Союзник

            Меньше всего дознавателю Персивалю хотелось принимать на себя ту роль, которую ему усиленно навязывали. Одно дело и дело понятное – служить в Коллегии Дознания, одной из трёх Коллегий, составляющих Секцию Закона; другое дело, уже более личное – служить не только сиюминутной пользе Маары, а заглядывать в будущее, примериваться к тому, что будет после. Но совсем чужое и странное – налаживать шпионскую сеть среди служителей Луала и Девяти Рыцарей Его.
            Нет, Персиваль никогда не был моралистом. Подкуп? Легко. Шантаж? Нет ничего проще. Угроза? Да хвала Луалу, что он выдумал в людях страх! Замарать руки? Да кто подумает на дознавателя? К тому же, общее благо добывается кровью – так говорил сам себе Персиваль, то же говорил ему и принц Мирас, готовящий то самое после и успешно забывший в угоду своему желанию дорваться до абсолютной власти, что на престоле Маары, на минуту, его старший брат.
            И даже в самом шпионстве, в сети осведомителей Персиваль никогда не видел ничего дурного. Шпионы – это полезно. Шпионы – это безопасно. Но вот то, что их сеть простиралась в стены храма жрецов Луала и Девяти Рыцарей Его – смущало. Персиваль не особенно-то и верил в Луала и в его первых последователей, не посещал и служб, не держал постов, но старался никогда не демонстрировать неверия, сомневаясь…
            В конце концов, если там никого и ничего нет, если Луал и Служителе Его – вековая выдумка маары, то зачем спорить с устоем? Зачем тратить время на то, чего нет? а если есть…что ж, тогда лучше не ссориться.
            Подход был расчётливый, но Персиваль таился ото всех и уклонялся от вопросов и размышлений на тему своей веры-неверы. Так он рассчитывал  жить дальше, пока не начались очередные кадровые перестановки в Коллегии и Персиваль получил небольшую прибавку к жалованию вместе с большой ответственностью.
            А ещё задание:
–Теперь наши осведомители из слуг Церкви Луала и Девяти Рыцарей Его под вашим полным контролем, Персиваль!
            Это его не обрадовало. Но как человек умный, он попытался не выдавать своей прямой нерадости и выкрутиться, а потому спросил:
–Почему именно мне оказана эта честь?
–У вас самая большая сеть осведомителей в Мааре. Вы имеете…особый подход, – Глава Коллегии едва заметно усмехнулся.
            Дознаватели, присутствовавшие при этом разговоре, последовали примеру своего Главы, но они иронии не оценили. Впрочем, самого Персиваля интересовало мнение и реакция лишь одного своего соратника – дознавателя Мальта, больше известного как «бюрократическая сволочь».
            Они были немного похожи. Ровесники, нашедшие не только сиюминутное применение в Коллегии Дознания, но и оба смотрящие в будущее, в оглушительное и блестящее после, обещанное принцем Мирасом после свержения брата. Но разницы было куда больше. Мальт пришёл из провинциальной Коллегии, он хотел служить закону, и с удивлением и разочарованием понял, что служить придётся трону. Отступать было не в его правилах. К тому же, не в его возможностях. Для продвижения по карьерной лестнице, чтобы подняться из провинции в столицу, Мальту пришлось жениться – ещё один устой для дознавателей, привыкший иметь друг на друга рычаги давления. Но тогда Мальт принял это и для большей эффективности женился на невзрачной девице, отец которой был приговорён и казнён за расхищения. Податься девице было некуда, и Мальт сделал выбор, позволяя девице опорочить себя заступничеством за неё и стать рычагом давления на его карьеру. Дознаватели провинции, увидев, что Мальт женился на дочери преступника, оживились и, решив, что теперь он у них на крючке, стали вести вверх, к повышению. Но тут Мальта ждало разочарование и клеймо на всю жизнь. То ли его жена не выдержала отрешения своего супруга и, то ли покончила с собой, то ли Мальт её убил сам… версии разнились. Да только тело было найдено в провинции, в доме Мальта, в его кабинете.
