В 1991 году

Порывы ветра набрасывались на деревья, словно голодные волки, срывая с крон остатки листьев.

У деревянного, двухэтажного жилого дома, собралось человек сорок мужчин и женщин, которые говорили между собой о новых капиталистических порядках, очередных сокращениях рабочих мест на обувной фабрике, закрытии очередного цеха на заводе «Дальсельмаш».

Они ожидали встречу с кандидатом в депутаты областного Совета.

Ветер, который взялся наводить порядок на тротуарах, поднял с земли мелкую пыль и бросил ее в лицо подполковнику милиции, который уже, собрался начать разговор. Подполковник опустил глаза и часто заморгал, стараясь освободить от соринки глаз. Невольная слеза, выкатилась из глаз.

Ему стало жалко этих людей, часть из которых потеряла работу, а некоторые собирались в кором времени покинуть страну и выехать на «Землю обетованную», в Израиль.

При социализме, они получили бесплатное образование, небольшие, но благоустроенные квартиры, здесь росли, радовались успехам своих друзей, которые получали ордена за ударный труд.

В этой стране у них родились дети, которые каждый год, бесплатно, ездили в пионерские лагеря, где отдыхали все лето.

В этой стране, Советском Союзе, они прожили большую и лучшую половину жизни.

И вот теперь капитализм, безработица и никаких перспектив найти работу в их маленьком городе.

Беседа продолжалась долго, вопросы были не только о борьбе с преступностью. Подполковник рассказал о том, как он планирует построить свою работу депутата областного Совета, а люди слушали и, похоже, что поверили.

Через три дня прошли выборы и вечером подполковнику Виноградову позвонили домой, поздравили с избранием.

Володя вошел в состав Комиссии по обороне, законности и правопорядку, а через некоторое время, возглавил ее.

Времени на общественную работу не хватало, но Виноградов старался в самый короткий срок решать проблемы  избирателей: помочь устроить ребенка в детский сад, отремонтировать в подвале дома коммуникации, асфальтировать двор.

Особенно запомнилась жалоба группы жителей одного из домов на начальника областного ГАИ.

Граждане писали, что каждую ночь, к подъезду дома подъезжают служебные машины ГАИ, разгружают какие-то коробки и заносят в квартиру начальника, громко разговаривают, мешают отдыхать.

Виноградов пригласил к себе начальника ГАИ. Разговор был не легкий, Виноградов «разложил» по полочкам перспективу развития ситуации.

Через месяц, начальник ГАИ сменил место жительство, переехал в другой дом.

Пошла тогда по России модная в то время волна.

Многие национальные области, стали выходить из существующих в то время субъектов федерации и становиться самостоятельными субъектами.

Вот и депутаты их автономной области заявили о выходе из состава края.

В область стали поступать деньги из Москвы отдельной строкой, а не по остаточному принципу из края, но с другой стороны.

Область была сельскохозяйственным районом края: мясо, овощи, зерно, молоко, - основное производство.

До 1991 года, работали оловянные рудники, да цементный завод. Ещё с десяток предприятий, жизнь в которых еще «теплилась», но доживала свои последние месяцы.

Завод «Дальсельмаш», выпускающий комбайны, не находил рынка сбыта своей продукции.

Завод силовых трансформаторов, единственный в зоне Сибири и Дальнего востока, обанкротился.

Чулочно-трикотажная, обувная…

Много хороших мастеров выехало в Израиль, искать лучшую долю, некоторые из них вернулись на родину уже в двадцать первом веке.

В конце 1991 года, между населенными пунктами, автобусного сообщения не было.

 А чья-то очень «умная» голова, стала проводила в жизнь свои идеи о реорганизации колхозов в ООО и «Товарищества».

Землю разделили на паи, в эти Товарищества вошла десятая часть жителей сел. Сельскохозяйственную технику «прихватизировали» отдельные руководители предприятий.

Часть техники реализовали, выплачивая задолжность по зарплате бывшим колхозникам.

А дети депутата росли, требовали больше внимания отца, а времени на своих, родных детей, всегда не хватало.

Уходил он на работу рано утром, а приходил, когда дети уже спали.

Честь и хвала его жене, Лиде, которая всю свою энергию и любовь, дарила дочерям, Вале и Ане.

Аня, усидчивая, спокойная девочка, словно доктор Айболит, лечила всех больных голубей в округе.

Она часто приносила птиц с поломанной лапкой, или перебитым крылом и ухаживала, кормила ее. И потом, благодарные птицы, месяцами прилетали на балкон, навещая своего спасителя.

