсию по городу. И во время этой экскурсии я много интересного узнал о происхождении финского языка. И вот теперь, находясь в Латвии, мне было интересно узнать о происхождении языка латышского.
- Томас, можно вам задать вопрос, - спросил я юношу с флажком, как только он оказался в зоне моего внимания.
- Да, конечно, - улыбнулся он в ответ. Всем экскурсоводам нравится, когда его спрашивают о чём-либо, давая тем самым понять, что он не зря работает языком.
- Скажите, Томас, - я почти навис над ним, - а откуда взялся латышский современный язык? Ведь территория Латвии, как вы сказали, относилась и к Германии, и входила в состав Швеции, была частью Российской империи…
- Оооо, это действительно интересно, - Томас улыбнулся так широко, что ему бы зааплодировали все стоматологи мира, - вы знаете, я расскажу это вам завтра, когда мы будем стоять рядом с картой в одном из не развалившихся до конца немецких замков Латышкой Швейцарии. Там это будет к месту, - Томас лукаво улыбнулся мне, и повернулся к остальной группе, - я так понимаю, что вы уже окончательно заблудились в этих улицах, но ничего. На 90 процентов мы прошли всю старую Ригу. Сейчас мы подойдём к оставшимся развалинам старой городской стены, и вы увидите, какая была крепость пятьсот лет назад.
Группа воспрянула энтузиазмом, что скоро хождение по снегу закончится, и бодро зашагала вперёд. Заблудиться на этих маленьких улочках действительно ничего не стоило. Вполне возможно, что каждое здание и хранит какую-нибудь интересную историю о себе, но ни на одном доме не было вывешено ни одной мемориальной дощечки. Даже на том доме, где жил Шерлок Холмс. Может быть, когда-нибудь и повесят табличку на тот дом, где живёт сейчас Раймонд Паулс, не берусь судить. Томас сказал, что Раймонд живёт недалеко от него самого, и они часто встречаются с ним в супермаркете, просто Раймонд Паулс пока не знает, кто такой Томас.
- А вот наш знаменитый на весь мир Домский Собор, - торжественно произнёс Томас, - и вся группа тут же подошла к нему поближе, - он был простроен в 1211 году, епископом Альбертом Буксгевденом. Позже пожар уничтожил всё убранство собора, а на постройку второй башни не нашлось денег. Сейчас собор находится в ведении Евангелическо-лютеранской церкви Латвии. Но самая его большая достопримечательность, как вы, наверное, все знаете, это орган. Он был установлен в конце девятнадцатого века, в нём помещается 6768 труб, четыре клавиатуры для рук, и одна педаль для ног. На момент постройки это был самым крупным органом в мире.
Тут Томас сильно закашлялся, и ему пришлось несколько секунд помолчать. Недовольно покачав головой, он продолжил.
- Сегодня, в семь часов вечера будет концерт. Любой желающий может посмотреть и послушать. Точную стоимость я вам не скажу, но она не будет дороже, чем наша экскурсия.
Наташа повернулась ко мне с простым вопросом, - Пойдём?
- Давай доживём до вечера, - предложил я, - какое настроение будет на тот момент.
- Хорошо, - согласилась Наташа. – я пока сама не знаю, захочу я ли туда пойти вечером.
Экскурсия подходила к концу. Пройдя последний поворот, мы вышли на ту самую площадь, откуда начинали своё движение, к памятнику латышским стрелкам. Площадь была переполнена народом. Как минимум четыре экскурсионные группы кучно стояли людскими островками, а вокруг них бегали дети играли в снежки. Я не сразу и сообразил, что сейчас каникулы и выходные дни. Первое впечатление было, что всё происходящее, - просмотр художественной рождественской киносказки.
Мы проследовали в автобус, и с удовольствием расселись по своим местам. Слово взял Андрей.
- Значит так, господа. Сейчас мы едем в Юрмалу. Те, кто хочет поехать на экскурсию, достают по десять евро. Кто не хочет поехать, то у вас есть свободное время где-то до часа дня по среднеевропейскому времени. Часы а автобусе показывают время московское. Думайте, решайте. Через пять минут мы отправляемся.
Мы с Наташей давно решили, что поедем. Выходить сейчас под снегопад, занимаясь неизвестно чем, не хотелось. Лично я давно хотел побывать в Юрмале, ещё со школьных времён. Группа «Цветы» исполняла песню, где были такие строчки, - «С моря ветром дунуло в середине дня, и на яхте в Юрмалу занесло меня». Вот и мне очень хотелось, чтобы меня занесло в Юрмалу. И совершенно не важно, что это было именно зимой.
Андрей прошёлся по салону, с довольным видом забирая европейские червонцы. Две трети автобуса согласились на марш-бросок до ближайшего курорта. Пока автобус колесил по Риге, микрофон взял Томас, и что-то говорил.
Я эту речь пропустил мимо ушей. Во-первых, меня потянуло в сон. Я проваливался глубоко внутрь моего сознания, пока на каком-нибудь ухабе меня не вытряхивало наружу. И, во-вторых, я смотрел на ту Ригу, куда не водили экскурсантов. А она для меня была не менее интересна.
Я находил знакомые черты в домах, в улицах, которые видел раньше, но совершенно в других местах. Мне то и дело мерещился то Кронштадт, то Краснодар, то Гатчина, то Кёльн. Особенно меня поразили трамваи. Просторные, по три вагона в сцепке, они скользили по рельсам, словно на воздушной подушке. В Питере только в нескольких местах так положили рельсы, что трамвай идёт ровно и быстро. В основном они еле-еле ползут, боясь свалиться с рельсов в канаву. Здесь же трамвай напоминал салон поезда дальнего следования, только ходил он рядом с домами, которым было не меньше ста лет со дня постройки, и все автомобилисты уступали ему дорогу. Никто из водителей не сигналил впереди остановившемуся автомобилю. Впрочем, это нормальная для Европы картина.
Как долго автобус выбирался из Юрмалы, не берусь сказать, я заснул. Проснулся я же тогда, когда мы катили по одной из двух улиц Юрмалы. Одна идёт от станции электричек до залива, и на ней расположены туристические лавки и магазины, а другая улица идёт вдоль залива поперёк первой. На ней живут знаменитости и никому не известные миллионеры.
- Вот в этом доме живёт Михаил Задорнов, а вот в этом Лайма Вайкуле, - сквозь сон услышал я голос Томаса, - а вот этот особняк выкупило правительство Белоруссии для своих отдыхающих.
Я открыл глаза. За окном автобуса медленно проплывал длинный корпус белого, как снег цвета. Сравнить цвет было легко, так как снегопад за окном был хорош. Казалось, зима извинялась перед людьми за то, что поздно вспомнила о своих прямых обязанностях, и решила за один день высыпать снега столько, сколько должна была за месяц.
- Вот в этом доме снимает апартаменты Ксения Собчак, - сообщил нам важную новость Томас, - и тут же добавил, - ну вот, автобусная часть экскурсии закончилась, дальше мы пойдём к морю пешком.
От этих слов Наташа поёжилась от холода. Для неё зима означала катание на горных лыжах в термобелье, но никак не прогулки под снегопадом. Я же, наоборот, вышел из автобуса в отличном настроении.
С первым же шагом по юрмальской земле меня не покидало ощущение, что я вернулся в детство. Школьные годы я провёл во Всеволожске, и считаю, что там самый чистый и свежий воздух в Питере и области. Жители Рощино и Зеленогорска будут со мной спорить, и, возможно, будут правы, но я всё равно останусь при своём мнении. Такое большое количество сосен, как в Юрмале, я видел только возле своего дома, благо мы жили на окраине леса. Но самое главное, что меня поразило в этот момент, - это количество снега вокруг. Я сразу вспомнил, что каждое воскресенье, часов в двенадцать, мы выходили на лёд пожарного водоёма, окружённого с трёх сторон сосновым лесом, и начинали его чистить. Лопаты были в каждом доме, потому что чистить тропинки от крыльца до улицы приходилось после каждого снегопада. Или после того, как по улице проедет бульдозер, и навалит высокие замёрзшие снежные глыбы вдоль обочин. А после зачистки льда начинали играть в хоккей. Площадка была не очень большая, и за воротами не было игрового пространства. Сам ворота делались из тонких молодых сосен. Во льду пробивались лунки, два деревца вбивались прямо в дно водоёма, а сверху гвоздями прибивалась перекладина. Ворота стояли прочно до тех пор, пока не начнёт таять лёд.
И вот на этом катке мы проводили каждое воскресенье, пока не начнёт темнеть. Домой я возвращался на сильно уставших ногах, где меня ждал обед и не сделанные уроки. Делать их после таких больших физических нагрузок не было ни малейшего желания.
И вот эти воспоминания пронеслись в моей голове за несколько секунд, пока я шёл вслед за Томасом. Он остановился, и поджидал всю группу.
- Томас, а где здесь находится концертный зал «Дзинтари», - спросил я его, пока он пританцовывал, стоя на месте, чтобы не замёрзнуть.
- «Дзинтари»? – Томас хитро улыбнулся, - он действительно находится где-то здесь. Сейчас все подтянутся к нам, и я вас всех туда провожу.
Он подождал минуту, пока вся группа не встанет рядом с ним полукругом, потом повернулся налево, вытянул вперёд правую руку и сказал, - Перед вами известный концертный зал «Дзинтари».
Я не поверил своим глазам. Мне представлялся огромный большой комплекс, именно таким я его видел по телевизору. А Томас, видя моё недоумение, добавил, - Вы думали, наверное, что это большой СКК? Нет, это совсем небольшой зал, всего на 600 мест. Конечно, когда здесь выступает КВН, или Новая волна, или Юморина, то зрители стоят в проходах, и ещё тут нет стен, так что концерт могут смотреть и те, кто не купил билеты, но, тем не менее, сидячих мест всего 600.
Я подошёл поближе. Теперь я чётко разглядел крышу над концертным залом, и понял его местоположение. Прямо передо мной была сцена, а сами зрители, если бы находились сейчас в зале, то сидели бы ко мне лицом. Сам зал вытянулся вдоль побережья, а не вдоль улицы, по которой мы к нему подошли. Деревья, которые виднелись за концертным залом, находились на самом берегу моря. За ними начинался пляж. И тут же я увидел афишу будущих концертов Лаймы Вайкуле, которые были намечены на февраль. Я представил, как тут всем будет холодно и поёжился.
- Господа, давайте пройдём к морю, тут совсем недалеко находится пляж, - сказал Томас, и зашагал вперёд по улице. «Дзинтари» остался стоять справа от нас по ходу нашего движения.
Оказалось, что море хорошо было видно издалека. Только в этот день оно было одного цвета с небом. Понять, где проходит линяя горизонта, было решительно невозможно. У меня сложилось впечатление, что где-то далеко волны соревнуются с облаками, кто выше прыгнет. И облака взлетали так высоко, что оставались на небе неподвижно. А волны, не достигшие таких высот, с грустью выбрасывались на берег, разбиваясь мелкими брызгами цвета падающего снега.
Напротив зала «Дзинтари» стояла одинокая скамейка. Других скамеек, ни справа вдоль побережья, ни слева, не было видно. Желание дойти до неё, и там присесть, быстро ушло. Уж слишком холодно было тут, на пляже, в январе. Да и ветер, которого совершенно не чувствовалось на улицах города, резвился над волнами в своё удовольствие. Больше смотреть в Юрмале было не на что.
Наш автобус ждал нас на железнодорожной станции. Именно туда и вела улица, на которой находится «Дзинтари». Наша группа растянулась почти на километр. Наташа пошла вперёд, ей хотелось в тепло. Я шлее сзади, и задержался возле одной палатки с сувенирами. Набор был стандартный, - магнитики, открытки, поделки. После непродолжительного осмотра выставленного товара я выбрал магнитик про Юрмалу, причём Юрмалу летнюю. Мне просто понравился изображённый на магнитике парусник. Киоск находился посередине улицы, и я сделал два снимка улицы в обе стороны. Меня до сих пор не покидало ощущение, что мы приехали в сказку, настолько тут всё было красиво. С поправкой на то, что зима, - моё любимое время года.
Автобус стоял на парковке недалеко от станции электричек. Как раз в тот момент, когда я стал садиться на своё место, мимо нас проехала современная латышская электричка. Внешне она очень была похожа на те, которые мы видели в Голландии, только покрашена в другие цвета.
Водитель дождался, пока вернутся все участники этой поездки на зимний курорт, закрыл двери, и автобус покатил вдоль железной дороги назад, в Ригу. Томас уселся на переднее сидение рядом с Андреем, и они о чём-то стали переговариваться.
Спешить нам особо было некуда. Стрелки на среднеевропейских часах только-только перевалили за двенадцать часов дня, и у нас было почти два часа, чтобы добраться до гостиницы. Снег по-прежнему шёл большими густыми хлопьями, из-за чего скорость движения на дорогах значительно упала. Но даже при сравнительно не большой скорости на дороге, машины то и дело заносило в разные стороны. Наши водители, а их было двое, приняли мудрое решение двигаться только в крайнем правом ряду, никого не обгоняя. Это нам помогло избежать нескольких столкновений, которые могли случиться, если бы наш автобус находился в другой полосе. К счастью для нас, всё обошлось.
Томас подал голос, когда мы въехали в Ригу.
- Вы можете видеть, какая широкая набережная в этом месте Даугавы, но вы наверняка не знаете, что вся эта дорога насыпная, эту землю сюда привозили специально, чтобы сделать вот эту самую автомобильную развязку, по которой мы едем.
Действительно, дорога рядом с Даугавой была намного ниже, чем остальные улицы города. Работа была проделана большая, но необходимая. Таким образом, транспортная развязка проходила вдалеке от жилых районов города.
Автобус прикатил на знакомое уже нам место возле площади латышских стрелков. Часы показывали час дня. До заселения в гостиницу оставался час. Слово взял Андрей.
- Кто хочет, может прогуляться по городу. Если хотите, можете сами подойти е отелю в два часа. Если нет, то возвращайтесь сюда, в автобус. Если не хотите никуда ходить, то можете просто остаться в автобусе. Решайте сами.
Наташа никуда идти не захотела. Она устала и замёрзла. А мне захотелось ещё раз пройтись по узким улочкам старого города, найти самую известную улицу советского кино. Так что этот час мы провели порознь.
На площади гуляли туристы из разных городов России. Я об этом догадался по голосам, по тому, как люди ставили ударения в словах. В основном это были дети. Каникулы были в самом разгаре, а Рига подходящее место для прогулок, особенно для детей. Я хоть и вышел из детского возраста по паспорту, но в душе остался тем же баламутом и безобразником. Так что мне тут было самое место.
Найти ту самую улицу оказалось не просто. Поскольку я не знал, как она называется, то глупо было спрашивать, как до неё дойти. Упоминать Холмса и Плейшнера я не решился, поэтому ходил наугад, стараясь выбрать правильное направление. Но из-за того, что Рига было погружена в снегопад, я никак не мог узнать улицы, ходили мы по ним, или нет. К памятнику ёлки я подошёл раза три, но всё никак не мог вспомнить, куда мы шли потом. На четвёртый раз я вышел мимо одного из соборов к памятнику бременским музыкантам. Не тем, что поют песни в нашем мультфильме, а к героям сказки братьев Гримм. Носы у каждого зверя были изрядно потёрты, видимо это дело рук туристов, которые хотят привлечь к себе удачу. Только клюв петуха был в исправном состоянии. Уж очень высоко он находился, чтобы до него дотянулись чьи-либо шаловливые ручки. Как раз для меня. Я встал на цыпочки и погладил птицу под радостные возгласы у себя за спиной. Когда я оглянулся, то увидел небольшую группу, которая снимала меня на различные устройства. Видимо, им понравилось, как я добываю себе счастье.
Однако после того, как я повернул за угол после знакомства с памятником, я окончательно сбился с пути. Более того, у меня возникло чувство, что я заблудился. Такого со мной не было никогда, ни в одной стране мира, ни в одном городе. Надо было привести свой мозг в порядок. Чувствую, что на улице становится всё холоднее, я решил немного погреться, и лучшего способа, чем выпить горячего глинтвейна, я придумать не смог.
Палатка с горячими напитками стояла на одной из площадей старого города. Тут же находился рынок, где можно было купить как сувенирную продукцию, так и вещь, необходимую в домашнем хозяйстве, например варежки. Подробно изучать ассортимент мне не хотелось, а вот согреться, как внутри, так и снаружи, было необходимо. Стоил двухсотграммовый стаканчик глинтвейна три евро. Я не берусь судить, насколько это дорого, или, наоборот, дёшево, но мне показалось, что это нормально. Женщина за прилавком ответила мне на хорошем ломанном русском языке, и нацедила мне горячего напитка до самых краёв стакана. Я сказал ей спасибо, и встал под навес. Тут был устроен костёр для всех желающих погреться.
Не удивлюсь, если окажется, что это горел газ. Я особо не присматривался к пламени. Пить глинтвейн большими глотками было нереально горячо, да и не было в этом никакой необходимости. Я ведь не жажду утолял. Минут пятнадцать провёл я под навесом, согреваясь. Мне стало так хорошо, что я расстегнул свой пуховик. Искать улицу мне расхотелось. Найти бы дорогу до автобуса…
Автобус я нашёл. Дойдя до трамвайных путей, я вышел по ним до набережной, а уже по ней я добрёл до автобуса. Было без десяти минут два. Как раз к автобусу стали подходить оставшиеся члены нашей группы, те, кто не ездил с нами в Юрмалу. Как только Андрей сосчитал нас всех, автобус тронулся с места.
До отеля мы добрались за пять минут. На этот раз мне уже был понятен маршрут движения, по крайней мере, улицы вне старого города расположены прямо, и в них заблудиться невозможно. Хотя, кто знает..
Мы забрали свои вещи, и прошли в вестибюль отеля. Андрей стоял возле рецепшена и громко называл фамилии туристов. После чего протягивал тем, кто отозвался ключи от их номера. Поскольку поездку оформляли на меня, то Андрей назвал и мою фамилию, причём одним из первых. Нам выпало жить на втором этаже.
Окно номера выходило во внутренний двор отеля. Открыв его, можно было вылезти на крышу пристройки. Именно для того, чтобы постояльцы отеля не занимались промышленным альпинизмом, у окна отсутствовала ручка. Кроме отсутствующей оконной ручки, в номере находились две кровати, с тумбочками, письменный стол, на котором стоял телевизор, одно кресло, шкаф-купе для одежды, и сейф. Напротив купе находилась ванная комната с душевой кабиной. Одним словом, типичный номер на тройку.
На сегодня все экскурсии были исчерпаны. Но была договорённость с Андреем и Томасом, что они повезут нас в пять часов обедать в ресторан быстрого питания «Лидо». С парижским заведением роднит только название, так у них нет ничего общего. Рижское «Лидо» напоминает финский «Ракс», только в «Раксе» платишь на входе, и ешь сколько тебе угодно за 9.90 евро, а тут ты платишь или за тарелку, не важно, что в ней и сколько, или есть порционные блюда за фиксированную плату. Пиво оплачивается отдельно. Крепкого алкоголя в этом заведении нет.
Любителей покушать набралось одиннадцать человек. У остальных, видимо, была своя прибалтийская гастрономическая программа. Мы не стали усаживаться в автобусе на своих местах при первичной посадке, а сели так, как нам хотелось. Но и при таком раскладе мы с Наташей оказались в последнем ряду.
Автобус выехал на набережную, и понёсся с разрешённой в этом месте скоростью по отвоёванному у Даугавы участке. Наташа всех предупредила, что напротив «Лидо» находится телебашня. Водители громко сказали ей «Спасибо», хотя, как я думаю, они и так знали маршрут. По дороге Наташа рекламировала остальным девяти туристам это заведение. Себя я вычеркнул из их числа, потому что слышал о нём с момента нашей первой встречи, то есть два года назад.
«Лидо» оказалось с противоположной для нашего движения стороны дороги. На такой случай был специально сделан разворот под светофор. Пока мы занимали крайний левый ряд, светофор трижды менял свой цвет. Что поделать, эта трасса пользуется в Риге большой популярностью. Но мы дождались своей очереди на разворот, после чего проехали мимо «Лидо» к парковке. Она была сделана не перед зданием, а за ним по ходу движения. Перед тем, как нас выпустить, Андрей произнёс речь.
- Итак, господа!  Сейчас 17.20 по местному времени. Давайте в 18.30 собираемся все в автобусе и едем отдыхать в отель. День сегодня у нас всех был напряжённый, так что прошу никого не опаздывать.
Мы вышли и пошли объедаться. Я, по крайней мере, хотел именно этого. Семичасовой завтрак давно растворился в недрах моего желудка, и хотелось съесть настоящий кусок мяса, который так аппетитно рекламировала Наташа ещё при нашей первой встрече.
Что меня удивило ещё когда мы проезжали мимо, и что теперь я увидел воочию. «Лидо» не был супер современным зданием из стекла и бетона, нет! Это было двухэтажная постройка, внешне напоминающая большой курятник. Ограда, и внешние перегородки внутри двора выглядели, как плетень, и я себя ощущал не в Латвии, а, скорее, на Украине. По крайней мере, так её показывали в клипах Верки Сердючки. Вокруг нас с Наташей бегали дети, их пытались поймать счастливые родители, и всё это сопровождалось громким смехом и взрывом петард. Наташа меня уверяла, что в «Лидо» всегда полно свободных мест, что туда ходят только студенты и несчастные влюблённые. Мы были счастливыми влюблёнными, но не об этом речь. Я видел по широким беременным глазам Наташи, что она очень сильно удивлена происходящем. Увидеть такую большую толпу она явно не ожидала.
Мы вошли внутрь. Первое, что увидел я, - это была лестница, которая располагалась напротив входа. Внизу, как нам рассказал по большому секрету Томас, находилась пивоварня. Сам он был равнодушен к этому божественному напитку, и пил только виски. Лично для меня пиво и Латвия никак не стояли на одной плоскости, поэтому я пропустил слова Томаса мимо ушей, пока сам не увидел лестницу. На втором этаже находился зал для посетителей.
Наташа уверенным шагом прошла прямо и взяла поднос. Я тоже последовал её примеру. Однако, что делать дальше, не понял не только я, но и Наташа. Перед нами выстроилась длинная очередь. На раздаче стояли салаты. Но вот стоимость их я нигде не увидел. Наташа встала в очередь, я за ней. Через минуту Наташа рванула с места, подскочила к тому месту, где работники заведения накладывали жареную картошку, и сунула свой поднос поверх головы одного мальчика, который уже взял свою порцию.
   - Мне картофель - фри, пожалуйста, - громко произнесла Наташа.
Юноша в спецодежде, то есть белый колпак и фартук, привычным движением раскидал ей на тарелку полный половник жареного картофеля. Однако слушать благодарные слова Наташи ему было некогда, - в его сторону уже тянулись тарелки голодающих из очереди. Я смотрел на эту картину, стоя чуть сзади, и никак не мог понять, что делать мне? Стоять в очереди, или делать так, как Наташа, - нагло лезть без очереди, и просить, чтобы мне положили еды. Опять же, я не знал, что здесь ещё можно съесть. Наташа хорошо ориентировалась в этом многолюдном пространстве, причём отовсюду звучала русская речь. Даже на раздаче. Работники «Лидо», скорее всего, были латышами, но с ними говорили по-русски, и они вынуждены были отвечать на великом и могучем, хотя и с акцентом. Но мне спрашивать было не у кого. Наташа вихрем перенеслась на другую раздачу, где выдавали мясо. Она так же, как и на картошке, нагло влезла вне очереди, ей плюхнули небольшой зараженный окорок, и Наташа подскочила к кассе. Увидев рядом меня, она задала невинный вопрос, - Ты, что, себе ещё ничего не выбрал?
За несколько секунд в моём мозгу пронеслись все нецензурные выражения средней полосы России. Но я сдержался. В конце концов, не Наташа же виновата в этом столпотворении, и в том, что я не владею ситуацией.
- Нет, я не понимаю, что тут можно брать, и сколько это стоит, - ответил я Наташе.
- Не стой в очередях, долго. Лезь без очереди, как я, тогда быстро получишь, - отрезала на бегу Наташа, и встала в кассу.