            Дознание столицы получило в свои руки Мальта абсолютно покорным – теперь на него можно было повесить убийство! А в столице Мальт примкнул к оплетающему своими заговорами принцу Мирасу и быстро замарался ещё хлеще…
            Между Мальтом и Персивалем никогда не было дружбы. Это была взаимная неприязнь, граничащая с неохотным уважением. Персиваль считал, что Мальт плохо кончит, а Мальт называл Персиваля подлизой, лицемером и приспособленцем. Они соперничали в службе принцу Мирасу и в службе в Коллегии, превратив в поле малых битв каждое совещание и каждое достижение.
            В том числе и шпионов. Сеть Мальта, по доносам, что имел Персиваль, была ничуть не меньше, а может быть, превосходила числом сеть самого Персиваля. Но Глава Коллегии позволил себе неосторожное замечание и Персиваль, не желавший в текущий момент новой ссоры с бюрократической сволочью, тревожно искал взглядом лицо Мальта.
            Но тот был мрачен и отстранён.
–Не очень-то и большая…– заметил Персиваль, пытаясь сгладить ситуацию. – И вообще, здесь нужен совершенно другой подход. Это же жрецы! Их не подкупишь…
–Мы не подкупаем. Мы призываем к рассудительности и здравому расчёту! – резко заметил Глава Коллегии. – Персиваль, отлынивать от работы бесполезно.
            И тут Мальт, до этих пор молчавший, всё-таки подал голос и предположил:
–Может быть, Персиваль просто не готов к такой работе?
            А вот это Персиваля уже обозлило. Он хотел примириться однажды с бюрократической сволочью, но та мира, похоже, пока не желала. Персиваль дал единственно возможный ответ:
–Почему же? Я готов!
            Принц Мирас, кстати, тоже обрадовался назначению Персиваля:
–Это замечательная возможность обрести новые знания. Предыдущий дознаватель, занимавшийся сетью среди жрецов, не был на моей стороне и я, к своей досаде, упустил многое. Но его стёрло время, и теперь прошлое должно уйти с ним. У нас новый ход. Ведь так?
            И Персиваль кивнул, не меняясь в лице. Он научился владеть собою и не выдавать даже самых панических чувств.
***
            При первой же встрече с Высшим Жрецом Луала – Россом – Персиваль страшно оробел. Ещё поднимаясь в его кабинет, он репетировал про себя, как будет держаться стойко, как будет горд и надменен, а потом милостиво-холоден, как загонит логикой Росса в капкан и позволит лишь один путь: сотрудничество.
            Но потом он встретил взгляд Росса. Мягкий умный взгляд человека, который будет отважен до конца, который верит во что-то, что неподвластно Персивалю, и весь боевой настрой ветром сдуло.
–Добрый день, господин дознаватель, – Росс говорил тихо, но без вкрадчивости, а в усталости и было что-то в этой усталости благородное.
–Добрый…– Персиваль улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. – Я рад, что вам известно кто я, значит, мы сократим время нашего взаимодействия, и…
            Росс продолжал внимательно смотреть на Персиваля, чем смущал его. Но куда было бежать дознавателю? Не от своей же работы? Да, многое было в его жизни, и много подлости можно было ещё притянуть к нему, но такой усталой чистоты  ясности взгляда, в которых не было ни страха, ни любопытства, ни жадности, ни злости – он не встречал. И это было в новинку.
–Я знаю, зачем вы пришли, – промолвил Росс, прерывая речь Персиваля, – но я не буду давать вам больше, чем давал прежнему дознавателю. Да, вы угрожали моим братьям и сёстрам, и да, я примирился с вами. Но больше, чем есть, вы не получите.
–Зачем так грозно? Можно ведь и договориться…
–Я сказал всё, что мог сказать, – Росс поднялся из-за стола, показывая, что диалог закончен, – вы можете приходить сюда когда хотите, можете говорить с теми моими братьями и сёстрами, с которыми захотите, но не забывайте, что этот дом – дом Луала и Девяти Рыцарей Его, а не ваш.
–Это дом закона.
–Высшего закона, – спокойно напомнил Росс.
–Дом стоит на земле, значит, земного и людского, – Персиваль не желал оставлять последнее слово за жрецом, будь он хоть трижды высшим. – И прежде всего – королевского.
–Король всего лишь человек.