Володя так и думал, что Аня станет ветеринарным врачом. Володя любовался дочерью, когда она сидела за столом и рисовала.

Ее кудрявый, пышный, русый, с медным отливом волос, падал на ее пухлые щечки, прикрывая большие, чуть раскосые глаза и когда она смотрела на отца, казалось сотни солнечных лучиков, согревают его сердце.

Однажды в школе, где училась Аня, необходимо было делать ремонт в «Живом уголке». Аня принесла домой морскую свинку, к которой все в семье привыкли за лето.

Свинка заметно выросла, было интересно наблюдать, когда она проголодавшись, а есть она хотела всегда, приходила в кухню, встав на задние лапки, заглядывала в глаза хозяйке, похрюкивала, выпрашивая листик свежей капусты, или морковку.

Так в семье Виноградовых, появился еще один член семьи, требовательный, беспокойный и одновременно милый и смешной.

Когда всей семьей выезжали на дачу, свинку брали с собой, обвязав ее как постромками бечевкой, отпускали на волю.

Как интересно было наблюдать за животным.

Вот свинка что-то отыскивает в траве, вот лезет по меже под ноги Ане, мешая пропалывать, а вот, погревшись на солнышке, прячется от жарких солнечных лучей под садовый домик.

Подошел сентябрь, Аня отнесла свинку в школу.

Как же она плакала через месяц, когда узнала о том, что ее воспитанница умерла от голода.

Старшая дочь Виноградовых, Валя, проявив инициативу, пошла заниматься по классу пианино в Дом культуры. Потом, стала заниматься художественной гимнастикой.

Но нужно отдать должное, за пять лет, она хорошо овладела музыкальным инструментом, показала пример младшей сестре, которая тоже окончила эти «Веселые нотки».

Однажды вечером, когда Володя как всегда, очень поздно вернулся домой, он услышал попискивание. Под ноги ему «выкатился» маленький белый живой комочек.

Щенка назвали Тотошкой, или просто Тошкой, это была помесь терьера и болонки, уж очень самолюбивая и своеобразная собачка.

Больше всех в семье, она любила Лиду. И плохо тому человеку, который подходил к Лиде на улице.

Тошка, казалось, готова была разорвать обидчика, но за свою жизнь, так никого и не укусила.

Если Лида брала собаку на руки, то и дети не могли подойти к матери. Тошка угрожающе рычала, показывая свои небольшие, белые клыки.

Зимними ночами, Тошка подходила к кровати, со стороны, где ложилась Лида и, встав на задние лапки, передними отодвигала одеяло и забиралась под него, прижимаясь к боку Лиды.

Виды преступлений, которые попадали в сводку дежурных, изменились, по сравнению с теми, что были два года назад.

Все чаше, это были хищения из квартир и садовых участков. Значительно возросло количество тяжких телесных повреждений. А вот раскрывать их, становилось труднее.

Появилась возможность заработать больше много денег. Можно закупить товары в соседнем Китае и продавать на рынке, получая за месяц, годовую зарплату опера.

Отдельные сотрудники, которые с трудом сводили концы с концами, получая мизерную зарплату, стали увольняться из милиции.

Будущим олигархам, бывшим руководителям  предприятий, лицам, ранее считавшимся честными людьми,  необходимо было «сколотить» первоначальный капитал. И они, чаще всего, обходя имеющиеся законы, «обирали» собственный народ, захватывая за бесценок заводы, фабрики, недра, здания.

А народ, постепенно превращался в бессловесное стадо недовольных, голодных, и ругающих власть созданий, еще очень похожих на людей, которые совсем недавн твердо верили, что к 2000 году, будут жить при коммунизме…

 Сотрудники, имеющие двадцать лет выслуги, опытные и зрелые, перестали себя чувствовать нужными капиталистическому государству.

Виноградов тоже не раз думал уйти в отставку.

Присягал он другой стране, а обслуживать дикое капиталистическое государство, обеспечивать спокойную и сытую жизнь десятку вмиг разбогатевших на сомнительных операциях «людишек», подполковник не хотел.

В один из ветряных ноябрьских дней 1991 года, по улице Ленина, в сторону госпиталя МВД, неторопливо шел высокий мужчина, в черном полушубке, явно армейского образца, но с воротником из ондатры.

Жгучий ветер бил в лицо и старался забраться за ворот распахнутого полушубка. Прохожие, оглядываясь, гадали, почему он идет со спокойным лицом, а слезы кататься из глаз. Значит, горе, какое! И невдомек им посторонним было, что не обида «душила» мужчину, а просто ветер, невольно высек из глаз невольную слезу.

Хотя, может и не только ветер…