Касс было всего четыре, на них милые латышские девушки проходили практику в разговорной русской речи. Я сосредоточился, и подслушал разговор между кассиршей и одним русским пьяным парнем. У него на подносе была картошка, мясо, салат, и пиво.
- С вас восемь евро девяносто центов, - услышал я голос прелестницы за кассой.
Меня такая сумма вполне устраивала. Оставалось только взять тоже самое. Я вихрем подбежал ко входу, и наложил себе на тарелку один из салатов. После чего с подносом на руках подбежал к тому месту, где юноша в белом колпаке дружелюбно осыпал всех картофелем. На моё счастье, в очереди произошла маленькая заминка. Но и мне в этот момент было уже всё равно. Я протянул свою тарелку вперёд, и как только можно нежнее, прохрипел, - Мне картофель – фри, будьте любезны!
Юноша расплылся в прибалтийской улыбке, и тут же рассыпал на мой тарелке столько картофеля, сколько мне Наташа рекомендует есть за два дня. Я ответил ему глубоким поклоном, и тут же сбежал с этого места. Теперь мне надо было добыть кусок жареного мяса.
И на этом прилавке перед тем, как я приблизился, очередь застопорилась. Передо мной в очереди стояла латышка с двумя детьми, которые никак не могли выбрать себе еду. Я воспользовался ситуацией, и протянул вперёд свою тарелку.
- Мне, пожалуйста, мясо по-французски.
То ли из-за того, что было очень шумно, то ли потому, что у меня не самая хорошая дикция, но мне положили порцию мяса на рёбрышках. Спорить мне не хотелось, было только одно желание, - поскорее сесть кушать. По дороге на кассу я притормозил возле бочки с пивом, и налил себе пол литра отменного ячменного напитка. На кассе мне назвали ту же самую сумму, что я слышал тремя минутами раньше, - восемь евро девяносто центов. Я быстро расплатился, и пошёл искать Наташу. Она меня увидела раньше, и помахала мне рукой. Рядом с ней за столом никого не было.
Есть у Наташи одна привычка, которую не любят многие мужчины, - она может есть из чужой тарелки. Меня это тоже никак не напрягает, особенно, если это касается пары, живущей вместе. Вместе мы не живём, но я считаю нормальным, если Наташа возьмёт что-то от меня, и съест. На самом деле, это знак высокого доверия. Не все, правда, способны это понять.
Со мной Наташа поделилась своим салатом, а у меня откусила несколько кусочков мяса. Я насыщался не спеша, запивая пивом дневные впечатления от поездки. На сегодня их было достаточно. Надо было хорошо выспаться к завтрашнему дню.
В автобус мы вернулись одними из первых. Обмениваясь впечатлениями с попутчиками, мы пришли к выводу, что готовят вкусно, даже пиво было на уровне, но вот большая давка смазала общие впечатления от заведения. Перед уходом я поднялся на второй этаж, чтобы сравнить уровень обслуживания, и обнаружил, во-первых, барную стойку, то есть алкогольные напитки тут всё-таки были, и, во-вторых, небольшую эстраду, где пели вживую. Фонограммой служила не минусовая запись, и живые инструменты. Две гитары, клавиши, и ударная установка бросились мне в глаза сразу.
Послушать оркестр «Лидо» нам в этот раз не удалось, но, может быть, мы это упущение наверстаем со временем. А пока мы дожидались оставшихся едоков с единственной мыслью, - поскорее прийти в свой номер, принять душ, и завалиться спать. Последние наши товарищи пришли минута в минуту перед отправлением домой, в отель. Водитель закрыл двери, и мы тронулись.
- Скажите, как пройти от отеля к собору, - спросил один мужчина у Томаса.
- Вы собрались пойти на концерт? – радостно улыбнулся Томас.
- Да, вот супруга уговорила, она давно мечтала послушать рижский орган.
Томас повернулся в проход, и стал подробно объяснять дорогу. Мы его не слушали. На маленьком семейном совете нами было принято решение в собор сегодня не ходить. Душа просила тишины, а тело покоя. Лично я раньше никогда не слышал рижский орган, даже в записи. Но зато у меня есть диск Криса Нормана, записанного в Риге, а поёт он в сопровождении детского хора собора. За пультом во время записи находился Янис Лусенс, который в Советском Союзе известен, как автор музыки группы «Зодиак».
Обратный путь до отеля мы проделали значительно быстрее. Впрочем, любая дорога в обратном направлении всегда короче.
Первым в душ пошёл я. Как и любой, уважающий себя, мужчина, я провожу в душе времени немного. Отправив туда Наташу, я разлёгся на своей половине кровати, и стал изучать телевизионные программы. Всего их было 46, и больше половины шли на русском языке. Примечательно то, что самый первый канал был спортивным, под названием «Балтикспорт», и комментарии шли на непонятном для меня языке. Он был не финский, и не латышский. Скорее всего, на этом канале комментировали на шведском языке, хотя стопроцентной гарантии я не могу дать. В этот вечер показывали английский футбол. Я посмотрел минут пять, а потом стал переключать каналы в поисках того, который мы могли бы смотреть вместе. Лично мне приглянулся канал «Дикая планета», где шли передачи о животных. Его-то я и оставил.
Какое-то время мы смотрели передачи про слонов и жирафов, но Наташа попросила меня найти что-либо другое. Я переключил на канал новостей. Это была программа «Время», только ведущие были местными, и говорили, хоть и по-русски, но с прибалтийским акцентом. Новости касались Риги. За день выпало больше месячной нормы снега, и транспортная проблема была налицо. Нам перечислили, какое количество единиц техники вышло нам уборку улиц, показали репортаж с места событий. Я лично видел одну небольшую машинку, которая ползала по каменным улочкам старого города, пытаясь очистить его от снега. Но машинка была такая маленькая, а снег шёл так быстро, что как только улица была пройдена техникой до конца, её начало было сново завалено. Нас бодро заверили с экрана, что техника не уйдёт с улиц, пока весь снег не будет убран. Мы решили поверить местным новостям, и с оптимизмом легли спать.
Я спал плохо. Раз пять за ночь я просыпался. Было душно, но открыть окно было нереально, разве что только выбить стекло. Вступать в конфликт со страной НАТО мне не хотелось, и я мужественно терпел. Как оказалось, зря. Из-за меня совершенно не выспалась Наташа. Не зря я ночевал в других наших поездках на балконах, оставив её одну. На этот раз Наташа легла головой в обратном направлении, стараясь не слышать меня. Если меня может разбудить только звонок будильника, то Наташа просыпается от малейшего шороха. А при той духоте, что держалась в номере всю ночь, сон не задался с самого начала. Обвинять меня прямо Наташа не стала, да и в чём была моя вина? Мы кое-как умылись, и оделись, после чего пошли на завтрак в ресторан.
На входе нас записали, вернее сказать, отметили номер, из которого пришли постояльцы. Лично у меня завтрак в этом ресторане вызывал такие же эмоции, какие были на лице у Генри Баскервиля, когда Бэрримор накладывал ему овсянку. Но мяса здесь мы не могли получить даже на обед, поскольку обед в наше меню не входил. Пришлось налегать на фасоль, и жареный бекон. Из положительных моментов следует отметить холодный апельсиновый сок.
На экскурсию по окрестностям записалось всего 9 человек. И, пока мы пробирались по заваленным снегом улицам Риги, а их похоже, так никто и не чистил, Томас рассказывал нам интересные факты о Риге, и о Латвии в целом.
Оказывается, в Латвии есть школы, в которых образование даётся не на латышском языке. Есть школы на русском, белорусском, украинском, литовском языках. Обучение в них бесплатное. Но в любой школе изучают латышский язык. Причём обязательное обучение в Латвии касается двух языков, - латышского и английского.
В латышских школах родной язык и английский изучают с первого класса. В национальных школах с первого класса изучают родной язык, и латышский. С шестого класса в школах преподают второй иностранный язык. Для латышских школ, это, как правило, немецкий язык, а вот в национальных школах с шестого класса преподают английский. Всего обучение в школах длится 12 лет, но обязательно учиться только 9 лет. Для тех, кто пошёл учиться в 10 класс, преподают третий иностранный язык. Тут уже даётся право выбора за самим учеником. Про себя Томас сказал, что он выбрал русский язык.
- Я вырос среди русскоязычного населения, - улыбался Томас, - во дворе всегда звучала русская речь, и мне было легко изучать русский язык. К тому же я очень люблю географию, мне всегда было интересно изучать страны, а Россия – это и география, и история. Может быть, я когда-нибудь смогу вести экскурсии и в России. В Италии у меня такое получалось. Я вёл экскурсии для русских туристов в Риме.
И тут же Томас перешёл на рассказ о высшем образовании в Латвии. Все ВУЗы имеют международные лицензии, иначе ВУЗ не сможет функционировать. Обучение в ВУЗах на латышском языке бесплатное, в них может учиться любой, кто свободно владеет латышским языком. Двенадцать лет обучения в школах дают такую возможность. Есть ВУЗы, где обучение ведётся на русском, или на английском языках. В таких вузах учёба стоит денег.
- Вы знаете, - хитро улыбаясь, говорил Томас, словно выдавая государственный секрет, - к нам в Латвию приезжают учиться много студентов из Швеции и Германии. Образование у нас стоит дешевле, чем в Европе, а качество обучения ничуть не хуже. Поэтому тем семьям, которые не могут оплачивать обучение своих детей дома, выгодно посылать своих детей учиться к нам. Это не только доход стране от платы за учёбу, это и аренда жилья, покупка еды, и другие расходы. Считайте, что это один из источников доходов государства.
Автобус тем временем плотно застрял на не расчищенных Рижских улицах. Движение было если не парализовано, то сильно затруднено. Вежливые латышские автомобилисты пропускали вперёд городской транспорт, а тот не сразу мог выбраться из сугробов, которые лежали на границе проезжей части и тротуара. Поэтому наша поездка затягивалась по времени. По плану мы должны были за час добраться до Сигулды, но этот час мы провели на улицах Риги. И Томасу, вместо того, чтобы говорить о природе Латвии, пришлось вести рассказ о Риге, и её жителях. Я думаю, что никто не расстроился по этому поводу.
Томас нам поведал о том, что на территории Риги находится много предприятий, которые производят продукцию, на которой сделана надпись «изготовлено в ЕС». Это кондитерские изделия, в частности, конфеты, это парфюмерия, это автомобилестроение. Про автомобили Томас рассказал, что бывший завод «РАФ» делать микроавтобусы по контракту для Новосибирска. А вот трамваи и автобусы Рига покупает за границей. Как раз в этот момент мы остановились. Перед нами сломался троллейбус, и на место его остановки прибыла специальная реанимационная техника. Пока эта машина жёлтого цвета, с мигающим такого же цвета проблесковым маячком на крыше разворачивалась на улице, движение было перекрыто в обе стороны. И ни один водитель при этом не сигналил. Всё происходило молча, в полной городской тишине. Мне эта картина напоминала сюжет зарубежного документального фильма.
Пока мы стояли на месте, слева по ходу движения был виден трамвайный парк, куда, по меткому выражению Томаса, трамваи уходят ночевать. При выезде, на запасном пути, стоял симпатичный красивый трамвайчик, явно списанный с линии. Было похоже, что это был старый трамвай, который ходил по улицам города ещё в советское время.
- Вот мы можете смотреть на трамвай, который раньше ходил по улицам Риги, - словно угадывая мои мысли, сказал Томас, - мы в Латвии считаем, что не надо ремонтировать ту технику, у которой закончился срок годности, мы её списываем на металлолом. Но вот с этими трамваями произошла одна интересная история, я вам её сейчас расскажу. Власти Риги готовы были её продать по цене металлолома, за 32000 евро за штуку. И нашёлся покупатель, который купил  с десяток вагонов. Внешне все вагоны были в хорошем состоянии, даже были красиво выкрашены, как и этот трамвай. И вот, спустя какое-то время, журналисты Латвии отыскали новость в интернете, что Одесское правительство закупила новые трамваи в Европе по цене 400000 евро за один трамвай. И фотография наших старых Рижских трамваев. Кто сейчас у власти в Одессе, догадайтесь сами.
Рассказав эту интересную историю, Томас лукаво улыбнулся. Сам он был далёк от политики. Я думаю, что у него, как у любого человека, были свои взгляды на политическую ситуацию в мире, но Томас прятал это глубоко внутри себя. Работа для него была превыше всего. Вот и сейчас, стоя на месте, он нашёл, чем порадовать ещё.
- Раз мы говорим о транспорте, я скажу вам правила проезда на нём, - Томас давно не сидел лицом вперёд, а повернулся в проход в нам боком, больше не позволяло устройство сидения, - проезд на городском транспорте стоит один евро пятнадцать центов. Билеты продаются на остановках в специальных автоматах. Но одна поездка это не выгодно. Те, кто пользуются транспортом ежедневно, они покупают месячный абонемент, это получается пятьдесят евро. Студенты платят за одну поездку 30 центов, а месячный абонемент стоит 16 евро. Бесплатно транспортом пользуются инвалиды первой и второй группы, дети инвалиды, и политически репрессивные. А так же в праздничные дни наш транспорт ходит бесплатно. Это в целом по стране.  А в самой Риге так же бесплатно ещё ездят школьники, инвалиды третьей группы, неработающие пенсионеры, рижане, кому больше 75 лет, учащиеся ремесленных училищ, и ликвидаторы последствия действий Чернобыльской АЭС.
Последнему упоминанию в списке я удивился. Интересно, это касается любого ликвидатора, независимо от гражданства? Но спросить вслух не решился. А Томас перешёл к обсуждению сложившейся ситуации за окном.
- В такую погоду, когда улицы занесены снегом, и движение машин крайне затруднено, любой водитель может взять с собой техпаспорт от автомобиля, и этот документ позволит ему так же проезжать на транспорте бесплатно. Наши власти считают, что так будет лучше для всех, и для водителей, и для пешеходов.
- Ещё одна интересная история произошла с рижским метро, которого нет, - Томас буквально светился от счастья, рассказывая эту историю, - в начале восьмидесятых годов кто-то в Москве решил, что Риге не хватает метрополитена, и из Ленинграда пригласили группу специалистов изучать местный грунт. В Ленинграде метро очень глубоко, а Рига стоит на глиняной почве, так что только ленинградские специалисты могли сказать точно, как сделать правильно. Было намечено построить одну линию из восьми станций. Но когда специалисты закончили свои расчёты, выяснилось, что для строительства не хватит рабочих рук в стране. Надо будет пригласить на работу людей из Средней Азии.
В этот момент в автобусе раздался громкий смех.
- О, вы хорошо знаете, что это такое, если работают люди оттуда, - Томас разделил наше веселье, - поэтому в Риге прошли массовые демонстрации против строительства метро, и проект заморозили. В конце восьмидесятых годов в правительстве захотели снова вернуться к этому вопросу, потому что появилось новое оборудование, и не надо было на стройке использовать много рабочих. Но тут сильно стало развиваться движение за свободную Латвию, а потом и Советский Союз распался. Так что мы до сих пор живём без метро, и очень этому счастливы.   
Под рассказы о мудростях латышских властей троллейбус перед нами дёрнули с места, и караван застоявшихся машин тронулся с места. Троллейбус застрял в очень удачном месте, как раз на трамвайных путях, и на начале подъёма на мост. Так что пробки в обе стороны растянулись на несколько километров. Пробку в обратную сторону организовали трамваи, которые встали почти поперёк дороги.
Как только мы вырвались на оперативный простор, Томас занял командирское место, и замолчал. Он заслужил небольшой отдых. По тому, что справа по ходу движения находилось кольцо троллейбусного маршрута, а справа трамвайного, я догадался, что мы подъехали к границе города. Так оно и оказалось. Однако наш водитель не стал прибавлять скорость. Снега на трассе было прилично, и никто не мог дать гарантию, что под ним не прячется лёд. По крайней мере, те легковые машины, которые нас обгоняли, виляли бёдрами не хуже девиц лёгкого поведения.
Минут через десять мы оказались в сосновом лесу. И справа, и слева по ходу движения стояли укутанные снегом деревья. Все они были высокими и стройными. Точно такие же сосны я наблюдал в Рощино, где Пётр I приказал высаживать материал для мачт кораблей. Кто так красиво высаживал сосны здесь, осталось для меня загадкой. Через некоторое время показались поляны, на которых проходила вырубка леса. Томас не оставил это без внимания.
- Сейчас вы можете видеть места, где вырубали лес. У нас в Латвии это можно делать только по специальной лицензии. И после того, как вырубка закончилась, тот человек, который этим занимался, обязан посадить на этом месте саженцев в два раза больше, чтобы не было пустого места в лесу. За этим у нас строго следит государство.
Ничего больше от Томаса по дороге мы не услышали. Только когда мы добрались до Сигулды, Томас повернулся к нам.
- Сейчас мы остановимся на маленькой стоянке, и я покажу вам наш лыжный курорт, потом мы посетим местный замок, а затем мы проедем дальше, в Турайду. Там тоже находится замок, который можно будет посмотреть. Но сначала вы увидите трассу для бобслеистов. Её построили ещё в Советском Союзе для подготовке бобслеистов на олимпиаду в Калгари.
Автобус свернул с трассы на Псков, и повернул налево. Параллельно автомобильной дороге шла железнодорожная колея, мы пересекли её, и двинулись в центр посёлка. Бобслейная трасса выглядела внушительно, она находилась от нас слева по ходу движения, но мы не стали возле неё останавливаться. А проследовали дальше. Возле железнодорожной станции стоял рейсовый автобус.
- Вот видите, как у нас всё удобно, - Томас нашёл очередной повод гордиться своей страной, - автобусный вокзал совмещён с вокзалом железнодорожным. И это всегда в центре любого населённого пункта.
Однако, мы здесь не остановились. Томас подсказывал водителю, куда надо направлять нашего автомобильного монстра, и, качаясь на латышских ухабах, мы выехали на широкую площадку. Здесь Томас скомандовал остановиться, и мы с удовольствием вышли на свежий морозный воздух.
- Вот это наш горнолыжный курорт, - пояснил ситуацию Томас, - и, видя недоумённые взгляды на наших лицах, добавил, - пойдёмте поближе, к краю, там мы хорошо всё увидите.
Тропинок в этом месте расчищено не было. Но для русского человека пройтись по снежной целине явление достаточно привычное. Томас, как цивилизованный европеец, обошёл снег по единственной проложенной дороге для машин, а мы вышли к цели напрямик. Оно того стоило.
Мы стояли на краю, если не горы, то высокого склона, как минимум. Далеко, напротив нас, виднелась ещё более высокая гора, и там, недалеко от её вершины, виднелись какие-то постройки. Внизу, судя по всему, находилось русло реки, но разглядеть его под толстым слоем снега было невозможно. Честно говоря, это больше походило на любую горную страну, но никак не на Латвию.
- Не зря это место называют латышской Швейцарией, - лицо Томаса светилось от счастья, - вот там внизу, в ущелье, протекает река Гауя, а сейчас я вам покажу наш горнолыжный склон.
Кошка, услышавшая про валерьянку, не выразит такую радость, как Наташа, когда речь заходит о горных лыжах. Она первой побежала вперёд, обогнав Томаса. Ошибиться, куда нас хотел завести Томас, было невозможно. Прямо перед нами одиноко высилась башня подъёмника, а чуть дальше стояла снежная пушка. Наташа первой добежала до начала спуска, и захлопала в ладоши.
- Как здорово! Слушайте, а почему сейчас никто не катается? Тут же очень приличный склон, только короткий.
- Вы знаете, - Томас сделал очень серьёзное лицо, отчего я чуть не расхохотался, - мы, латыши, относимся к лыжному горному спорту очень равнодушно. Да, у нас есть прокат лыж, есть мастера, кто умеет кататься, но фанатизма это у большинства жителей не вызывает. Латвия, - это фермерская страна, люди работают с животными, и кататься с гор на лыжах для них не развлечение. А вот городские жители, да, им нужна разрядка. Но им так же нужен инструктор, кто научит не только стоять на лыжах, но и как правильно их пристёгивать. Сейчас новогодние праздники, и пока склон не готов, но его приведут в порядок обязательно.
Наташа слушала все эти объяснения, и думала о своём. В её глазах читалось желание бросить экскурсию вниз с этого обрыва, надеть свою лыжную форму на термобельё, и провести оставшееся время до дороги домой здесь, на этом склоне. Носиться, носиться, и ещё раз носиться, - вот её жизненный девиз. Стоит ли удивляться, что много интересных событий, которые могли произойти в её жизни, остались где-то позади, не замеченные ею.
Одиноко стоять на ветру надоело даже фанатке горнолыжного спорта, и Наташа вернулась вместе с нами в автобус. Буквально через пару минут мы припарковались возле небольшого замка.
- Идёмте за мной, я расскажу вам, что здесь сейчас находится, - Томас возглавил наше шествие в глубину веков.
Сигулдский замок был построен в 1207 году крестоносцами. Его назвали Зегевальд, в честь победы над местными жителями, хотя те совершенно не хотели ни с кем воевать. Намного позднее, во второй половине девятнадцатого века, здесь была резиденция князя Кропоткина. От старого замка почти ничего не осталось, только одни руины, часть крепостной стены, и башня, высотой в пять этажей современной постройки. На башню можно подняться по деревянным ступенькам, которые специально построены для таких экскурсантов, как мы. Во дворе замка стоит макет, чтоб любой желающий мог представить себе, что здесь было в средние века. С верней площадки башни хорошо видны окрестности, в том числе замок Турайда, куда мы должны были отправиться потом, после того, как осмотрим всё в Сигулде. А больше смотреть было не на что, да и время нас поджимало, пробки в Риге сделали своё черное дело. Так что на всё нам хватило полчаса. Добавлю, что вход на эти Кропоткинские развалины платный, если не ошибаюсь, то два евро с человека. При этом туалет не работал ввиду того, что замёрзли трубы. Пришлось терпеть до Турайды.
В новом замке Сугулды размещается мэрия городка на втором этаже, а на первом сделан ресторан. Чтобы свободное место не пустовало.
Мы расселись по местам, и двинулись дальше. Проехали мимо красивой лютеранской церкви. Она была построена по приказу посла Папы римского в 1225 году, который разруливал тут проблемы между Ливонским орденом и Римским епископом. Первое здание церкви было разрушено, но на рубеже семнадцатого и восемнадцатого века его отстроили заново. В 1930 году к ней была пристроена остроконечная колокольня. Заходить в эту церковь мы не стали. Томас обещал нас сводить в протестантскую церковь в Турайде.
Автобус стал спускаться с горы осторожно, боясь поскользнуться на скользкой дороге. Высоко над нами висело серое небо, навстречу попадались редкие любители езды по горным латвийским дорогам, а слева по ходу движения мы увидели канатную дорогу.
Воздушный трамвай в этих местах связывает между собой населённые посёлки Сигулда и Кримулда над рекой Гауя, и был он построен в 1969 году грузинским инженером Григорием Панцулая. Длина трассы чуть больше километра, а высота над рекой 42 метра. Летом сюда приезжают туристы, чтобы покататься, и дорога используется, как аттракцион. Зимой же трамваи по воздуху передвигаются по мере необходимости перевозки пассажиров.
Автобус тем временем миновал ущелье, и поднялся наверх, к развалинам замка Турайда. Для туристов здесь была сделана специальная парковка, на которой стояло несколько автомобилей. Что интересно, российских номеров было больше, чем латышских, или европейских. Причём номера были из разных регионов страны.