            Это было уже опасной фразой, но Персиваль пока пропустил её мимо ушей и напомнил. На этот раз с искренней улыбкой:
–Король – ставленник Луала на земле и пользуется его благословением, не так ли?
–Всякий человек, обратившийся к Луалу, пользуется его благословением, – не замедлил Росс.
            Теперь дознаватель поднялся из-за стола: делать было нечего. Напрямую договариваться с Высшим Жрецом оказалось хлопотным делом, Росс был непробиваем. Но уже у самых дверей Персиваль не удержался и спросил:
–И как вы со своими убеждениями добрались до поста Высшего Жреца?! Чудеса!
–Луал вёл меня, – спокойно ответил Росс, прекрасно понимая угрозу дознавателя. – До свидания.
***
            Росс действительно не вмешивался в сети, которые запускал в Церковь Луала Персиваль. он не мешал ему говорить со жрецами и жрицами, не мешал проверять ему записи об исповедях, но ни на какие уступки более не шёл. Более того, к неприятному удивлению дознавателя, оказалось, что и жрецы и жрицы под началом Росса проявляют похожую стойкость и ограничиваются лишь краткими ответами: да, был, приходил, исповедался, покаялся.
            Это нервировало. Они не отказывались от сотрудничества, но не были в итоге подмяты. Они оставались свободными, не будучи таковыми, но умело балансировали между двух крайностей. Дух Росса укреплял и их. Персиваль не мог пробиться даже через прислужников Церкви, которым вменялось в обязанности наводить чистоту и стирать одеяния жрецов. Нет, не совсем верно. Пробиться он смог, но оказалось, что служители Луала и Девяти Рыцарей Его давно отучились беседовать о своих посетителях в коридорах, и, более того, даже принимали желающих покаяться, в тёмных кельях за плотными дверьми. Не подслушать, не подглядеть!
            Всё, что было в распоряжении Персиваля, это ежедневное количество отпетых служителями, связанных браком, благословлённых и покаявшихся. Но содержание имён или бесед оставалось в тайне.
–Наш мастер не может найти подход? – интересовался глава Коллегии со смешком. В нём не было и тени сочувствия – закон не признаёт милосердия.
–Могу, просто…я не хочу давить. Так можно отвернуть от себя прихожан, – пытался выкрутиться Персиваль.
–Нас не волнует мнение прихожан! – отзывался Глава Коллегии и сталь звучала в его тоне.
            Принц Мирас, однако, возражал:
–Давить нельзя. Служители Луала могут и должны поддержать мои притязания на престол. Именно к ним первым прислушается народ, именно они будут меня славить, когда я принесу им мир.
–Но что делать? Они не поддерживают меня! – Персиваль терялся между двух огней, и понимал, что долго ускользать не удастся. Придётся решать и решение будет тяжёлым в любом случае. – Росс сплотил их вокруг себя!
–Высший жрец? – усмехнулся принц Мирас, – дело в одной его личности?
            Персиваль понимал, что от этого ответа зависит вся его дальнейшая судьба и карьера. Но времени на размышление не было, и он ответил:
–Да. Но назначить Высшего Жреца может только король, и я…
–А если убийство? – спокойно спросил принц Мирас.
–Поймут, – покачал головою Персиваль. он сам думал об этом. – Убийство, заключение, заточение…народ любит Росса и будет просить о милости для него. Или кары. И потом…
–Ясно! – принц поднял ладонь, призывая Персиваля молчать, – тогда ступай к Мальту. Он знает закон лучше всех законников. Придумайте или найдите  законный повод свернуть Росса.
            Вот это было ударом. Персиваль сдержался с огромным трудом. Он представил себе ликование «бюрократической сволочи»  и его передёрнуло от отвращения и бешенства.
–Или ваши услуги мне более не нужны,– закончил Мирас холодно.
            Уйти? Ну уж нет! от Мираса не уйти. Слишком много висит на Персивале – если вскроется, а оно вскроется сразу же – его ждёт позорный суд и казнь. А перед казнью, с большой вероятностью, ещё и пытки.  И потом, хочется всё-таки попасть в это замечательное, обещанное и ожидаемое после.
***
–Руки мастера дрожат? – хмыкнул Мальт, не скрывая удовольствия, когда Персиваль повинился перед ним в своей беспомощности.