Пока Андрей покупал билеты на всех, Томас повёл нашу делегацию в туалет. Это оказалось весьма кстати, поскольку мы были в дороге уже больше четырёх часов. После того, как наши головы стали готовы, чтобы принимать историческую информацию, Томас повёл нас дальше. Мы вошли в здание музея, в котором находилась карта Латвии, встал сбоку от неё, и стал рассказывать о том, как зарождалось государство Латвия.
Полностью пересказывать это повествование я не вижу смысла. Во-первых, я всё не запомнил, во-вторых, эту информацию можно легко найти в интернете. Мне было важно живое общение, и, самое главное, увидеть всё это своими глазами. Задать неожиданный вопрос, и получить неожиданный ответ. Коротко говоря, Латвия находилась во власти Ливонского ордена, потом входила в состав Польши, Швеции, и России. Первый день независимости для Латвии наступил только 18 ноября 1918 года. Самое же название «Латвия» пошло от литовцев. Оно образовалось от этнонима латышей «латвяй».
Томас водил рукой по карте, показывая, в каком месте жили какие племена. Рассказал, что латышский язык консервативен по своей сути, и как пример привёл название русского города Псков. Когда-то давно он назывался Плёсов. Современное название держится уже не один век, а в латышском языке он по-прежнему называется Плёсов. Мы позже убедились в этом, читая надписи на дорожных указателях.
Многие слова пришли в латышский язык из немецкого, и, как сказал Томас, славянского языка. Пожалуй, это было точное определение. Сам русский язык меняется на наших глазах, поэтому утверждать, что какое-то слово взялось именно из русского, скорее всего, будет неточно. Не говоря уже о том, что русские буквы придумали болгары.
В музее, кроме карты, было ещё несколько интересных экспонатов, заслуживающих внимания, но долго мы не могли оставаться из-за нехватки времени. Вечером должна была состояться последняя экскурсия по программе, - поездка по вечерней Риге. И к ней наш экскурсовод, а так же водители должны были подготовиться, а перед этим хорошенько отдохнуть. Утренняя пробка отняла у нас час драгоценного времени, так что пришлось нам не останавливаться возле других экспонатов, где Томас не читал нам лекцию по истории.
После музея Томас показал нам пыточную, где во времена Ливонского ордена пытали недовольных властью Папы Римского, а потом казнили. Томас объяснил такую спешку экономией средств.
- Зачем держать человека в темнице? Его надо кормить, смотреть за ним, эта лишняя трата из маленького по тем временам бюджета. Сейчас время другое, а бюджет такой же маленький, - словно сам с собой вслух иронизировал Томас, - так что я понимаю местную власть, независимо от того, когда происходят события.
А потом мы все полезли на смотровую площадку башни. Проход был таким узким, что я постоянно касался стен плечами. Проложен он был вдоль стены башни по всему периметру. Башня по высоте делилась на три уровня, и на каждом была площадка внутри башни, где нас поджидали туристы, которые хотели совершать действия, обратные нашим. Пока мы поднимались, они хотели спускаться. Когда уже спускались мы, то они терпеливо нас ждали, чтобы начать свой подъём.
Под куполообразной крышей из красного кирпича, куда не бросишь взгляд, простиралось белое безмолвие. Только снег, долина, машины далеко внизу, сосны, и тишина. Я повернулся к Томасу.
- Никогда бы е подумал, что Латвия с высоты будет похожа на Сибирь, - сказа я Томасу, и он от удовольствия захлопал в ладоши. А может быть, он просто хотел согреться. Тут, наверху, ветер забавлялся и не по-детски шалил, проникая к нам сквозь широкие бойницы. Сделав снимки на свой мобильный телефон из каждого окна, я стал спускаться. Вся группа последовала моему примеру.
Томас повёл нас показывать протестантскую церковь. В своих выступлениях он не раз упоминал, что местное население ни во что ставит Папу Римского ещё с древних веков. Типа, ну и что, что ты Папа? Для нас ты никто. Отсюда и развитие протестантства. Но одно дело слышать, и совсем другое, увидеть.
Если бы нам Томас не сказал, что это церковь, то никто бы этого не понял. Мы привыкли к тому, что церковь подразумевает роскошь, по стенам развешаны золотые, или позолоченные изделия, а в протестантской церкви ничего этого не было. Она напоминала помещение класса сельской школы середины пятидесятых годов. Грубые деревянные скамьи, небольшой орган стоит в углу, балкон внутри здания на уровне второго этажа, и, что особенно понравилось мне, - это свет, падающий из окон. Никаких свечей. Запах ладана отсутствовал напрочь. К Томасу подошла самая возрастная участница нашей загородной прогулки, и высказала Томасу своё искреннее недоумение.
- Скажите, Томас, почему церковь такая бедная.
- Сюда ходят, чтобы молиться, а не смотреть на чужое богатство, - ответил он, чем поставил бабушку в ещё больший тупик.
Я решил помочь нашему экскурсоводу, и высказал своё видение происходящего.
_- Понимаете, - осторожно начал я, - люди, которые ходят сюда молиться, не считают себя рабами божьими, как это принято в христианстве, - но видя, что глаза моей слушательницы стали ещё больше, я высказался совсем коротко.
- Эта церковь не является коммерческой организацией.
Этот ответ стал понятен.
- То есть в нашей церкви всё делается за деньги?
- Да, именно так отпускаются грехи. Вы добровольно жертвуете деньги церкви, после чего вам объяснят, что грехи ваши надо замолить, даже подскажут, какой именно молитвой. После чего вы можете идти грешить дальше, благо потом вы снова придёте их обратно выкупать.
- Ах, вот оно что? – бабушка смотрела куда-то мимо нас с Томасом, - теперь мне понятно, почему все наши церкви в золоте.
- Я не думаю, что все наши священнослужители такие, есть и истинно верующие, но главное, что я хотел бы сказать, - мне кажется, что христианство, - это не религия славян.
Томас стоял рядом и качал головой в знак согласия. Он был вдвое младше меня, но знал историю намного лучше. Это была его работа, он обязан был это знать. Я до этих своих мыслей доходил постепенно, с годами. Я, скорее всего, по своему мировосприятию язычник. Однако вера не требует анализа, она либо есть, либо её у человека нет. Хотя неверие, - это тоже вера, только со знаком минус.
Церковь была последним пунктом в нашем путешествии  по окрестностям Риги. Перед посадкой в автобус Томас порекомендовал заглянуть нам в небольшой магазин сувениров. Здесь продавались не маленькие никому не нужные безделушки на память, а изделия, изготовленные собственными руками местных жителей. Платки, шарфы, шапки, варежки. И всё это из натуральной шерсти. Продавались тут и поделки из дерева, но меня они не заинтересовали, а вот одежда была тёплой, и радовала глаз. За прилавком стояли две  женщины. Они говорили по-русски с заметным акцентом, и никакой недоброжелательности от них я не увидел. Наоборот, они были приветливы и радушны. Незадолго до нашего посещения магазина Томас нам рассказал, что после второй мировой войны советская власть вывезла с этой территории несколько десятков тысяч латышей в Сибирь. Он говорил об этом таким же тоном, как рассказывал о других исторических событиях, только не шутил. Я подумал, что для его поколения это уже история, и что Советский Союз и Россия, - это два разных государства. Хотя, конечно, есть и такие латыши, для которых русские, - это враги. Я знал людей, которые застали войну, и для них любой немец навсегда был фашистом и вызывал ненависть. Их можно было понять.
Одна из продавщиц помогла мне выбрать шарф в подарок для мамы. Мы пересмотрели с десяток разных изделий, пока я не выбрал тот, который мне понравился. Он был длинным, толстым, и широким. Самое главное, что он очень понравился маме. Она повязывает его поверх воротника пальто, и завязывает его красивым узлом. Тепло и красиво одновременно.
Ну вот, пожалуй, и всё. Больше показывать нам было нечего. Нас ожидала ещё вечерняя прогулка по ночной Риге, но я был уверен, что на неё никто не пойдёт. Просто прогулять по городу я бы не отказался, сидеть в автобусе мне не хотелось совершенно, но и тратить деньги не хотелось тоже.
Мы расселись по местам, и наш автобус не спеша стал выбираться из латышской Швейцарии. Мы спустились с горы на берег реки, переехали через него, и стали подниматься наверх, к тому месту, где тренируются бобслеисты. Но вот и эта трасса осталась позади, а мы выезжаем на шоссе Псков – Рига, и едем в противоположную от Питера сторону, чтобы завтра с утра поехать домой. Всю дорогу в автобусе стояла тишина. Наверное, в голове каждого туриста происходило осмысление увиденного. В моей голове, по крайней мере, именно так и происходило.
Пока мы гуляли по окрестностям, в Риге снег всё-таки убирали. Это сразу стало заметно, как мы въехали в город. Но снег не сдавался. Он упрямо падал на то место, откуда его только что убрали. Снегоуборочная техника, как и положено в Прибалтике, работала не спеша. Наш автобус это никак не затронуло, потому что обратно мы поехали по улице с односторонним движением. Рядом с нами параллельным курсом двигались трамваи. Я заметил сцепку из трёх вагонов, выкрашенную в жёлто-зелёный цвет. Внутри трамвая было светло, вагоны двигались бесшумно, словно на воздушной подушке.
Внезапно в окне я увидел надпись на английском языке Forevers. S на конце слова меня удивила, и я решил спросить об этом Томаса.
- Скажите, а почему фамилии в латышском языке всё время заканчиваются на букву с, - начал я издалека.
- Так принято у нас, в Латвии, - пожимая плечами, просто сказал Томас, - вот моя фамилия норвежская Хансен, но по-латышски я Хансенс. Вот в Литве на конце добавляют окончание ас. Если бы я был литовцем, то был бы Хансенас.
- Вы только к фамилиям добавляете окончания с, или ко всем словам, пришедшим из других языков?
- Нет, слова, взятые из других языков, пишутся так, как слышатся, и никогда больше не будут меняться, как я вам уже рассказывал про город Плёсов.
- А вот сейчас я прочитал вывеску по-английски Forevers, чтобы это могло значить?
- Не знаю, - устало улыбнулся Томас, - может быть, это просто ошибка.
Он немного помолчал, и добавил, - вообще, изучать языки очень интересная наука. Вы если не знаете, то в эстонском языке нет звука и буквы ц. Там алфавит начинается так, - а, б, д, и так далее. Мне самому было это вначале непонятно, а потом я привык.
На этом познавательная информация от Томаса была исчерпана. Возможно, у него было ещё что-нибудь для нас припасено на экскурсию по вечерней Риге, но я точно знал, что туда не пойду. Погулять вдвоём с Наташей я бы не отказался, но захочет ли она? Я не спрашивал. Нам для начала надо было сходить пообедать.
Первым делом мы приняли душ после долгой поездки. Время показывало пятый час по местному времени. Наташа предложила сходить снова в «Лидо», но не в главный их комплекс, где мы толкались в очередях вчера, а в другой, что находился в трёх кварталах от нашего отеля.
Интересное наблюдение сделали мы с Наташей, пока переходили перекрёсток на ближайшем светофоре. Для пешеходов зелёный свет загорался в оба направления одновременно, и те пешеходы, которым надо было перейти два перехода, шли прямо наискосок. Я и Наташа видели такое впервые в жизни.
- Наверное, у них так принято, - высказала предположение Наташа.
- Ты видала такое ещё где-нибудь, - ответил я ей, - например, в Испании, Германии, и Финляндии такого нет.
 - Возможно, это чисто прибалтийские штучки, - резюмировала состояние рижских дорог Наташа. И почти тут же обратилась с вопросом к высокому полицейскому, который чистил свою машину.
Я вопрос не услышал, так как находился далеко от места разговора. Но говорил страж порядка по-русски, отдельные слова я разобрал. Тему для разговора Наташа выбрала не случайно. Её интересовало, почему так плохо убирают снег в городе. Оказалось, что, во-первых, этот высокий юноша вовсе не полицейский, а охранник, а во-вторых, в Риге так долго никто не чистил снег, что многие забыли, как это делается. Прояснив для себя ситуацию на рынке чистки улиц в республике, Наташа продолжила движение в сторону кормёжки.
В этом кафе народу было меньше, меньше была общая площадь кафе, и меньше было блюд в меню. Правда, всё, что я хотел, в меню нашлось. Пиво разливали сразу при входе. Я хотел сам налить себе кружку, но милая девушка опередила моё желание, и налила мне пива сама. Я сказал ей спасибо с местным акцентом, и пошёл за картошкой и мясом. По дороге прихватил овощной салат. Ужин удался.
Наташа очень хотела съесть мясо с кровью. Но вот именно в этом кафе его не было. Я вспомнил, что когда мы сегодня утром выезжали из города, то нам попалось ещё одно заведение «Лидо». Оно находилось на соседней улице. Я предложил Наташе сходить туда. Поскольку нам было всё равно, куда идти, то мы туда пошли. Первыми посетителями третьей питательной точки «Лидо» оказались Томас и Андрей.
Они как раз доедали кровавые сосиски. Мы пожелали им приятного аппетита, и прошли дальше. Я есть не хотел совершенно, Наташа взяла себе одну сосиску без гарнира. Я попробовал маленький кусочек. Было вкусно, но всё равно я уже объелся.
После такого сытного обеда хотелось немного полежать и отдохнуть. У Наташи были несколько другие планы. Она хотела зайти в супермаркет, который находился в большом торговом комплексе рядом с вокзалом. А заодно ещё может быть, и погулять по старому городу. Это предложение оказалось более интересным и содержательным.
Супермаркет мы нашли сразу. К нему вели все указатели, которые попались нам по пути. Наташа искала минеральную воду, и печенье, чтобы побаловать своего сына. Он обожает есть кондитерские изделия вместо супа.
Печенье оказалось намного дешевле, чем нам предлагали его купить в глухой латвийской провинции. Наташа купила там одну пачку, и теперь жестоко ругала себя за это. Но выхода уже не было, никто денег назад не вернёт. Но настроение было слегка подпорчено таким известием, поэтому гулять мы пошли не в очень хорошем настроении.
Старый город начинался сразу же за каналом, который пролегал метрах в ста от магазина. Перейдя улицу по подземному переходу, мы вышли на мост. Именно с этого моста можно наблюдать, как трудится президент страны. Однако в семь часов вечера разглядеть президента Латвии в темноте оказалось невозможным, и мы пошли дальше. Собственно говоря, никакого плана у нас не было, мне было всё равно куда идти, а Наташа хотела оказаться рядом с собором, где стоит памятник бременским музыкантам. Это как раз то самое место, куда Томас не водил нас во время дневной экскурсии, а я потом нашёл этот памятник самостоятельно. Так что я в очередной раз поработал в связке с Наташей проводником.
Возле собора Наташа тут же подошла с вопросом к местному собаководу. Тот выслушал, что Наташа хочет знать, и ответил ей на хорошем русском языке. Я ещё раз убедился, насколько прибалты ценят каждый звук, когда произносят слова. Наташа сказала аборигену спасибо, и тот пошёл догонять своего четвероного друга, который убежал в ближайший проходной двор. Мы пошли в том же направлении, поскольку эта дорога вела нас к памятнику. Я ещё раз дотянулся до клюва петуха под аплодисменты гуляющих туристов. А потом мы оказались на узкой улице, по которой могла проехать только одна машина. Такой машиной оказалось такси, ожидающая клиента. Минуты две мы шли навстречу стоящей на месте машине, пока в неё не села женщина. И только когда такси повернула за угол, смогли проехать прямо три других автомобиля. И никто из водителей не сигналил, не кричал, что ему надо срочно проехать. Всё прошли мило, цивилизованно, по-европейски.
А Наташе тем временем надоело ходить ночью по незнакомому городу. Она захотела вернуться. Но я повёл её в отель другим путём. Мы прошли через сквер, который одной своей стороной выходил на улицу, где мы жили. А напротив сквера находится то самое «Лидо», где мы сегодня обедали. Полюбовавшись народной латышской традицией переходить улицу наискосок, вы вернулись в свой номер.
Завтра в 10 утра мы уезжали. Чтобы позавтракать не спеша решили, что проснёмся в восемь. Вот только духота в номере нам категорически не нравилась. Наташа попросила портье, чтобы к нам в номер пришёл специально обученный человек, и приоткрыл нам окно. Ей пообещали, что такого человека пришлют. Но через три часа ожидания я сам спустился вниз. За стойкой стол молодой латыш. Он приветливо улыбнулся, как того требует инструкция.
- Добрый вечер, - любезно начал я нашу интеллектуальную беседу, - у нас в номере, как вы знаете, окна закрыты, и нет никакой возможности впустить чистый прохладный воздух с улицы. Прошлой ночью мы очень плохо спали, а весь день боролись с головной болью.
При этих моих словах на лице прибалтийского хлопца появилось выражение, отдалённо напоминающее сочувствие.
- Нельзя ли найти какой-нибудь разумный выход из сложившейся ситуации, - невозмутимо продолжал я, - например, отключить отопление? Дело в том, что несколько часов назад мы заказывали вашей коллеге специалиста по открыванию окон, но он так и не появился.
На несколько секунд юноша задумался. Какие умные мысли приходили ему в этот момент в голову, не берусь судить, но после небольшой паузы он открыл ящик стойки, и вытащил из него оконную ручку.
- Понимаете, - громким вежливым шёпотом произнёс он, - это последняя наша ручка.
- Я всё понимаю, - опережая его слова сказал я, - завтра в 10 утра мы уезжаем, и вернём вам ручку на место.
- Пожалуйста, не забудьте, - напомнил он мне голосом человека, у которого могут быть большие неприятности.
Я пообещал, и, положив ручку в карман, поднялся в номер. Наташа после моего ухода е стала закрывать дверь, чтобы хоть какое-то движение воздуха происходило. Я закрыл дверь, и приоткрыл окно. Через минуту в номере было так же свежо, как и на улице.
- Так широко открывать не стоит, - разумно предложила Наташа, - надо оставить небольшую щель, а то мы замёрзнем.
Говоря мы, Наташа имела ввиду себя. Я бы не замёрз точно. Но окно действительно надо было прикрыть. Заморозить Наташу мне не хотелось.
Однако, под действием свежего морозного воздуха спать расхотелось. Мы включили телевизор, и стали искать интересную передачу. Наткнулись на концерт Михаила Задорнова. Посмотрели какое-то время его выступление, а потом перешли на передачи о животных. И мне, и Наташе нравятся рассказы о путешествиях. Так что время до сна мы провели с пользой. Вещи собирать не стали. У меня была одна сумка, у Наташи три. Всё это можно было уложить не торопясь сразу после завтрака.
На этот раз мы выспались, и на завтрак вышли с хорошим настроением. Хотя есть одно и то же по утрам быстро надоедает. Я набрал фасоли и жареного бекона, и всё это безобразие запил холодным апельсиновым соком. Наташа по доброй традиции забрала с собой пару варёных яиц, и апельсин.
 Вещи были уложены быстро. Я захватил с собой ручку от окна, не забыв его перед уходом плотно закрыть. За стойкой портье стояла белокурая работница отеля. Я первым делом вернул ей ручку.
- О, большое спасибо! У нас, к сожалению, многие постояльцы забирают их с собой, или забываю их сдавать, - пояснила свою радость блондинка, - вы сауной и бассейном пользовались?
Получив отрицательный ответ, девушка поставила прочерк в анкете, взяла ключи от номера, и, мило улыбнувшись, попрощалась с нами. Мы попрощались с ней, и с Ригой в её лице. Томаса мы больше не увидели.
Посадка в автобус прошла быстро, никто не опоздал. Андрей взял в руки микрофон, и объявил, что первая остановка будет у нас на границе, так что наберитесь терпения. Ночью снег не выпадал, так что дорога должна быть чистой, и опоздать мы не должны. С этими добрыми словами мы и поехали домой.
Как выбраться на трассу Рига – Псков, я запомнил с первого раза. Улица была расчищена, и никакие пробки нам не помешали. Мы проехали мимо трамвайного парка, поднялись на мост, оставили трамвайное движение слева от себя на параллельной улице с односторонним движением, и выскочили из города. Потянулись уже знакомые нам сосновые леса.
Наташа задремала. В автобусе кто-то читал, кто-то спал, а кто-то ел. Послышался чей-то мужской голос. Он просил поставить посмотреть какое-нибудь кино. Андрей пообещал, что просьбу выполнит.
Я всё старался понять, где же происходит граница между Эстонией и Латвией. Никакого памятного знака в честь такого важного территориального раздела быть не могло, но хотя бы по названиям населённых пунктов можно было догадаться.  Эстонский язык отличается от латышского, Томас нам это хорошо объяснил. Но сколько я не всматривался в названия, все они были для меня на одном языке.
Как только я одну надпись определил для себя, как эстонскую, так тут же мы оказались в очереди на границе. Поскольку терминал находится на стадии строительства, то пока все автомобили стоят в живой очереди до будочки, где получают свой номер дальней шей очереди. То есть легковые автомобили, - это одна очередь, грузовые, - другая, автобусы, - третья. В ожидании своей очереди машины грустят на специальной стоянке. Когда подъехали мы, то никаких автобусов перед нами не было. То есть мы дождались своей очереди на первой будочке, а потом подъехали сразу к пограничникам. В автобус зашёл высокий и здоровый эстонец, собрал наши паспорта, и ушёл. Минут через пять он принёс их нам обратно, и Андрей разнёс их по салону. Нам даже не пришлось вы ходить, чтобы сдать свои отпечатки пальцев. То есть из своей страны эстонцы выпускают всех, не глядя на лица.
Нашу таможню мы прошли так же быстро. Тут мы уже проходили паспортный контроль сами. Затем мы остановились на автозаправке сразу после таможни. Изголодавшийся народ побежал по туалетам. Я был уверен, что больше мы до Питера останавливаться не будем.
Оказавшись на нашей территории, Андрей включил нам кино. Мы по очереди до Питера посмотрели «Иван Васильевич меняет профессию», «Невероятные приключения итальянцев в России», и «Любовь и голуби». Пока мы смотрели кино, время прошло совсем незаметно. Одну остановку, мы всё-таки сделали. На границе Ленинградской и Псковской областей. Весь автобус вышел попить кофе и съесть пару гамбургеров. Хотя нет, вышли не все. Наташа осталась в автобусе. У неё была еда, тайно вынесенная из ресторана, и контрабандой вывезенная на территорию России. Где в последствие была уничтожена.
Как только закончился последний фильм, мы проезжали Пулково. Андрей снова взял в руки микрофон, и поблагодарил нас всех за то, что выбрали именно их компанию. Отдельные овации достались нашим водителям. Пару минут спустя автобус припарковался возле метро «Московская». Народ выскакивал из автобуса, и разбегался кто куда. Большинство пошло в сторону метро. Наташа составила им кампанию. А я пошёл на остановку маршрутки. Заплатив за проезд, я сел, и накинул на голову капюшон. Мне хотелось побыть наедине со своими мыслями.
На моей остановке выходил кто-то ещё. Когда я вышел следом, то с удивлением узнал в своём попутчике Андрея. Он удивился не меньше меня.
- Ты что, здесь живёшь? – спросил  я, легко перейдя на «ты». Экскурсия закончилась, чего уж там!
- Да, вот там! – Андрей протянул руку в противоположную от моего дома сторону.
- А я вот там! – я показал свой путь через дорогу, - пока! Может, увидимся ещё!
- Пока! – Андрей закинул на плечо свою сумку, и пошёл прочь от остановки. Я дождался зелёного сигнала светофора, и перешёл дорогу. Идти по диагонали у меня не было необходимости.
Мне Рига понравилась. Не будь таких сугробов на дорогах и улицах, мы смогли увидеть бы больше. Но и то, что я увидел, произвело впечатление. Возможно, я когда-нибудь приеду сюда ещё. Но только летом. Когда на пляже песок, а не лёд, когда хорошо слышно говорящего с тобой латыша, и когда дома в старом городе хорошо освещены солнцем, а не фонарями. До новой встречи, Рига!
Город, - словно открытая книга, 
Я, - случайный читатель в гостях.
Что покажет, и скажет мне Рига, 
В разговорах с людьми, в новостях?

Новость только одна, но какая!
Город снегом засыпан по грудь.
Но находят дорогу трамваи,
Я найду рядом с ними свой путь.

Старый город к утру станет чистым,
Где гуляли и Ватсон, и Холмс.
Проходил здесь и Плейшнер не быстро,
Проезжал и гасконец верхом.

Даугава с Невой не сравнится,
Нет метро, нет высоток, но есть,
Добродушные светлые лица,
Для меня это добрая весть.
  
                                                                                                                                                                  05.03.2016
   
 
 
 
 
 
 
 
 
   
 
 

© Copyright: Андрей Бонди, 2017

Регистрационный номер №0403701

от 6 декабря 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0403701 выдан для произведения: В гостях у Риги
 
Вообще, была идея встретить Новый Год в Таллине. Одна туристическая фирма предлагала поездку на два дня в Таллин, включая новогоднюю ночь. Фишка была в том, что сама поездка стоила недорого, а вот ночная гулянка в отеле могла стоить месячной зарплаты. Поэтому эту идею пришлось оставить, но вот мысль съездить куда-нибудь на зимних каникулах не давала покоя. В результате непродолжительной дискуссии куда-нибудь превратилось в Ригу. Я давно хотел там побывать, поскольку был там один раз, когда мне было всего шесть лет, и ничего с тех пор не помню. Наташа в Риге была, и говорила, что смотреть там нечего. Я не спорил, но отвечал, что мне очень интересно побывать в городе, в котором нечего смотреть. Наташа согласилась на поездку, потому что кроме Риги, нам обещали показать Юрмалу, и ещё два города - Сигулда  и Цесис. Разглядывать развалины древних замков было одним из любимых Наташиных развлечений, что послужило последним аргументом за в пользу поездки в Ригу. Выезд был назначен на второе января, в десять часов вечера, от станции метро «Московская».
Чтобы себя комфортно чувствовать во время дальних поездок на автобусе, мы с Наташей всегда выбираем места в самом конце автобуса. Во-первых, рядом может не оказаться туристов, тогда Наташа сможет лечь во весь свой рост. Во-вторых, на центральное место последнего ряда никогда туристические фирмы не продают билеты. Это для нас удобно, так как между нами, и потенциальными соседями остаётся пустое пространство, и я могу сесть, вытянув ноги. На других местах в салоне автобуса мне это не удаётся.
Однако, в автобусе, который нам подали для этой поездки, было так тесно, что не могли сесть нормально туристы, которые ниже меня на голову. А то обстоятельство, что рядом с нами на последнем ряду не было попутчиков, нас просто спасло. Я мог сидеть только по диагонали, выставив ноги в проход. Наташа подложила под голову свой походный рюкзак, укрылась моей курткой, и почти всё дорогу спала. До Риги мы должны были добраться за десять часов. Когда автобус заполнился всеми записавшимися в эту поездку туристами, слово взял старший группы.
- Добрый вечер всем! Меня зовут Андрей. Мы с вами совершим трёхдневное путешествие в город Ригу. В программу так же входит посещение городов Юрмала, Сигулда, и Турайда. К сожалению, попасть в Цесис мы не сможем, после Нового Года замок закрыт на реставрацию.
Дальнейшие слова Андрея я пропустил мимо ушей. Один город, куда я очень хотел попасть, остался за бортом нашего автобусного круиза. Недовольной осталась и Наташа.
Андрей тем временем произносил традиционный спич, который произносят все старшие группы, отправляясь с группой туристов за границу. Он попросил проверить наличие заграничных паспортов, а в паспортах наличии шенгеновских виз. Особенно тщательно он остановился на сроках их действия. После чего напомнил нам, что все экскурсии в этой поездке проводятся за отдельную плату, по десять евро, пожелал нам удачной поездки, и отключился. Впрочем, он сделал это для того, чтобы пройтись по автобусу, и раздать карту Риги с планом нашей поездки. Оба плана были набраны таким мелким шрифтом, что я ничего не мог разобрать, а свет в автобусе был тусклым. Да и большого смысла читать сейчас я не видел. Автобус тем временем выбрался за пределы Питера, и нёсся по Киевскому шоссе в сторону Гатчины. Андрей ещё раз вышел на громкую связь, чтобы объявить о том, где будет наша первая техническая остановка. Она же и последняя. Оказалось, что это будет на границе с Псковской областью. После чего в автобусе был погашен общий свет. Только над головами некоторых очень нетерпеливых туристов горели лампочки. Люди жадно вчитывались в планы поездки, очевидно не веря в то, что те смогут дожить до утра.
Я вынул из глаз свои контактные линзы. Сейчас они мне были ни к чему. Нам предстояло ехать всю ночь, и портить себе зрение я не собирался. Наташа сняла ботинки, и улеглась, положив ноги мне на колени. Я спрятал голову в капюшон куртки и закрыл глаза. Спать сидя я научился давно, ещё когда работал на производстве красок в ночные смены.
  До Псковской области автобус добрался около полуночи. Все обитатели этой тесной обители дружно ринулись на улицу, кто в туалет, кто покурить. В женский туалет тут же выстроилась очередь, поэтому Наташа пошла в лес, куда вела протоптанная тропинка. Было не холодно, да и снега было немного. Выйдя из леса, Наташа предложила стоящим в очереди дамочкам воспользоваться природной обстановкой. Но её любовь к российским лесам одобряло подавляющее меньшинство. Никто из очереди не последовал её примеру.
Следующая наша остановка должна была быть на эстонской границе. Когда я услышал это объявление Андрея, то подумал, что ослышался. Мы же едем в Латвию, причём тут Эстония? Но оказалось, что я плохо знаю географию. Дорога от Пскова до Риги пролегает через небольшой, двадцать километров, участок территории Эстонии, поэтому и проходить мы будем именно эстонскую таможню.
До этого на автобусе я проходил только финскую границу, и теперь была возможность сравнить, где же границу переходят быстрее. Но что мне понравилось в первую очередь, это как проходят граница между странами.
Перед тем, как попасть на пограничный пункт с Финляндией, вас остановят пограничники, и дальше без загранпаспорта не пустят, хотя до границы ещё километров десять, не меньше. Ничего подобного не было здесь. Автобус подъехал к терминалу, где у нас быстро проверили паспорта. Конечно, было два часа ночи, и никого больше на границе не было. Мы заняли свои места в салоне, и автобус проехал мимо знака, обозначающего границу государства российского. А дальше была однополосная дорога в каждую сторону, по краям которой росли ёлочки, высотой метра полтора. Как раз в эту ночь на этом направлении шёл обильный снегопад. В Питере Новый Год прошёл без снега. И вот на этом маленьком участке, метров двести, я получил компенсацию за бесснежную новогоднюю ночь. Снегопад был мягкий, снежинки казались легче воздуха, они словно танцевали вальс, не торопясь кружились в воздухе. А любая из посаженых вдоль трассы ёлок могла бы украсить любую питерскую квартиру. Участок дороги был очень хорошо освещён, и эта минута на нейтральной полосе доставила мне истинное наслаждение.
Эстонский терминал, как мне показалось, ещё не был до конца достроен. Таможенники располагались в будочках, в которых у нас в России живут рабочие на стройке. В автобус вошёл высокий эстонец, и стал собирать наши загранпаспорта. Было похоже на то, что нам не придётся выходить на улицу. Однако, оказалось, что тем из нас, кто получал новую визу, оставляя отпечатки пальцев, придётся проследовать за пограничником. Таких набралось человек пятнадцать, в том числе и я. Пока один из сидящих в будочке ставил штампы в паспорта, другой развлекался тем, что сверял отпечатки пальцев. При этом нам пришлось стоять на улице, дожидаясь своей очереди, а мороз стоял уже не шуточный.
Проходить эту процедуру было крайне неудобно. Когда мы сдавали отпечатки, то аппарат стоял перед нами на столике, и руку можно было держать в горизонтальном положении. На таможне руку пришлось просовывать в узкое окошко, и опускать пальцы вниз. Конечно, это не те трудности, которые как-то сказались на настроении и расположении духа, но они отняли у нас какое-то время. Когда, наконец, все формальности были улажены, и последний турист занял своё место, в салон автобуса вернулся тот самый эстонский пограничник, который забирал у нас паспорта. Он отдал паспорта Андрею, и тот быстро пробежался по автобусу, раздавая паспорта их владельцам. Как только он вернулся на своё место, автобус тронулся.
Но мы не сразу двинулись дальше. Сначала мы заехали на пустующий терминал. Единственное место, которое оказалось рабочим на терминале. Это были туалеты. Это было вовремя, так как дальше мы уже нигде не должны были останавливаться до самой Риги. Стоянка заняла у нас минут десять. После чего все уселись, кто как может спать сидя, свет в автобусе погасили, и мы поехали.
Лично я спал урывками. Автобус шёл ровно, его не трясло, только слегка покачивало. Сидеть было крайне неудобно, но проходилось с этим неудобством мириться. За окном я ничего не видел, кроме снега и света фар приближающейся нам навстречу машины. Таких было немного, ночью движение по этой трассе не оживлённое. Снег летел прямо в лобовое стекло водителя, дворники работали непрерывно. Наташа спала, повернувшись на правый бок. Вот где преимущество в росте давало отрицательный результат. Если бы я вытянулся во весь рост, то занял бы весь последний ряд.
Рига началась для меня неожиданно. Проснувшись в очередной раз, я обнаружил, что мы едем по улицам города. Поскольку я был без линз, то мог хорошо видеть только правым глазом, где после операции у меня было зрение всего минус полтора. Часы, расположенные над кабиной водителя показывали половину восьмого утра. Если мы не заблудились в дороге, то это должна была быть именно Рига.
- Доброе утро, просыпаемся, - раздался в подтверждение моих слов голос Андрея, - мы с вами прибыли в Ригу, и скоро мы подъедем к нашему отелю. Время в Риге на один час отличается от российского, так что переставьте свои часы на один час назад. По местному времени сейчас шесть часов тридцать пять минут.
Я вытащил из кармана мобильный телефон, и переставил время на местное. Заезжая в Финляндию на один день, я никогда этого не делаю, потому что в этом нет необходимости. Но в Риге мы должны были провести два дня, поэтому перевод был необходим.
Наташа проснулась, и пыталась собраться с мыслями. Несмотря на то, что она спала лёжа, ей тоже было неудобно. Всё-таки ночевать дома, и вне его, - это большая разница.
- Планы у нас на сегодня такие, - продолжал говорить Андрей, - заселение в гостиницу будет в 14.00 по местному времени. Завтрак не входит в стоимость поездки, но за 10 евро нам его предоставят. Кто будет завтракать, поднимите руки, пожалуйста!
Поднялся лес рук.
- Отлично! Тогда после остановки автобуса возле отеля я соберу с вас деньги, потом мы идём на завтрак, кто хочет, затем мы снова собираемся в автобусе, к нам придёт наш экскурсовод, и он расскажет нам всю программу на два дня.
Автобус медленно катил по улицам Риги. С одной стороны, здания напоминали любой город России, вот только надписи были сделаны латинскими буквами. Проезжая мимо пункта обмена валюты, я заметил, что меняли тут евро на доллары, рубли, и фунты стерлингов. Мимо нашего автобуса проезжали трамваи и троллейбусы. Трамваи нисколько не походили на питерские, а вот троллейбусы были похожи очень, но всё-таки они были другими. Трамваи ходили быстро и бесшумно, как в Германии.
Автобус долго плутал не только потому, что в городе нельзя ездить быстро, но и потому, что снегопад так и не прекращался. К тому же, оказалось, что в центре Риги есть улицы с односторонним движением, а наш отель как раз находился в самом конце такой улицы. Поэтому нам пришлось сделать круг вокруг большого сквера, прежде чем добраться до стоянки. Стоянка была очень маленькой, и на ней могли стоять не только машины постояльцев, живущих в этом отеле. Андрей встал в проходе автобуса.
- Кто хотел завтракать! Пожалуйста, приготовьте деньги, по 10 евро с человека! Я должен сказать точное количество посетителей ресторана.
Народ стал доставать купюры из своих толстых кошельков. Практически все захотели завтракать именно в ресторане. За редким исключением. Некоторые привезли с собой по два рюкзака еды.
- Андрей, - раздался чей-то нежный женский голос, - скажите, а туалет в ресторане есть?
- Туалет есть в вестибюле отеля, я договорюсь на рецепшене, подождите меня пять минут, я всё улажу.
С этими словами Андрей выскочил из автобуса, и скрылся за углом. Мимо нашего автобуса проехал очередной троллейбус. Несмотря на то, что было только семь часов утра, троллейбус был полон. Наташа села рядом, и стала обувать ботинки.
Андрей, как и обещал, вернулся через пять минут. Мы оставили свои вещи на сидениях, и вышли из автобуса.
Вход в отель был с угла здания. Перед нами открылась площадь, за которой было хорошо видно здание железнодорожного вокзала. За вокзалом, судя по всему, находился большой многоэтажный торговый комплекс. Проверить сразу же эту догадку было невозможно, нас ждал вкусный завтрак. Но сначала мы все посетили туалетные комнаты. Они располагались сразу за рецепшеном, и закрывались на ключ работниками отеля.
В ресторане было пусто. Нас приветствовала широкой улыбкой девушка при входе, поставив галочки в своём блокноте, как только мы вошли. Очевидно, она отмечала нас всех, чтобы никто посторонний не затесался. Рядом с девушкой стояла вешалка, куда мы и повесили свою верхнюю одежду.
Первым делом я сел одевать контактные линзы. Как только я обрёл зрение, то взгляд мой сразу упал на столик, где находилось большое блюдо с жареным беконом и сосисками. Я сразу отправился туда.
Ресторан отеля для его посетителей работает только в утренние и дневные часы. Шведский стол. Бери и ешь сколько хочешь, и чего хочешь. Разумеется, из того, что здесь готовят. А готовят тут в основном яичницу, жарят сосиски, режут крупно свежие овощи, варят кашу, кипятят воду для чая, и дают сок. Вот сок и овощи мне понравились больше всего.
Из двух непримиримых желаний, - съесть побольше, и похудеть, победил овощной салат в большом количестве. Поджаренный бекон с фасолью немного добавили разнообразия в моё меню. Наташа, как обычно, не смогла обойтись без варёных яиц, во-первых, а во-вторых, не смогла удержаться, чтобы не унести что-нибудь из зала ресторана с собой.
В автобусе было очень душно, как нам показалось после прохладного ресторана. Туристы рассаживались по своим местам вяло, и я не был исключением. Хотелось только одного, - спать, пусть даже сидя. Я уже начал дремать, как был разбужен голосом Андрея.
- Итак, господа, позвольте вам представить нашего экскурсовода, Томаса Хансенса.
Я посмотрел в проход автобуса. Возле водителя стоял подросток, я таким был в восьмом классе. На нём была светлая куртка, явно не по сезону, такие же светлые брюки, и белые кроссовки в зелёную полоску. На голове у него была одета лыжная шапочка.  
  - Добрый день, господа, - раздался в динамиках автобуса юный прибалтийский голос, - добро пожаловать в Латвию! Я ваш экскурсовод на ближайшие два дня. Мы с вами совершим увлекательную экскурсию по Риге и его окрестностям, а начнём мы прямо сейчас с экскурсии по старой Риге, после чего мы совершим небольшую поездку до города Юрмала, где живут ваши русские знаменитости, после чего у вас будет свободное время, и в два часа вас поселят в этом прекрасном отеле. Надо сказать, что это самый молодой и самый центральный отель Риги. Так что если вы готовы, то мы можем начинать.
Произнеся этот небольшой вступительный монолог, Томас уселся на переднее сидение. Андрей, наоборот, поднялся, и стал собирать с нас деньги сразу за две экскурсии. Однако ехать в Юрмалу захотели не все, и Андрей попутно стал считать тех, кто заплатил за обе экскурсии. Таких оказалось чуть меньше половины автобуса.
Собрав урожай из банкнот по десять евро, Андрей уселся рядом с Томасом. Тот махнул рукой, и наш автобус выехал со стоянки на привокзальную площадь.
- Перед вами железнодорожный вокзал города Риги, - раздался мальчишеский голос Томаса где-то у меня над головой, - надо сказать, что у нас в Латвии принято делать железнодорожный и автобусный вокзал в одном здании во всех городах, потому что нам кажется, что так удобнее. В других странах, я знаю, что это не так, вот, например, у вас в Петербурге вокзал автобусный стоит далеко от железнодорожного. А вот сейчас мы проезжаем через мост через канал, и, значит, мы въехали в старый город. Это очень просто запомнить, как заканчивается канал, так и заканчивается старый город.
Слушать Томаса было одно удовольствие. Совершенно было непонятно, шутит он или говорит серьёзно, он говорил так, словно извинялся перед нами за то, что не очень хорошо говорит по-русски, но, с другой стороны, в его голосе читалась ирония. Одним словом, я и забавлялся, слушая его рассказ, и получал интересную мне информацию с другой.
Автобус тем временем катил по набережной Даугавы с одной стороны, и старым городом с другой. Как только мы проехали один из мостов через Даугаву, автобус затормозил, и припарковался на маленькой площадке, рядом с другими, такими же экскурсионными автобусами.
- Выходимте все из автобуса, пожалуйста, - объяснил причину остановки Томас, - отсюда начнётся наша пешеходная экскурсия. Смотрите на меня, я буду идти вот с этим флагом, - тут Томас покачал над головой небольшим вымпелом, на котором было что-то изображено. Даже с вытянутой вверх рукой Томас доставал только до моей макушки. Впоследствии я узнал, что у Томаса в руке был флаг города Риги.
Высадили нас возле памятника латышским стрелкам. Монумент серого цвета возвышался одиноко над пустым пространством площади. В этот момент на улице было 22 градуса мороза, и дул сильный ветер. Томас остановился возле памятника, и без всякого энтузиазма вяло помахал над головой флажком. Даже без линз было видно, что ему очень холодно, но он стойко держится, как настоящий взрослый латыш.
Что Томас говорил возле памятника латышским стрелкам, я не расслышал. Томас говорил негромко, а вой ветра, и то обстоятельство, что мои уши были заботливо спрятаны под капюшоном пуховика, не давали возможности разобрать слова. Да я особо в этот момент и не прислушивался. Про латышских стрелков я и так знаю с детства, из цикла «Мои первые книжки», где детям рассказывали сказки про дедушку Ленина. Мне показалось, что в самой Латвии не очень хорошо относятся к тому, что стрелки делали в 1918 году. Томас об этом не сказал ни слова.
 А вот возле одного красивого дома из красного кирпича  Томас задержался. Но сначала он ответил на чей-то жалобный возглас из толпы, что его плохо слышно.
- Я понимаю, вам интересно меня слушать, но двадцать два градуса мороза для нас это слишком холодно, и я боюсь сорвать свой молодой голос, а вам меня ещё два дня слушаться, так что подойдите ближе, и если ветер стихнет, вы меня поймёте. Потом мы войдём на улицу под крышей, и там будет всем вам тепло. Вот. А пока немного о Латвии, и откуда появился город Рига.
Вы наверняка знаете, что немцы одевались в костюмы крестоносцев и ходили в походы завоёвывать разные земли. И вот один такой отряд пришёл сюда, где текла река Рига, и решили построить тут город. Местное население городов не строило, им это было неинтересно. Мы, латыши, не любим жить общежитием, нам нравится жить отдельно по хуторам. И вот в 1201 году некто Альберт решил основать на реке Рига город, после чего саму реку засыпали. Дом, который стоит за моей спиной, это дом Черноголовых, он был построен в середине 14 века. Он был построен для молодых купцов, которые пребывали в Ригу по своим торговым вопросам. Патроном у этого здания был Святой Георгий, - покровитель воинов и рыцарей, потом Святой Маврикий, и именно он и дал такое интересное название, - Черноголовые, из-за символа. Изображённого на гербе братства.
Слушать было интересно, а вот стоять на месте очень холодно. Пока Томас рассказывал всю историю здания, я отошёл на несколько шагов назад, и сделал несколько снимков на свой телефон. В это время снова пошёл снег.