–Не издевайся, – попросил Персиваль. – Я не смог, да. Поэтому здесь, у тебя. И я прошу помощи – тебе мало?
            Мальт оглядел Персиваля с любопытством. Персиваль чувствовать себя неуверенно в кабинете своего соратника-соперника, слишком здесь всё было выверено и аккуратно, даже пергаментные листы и то разложены уголок к уголку. Так не бывает у нормальных людей. Не бывает!
–Достаточно, – признал Мальт. – Почему тебе просто не убить Росса?
            Убийство всегда было простым путём. Не желаешь понять своей выгоды? Попробуем страх. Не боишься? Ну так уйди или мы уведём! Но Персиваль не мог даже себе объяснить толком, почему ему так не хочется смерти Росса. Падения – пусть, изгнания с поста – да Луал в помощь! Но смерть? Нет. Не так.
–Народ начнёт возмущаться, – нашёлся Персиваль, как давно привык находиться.
            Но это действовало для Мираса. Мальт был дознавателем и умел смотреть сквозь маски куда лучше, чем принц.
–А если начистоту?
            Начистоту…какое издевательство! Начистоту – это для начинающих дознавателей, которые рьяно выслуживаются, соревнуясь в добродетели.
            Но тут другое дело. Мальт и Персиваль имеют больше сходств, чем хотят.
–Такие люди не должны умирать так подло. Просто не должны, – Персиваль тяжело вздохнул. – убивать их нельзя. Арестовывать тоже. Их это не сломает, а нам станет пятном. Мы не должны начинать с крови.
            Мальт кивнул. Ответ, который не устроил бы Мираса, далёкого от совершения убийств и лишь отдающего приказы, устроил Мальта.
–Насколько я помню, Секция имеет право потребовать отставки Высшего Жреца… – Мальт уже поднимался с места и шёл к высокому шкафу из тёмного дерева, где аккуратными рядами были разложены и расставлены томики, свитки и пергаменты.
            Персиваль лишь наблюдал. Он понимал, что бюрократическая сволочь была в деле неспроста. Мальт, этот вечно въедливый, приставучий к самым жалким мелочам человек, был под вечным покрывалом ненависти своих же соратников. Именно он отправлял назад списки, на которых не хватало одной подписи, возвращал справки, где плохо виднелась печать, не исполнял приказов, которые были записаны на истёртых пергаментах или имели кляксы…
–Это просто рука дрогнула! – пытались спорить с ним. Но Мальт, прекрасно знавший законы Маары от её сотворения, прекрасно понимал, что по статуту от семнадцатого года Маары любой документ, содержащий помарку или повреждение, недействителен.
            Именно Мальт знал все алгоритмы и строго соблюдал правила и иерархию. Конечно, это всех раздражало. В завалы, в минуты самой горячей поры он упрямо действовал по инструкциям и требовал того же от других, тогда как другие, из лени или экономии времени, нарушали множество мелких пунктов своих алгоритмов.
–Ну не «а», а «о», – признавались в бешенстве Мальту, – ну и что с того-о? завтра всё равно ему отрубят голову!
–Не подпишу, – спокойно сообщал Мальт. – Здесь ошибка. Ошибка в документе делает его недействителен. Переделывай.
            Мальта ненавидели. Но сейчас Персиваль его почти любил, видя, как тот ловко разбирает бумаги, сложенные только по одному ему известному методу. Наконец, нашёл нужный закон.
–Секция в праве. Любая Секция. Хоть наше, хоть Городская…любая, если все главы придут к соглашению, может затребовать отставки Верховного Жреца.
–Ну…– Персиваль помрачнел, – а это реально?
            Мальт взглянул на него с жалостью:
–Я думал, ты умнее!
***
            Секция Закона – это всего три Коллегии, которые вынуждены существовать друг с другом. Дознание ловит и ведёт следствие, Судейство выносит приговор, Палачи его исполняют. Всё просто. Но просто лишь на бумаге.