- Давайте мы сейчас пойдём греться под крышу на одну из улиц, я вам покажу, где работает наш президент, - сказал, поёживаясь от холода Томас, - идёмте все за мной.
Подняв нал головой флажок, Томас направился к зданию, находящемуся напротив дома Черноголовых, и вошёл внутрь. Наша группа быстро проследовала за ним. Я заходил одним из последних, и увидел краем глаза, как на то самое место, где мы только что стояли, пришла другая туристическая группа.
Внутри было тепло, и я тут же освободил свою голову от капюшона. Вдоль правой стены стояли два лотка с сувенирной продукцией. Я не стал брать ничего в руки и рассматривать, а Томас сказал, что все эти сувениры сделаны своими руками, или, как это говорят у вас, в России, всё это поделки.
- Если вы думаете, что это какой-то торговый комплекс, то очень сильно ошибётесь, потому что это на самом деле улица, вот и табличка с названием, - Томас вытянул руку без флажка, и показал направление, куда надо было смотреть. Действительно, на стене висела табличка с названием улицы, но прочитать его я не смог.
- Городские власти подумали, а почему бы не укрыть эту маленькую улочку под крышу, и сделали это, - продолжал раскрывать перед нами возможности построения фраз на русском языке наш юный рассказчик, - здесь же, в этом здании, наверху, заседает парламент нашего государства, и если вам нечего делать, вы можете прийти, и посмотреть, как страной управляют люди. Это интересно. А вот если зайти с другой стороны этого дома, - тут Томас показал руками, с какой именно стороны дома надо зайти, - то вы стоя на мостике через канал сможете увидеть дворик, где наш президент иногда гуляет во время паузы, когда занимается вопросами государства. С мостика так же можно увидеть окна его кабинета, и если вам повезёт, то и самого президента внутри тоже можно увидеть.
Я слушал этот рассказ, и улыбался своим мыслям. Вот что значит независимое государство, от которого ничего не зависит. Сидит себе президент страны у себя в кабинете, работает, думает, решает вопросы, а снаружи на него туристы любуются, пальцами показывают. Ну, прямо как в зоопарке.
- Ну, я так понимаю, что вы уже согрелись, да? – задал вопрос Томас нашей группе.
- Да, да, конечно, - ответило в ответ несколько простуженных голосов.
- Тогда пойдёмте дальше мёрзнуть, я покажу вам самую известную улицу советского кино, - произнёс Томас, и вышёл через стеклянную дверь на улицу. Вся группа потянулась за ним. С лотков так никто ничего не купил. Невозмутимые латышки за лотками не обратили на нас никакого внимания. К таким делегациям они давно привыкли.
Первое сооружение, которое мы увидели на небольшой площади, напоминало узкую стеклянную трапецию, направленную в небо.
- Это памятник новогодней ёлке, - гордо сказал оттаявший Томас, - Рига, - это первый в мире город, где Новый Год отметили установкой ёлки в центре города. И совершенно не важно, так ли это на самом деле, потому что у нас есть официальный документ на эту тему, так что никто с нами не спорит.
Хорошо, что у нас есть гид, - подумал я про себя, - вот мне бы никогда в голову не пришла мысль, что это памятник именно ёлкё. С таким же успехом можно было назвать этот памятник первой ракете, и подъёмному крану. У кого как развита фантазия.
Томас тем временем повёл нашу делегацию вглубь веков по узким каменным улочкам старого города. Время тут замерло давно. И только современные машины, которые с трудом втискивали себя в крохотное пространство между домами, напоминали нам о том, что на дворе шёл двадцать первый век. Надписи на дверях и окнах говорили о том, что здесь располагаются рестораны, кафе, мастерские, магазины, - но при этом эти рекламы были сделаны под старину, готическим шрифтом. Я шёл и наглядно убеждался, что город действительно строили немцы. Ну, по крайней мере, точно не финны, и не испанцы. Их архитектуру не спутаешь ни с одной другой.
Томас прошёл через проходной двор и остановился, поджидая остальных. Наша группа растянулась почти на сто метров, иначе было никак не разминуться со случайными местными жителями, кто отважился выйти на улицу в такой снегопад. Я подошёл к Томасу, когда он только начал говорить.
- На том самом месте, где сейчас стою я, стояла не одна кинокамера, - Томас протянул руки вперёд, указывая на улицу, которая поворачивала влево, - а вот здесь происходили основные действия. Это улица Яуниела, она всего лишь 225 метров в длину, но все её знают, как Бейкер-стрит, или Блюменштрассе, - Томас повернулся налево, - вот тот самый дом, в котором живёт Шерлок Холмс, - Томас показал на входные двери, - вот дом напротив, - Томас повернулся на 180 градусов, и вся группа повторила его движение, - из окна этого дома выбрасывался профессор Плейшнер, потому что забыл посмотреть на цветок.
Дальше я слушать Томаса не стал, а прошёл немного вперёд. Вот она, та самая улица, на которой я хотел побывать ещё с 1973 года, когда впервые посмотрел «17 мгновений весны». Я ещё не ходил в школу, но фильм этот помню прекрасно с первого просмотра, а уж улицу эту запомнил навсегда. Именно здесь, на этих камнях гарцевал бит-квартет мушкетёров, распевая «пора – пора – порадуемся на своём веку». А то обстоятельство, что конспиративная квартира в Берне находится напротив дома Холмса, повергло меня в состояние лёгкого трепета. Мне захотелось себя ущипнуть. Оказывается, детские мечты всё-таки сбываются! Конечно, если для этого прилагать усилия. Например, не слушать доводов уехать в другой город.
Группа наша ушла дальше, а я ещё задержался, чтобы сделать снимок этой самой известной улицы советского кино на память. Когда я догнал нашу делегацию, Томас рассказывал, почему в Риге не сохранилось узких улочек, не шире метра.
- Дело было так, -  загадочно улыбаясь, говорил Томас. Он уже не мёрз, стало теплее, может быть как раз из-за обильного снегопада. – В те далёкие времена женщины носили очень пышные юбки, такие, что с трудом проходили по узким улицам. И когда две женщины шли навстречу друг другу, то образовывалась пробка. А регулировщиков и работников ГАИ тогда ещё не было, поэтому никто не знал, как им разойтись. Было много драк, шума, и крика. И жители домов написали жалобу в городскую думу, коллективную. И городской глава постановил, что дорогу должна уступать молодая дама, а та, которая старше идти дальше. Но какая женщина признается, что старше она? Столкновения продолжались, и тогда глава города, которому надоело разбирать жалобы, постановил, - сделать улицы широкими. Поэтому в старой Риге нет узких улочек. Сейчас я вам покажу самую узкую, которая у нас есть.
С этими словами Томас сделал несколько шагов вперёд, и вытянул руку вправо. Перед нами открылся узкий высокий проход, где могли бы свободно разойтись люди, двигающиеся в противоположном направлении, но машине в этом месте было уже не проехать.
А Томас уже летел вперёд. Всё-таки холод начинал сказываться. Конечно, было бы неплохо сейчас согреться глинтвейном, или простой водкой, но он был на работе, и не мог себе такого позволить. Мы как раз на работе не были, но позволить себе этого тоже не могли из-за уважения к Томасу. В результате мёрзли все, уважая друг друга.
- А вот в этом здании живее наша городская дума. Нам кажется, что их слишком много человек, тридцать восемь. Они здесь сидят целыми днями и решают вопросы, как нам жить лучше. Иногда у них это получается. Можно прийти сюда с любым вопросом, если он у вас есть, и вас тогда отправят в канцелярию, она находится за углом, в соседнем здании.
Томас повёл нашу замерзающую делегацию дальше. Судя по лицам, подавляющее большинство хотело скорее вернуться в тёплый автобус, дожидаясь того часа, когда нас будут заселять в отель. А во мне проснулось любопытство. Год назад меня пригласили выступить в Выборге на секции местного отделения поэзии. А чтобы мне не было скучно, то для меня организовали экскурсию по городу. И во время этой экскурсии я много интересного узнал о происхождении финского языка. И вот теперь, находясь в Латвии, мне было интересно узнать о происхождении языка латышского.
- Томас, можно вам задать вопрос, - спросил я юношу с флажком, как только он оказался в зоне моего внимания.
- Да, конечно, - улыбнулся он в ответ. Всем экскурсоводам нравится, когда его спрашивают о чём-либо, давая тем самым понять, что он не зря работает языком.
- Скажите, Томас, - я почти навис над ним, - а откуда взялся латышский современный язык? Ведь территория Латвии, как вы сказали, относилась и к Германии, и входила в состав Швеции, была частью Российской империи…
- Оооо, это действительно интересно, - Томас улыбнулся так широко, что ему бы зааплодировали все стоматологи мира, - вы знаете, я расскажу это вам завтра, когда мы будем стоять рядом с картой в одном из не развалившихся до конца немецких замков Латышкой Швейцарии. Там это будет к месту, - Томас лукаво улыбнулся мне, и повернулся к остальной группе, - я так понимаю, что вы уже окончательно заблудились в этих улицах, но ничего. На 90 процентов мы прошли всю старую Ригу. Сейчас мы подойдём к оставшимся развалинам старой городской стены, и вы увидите, какая была крепость пятьсот лет назад.
Группа воспрянула энтузиазмом, что скоро хождение по снегу закончится, и бодро зашагала вперёд. Заблудиться на этих маленьких улочках действительно ничего не стоило. Вполне возможно, что каждое здание и хранит какую-нибудь интересную историю о себе, но ни на одном доме не было вывешено ни одной мемориальной дощечки. Даже на том доме, где жил Шерлок Холмс. Может быть, когда-нибудь и повесят табличку на тот дом, где живёт сейчас Раймонд Паулс, не берусь судить. Томас сказал, что Раймонд живёт недалеко от него самого, и они часто встречаются с ним в супермаркете, просто Раймонд Паулс пока не знает, кто такой Томас.
- А вот наш знаменитый на весь мир Домский Собор, - торжественно произнёс Томас, - и вся группа тут же подошла к нему поближе, - он был простроен в 1211 году, епископом Альбертом Буксгевденом. Позже пожар уничтожил всё убранство собора, а на постройку второй башни не нашлось денег. Сейчас собор находится в ведении Евангелическо-лютеранской церкви Латвии. Но самая его большая достопримечательность, как вы, наверное, все знаете, это орган. Он был установлен в конце девятнадцатого века, в нём помещается 6768 труб, четыре клавиатуры для рук, и одна педаль для ног. На момент постройки это был самым крупным органом в мире.
Тут Томас сильно закашлялся, и ему пришлось несколько секунд помолчать. Недовольно покачав головой, он продолжил.
- Сегодня, в семь часов вечера будет концерт. Любой желающий может посмотреть и послушать. Точную стоимость я вам не скажу, но она не будет дороже, чем наша экскурсия.
Наташа повернулась ко мне с простым вопросом, - Пойдём?
- Давай доживём до вечера, - предложил я, - какое настроение будет на тот момент.
- Хорошо, - согласилась Наташа. – я пока сама не знаю, захочу я ли туда пойти вечером.
Экскурсия подходила к концу. Пройдя последний поворот, мы вышли на ту самую площадь, откуда начинали своё движение, к памятнику латышским стрелкам. Площадь была переполнена народом. Как минимум четыре экскурсионные группы кучно стояли людскими островками, а вокруг них бегали дети играли в снежки. Я не сразу и сообразил, что сейчас каникулы и выходные дни. Первое впечатление было, что всё происходящее, - просмотр художественной рождественской киносказки.
Мы проследовали в автобус, и с удовольствием расселись по своим местам. Слово взял Андрей.
- Значит так, господа. Сейчас мы едем в Юрмалу. Те, кто хочет поехать на экскурсию, достают по десять евро. Кто не хочет поехать, то у вас есть свободное время где-то до часа дня по среднеевропейскому времени. Часы а автобусе показывают время московское. Думайте, решайте. Через пять минут мы отправляемся.
Мы с Наташей давно решили, что поедем. Выходить сейчас под снегопад, занимаясь неизвестно чем, не хотелось. Лично я давно хотел побывать в Юрмале, ещё со школьных времён. Группа «Цветы» исполняла песню, где были такие строчки, - «С моря ветром дунуло в середине дня, и на яхте в Юрмалу занесло меня». Вот и мне очень хотелось, чтобы меня занесло в Юрмалу. И совершенно не важно, что это было именно зимой.
Андрей прошёлся по салону, с довольным видом забирая европейские червонцы. Две трети автобуса согласились на марш-бросок до ближайшего курорта. Пока автобус колесил по Риге, микрофон взял Томас, и что-то говорил.
Я эту речь пропустил мимо ушей. Во-первых, меня потянуло в сон. Я проваливался глубоко внутрь моего сознания, пока на каком-нибудь ухабе меня не вытряхивало наружу. И, во-вторых, я смотрел на ту Ригу, куда не водили экскурсантов. А она для меня была не менее интересна.
Я находил знакомые черты в домах, в улицах, которые видел раньше, но совершенно в других местах. Мне то и дело мерещился то Кронштадт, то Краснодар, то Гатчина, то Кёльн. Особенно меня поразили трамваи. Просторные, по три вагона в сцепке, они скользили по рельсам, словно на воздушной подушке. В Питере только в нескольких местах так положили рельсы, что трамвай идёт ровно и быстро. В основном они еле-еле ползут, боясь свалиться с рельсов в канаву. Здесь же трамвай напоминал салон поезда дальнего следования, только ходил он рядом с домами, которым было не меньше ста лет со дня постройки, и все автомобилисты уступали ему дорогу. Никто из водителей не сигналил впереди остановившемуся автомобилю. Впрочем, это нормальная для Европы картина.
Как долго автобус выбирался из Юрмалы, не берусь сказать, я заснул. Проснулся я же тогда, когда мы катили по одной из двух улиц Юрмалы. Одна идёт от станции электричек до залива, и на ней расположены туристические лавки и магазины, а другая улица идёт вдоль залива поперёк первой. На ней живут знаменитости и никому не известные миллионеры.
- Вот в этом доме живёт Михаил Задорнов, а вот в этом Лайма Вайкуле, - сквозь сон услышал я голос Томаса, - а вот этот особняк выкупило правительство Белоруссии для своих отдыхающих.
Я открыл глаза. За окном автобуса медленно проплывал длинный корпус белого, как снег цвета. Сравнить цвет было легко, так как снегопад за окном был хорош. Казалось, зима извинялась перед людьми за то, что поздно вспомнила о своих прямых обязанностях, и решила за один день высыпать снега столько, сколько должна была за месяц.
- Вот в этом доме снимает апартаменты Ксения Собчак, - сообщил нам важную новость Томас, - и тут же добавил, - ну вот, автобусная часть экскурсии закончилась, дальше мы пойдём к морю пешком.
От этих слов Наташа поёжилась от холода. Для неё зима означала катание на горных лыжах в термобелье, но никак не прогулки под снегопадом. Я же, наоборот, вышел из автобуса в отличном настроении.
С первым же шагом по юрмальской земле меня не покидало ощущение, что я вернулся в детство. Школьные годы я провёл во Всеволожске, и считаю, что там самый чистый и свежий воздух в Питере и области. Жители Рощино и Зеленогорска будут со мной спорить, и, возможно, будут правы, но я всё равно останусь при своём мнении. Такое большое количество сосен, как в Юрмале, я видел только возле своего дома, благо мы жили на окраине леса. Но самое главное, что меня поразило в этот момент, - это количество снега вокруг. Я сразу вспомнил, что каждое воскресенье, часов в двенадцать, мы выходили на лёд пожарного водоёма, окружённого с трёх сторон сосновым лесом, и начинали его чистить. Лопаты были в каждом доме, потому что чистить тропинки от крыльца до улицы приходилось после каждого снегопада. Или после того, как по улице проедет бульдозер, и навалит высокие замёрзшие снежные глыбы вдоль обочин. А после зачистки льда начинали играть в хоккей. Площадка была не очень большая, и за воротами не было игрового пространства. Сам ворота делались из тонких молодых сосен. Во льду пробивались лунки, два деревца вбивались прямо в дно водоёма, а сверху гвоздями прибивалась перекладина. Ворота стояли прочно до тех пор, пока не начнёт таять лёд.
И вот на этом катке мы проводили каждое воскресенье, пока не начнёт темнеть. Домой я возвращался на сильно уставших ногах, где меня ждал обед и не сделанные уроки. Делать их после таких больших физических нагрузок не было ни малейшего желания.
И вот эти воспоминания пронеслись в моей голове за несколько секунд, пока я шёл вслед за Томасом. Он остановился, и поджидал всю группу.
- Томас, а где здесь находится концертный зал «Дзинтари», - спросил я его, пока он пританцовывал, стоя на месте, чтобы не замёрзнуть.
- «Дзинтари»? – Томас хитро улыбнулся, - он действительно находится где-то здесь. Сейчас все подтянутся к нам, и я вас всех туда провожу.
Он подождал минуту, пока вся группа не встанет рядом с ним полукругом, потом повернулся налево, вытянул вперёд правую руку и сказал, - Перед вами известный концертный зал «Дзинтари».
Я не поверил своим глазам. Мне представлялся огромный большой комплекс, именно таким я его видел по телевизору. А Томас, видя моё недоумение, добавил, - Вы думали, наверное, что это большой СКК? Нет, это совсем небольшой зал, всего на 600 мест. Конечно, когда здесь выступает КВН, или Новая волна, или Юморина, то зрители стоят в проходах, и ещё тут нет стен, так что концерт могут смотреть и те, кто не купил билеты, но, тем не менее, сидячих мест всего 600.
Я подошёл поближе. Теперь я чётко разглядел крышу над концертным залом, и понял его местоположение. Прямо передо мной была сцена, а сами зрители, если бы находились сейчас в зале, то сидели бы ко мне лицом. Сам зал вытянулся вдоль побережья, а не вдоль улицы, по которой мы к нему подошли. Деревья, которые виднелись за концертным залом, находились на самом берегу моря. За ними начинался пляж. И тут же я увидел афишу будущих концертов Лаймы Вайкуле, которые были намечены на февраль. Я представил, как тут всем будет холодно и поёжился.
- Господа, давайте пройдём к морю, тут совсем недалеко находится пляж, - сказал Томас, и зашагал вперёд по улице. «Дзинтари» остался стоять справа от нас по ходу нашего движения.
Оказалось, что море хорошо было видно издалека. Только в этот день оно было одного цвета с небом. Понять, где проходит линяя горизонта, было решительно невозможно. У меня сложилось впечатление, что где-то далеко волны соревнуются с облаками, кто выше прыгнет. И облака взлетали так высоко, что оставались на небе неподвижно. А волны, не достигшие таких высот, с грустью выбрасывались на берег, разбиваясь мелкими брызгами цвета падающего снега.
Напротив зала «Дзинтари» стояла одинокая скамейка. Других скамеек, ни справа вдоль побережья, ни слева, не было видно. Желание дойти до неё, и там присесть, быстро ушло. Уж слишком холодно было тут, на пляже, в январе. Да и ветер, которого совершенно не чувствовалось на улицах города, резвился над волнами в своё удовольствие. Больше смотреть в Юрмале было не на что.
Наш автобус ждал нас на железнодорожной станции. Именно туда и вела улица, на которой находится «Дзинтари». Наша группа растянулась почти на километр. Наташа пошла вперёд, ей хотелось в тепло. Я шлее сзади, и задержался возле одной палатки с сувенирами. Набор был стандартный, - магнитики, открытки, поделки. После непродолжительного осмотра выставленного товара я выбрал магнитик про Юрмалу, причём Юрмалу летнюю. Мне просто понравился изображённый на магнитике парусник. Киоск находился посередине улицы, и я сделал два снимка улицы в обе стороны. Меня до сих пор не покидало ощущение, что мы приехали в сказку, настолько тут всё было красиво. С поправкой на то, что зима, - моё любимое время года.
Автобус стоял на парковке недалеко от станции электричек. Как раз в тот момент, когда я стал садиться на своё место, мимо нас проехала современная латышская электричка. Внешне она очень была похожа на те, которые мы видели в Голландии, только покрашена в другие цвета.
Водитель дождался, пока вернутся все участники этой поездки на зимний курорт, закрыл двери, и автобус покатил вдоль железной дороги назад, в Ригу. Томас уселся на переднее сидение рядом с Андреем, и они о чём-то стали переговариваться.
Спешить нам особо было некуда. Стрелки на среднеевропейских часах только-только перевалили за двенадцать часов дня, и у нас было почти два часа, чтобы добраться до гостиницы. Снег по-прежнему шёл большими густыми хлопьями, из-за чего скорость движения на дорогах значительно упала. Но даже при сравнительно не большой скорости на дороге, машины то и дело заносило в разные стороны. Наши водители, а их было двое, приняли мудрое решение двигаться только в крайнем правом ряду, никого не обгоняя. Это нам помогло избежать нескольких столкновений, которые могли случиться, если бы наш автобус находился в другой полосе. К счастью для нас, всё обошлось.
Томас подал голос, когда мы въехали в Ригу.
- Вы можете видеть, какая широкая набережная в этом месте Даугавы, но вы наверняка не знаете, что вся эта дорога насыпная, эту землю сюда привозили специально, чтобы сделать вот эту самую автомобильную развязку, по которой мы едем.
Действительно, дорога рядом с Даугавой была намного ниже, чем остальные улицы города. Работа была проделана большая, но необходимая. Таким образом, транспортная развязка проходила вдалеке от жилых районов города.
Автобус прикатил на знакомое уже нам место возле площади латышских стрелков. Часы показывали час дня. До заселения в гостиницу оставался час. Слово взял Андрей.
- Кто хочет, может прогуляться по городу. Если хотите, можете сами подойти е отелю в два часа. Если нет, то возвращайтесь сюда, в автобус. Если не хотите никуда ходить, то можете просто остаться в автобусе. Решайте сами.
Наташа никуда идти не захотела. Она устала и замёрзла. А мне захотелось ещё раз пройтись по узким улочкам старого города, найти самую известную улицу советского кино. Так что этот час мы провели порознь.
На площади гуляли туристы из разных городов России. Я об этом догадался по голосам, по тому, как люди ставили ударения в словах. В основном это были дети. Каникулы были в самом разгаре, а Рига подходящее место для прогулок, особенно для детей. Я хоть и вышел из детского возраста по паспорту, но в душе остался тем же баламутом и безобразником. Так что мне тут было самое место.
Найти ту самую улицу оказалось не просто. Поскольку я не знал, как она называется, то глупо было спрашивать, как до неё дойти. Упоминать Холмса и Плейшнера я не решился, поэтому ходил наугад, стараясь выбрать правильное направление. Но из-за того, что Рига было погружена в снегопад, я никак не мог узнать улицы, ходили мы по ним, или нет. К памятнику ёлки я подошёл раза три, но всё никак не мог вспомнить, куда мы шли потом. На четвёртый раз я вышел мимо одного из соборов к памятнику бременским музыкантам. Не тем, что поют песни в нашем мультфильме, а к героям сказки братьев Гримм. Носы у каждого зверя были изрядно потёрты, видимо это дело рук туристов, которые хотят привлечь к себе удачу. Только клюв петуха был в исправном состоянии. Уж очень высоко он находился, чтобы до него дотянулись чьи-либо шаловливые ручки. Как раз для меня. Я встал на цыпочки и погладил птицу под радостные возгласы у себя за спиной. Когда я оглянулся, то увидел небольшую группу, которая снимала меня на различные устройства. Видимо, им понравилось, как я добываю себе счастье.
Однако после того, как я повернул за угол после знакомства с памятником, я окончательно сбился с пути. Более того, у меня возникло чувство, что я заблудился. Такого со мной не было никогда, ни в одной стране мира, ни в одном городе. Надо было привести свой мозг в порядок. Чувствую, что на улице становится всё холоднее, я решил немного погреться, и лучшего способа, чем выпить горячего глинтвейна, я придумать не смог.
Палатка с горячими напитками стояла на одной из площадей старого города. Тут же находился рынок, где можно было купить как сувенирную продукцию, так и вещь, необходимую в домашнем хозяйстве, например варежки. Подробно изучать ассортимент мне не хотелось, а вот согреться, как внутри, так и снаружи, было необходимо. Стоил двухсотграммовый стаканчик глинтвейна три евро. Я не берусь судить, насколько это дорого, или, наоборот, дёшево, но мне показалось, что это нормально. Женщина за прилавком ответила мне на хорошем ломанном русском языке, и нацедила мне горячего напитка до самых краёв стакана. Я сказал ей спасибо, и встал под навес. Тут был устроен костёр для всех желающих погреться.
Не удивлюсь, если окажется, что это горел газ. Я особо не присматривался к пламени. Пить глинтвейн большими глотками было нереально горячо, да и не было в этом никакой необходимости. Я ведь не жажду утолял. Минут пятнадцать провёл я под навесом, согреваясь. Мне стало так хорошо, что я расстегнул свой пуховик. Искать улицу мне расхотелось. Найти бы дорогу до автобуса…
Автобус я нашёл. Дойдя до трамвайных путей, я вышел по ним до набережной, а уже по ней я добрёл до автобуса. Было без десяти минут два. Как раз к автобусу стали подходить оставшиеся члены нашей группы, те, кто не ездил с нами в Юрмалу. Как только Андрей сосчитал нас всех, автобус тронулся с места.
До отеля мы добрались за пять минут. На этот раз мне уже был понятен маршрут движения, по крайней мере, улицы вне старого города расположены прямо, и в них заблудиться невозможно. Хотя, кто знает..
Мы забрали свои вещи, и прошли в вестибюль отеля. Андрей стоял возле рецепшена и громко называл фамилии туристов. После чего протягивал тем, кто отозвался ключи от их номера. Поскольку поездку оформляли на меня, то Андрей назвал и мою фамилию, причём одним из первых. Нам выпало жить на втором этаже.
Окно номера выходило во внутренний двор отеля. Открыв его, можно было вылезти на крышу пристройки. Именно для того, чтобы постояльцы отеля не занимались промышленным альпинизмом, у окна отсутствовала ручка. Кроме отсутствующей оконной ручки, в номере находились две кровати, с тумбочками, письменный стол, на котором стоял телевизор, одно кресло, шкаф-купе для одежды, и сейф. Напротив купе находилась ванная комната с душевой кабиной. Одним словом, типичный номер на тройку.
На сегодня все экскурсии были исчерпаны. Но была договорённость с Андреем и Томасом, что они повезут нас в пять часов обедать в ресторан быстрого питания «Лидо». С парижским заведением роднит только название, так у них нет ничего общего. Рижское «Лидо» напоминает финский «Ракс», только в «Раксе» платишь на входе, и ешь сколько тебе угодно за 9.90 евро, а тут ты платишь или за тарелку, не важно, что в ней и сколько, или есть порционные блюда за фиксированную плату. Пиво оплачивается отдельно. Крепкого алкоголя в этом заведении нет.
Любителей покушать набралось одиннадцать человек. У остальных, видимо, была своя прибалтийская гастрономическая программа. Мы не стали усаживаться в автобусе на своих местах при первичной посадке, а сели так, как нам хотелось. Но и при таком раскладе мы с Наташей оказались в последнем ряду.
Автобус выехал на набережную, и понёсся с разрешённой в этом месте скоростью по отвоёванному у Даугавы участке. Наташа всех предупредила, что напротив «Лидо» находится телебашня. Водители громко сказали ей «Спасибо», хотя, как я думаю, они и так знали маршрут. По дороге Наташа рекламировала остальным девяти туристам это заведение. Себя я вычеркнул из их числа, потому что слышал о нём с момента нашей первой встречи, то есть два года назад.
«Лидо» оказалось с противоположной для нашего движения стороны дороги. На такой случай был специально сделан разворот под светофор. Пока мы занимали крайний левый ряд, светофор трижды менял свой цвет. Что поделать, эта трасса пользуется в Риге большой популярностью. Но мы дождались своей очереди на разворот, после чего проехали мимо «Лидо» к парковке. Она была сделана не перед зданием, а за ним по ходу движения. Перед тем, как нас выпустить, Андрей произнёс речь.
- Итак, господа!  Сейчас 17.20 по местному времени. Давайте в 18.30 собираемся все в автобусе и едем отдыхать в отель. День сегодня у нас всех был напряжённый, так что прошу никого не опаздывать.
Мы вышли и пошли объедаться. Я, по крайней мере, хотел именно этого. Семичасовой завтрак давно растворился в недрах моего желудка, и хотелось съесть настоящий кусок мяса, который так аппетитно рекламировала Наташа ещё при нашей первой встрече.
Что меня удивило ещё когда мы проезжали мимо, и что теперь я увидел воочию. «Лидо» не был супер современным зданием из стекла и бетона, нет! Это было двухэтажная постройка, внешне напоминающая большой курятник. Ограда, и внешние перегородки внутри двора выглядели, как плетень, и я себя ощущал не в Латвии, а, скорее, на Украине. По крайней мере, так её показывали в клипах Верки Сердючки. Вокруг нас с Наташей бегали дети, их пытались поймать счастливые родители, и всё это сопровождалось громким смехом и взрывом петард. Наташа меня уверяла, что в «Лидо» всегда полно свободных мест, что туда ходят только студенты и несчастные влюблённые. Мы были счастливыми влюблёнными, но не об этом речь. Я видел по широким беременным глазам Наташи, что она очень сильно удивлена происходящем. Увидеть такую большую толпу она явно не ожидала.
Мы вошли внутрь. Первое, что увидел я, - это была лестница, которая располагалась напротив входа. Внизу, как нам рассказал по большому секрету Томас, находилась пивоварня. Сам он был равнодушен к этому божественному напитку, и пил только виски. Лично для меня пиво и Латвия никак не стояли на одной плоскости, поэтому я пропустил слова Томаса мимо ушей, пока сам не увидел лестницу. На втором этаже находился зал для посетителей.
Наташа уверенным шагом прошла прямо и взяла поднос. Я тоже последовал её примеру. Однако, что делать дальше, не понял не только я, но и Наташа. Перед нами выстроилась длинная очередь. На раздаче стояли салаты. Но вот стоимость их я нигде не увидел. Наташа встала в очередь, я за ней. Через минуту Наташа рванула с места, подскочила к тому месту, где работники заведения накладывали жареную картошку, и сунула свой поднос поверх головы одного мальчика, который уже взял свою порцию.
   - Мне картофель - фри, пожалуйста, - громко произнесла Наташа.
Юноша в спецодежде, то есть белый колпак и фартук, привычным движением раскидал ей на тарелку полный половник жареного картофеля. Однако слушать благодарные слова Наташи ему было некогда, - в его сторону уже тянулись тарелки голодающих из очереди. Я смотрел на эту картину, стоя чуть сзади, и никак не мог понять, что делать мне? Стоять в очереди, или делать так, как Наташа, - нагло лезть без очереди, и просить, чтобы мне положили еды. Опять же, я не знал, что здесь ещё можно съесть. Наташа хорошо ориентировалась в этом многолюдном пространстве, причём отовсюду звучала русская речь. Даже на раздаче. Работники «Лидо», скорее всего, были латышами, но с ними говорили по-русски, и они вынуждены были отвечать на великом и могучем, хотя и с акцентом. Но мне спрашивать было не у кого. Наташа вихрем перенеслась на другую раздачу, где выдавали мясо. Она так же, как и на картошке, нагло влезла вне очереди, ей плюхнули небольшой зараженный окорок, и Наташа подскочила к кассе. Увидев рядом меня, она задала невинный вопрос, - Ты, что, себе ещё ничего не выбрал?
За несколько секунд в моём мозгу пронеслись все нецензурные выражения средней полосы России. Но я сдержался. В конце концов, не Наташа же виновата в этом столпотворении, и в том, что я не владею ситуацией.
- Нет, я не понимаю, что тут можно брать, и сколько это стоит, - ответил я Наташе.
- Не стой в очередях, долго. Лезь без очереди, как я, тогда быстро получишь, - отрезала на бегу Наташа, и встала в кассу.
Касс было всего четыре, на них милые латышские девушки проходили практику в разговорной русской речи. Я сосредоточился, и подслушал разговор между кассиршей и одним русским пьяным парнем. У него на подносе была картошка, мясо, салат, и пиво.
- С вас восемь евро девяносто центов, - услышал я голос прелестницы за кассой.
Меня такая сумма вполне устраивала. Оставалось только взять тоже самое. Я вихрем подбежал ко входу, и наложил себе на тарелку один из салатов. После чего с подносом на руках подбежал к тому месту, где юноша в белом колпаке дружелюбно осыпал всех картофелем. На моё счастье, в очереди произошла маленькая заминка. Но и мне в этот момент было уже всё равно. Я протянул свою тарелку вперёд, и как только можно нежнее, прохрипел, - Мне картофель – фри, будьте любезны!
Юноша расплылся в прибалтийской улыбке, и тут же рассыпал на мой тарелке столько картофеля, сколько мне Наташа рекомендует есть за два дня. Я ответил ему глубоким поклоном, и тут же сбежал с этого места. Теперь мне надо было добыть кусок жареного мяса.
И на этом прилавке перед тем, как я приблизился, очередь застопорилась. Передо мной в очереди стояла латышка с двумя детьми, которые никак не могли выбрать себе еду. Я воспользовался ситуацией, и протянул вперёд свою тарелку.
- Мне, пожалуйста, мясо по-французски.
То ли из-за того, что было очень шумно, то ли потому, что у меня не самая хорошая дикция, но мне положили порцию мяса на рёбрышках. Спорить мне не хотелось, было только одно желание, - поскорее сесть кушать. По дороге на кассу я притормозил возле бочки с пивом, и налил себе пол литра отменного ячменного напитка. На кассе мне назвали ту же самую сумму, что я слышал тремя минутами раньше, - восемь евро девяносто центов. Я быстро расплатился, и пошёл искать Наташу. Она меня увидела раньше, и помахала мне рукой. Рядом с ней за столом никого не было.
Есть у Наташи одна привычка, которую не любят многие мужчины, - она может есть из чужой тарелки. Меня это тоже никак не напрягает, особенно, если это касается пары, живущей вместе. Вместе мы не живём, но я считаю нормальным, если Наташа возьмёт что-то от меня, и съест. На самом деле, это знак высокого доверия. Не все, правда, способны это понять.
Со мной Наташа поделилась своим салатом, а у меня откусила несколько кусочков мяса. Я насыщался не спеша, запивая пивом дневные впечатления от поездки. На сегодня их было достаточно. Надо было хорошо выспаться к завтрашнему дню.
В автобус мы вернулись одними из первых. Обмениваясь впечатлениями с попутчиками, мы пришли к выводу, что готовят вкусно, даже пиво было на уровне, но вот большая давка смазала общие впечатления от заведения. Перед уходом я поднялся на второй этаж, чтобы сравнить уровень обслуживания, и обнаружил, во-первых, барную стойку, то есть алкогольные напитки тут всё-таки были, и, во-вторых, небольшую эстраду, где пели вживую. Фонограммой служила не минусовая запись, и живые инструменты. Две гитары, клавиши, и ударная установка бросились мне в глаза сразу.
Послушать оркестр «Лидо» нам в этот раз не удалось, но, может быть, мы это упущение наверстаем со временем. А пока мы дожидались оставшихся едоков с единственной мыслью, - поскорее прийти в свой номер, принять душ, и завалиться спать. Последние наши товарищи пришли минута в минуту перед отправлением домой, в отель. Водитель закрыл двери, и мы тронулись.
- Скажите, как пройти от отеля к собору, - спросил один мужчина у Томаса.
- Вы собрались пойти на концерт? – радостно улыбнулся Томас.
- Да, вот супруга уговорила, она давно мечтала послушать рижский орган.
Томас повернулся в проход, и стал подробно объяснять дорогу. Мы его не слушали. На маленьком семейном совете нами было принято решение в собор сегодня не ходить. Душа просила тишины, а тело покоя. Лично я раньше никогда не слышал рижский орган, даже в записи. Но зато у меня есть диск Криса Нормана, записанного в Риге, а поёт он в сопровождении детского хора собора. За пультом во время записи находился Янис Лусенс, который в Советском Союзе известен, как автор музыки группы «Зодиак».
Обратный путь до отеля мы проделали значительно быстрее. Впрочем, любая дорога в обратном направлении всегда короче.
Первым в душ пошёл я. Как и любой, уважающий себя, мужчина, я провожу в душе времени немного. Отправив туда Наташу, я разлёгся на своей половине кровати, и стал изучать телевизионные программы. Всего их было 46, и больше половины шли на русском языке. Примечательно то, что самый первый канал был спортивным, под названием «Балтикспорт», и комментарии шли на непонятном для меня языке. Он был не финский, и не латышский. Скорее всего, на этом канале комментировали на шведском языке, хотя стопроцентной гарантии я не могу дать. В этот вечер показывали английский футбол. Я посмотрел минут пять, а потом стал переключать каналы в поисках того, который мы могли бы смотреть вместе. Лично мне приглянулся канал «Дикая планета», где шли передачи о животных. Его-то я и оставил.
Какое-то время мы смотрели передачи про слонов и жирафов, но Наташа попросила меня найти что-либо другое. Я переключил на канал новостей. Это была программа «Время», только ведущие были местными, и говорили, хоть и по-русски, но с прибалтийским акцентом. Новости касались Риги. За день выпало больше месячной нормы снега, и транспортная проблема была налицо. Нам перечислили, какое количество единиц техники вышло нам уборку улиц, показали репортаж с места событий. Я лично видел одну небольшую машинку, которая ползала по каменным улочкам старого города, пытаясь очистить его от снега. Но машинка была такая маленькая, а снег шёл так быстро, что как только улица была пройдена техникой до конца, её начало было сново завалено. Нас бодро заверили с экрана, что техника не уйдёт с улиц, пока весь снег не будет убран. Мы решили поверить местным новостям, и с оптимизмом легли спать.
Я спал плохо. Раз пять за ночь я просыпался. Было душно, но открыть окно было нереально, разве что только выбить стекло. Вступать в конфликт со страной НАТО мне не хотелось, и я мужественно терпел. Как оказалось, зря. Из-за меня совершенно не выспалась Наташа. Не зря я ночевал в других наших поездках на балконах, оставив её одну. На этот раз Наташа легла головой в обратном направлении, стараясь не слышать меня. Если меня может разбудить только звонок будильника, то Наташа просыпается от малейшего шороха. А при той духоте, что держалась в номере всю ночь, сон не задался с самого начала. Обвинять меня прямо Наташа не стала, да и в чём была моя вина? Мы кое-как умылись, и оделись, после чего пошли на завтрак в ресторан.
На входе нас записали, вернее сказать, отметили номер, из которого пришли постояльцы. Лично у меня завтрак в этом ресторане вызывал такие же эмоции, какие были на лице у Генри Баскервиля, когда Бэрримор накладывал ему овсянку. Но мяса здесь мы не могли получить даже на обед, поскольку обед в наше меню не входил. Пришлось налегать на фасоль, и жареный бекон. Из положительных моментов следует отметить холодный апельсиновый сок.
На экскурсию по окрестностям записалось всего 9 человек. И, пока мы пробирались по заваленным снегом улицам Риги, а их похоже, так никто и не чистил, Томас рассказывал нам интересные факты о Риге, и о Латвии в целом.
Оказывается, в Латвии есть школы, в которых образование даётся не на латышском языке. Есть школы на русском, белорусском, украинском, литовском языках. Обучение в них бесплатное. Но в любой школе изучают латышский язык. Причём обязательное обучение в Латвии касается двух языков, - латышского и английского.
В латышских школах родной язык и английский изучают с первого класса. В национальных школах с первого класса изучают родной язык, и латышский. С шестого класса в школах преподают второй иностранный язык. Для латышских школ, это, как правило, немецкий язык, а вот в национальных школах с шестого класса преподают английский. Всего обучение в школах длится 12 лет, но обязательно учиться только 9 лет. Для тех, кто пошёл учиться в 10 класс, преподают третий иностранный язык. Тут уже даётся право выбора за самим учеником. Про себя Томас сказал, что он выбрал русский язык.