            Судейство не любят, но перед ним заискивают. Дознавателей боятся и стараются держаться от них дальше.  А палачей презирают. Даром, что они не имеют власти над приговором и не от них зависит это, их презирать проще – они же пытают, клеймят, секут и казнят. Одна Секция, поставленная для сохранения закона и порядка, но как же сложны их внутренние хитросплетения, их бюрократические просчёты и подколы друг к другу, их мелкие мести, скопленные за годы. А на деле – все они чужие! И палачи, и судьи, и дознаватели – для обывателя вся Секция – место, которое нужно обходить большим кругом.
            С Главой Коллегии Дознавателей проблем не было. Он легко принял версию о том, что Росс отказывается сотрудничать с Дознанием, следовательно, его следует заменить на другого, поставленного уже с согласия Дознания.
            Судейство привычно согласилось с Дознанием. А вот Палачи… их было мало и они держались как семья. Не то трое, не то всего четверо и их глава – Регар.
–Я ничего против Росса не имею, – холодно сказал Регар, услышав слова Персиваля. – Знаю его хорошо, и это один из самых достойных жрецов Луала, которых я встречал.
–Это для общей пользы.
            Персиваль говорил со значением, которое не должно было оставить сомнений: покориться проще.
–Тем не менее, я не знаю за ним преступлений и не знаю приговоров.
            Персиваль представил, как будет издеваться (теперь уже точно будет) Мальт, если Персиваль позволит себе слабину, и налетел на Главу Палачей уже безо всякой церемонии:
–Вы подчинитесь, Регар! Ваше право быть недовольным, я у вас его не отнимаю, но вы покоритесь. И вы поддержите протест против Росса, в противном случае, вы не просто покажете себя недальновидным Главою Коллегии, но и преступником! У нас есть данные, которые ясно свидетельствуют о причастности Росса к заговорам. И вы должны принять нашу сторону! Иначе вы такой же мятежник и преступник!
            Регар пожал плечами:
–Чем больше вы меня торопите, чем больше настаиваете, тем ярче и отчётливее я понимаю, что Росс невиновен.
–Он неугоден. И вы в одном шаге от такой же участи.
            Но Регар хранил спокойствие.
–Вы и ваша Коллегия, – Персиваль нашёл безотказный приём и по лицу Регара, искажённому в неприятной судороге, понял, что для одиночки-палача его Коллегия, а особенно молодые палачи – это настоящая семья.
–Я поддержу вас, – промолвил Регар, – Луал простит меня за это.
–Не драматизируйте! Луалу плевать на ваши мелкие шалости…а вот мы запомним ваше содействие.
            Регар только усмехнулся, но ничего не сказал и позволил Персивалю оставить последнее слово за ним. Но триумфа у дознавателя не было, его не покидало ощущение, что и этот человек в чём-то сильнее, чем он сам.
***
            Как легко вчерашнему кумиру толпы, могучему держителю власти пасть. Сегодня его помнят, завтра отстраняют от службы из-за какого-то призрачного и непонятного дела, а послезавтра толпа понемногу смиряется с этим.
            Отстранение Росса стоило Коллегии Дознания всего двух-трёх кратких вспышек в трактирах, где кто-то попробовал проявить возмущение. И всё. А затем толпа научилась быть смиренной и способствовало этому то, что новым Верховным Жрецом Луала и Девяти рыцарей Его стал не какой-то, до сих пор неизвестный никому жрец, явный ставленник Дознания, а прямой заместитель Росса.
            Мало кто задумался о том, что без Росса, без его духа, жрецы и жрицы, видевшие падение могучего своего покровителя, ослабели и согласились на многое. Дух Росса витал ещё в стенах, на кровати ещё были очертания его тела, не иссохли ещё чернила на его пере, а всё, что он создавал, уже шло прахом.
            Мальт почти выбил это дело из-под ведения Персиваля. Теперь он покровительствовал жрецам и жрицам, теперь он читал подробные исповеди и ему подавали списки имён – всё тайное, что несли прихожане к служителям Луала, шло напрямую и к Дознанию.
–Из безопасности. – Так объяснял это Мальт.
–Из трусости, – шептались служители, но опускали глаза при появлении дознавателей и терпеливо ждали, когда те вдоволь начинаются новых донесений.
            Потому что помнили последний день осеннего сезона…необычайно солнечный и горький.