- Я вырос среди русскоязычного населения, - улыбался Томас, - во дворе всегда звучала русская речь, и мне было легко изучать русский язык. К тому же я очень люблю географию, мне всегда было интересно изучать страны, а Россия – это и география, и история. Может быть, я когда-нибудь смогу вести экскурсии и в России. В Италии у меня такое получалось. Я вёл экскурсии для русских туристов в Риме.
И тут же Томас перешёл на рассказ о высшем образовании в Латвии. Все ВУЗы имеют международные лицензии, иначе ВУЗ не сможет функционировать. Обучение в ВУЗах на латышском языке бесплатное, в них может учиться любой, кто свободно владеет латышским языком. Двенадцать лет обучения в школах дают такую возможность. Есть ВУЗы, где обучение ведётся на русском, или на английском языках. В таких вузах учёба стоит денег.
- Вы знаете, - хитро улыбаясь, говорил Томас, словно выдавая государственный секрет, - к нам в Латвию приезжают учиться много студентов из Швеции и Германии. Образование у нас стоит дешевле, чем в Европе, а качество обучения ничуть не хуже. Поэтому тем семьям, которые не могут оплачивать обучение своих детей дома, выгодно посылать своих детей учиться к нам. Это не только доход стране от платы за учёбу, это и аренда жилья, покупка еды, и другие расходы. Считайте, что это один из источников доходов государства.
Автобус тем временем плотно застрял на не расчищенных Рижских улицах. Движение было если не парализовано, то сильно затруднено. Вежливые латышские автомобилисты пропускали вперёд городской транспорт, а тот не сразу мог выбраться из сугробов, которые лежали на границе проезжей части и тротуара. Поэтому наша поездка затягивалась по времени. По плану мы должны были за час добраться до Сигулды, но этот час мы провели на улицах Риги. И Томасу, вместо того, чтобы говорить о природе Латвии, пришлось вести рассказ о Риге, и её жителях. Я думаю, что никто не расстроился по этому поводу.
Томас нам поведал о том, что на территории Риги находится много предприятий, которые производят продукцию, на которой сделана надпись «изготовлено в ЕС». Это кондитерские изделия, в частности, конфеты, это парфюмерия, это автомобилестроение. Про автомобили Томас рассказал, что бывший завод «РАФ» делать микроавтобусы по контракту для Новосибирска. А вот трамваи и автобусы Рига покупает за границей. Как раз в этот момент мы остановились. Перед нами сломался троллейбус, и на место его остановки прибыла специальная реанимационная техника. Пока эта машина жёлтого цвета, с мигающим такого же цвета проблесковым маячком на крыше разворачивалась на улице, движение было перекрыто в обе стороны. И ни один водитель при этом не сигналил. Всё происходило молча, в полной городской тишине. Мне эта картина напоминала сюжет зарубежного документального фильма.
Пока мы стояли на месте, слева по ходу движения был виден трамвайный парк, куда, по меткому выражению Томаса, трамваи уходят ночевать. При выезде, на запасном пути, стоял симпатичный красивый трамвайчик, явно списанный с линии. Было похоже, что это был старый трамвай, который ходил по улицам города ещё в советское время.
- Вот мы можете смотреть на трамвай, который раньше ходил по улицам Риги, - словно угадывая мои мысли, сказал Томас, - мы в Латвии считаем, что не надо ремонтировать ту технику, у которой закончился срок годности, мы её списываем на металлолом. Но вот с этими трамваями произошла одна интересная история, я вам её сейчас расскажу. Власти Риги готовы были её продать по цене металлолома, за 32000 евро за штуку. И нашёлся покупатель, который купил  с десяток вагонов. Внешне все вагоны были в хорошем состоянии, даже были красиво выкрашены, как и этот трамвай. И вот, спустя какое-то время, журналисты Латвии отыскали новость в интернете, что Одесское правительство закупила новые трамваи в Европе по цене 400000 евро за один трамвай. И фотография наших старых Рижских трамваев. Кто сейчас у власти в Одессе, догадайтесь сами.
Рассказав эту интересную историю, Томас лукаво улыбнулся. Сам он был далёк от политики. Я думаю, что у него, как у любого человека, были свои взгляды на политическую ситуацию в мире, но Томас прятал это глубоко внутри себя. Работа для него была превыше всего. Вот и сейчас, стоя на месте, он нашёл, чем порадовать ещё.
- Раз мы говорим о транспорте, я скажу вам правила проезда на нём, - Томас давно не сидел лицом вперёд, а повернулся в проход в нам боком, больше не позволяло устройство сидения, - проезд на городском транспорте стоит один евро пятнадцать центов. Билеты продаются на остановках в специальных автоматах. Но одна поездка это не выгодно. Те, кто пользуются транспортом ежедневно, они покупают месячный абонемент, это получается пятьдесят евро. Студенты платят за одну поездку 30 центов, а месячный абонемент стоит 16 евро. Бесплатно транспортом пользуются инвалиды первой и второй группы, дети инвалиды, и политически репрессивные. А так же в праздничные дни наш транспорт ходит бесплатно. Это в целом по стране.  А в самой Риге так же бесплатно ещё ездят школьники, инвалиды третьей группы, неработающие пенсионеры, рижане, кому больше 75 лет, учащиеся ремесленных училищ, и ликвидаторы последствия действий Чернобыльской АЭС.
Последнему упоминанию в списке я удивился. Интересно, это касается любого ликвидатора, независимо от гражданства? Но спросить вслух не решился. А Томас перешёл к обсуждению сложившейся ситуации за окном.
- В такую погоду, когда улицы занесены снегом, и движение машин крайне затруднено, любой водитель может взять с собой техпаспорт от автомобиля, и этот документ позволит ему так же проезжать на транспорте бесплатно. Наши власти считают, что так будет лучше для всех, и для водителей, и для пешеходов.
- Ещё одна интересная история произошла с рижским метро, которого нет, - Томас буквально светился от счастья, рассказывая эту историю, - в начале восьмидесятых годов кто-то в Москве решил, что Риге не хватает метрополитена, и из Ленинграда пригласили группу специалистов изучать местный грунт. В Ленинграде метро очень глубоко, а Рига стоит на глиняной почве, так что только ленинградские специалисты могли сказать точно, как сделать правильно. Было намечено построить одну линию из восьми станций. Но когда специалисты закончили свои расчёты, выяснилось, что для строительства не хватит рабочих рук в стране. Надо будет пригласить на работу людей из Средней Азии.
В этот момент в автобусе раздался громкий смех.
- О, вы хорошо знаете, что это такое, если работают люди оттуда, - Томас разделил наше веселье, - поэтому в Риге прошли массовые демонстрации против строительства метро, и проект заморозили. В конце восьмидесятых годов в правительстве захотели снова вернуться к этому вопросу, потому что появилось новое оборудование, и не надо было на стройке использовать много рабочих. Но тут сильно стало развиваться движение за свободную Латвию, а потом и Советский Союз распался. Так что мы до сих пор живём без метро, и очень этому счастливы.   
Под рассказы о мудростях латышских властей троллейбус перед нами дёрнули с места, и караван застоявшихся машин тронулся с места. Троллейбус застрял в очень удачном месте, как раз на трамвайных путях, и на начале подъёма на мост. Так что пробки в обе стороны растянулись на несколько километров. Пробку в обратную сторону организовали трамваи, которые встали почти поперёк дороги.
Как только мы вырвались на оперативный простор, Томас занял командирское место, и замолчал. Он заслужил небольшой отдых. По тому, что справа по ходу движения находилось кольцо троллейбусного маршрута, а справа трамвайного, я догадался, что мы подъехали к границе города. Так оно и оказалось. Однако наш водитель не стал прибавлять скорость. Снега на трассе было прилично, и никто не мог дать гарантию, что под ним не прячется лёд. По крайней мере, те легковые машины, которые нас обгоняли, виляли бёдрами не хуже девиц лёгкого поведения.
Минут через десять мы оказались в сосновом лесу. И справа, и слева по ходу движения стояли укутанные снегом деревья. Все они были высокими и стройными. Точно такие же сосны я наблюдал в Рощино, где Пётр I приказал высаживать материал для мачт кораблей. Кто так красиво высаживал сосны здесь, осталось для меня загадкой. Через некоторое время показались поляны, на которых проходила вырубка леса. Томас не оставил это без внимания.
- Сейчас вы можете видеть места, где вырубали лес. У нас в Латвии это можно делать только по специальной лицензии. И после того, как вырубка закончилась, тот человек, который этим занимался, обязан посадить на этом месте саженцев в два раза больше, чтобы не было пустого места в лесу. За этим у нас строго следит государство.
Ничего больше от Томаса по дороге мы не услышали. Только когда мы добрались до Сигулды, Томас повернулся к нам.
- Сейчас мы остановимся на маленькой стоянке, и я покажу вам наш лыжный курорт, потом мы посетим местный замок, а затем мы проедем дальше, в Турайду. Там тоже находится замок, который можно будет посмотреть. Но сначала вы увидите трассу для бобслеистов. Её построили ещё в Советском Союзе для подготовке бобслеистов на олимпиаду в Калгари.
Автобус свернул с трассы на Псков, и повернул налево. Параллельно автомобильной дороге шла железнодорожная колея, мы пересекли её, и двинулись в центр посёлка. Бобслейная трасса выглядела внушительно, она находилась от нас слева по ходу движения, но мы не стали возле неё останавливаться. А проследовали дальше. Возле железнодорожной станции стоял рейсовый автобус.
- Вот видите, как у нас всё удобно, - Томас нашёл очередной повод гордиться своей страной, - автобусный вокзал совмещён с вокзалом железнодорожным. И это всегда в центре любого населённого пункта.
Однако, мы здесь не остановились. Томас подсказывал водителю, куда надо направлять нашего автомобильного монстра, и, качаясь на латышских ухабах, мы выехали на широкую площадку. Здесь Томас скомандовал остановиться, и мы с удовольствием вышли на свежий морозный воздух.
- Вот это наш горнолыжный курорт, - пояснил ситуацию Томас, - и, видя недоумённые взгляды на наших лицах, добавил, - пойдёмте поближе, к краю, там мы хорошо всё увидите.
Тропинок в этом месте расчищено не было. Но для русского человека пройтись по снежной целине явление достаточно привычное. Томас, как цивилизованный европеец, обошёл снег по единственной проложенной дороге для машин, а мы вышли к цели напрямик. Оно того стоило.
Мы стояли на краю, если не горы, то высокого склона, как минимум. Далеко, напротив нас, виднелась ещё более высокая гора, и там, недалеко от её вершины, виднелись какие-то постройки. Внизу, судя по всему, находилось русло реки, но разглядеть его под толстым слоем снега было невозможно. Честно говоря, это больше походило на любую горную страну, но никак не на Латвию.
- Не зря это место называют латышской Швейцарией, - лицо Томаса светилось от счастья, - вот там внизу, в ущелье, протекает река Гауя, а сейчас я вам покажу наш горнолыжный склон.
Кошка, услышавшая про валерьянку, не выразит такую радость, как Наташа, когда речь заходит о горных лыжах. Она первой побежала вперёд, обогнав Томаса. Ошибиться, куда нас хотел завести Томас, было невозможно. Прямо перед нами одиноко высилась башня подъёмника, а чуть дальше стояла снежная пушка. Наташа первой добежала до начала спуска, и захлопала в ладоши.
- Как здорово! Слушайте, а почему сейчас никто не катается? Тут же очень приличный склон, только короткий.
- Вы знаете, - Томас сделал очень серьёзное лицо, отчего я чуть не расхохотался, - мы, латыши, относимся к лыжному горному спорту очень равнодушно. Да, у нас есть прокат лыж, есть мастера, кто умеет кататься, но фанатизма это у большинства жителей не вызывает. Латвия, - это фермерская страна, люди работают с животными, и кататься с гор на лыжах для них не развлечение. А вот городские жители, да, им нужна разрядка. Но им так же нужен инструктор, кто научит не только стоять на лыжах, но и как правильно их пристёгивать. Сейчас новогодние праздники, и пока склон не готов, но его приведут в порядок обязательно.
Наташа слушала все эти объяснения, и думала о своём. В её глазах читалось желание бросить экскурсию вниз с этого обрыва, надеть свою лыжную форму на термобельё, и провести оставшееся время до дороги домой здесь, на этом склоне. Носиться, носиться, и ещё раз носиться, - вот её жизненный девиз. Стоит ли удивляться, что много интересных событий, которые могли произойти в её жизни, остались где-то позади, не замеченные ею.
Одиноко стоять на ветру надоело даже фанатке горнолыжного спорта, и Наташа вернулась вместе с нами в автобус. Буквально через пару минут мы припарковались возле небольшого замка.
- Идёмте за мной, я расскажу вам, что здесь сейчас находится, - Томас возглавил наше шествие в глубину веков.
Сигулдский замок был построен в 1207 году крестоносцами. Его назвали Зегевальд, в честь победы над местными жителями, хотя те совершенно не хотели ни с кем воевать. Намного позднее, во второй половине девятнадцатого века, здесь была резиденция князя Кропоткина. От старого замка почти ничего не осталось, только одни руины, часть крепостной стены, и башня, высотой в пять этажей современной постройки. На башню можно подняться по деревянным ступенькам, которые специально построены для таких экскурсантов, как мы. Во дворе замка стоит макет, чтоб любой желающий мог представить себе, что здесь было в средние века. С верней площадки башни хорошо видны окрестности, в том числе замок Турайда, куда мы должны были отправиться потом, после того, как осмотрим всё в Сигулде. А больше смотреть было не на что, да и время нас поджимало, пробки в Риге сделали своё черное дело. Так что на всё нам хватило полчаса. Добавлю, что вход на эти Кропоткинские развалины платный, если не ошибаюсь, то два евро с человека. При этом туалет не работал ввиду того, что замёрзли трубы. Пришлось терпеть до Турайды.
В новом замке Сугулды размещается мэрия городка на втором этаже, а на первом сделан ресторан. Чтобы свободное место не пустовало.
Мы расселись по местам, и двинулись дальше. Проехали мимо красивой лютеранской церкви. Она была построена по приказу посла Папы римского в 1225 году, который разруливал тут проблемы между Ливонским орденом и Римским епископом. Первое здание церкви было разрушено, но на рубеже семнадцатого и восемнадцатого века его отстроили заново. В 1930 году к ней была пристроена остроконечная колокольня. Заходить в эту церковь мы не стали. Томас обещал нас сводить в протестантскую церковь в Турайде.
Автобус стал спускаться с горы осторожно, боясь поскользнуться на скользкой дороге. Высоко над нами висело серое небо, навстречу попадались редкие любители езды по горным латвийским дорогам, а слева по ходу движения мы увидели канатную дорогу.
Воздушный трамвай в этих местах связывает между собой населённые посёлки Сигулда и Кримулда над рекой Гауя, и был он построен в 1969 году грузинским инженером Григорием Панцулая. Длина трассы чуть больше километра, а высота над рекой 42 метра. Летом сюда приезжают туристы, чтобы покататься, и дорога используется, как аттракцион. Зимой же трамваи по воздуху передвигаются по мере необходимости перевозки пассажиров.
Автобус тем временем миновал ущелье, и поднялся наверх, к развалинам замка Турайда. Для туристов здесь была сделана специальная парковка, на которой стояло несколько автомобилей. Что интересно, российских номеров было больше, чем латышских, или европейских. Причём номера были из разных регионов страны.
Пока Андрей покупал билеты на всех, Томас повёл нашу делегацию в туалет. Это оказалось весьма кстати, поскольку мы были в дороге уже больше четырёх часов. После того, как наши головы стали готовы, чтобы принимать историческую информацию, Томас повёл нас дальше. Мы вошли в здание музея, в котором находилась карта Латвии, встал сбоку от неё, и стал рассказывать о том, как зарождалось государство Латвия.
Полностью пересказывать это повествование я не вижу смысла. Во-первых, я всё не запомнил, во-вторых, эту информацию можно легко найти в интернете. Мне было важно живое общение, и, самое главное, увидеть всё это своими глазами. Задать неожиданный вопрос, и получить неожиданный ответ. Коротко говоря, Латвия находилась во власти Ливонского ордена, потом входила в состав Польши, Швеции, и России. Первый день независимости для Латвии наступил только 18 ноября 1918 года. Самое же название «Латвия» пошло от литовцев. Оно образовалось от этнонима латышей «латвяй».
Томас водил рукой по карте, показывая, в каком месте жили какие племена. Рассказал, что латышский язык консервативен по своей сути, и как пример привёл название русского города Псков. Когда-то давно он назывался Плёсов. Современное название держится уже не один век, а в латышском языке он по-прежнему называется Плёсов. Мы позже убедились в этом, читая надписи на дорожных указателях.
Многие слова пришли в латышский язык из немецкого, и, как сказал Томас, славянского языка. Пожалуй, это было точное определение. Сам русский язык меняется на наших глазах, поэтому утверждать, что какое-то слово взялось именно из русского, скорее всего, будет неточно. Не говоря уже о том, что русские буквы придумали болгары.
В музее, кроме карты, было ещё несколько интересных экспонатов, заслуживающих внимания, но долго мы не могли оставаться из-за нехватки времени. Вечером должна была состояться последняя экскурсия по программе, - поездка по вечерней Риге. И к ней наш экскурсовод, а так же водители должны были подготовиться, а перед этим хорошенько отдохнуть. Утренняя пробка отняла у нас час драгоценного времени, так что пришлось нам не останавливаться возле других экспонатов, где Томас не читал нам лекцию по истории.
После музея Томас показал нам пыточную, где во времена Ливонского ордена пытали недовольных властью Папы Римского, а потом казнили. Томас объяснил такую спешку экономией средств.
- Зачем держать человека в темнице? Его надо кормить, смотреть за ним, эта лишняя трата из маленького по тем временам бюджета. Сейчас время другое, а бюджет такой же маленький, - словно сам с собой вслух иронизировал Томас, - так что я понимаю местную власть, независимо от того, когда происходят события.
А потом мы все полезли на смотровую площадку башни. Проход был таким узким, что я постоянно касался стен плечами. Проложен он был вдоль стены башни по всему периметру. Башня по высоте делилась на три уровня, и на каждом была площадка внутри башни, где нас поджидали туристы, которые хотели совершать действия, обратные нашим. Пока мы поднимались, они хотели спускаться. Когда уже спускались мы, то они терпеливо нас ждали, чтобы начать свой подъём.
Под куполообразной крышей из красного кирпича, куда не бросишь взгляд, простиралось белое безмолвие. Только снег, долина, машины далеко внизу, сосны, и тишина. Я повернулся к Томасу.
- Никогда бы е подумал, что Латвия с высоты будет похожа на Сибирь, - сказа я Томасу, и он от удовольствия захлопал в ладоши. А может быть, он просто хотел согреться. Тут, наверху, ветер забавлялся и не по-детски шалил, проникая к нам сквозь широкие бойницы. Сделав снимки на свой мобильный телефон из каждого окна, я стал спускаться. Вся группа последовала моему примеру.
Томас повёл нас показывать протестантскую церковь. В своих выступлениях он не раз упоминал, что местное население ни во что ставит Папу Римского ещё с древних веков. Типа, ну и что, что ты Папа? Для нас ты никто. Отсюда и развитие протестантства. Но одно дело слышать, и совсем другое, увидеть.
Если бы нам Томас не сказал, что это церковь, то никто бы этого не понял. Мы привыкли к тому, что церковь подразумевает роскошь, по стенам развешаны золотые, или позолоченные изделия, а в протестантской церкви ничего этого не было. Она напоминала помещение класса сельской школы середины пятидесятых годов. Грубые деревянные скамьи, небольшой орган стоит в углу, балкон внутри здания на уровне второго этажа, и, что особенно понравилось мне, - это свет, падающий из окон. Никаких свечей. Запах ладана отсутствовал напрочь. К Томасу подошла самая возрастная участница нашей загородной прогулки, и высказала Томасу своё искреннее недоумение.
- Скажите, Томас, почему церковь такая бедная.
- Сюда ходят, чтобы молиться, а не смотреть на чужое богатство, - ответил он, чем поставил бабушку в ещё больший тупик.
Я решил помочь нашему экскурсоводу, и высказал своё видение происходящего.
_- Понимаете, - осторожно начал я, - люди, которые ходят сюда молиться, не считают себя рабами божьими, как это принято в христианстве, - но видя, что глаза моей слушательницы стали ещё больше, я высказался совсем коротко.
- Эта церковь не является коммерческой организацией.
Этот ответ стал понятен.
- То есть в нашей церкви всё делается за деньги?
- Да, именно так отпускаются грехи. Вы добровольно жертвуете деньги церкви, после чего вам объяснят, что грехи ваши надо замолить, даже подскажут, какой именно молитвой. После чего вы можете идти грешить дальше, благо потом вы снова придёте их обратно выкупать.
- Ах, вот оно что? – бабушка смотрела куда-то мимо нас с Томасом, - теперь мне понятно, почему все наши церкви в золоте.
- Я не думаю, что все наши священнослужители такие, есть и истинно верующие, но главное, что я хотел бы сказать, - мне кажется, что христианство, - это не религия славян.
Томас стоял рядом и качал головой в знак согласия. Он был вдвое младше меня, но знал историю намного лучше. Это была его работа, он обязан был это знать. Я до этих своих мыслей доходил постепенно, с годами. Я, скорее всего, по своему мировосприятию язычник. Однако вера не требует анализа, она либо есть, либо её у человека нет. Хотя неверие, - это тоже вера, только со знаком минус.
Церковь была последним пунктом в нашем путешествии  по окрестностям Риги. Перед посадкой в автобус Томас порекомендовал заглянуть нам в небольшой магазин сувениров. Здесь продавались не маленькие никому не нужные безделушки на память, а изделия, изготовленные собственными руками местных жителей. Платки, шарфы, шапки, варежки. И всё это из натуральной шерсти. Продавались тут и поделки из дерева, но меня они не заинтересовали, а вот одежда была тёплой, и радовала глаз. За прилавком стояли две  женщины. Они говорили по-русски с заметным акцентом, и никакой недоброжелательности от них я не увидел. Наоборот, они были приветливы и радушны. Незадолго до нашего посещения магазина Томас нам рассказал, что после второй мировой войны советская власть вывезла с этой территории несколько десятков тысяч латышей в Сибирь. Он говорил об этом таким же тоном, как рассказывал о других исторических событиях, только не шутил. Я подумал, что для его поколения это уже история, и что Советский Союз и Россия, - это два разных государства. Хотя, конечно, есть и такие латыши, для которых русские, - это враги. Я знал людей, которые застали войну, и для них любой немец навсегда был фашистом и вызывал ненависть. Их можно было понять.
Одна из продавщиц помогла мне выбрать шарф в подарок для мамы. Мы пересмотрели с десяток разных изделий, пока я не выбрал тот, который мне понравился. Он был длинным, толстым, и широким. Самое главное, что он очень понравился маме. Она повязывает его поверх воротника пальто, и завязывает его красивым узлом. Тепло и красиво одновременно.
Ну вот, пожалуй, и всё. Больше показывать нам было нечего. Нас ожидала ещё вечерняя прогулка по ночной Риге, но я был уверен, что на неё никто не пойдёт. Просто прогулять по городу я бы не отказался, сидеть в автобусе мне не хотелось совершенно, но и тратить деньги не хотелось тоже.
Мы расселись по местам, и наш автобус не спеша стал выбираться из латышской Швейцарии. Мы спустились с горы на берег реки, переехали через него, и стали подниматься наверх, к тому месту, где тренируются бобслеисты. Но вот и эта трасса осталась позади, а мы выезжаем на шоссе Псков – Рига, и едем в противоположную от Питера сторону, чтобы завтра с утра поехать домой. Всю дорогу в автобусе стояла тишина. Наверное, в голове каждого туриста происходило осмысление увиденного. В моей голове, по крайней мере, именно так и происходило.
Пока мы гуляли по окрестностям, в Риге снег всё-таки убирали. Это сразу стало заметно, как мы въехали в город. Но снег не сдавался. Он упрямо падал на то место, откуда его только что убрали. Снегоуборочная техника, как и положено в Прибалтике, работала не спеша. Наш автобус это никак не затронуло, потому что обратно мы поехали по улице с односторонним движением. Рядом с нами параллельным курсом двигались трамваи. Я заметил сцепку из трёх вагонов, выкрашенную в жёлто-зелёный цвет. Внутри трамвая было светло, вагоны двигались бесшумно, словно на воздушной подушке.
Внезапно в окне я увидел надпись на английском языке Forevers. S на конце слова меня удивила, и я решил спросить об этом Томаса.
- Скажите, а почему фамилии в латышском языке всё время заканчиваются на букву с, - начал я издалека.
- Так принято у нас, в Латвии, - пожимая плечами, просто сказал Томас, - вот моя фамилия норвежская Хансен, но по-латышски я Хансенс. Вот в Литве на конце добавляют окончание ас. Если бы я был литовцем, то был бы Хансенас.
- Вы только к фамилиям добавляете окончания с, или ко всем словам, пришедшим из других языков?
- Нет, слова, взятые из других языков, пишутся так, как слышатся, и никогда больше не будут меняться, как я вам уже рассказывал про город Плёсов.
- А вот сейчас я прочитал вывеску по-английски Forevers, чтобы это могло значить?
- Не знаю, - устало улыбнулся Томас, - может быть, это просто ошибка.
Он немного помолчал, и добавил, - вообще, изучать языки очень интересная наука. Вы если не знаете, то в эстонском языке нет звука и буквы ц. Там алфавит начинается так, - а, б, д, и так далее. Мне самому было это вначале непонятно, а потом я привык.
На этом познавательная информация от Томаса была исчерпана. Возможно, у него было ещё что-нибудь для нас припасено на экскурсию по вечерней Риге, но я точно знал, что туда не пойду. Погулять вдвоём с Наташей я бы не отказался, но захочет ли она? Я не спрашивал. Нам для начала надо было сходить пообедать.
Первым делом мы приняли душ после долгой поездки. Время показывало пятый час по местному времени. Наташа предложила сходить снова в «Лидо», но не в главный их комплекс, где мы толкались в очередях вчера, а в другой, что находился в трёх кварталах от нашего отеля.
Интересное наблюдение сделали мы с Наташей, пока переходили перекрёсток на ближайшем светофоре. Для пешеходов зелёный свет загорался в оба направления одновременно, и те пешеходы, которым надо было перейти два перехода, шли прямо наискосок. Я и Наташа видели такое впервые в жизни.
- Наверное, у них так принято, - высказала предположение Наташа.
- Ты видала такое ещё где-нибудь, - ответил я ей, - например, в Испании, Германии, и Финляндии такого нет.
 - Возможно, это чисто прибалтийские штучки, - резюмировала состояние рижских дорог Наташа. И почти тут же обратилась с вопросом к высокому полицейскому, который чистил свою машину.
Я вопрос не услышал, так как находился далеко от места разговора. Но говорил страж порядка по-русски, отдельные слова я разобрал. Тему для разговора Наташа выбрала не случайно. Её интересовало, почему так плохо убирают снег в городе. Оказалось, что, во-первых, этот высокий юноша вовсе не полицейский, а охранник, а во-вторых, в Риге так долго никто не чистил снег, что многие забыли, как это делается. Прояснив для себя ситуацию на рынке чистки улиц в республике, Наташа продолжила движение в сторону кормёжки.
В этом кафе народу было меньше, меньше была общая площадь кафе, и меньше было блюд в меню. Правда, всё, что я хотел, в меню нашлось. Пиво разливали сразу при входе. Я хотел сам налить себе кружку, но милая девушка опередила моё желание, и налила мне пива сама. Я сказал ей спасибо с местным акцентом, и пошёл за картошкой и мясом. По дороге прихватил овощной салат. Ужин удался.
Наташа очень хотела съесть мясо с кровью. Но вот именно в этом кафе его не было. Я вспомнил, что когда мы сегодня утром выезжали из города, то нам попалось ещё одно заведение «Лидо». Оно находилось на соседней улице. Я предложил Наташе сходить туда. Поскольку нам было всё равно, куда идти, то мы туда пошли. Первыми посетителями третьей питательной точки «Лидо» оказались Томас и Андрей.
Они как раз доедали кровавые сосиски. Мы пожелали им приятного аппетита, и прошли дальше. Я есть не хотел совершенно, Наташа взяла себе одну сосиску без гарнира. Я попробовал маленький кусочек. Было вкусно, но всё равно я уже объелся.
После такого сытного обеда хотелось немного полежать и отдохнуть. У Наташи были несколько другие планы. Она хотела зайти в супермаркет, который находился в большом торговом комплексе рядом с вокзалом. А заодно ещё может быть, и погулять по старому городу. Это предложение оказалось более интересным и содержательным.
Супермаркет мы нашли сразу. К нему вели все указатели, которые попались нам по пути. Наташа искала минеральную воду, и печенье, чтобы побаловать своего сына. Он обожает есть кондитерские изделия вместо супа.
Печенье оказалось намного дешевле, чем нам предлагали его купить в глухой латвийской провинции. Наташа купила там одну пачку, и теперь жестоко ругала себя за это. Но выхода уже не было, никто денег назад не вернёт. Но настроение было слегка подпорчено таким известием, поэтому гулять мы пошли не в очень хорошем настроении.
Старый город начинался сразу же за каналом, который пролегал метрах в ста от магазина. Перейдя улицу по подземному переходу, мы вышли на мост. Именно с этого моста можно наблюдать, как трудится президент страны. Однако в семь часов вечера разглядеть президента Латвии в темноте оказалось невозможным, и мы пошли дальше. Собственно говоря, никакого плана у нас не было, мне было всё равно куда идти, а Наташа хотела оказаться рядом с собором, где стоит памятник бременским музыкантам. Это как раз то самое место, куда Томас не водил нас во время дневной экскурсии, а я потом нашёл этот памятник самостоятельно. Так что я в очередной раз поработал в связке с Наташей проводником.
Возле собора Наташа тут же подошла с вопросом к местному собаководу. Тот выслушал, что Наташа хочет знать, и ответил ей на хорошем русском языке. Я ещё раз убедился, насколько прибалты ценят каждый звук, когда произносят слова. Наташа сказала аборигену спасибо, и тот пошёл догонять своего четвероного друга, который убежал в ближайший проходной двор. Мы пошли в том же направлении, поскольку эта дорога вела нас к памятнику. Я ещё раз дотянулся до клюва петуха под аплодисменты гуляющих туристов. А потом мы оказались на узкой улице, по которой могла проехать только одна машина. Такой машиной оказалось такси, ожидающая клиента. Минуты две мы шли навстречу стоящей на месте машине, пока в неё не села женщина. И только когда такси повернула за угол, смогли проехать прямо три других автомобиля. И никто из водителей не сигналил, не кричал, что ему надо срочно проехать. Всё прошли мило, цивилизованно, по-европейски.
А Наташе тем временем надоело ходить ночью по незнакомому городу. Она захотела вернуться. Но я повёл её в отель другим путём. Мы прошли через сквер, который одной своей стороной выходил на улицу, где мы жили. А напротив сквера находится то самое «Лидо», где мы сегодня обедали. Полюбовавшись народной латышской традицией переходить улицу наискосок, вы вернулись в свой номер.
Завтра в 10 утра мы уезжали. Чтобы позавтракать не спеша решили, что проснёмся в восемь. Вот только духота в номере нам категорически не нравилась. Наташа попросила портье, чтобы к нам в номер пришёл специально обученный человек, и приоткрыл нам окно. Ей пообещали, что такого человека пришлют. Но через три часа ожидания я сам спустился вниз. За стойкой стол молодой латыш. Он приветливо улыбнулся, как того требует инструкция.
- Добрый вечер, - любезно начал я нашу интеллектуальную беседу, - у нас в номере, как вы знаете, окна закрыты, и нет никакой возможности впустить чистый прохладный воздух с улицы. Прошлой ночью мы очень плохо спали, а весь день боролись с головной болью.
При этих моих словах на лице прибалтийского хлопца появилось выражение, отдалённо напоминающее сочувствие.
- Нельзя ли найти какой-нибудь разумный выход из сложившейся ситуации, - невозмутимо продолжал я, - например, отключить отопление? Дело в том, что несколько часов назад мы заказывали вашей коллеге специалиста по открыванию окон, но он так и не появился.
На несколько секунд юноша задумался. Какие умные мысли приходили ему в этот момент в голову, не берусь судить, но после небольшой паузы он открыл ящик стойки, и вытащил из него оконную ручку.
- Понимаете, - громким вежливым шёпотом произнёс он, - это последняя наша ручка.
- Я всё понимаю, - опережая его слова сказал я, - завтра в 10 утра мы уезжаем, и вернём вам ручку на место.
- Пожалуйста, не забудьте, - напомнил он мне голосом человека, у которого могут быть большие неприятности.
Я пообещал, и, положив ручку в карман, поднялся в номер. Наташа после моего ухода е стала закрывать дверь, чтобы хоть какое-то движение воздуха происходило. Я закрыл дверь, и приоткрыл окно. Через минуту в номере было так же свежо, как и на улице.
- Так широко открывать не стоит, - разумно предложила Наташа, - надо оставить небольшую щель, а то мы замёрзнем.
Говоря мы, Наташа имела ввиду себя. Я бы не замёрз точно. Но окно действительно надо было прикрыть. Заморозить Наташу мне не хотелось.
Однако, под действием свежего морозного воздуха спать расхотелось. Мы включили телевизор, и стали искать интересную передачу. Наткнулись на концерт Михаила Задорнова. Посмотрели какое-то время его выступление, а потом перешли на передачи о животных. И мне, и Наташе нравятся рассказы о путешествиях. Так что время до сна мы провели с пользой. Вещи собирать не стали. У меня была одна сумка, у Наташи три. Всё это можно было уложить не торопясь сразу после завтрака.
На этот раз мы выспались, и на завтрак вышли с хорошим настроением. Хотя есть одно и то же по утрам быстро надоедает. Я набрал фасоли и жареного бекона, и всё это безобразие запил холодным апельсиновым соком. Наташа по доброй традиции забрала с собой пару варёных яиц, и апельсин.
 Вещи были уложены быстро. Я захватил с собой ручку от окна, не забыв его перед уходом плотно закрыть. За стойкой портье стояла белокурая работница отеля. Я первым делом вернул ей ручку.
- О, большое спасибо! У нас, к сожалению, многие постояльцы забирают их с собой, или забываю их сдавать, - пояснила свою радость блондинка, - вы сауной и бассейном пользовались?
Получив отрицательный ответ, девушка поставила прочерк в анкете, взяла ключи от номера, и, мило улыбнувшись, попрощалась с нами. Мы попрощались с ней, и с Ригой в её лице. Томаса мы больше не увидели.
Посадка в автобус прошла быстро, никто не опоздал. Андрей взял в руки микрофон, и объявил, что первая остановка будет у нас на границе, так что наберитесь терпения. Ночью снег не выпадал, так что дорога должна быть чистой, и опоздать мы не должны. С этими добрыми словами мы и поехали домой.
Как выбраться на трассу Рига – Псков, я запомнил с первого раза. Улица была расчищена, и никакие пробки нам не помешали. Мы проехали мимо трамвайного парка, поднялись на мост, оставили трамвайное движение слева от себя на параллельной улице с односторонним движением, и выскочили из города. Потянулись уже знакомые нам сосновые леса.
Наташа задремала. В автобусе кто-то читал, кто-то спал, а кто-то ел. Послышался чей-то мужской голос. Он просил поставить посмотреть какое-нибудь кино. Андрей пообещал, что просьбу выполнит.
Я всё старался понять, где же происходит граница между Эстонией и Латвией. Никакого памятного знака в честь такого важного территориального раздела быть не могло, но хотя бы по названиям населённых пунктов можно было догадаться.  Эстонский язык отличается от латышского, Томас нам это хорошо объяснил. Но сколько я не всматривался в названия, все они были для меня на одном языке.
Как только я одну надпись определил для себя, как эстонскую, так тут же мы оказались в очереди на границе. Поскольку терминал находится на стадии строительства, то пока все автомобили стоят в живой очереди до будочки, где получают свой номер дальней шей очереди. То есть легковые автомобили, - это одна очередь, грузовые, - другая, автобусы, - третья. В ожидании своей очереди машины грустят на специальной стоянке. Когда подъехали мы, то никаких автобусов перед нами не было. То есть мы дождались своей очереди на первой будочке, а потом подъехали сразу к пограничникам. В автобус зашёл высокий и здоровый эстонец, собрал наши паспорта, и ушёл. Минут через пять он принёс их нам обратно, и Андрей разнёс их по салону. Нам даже не пришлось вы ходить, чтобы сдать свои отпечатки пальцев. То есть из своей страны эстонцы выпускают всех, не глядя на лица.
Нашу таможню мы прошли так же быстро. Тут мы уже проходили паспортный контроль сами. Затем мы остановились на автозаправке сразу после таможни. Изголодавшийся народ побежал по туалетам. Я был уверен, что больше мы до Питера останавливаться не будем.
Оказавшись на нашей территории, Андрей включил нам кино. Мы по очереди до Питера посмотрели «Иван Васильевич меняет профессию», «Невероятные приключения итальянцев в России», и «Любовь и голуби». Пока мы смотрели кино, время прошло совсем незаметно. Одну остановку, мы всё-таки сделали. На границе Ленинградской и Псковской областей. Весь автобус вышел попить кофе и съесть пару гамбургеров. Хотя нет, вышли не все. Наташа осталась в автобусе. У неё была еда, тайно вынесенная из ресторана, и контрабандой вывезенная на территорию России. Где в последствие была уничтожена.
Как только закончился последний фильм, мы проезжали Пулково. Андрей снова взял в руки микрофон, и поблагодарил нас всех за то, что выбрали именно их компанию. Отдельные овации достались нашим водителям. Пару минут спустя автобус припарковался возле метро «Московская». Народ выскакивал из автобуса, и разбегался кто куда. Большинство пошло в сторону метро. Наташа составила им кампанию. А я пошёл на остановку маршрутки. Заплатив за проезд, я сел, и накинул на голову капюшон. Мне хотелось побыть наедине со своими мыслями.
На моей остановке выходил кто-то ещё. Когда я вышел следом, то с удивлением узнал в своём попутчике Андрея. Он удивился не меньше меня.
- Ты что, здесь живёшь? – спросил  я, легко перейдя на «ты». Экскурсия закончилась, чего уж там!
- Да, вот там! – Андрей протянул руку в противоположную от моего дома сторону.
- А я вот там! – я показал свой путь через дорогу, - пока! Может, увидимся ещё!
- Пока! – Андрей закинул на плечо свою сумку, и пошёл прочь от остановки. Я дождался зелёного сигнала светофора, и перешёл дорогу. Идти по диагонали у меня не было необходимости.
Мне Рига понравилась. Не будь таких сугробов на дорогах и улицах, мы смогли увидеть бы больше. Но и то, что я увидел, произвело впечатление. Возможно, я когда-нибудь приеду сюда ещё. Но только летом. Когда на пляже песок, а не лёд, когда хорошо слышно говорящего с тобой латыша, и когда дома в старом городе хорошо освещены солнцем, а не фонарями. До новой встречи, Рига!
Город, - словно открытая книга, 
Я, - случайный читатель в гостях.
Что покажет, и скажет мне Рига, 
В разговорах с людьми, в новостях?

Новость только одна, но какая!
Город снегом засыпан по грудь.
Но находят дорогу трамваи,
Я найду рядом с ними свой путь.

Старый город к утру станет чистым,
Где гуляли и Ватсон, и Холмс.
Проходил здесь и Плейшнер не быстро,
Проезжал и гасконец верхом.

Даугава с Невой не сравнится,
Нет метро, нет высоток, но есть,
Добродушные светлые лица,
Для меня это добрая весть.
  
                                                                                                                                                                  05.03.2016
   
 
 
 
 
 
 
 
 
   
 
 

 

Не купишь

Когда-нибудь