***
            Это тоже придумал Мальт. Но знало об этом, включая Персиваля, всего человека три-четыре, среди которых был и Росс.
            Обвиняемый ныне, готовый к казни росс. Мальт его не просто смёл. Он не трогал павшего жреца почти два месяца, и только когда успокоился народ и поверил в то, что слуги Луала верны прежнему строю, сообщил о разоблачении Росса. Оказалось, что бывший Верховный Жрец склонял на сторону заговора мирных прихожан и стремился завладеть властью надо всей Маарой.
            Но Мальт знал, стоит выйти такому слуху наружу, как народ взбесится. Поэтому на улицы пустили следующее: Росс – вор!
            Для убедительности дознаватели демонстративно «нашли» в старом его доме несколько предметов из золота, служивших для служения Луалу и Девяти. Также несколько жриц и жрецов подали донесения о тревожном поведении Росса в бытность его Высшим.
            Всё это не без удовольствия Мальт зачитал Россу и тот пожал плечами:
–Такова воля Луала, – и подписал полное согласие со всеми обвинениями.
            Персиваль пришёл к заключённому ночью и спросил лишь одно:
–Зачем? Вас казнят!
–Меня всяко казнят, – глаза Росса оставались усталыми и ясными. – Говорят, наша Коллегия палачей знает своё дело.
            Персиваль молчал. Росс был прав. Раскалывались почти все, не расколовшиеся – умирали в мучениях.
–Это путь смирения. Я поклялся служить Мааре и Луалу и служу ей. Если она не нуждается во мне, я приму это, – продолжал Росс спокойно. – Но вы здесь. Почему?
–Не знаю…неправильно это. Я так не хотел. Это Мальт. Он придумал как вас снять. Придумал сделать обвинение открытым, а судейство закрытым. Вас же даже не было на суде? Вот…
–Меня вы уже мучением не спасёте, но помните, что человек всегда выбирает. Даже в смерти. И за вами выбор.
            Персиваль хотел спросить ещё что-то или, быть может, попросить прощения, но лязгнули ключи, и Персивалю пришлось отступать. А утром была казнь.
            На казни новый верховный Жрец представил Мальту и Персивалю своего заместителя – Медера и сказал, что все вопросы нужно решать с ним, а дальше прочёл скорбную речь о том, что Росс не был так плох, что многие помнят о нем с благодарностью, но правосудие должно свершиться.
            Казнил сам Регар. Росс взошёл на эшафот твёрдо, ясными глазами оглядел любопытных собравшихся и, воззвав к Луалу, опустился на колени.
            Твёрдая рука Регара снесла ему голову одним ударом. Страшный глухой стук перекрыл  общий вздох толпы, а Персиваль отыскал взглядом лицо Регара и увидел в нём скорбь, потом перевёл взгляд на Мальта и не увидел в нём ничего.
            Задумавшись о своём лице, Персиваль взял себя в руки и снова стал прежним. Иногда только чей-то ясный взгляд вроде бы пытался его догнать сквозь сон или в толпе, но Персиваль давно научился зажмуриваться.
 
 
 
 
 

© Copyright: Анна Богодухова, 2022

Регистрационный номер №0508797

от 25 августа 2022

[Скрыть] Регистрационный номер 0508797 выдан для произведения:             Меньше всего дознавателю Персивалю хотелось принимать на себя ту роль, которую ему усиленно навязывали. Одно дело и дело понятное – служить в Коллегии Дознания, одной из трёх Коллегий, составляющих Секцию Закона; другое дело, уже более личное – служить не только сиюминутной пользе Маары, а заглядывать в будущее, примериваться к тому, что будет после. Но совсем чужое и странное – налаживать шпионскую сеть среди служителей Луала и Девяти Рыцарей Его.
            Нет, Персиваль никогда не был моралистом. Подкуп? Легко. Шантаж? Нет ничего проще. Угроза? Да хвала Луалу, что он выдумал в людях страх! Замарать руки? Да кто подумает на дознавателя? К тому же, общее благо добывается кровью – так говорил сам себе Персиваль, то же говорил ему и принц Мирас, готовящий то самое после и успешно забывший в угоду своему желанию дорваться до абсолютной власти, что на престоле Маары, на минуту, его старший брат.
            И даже в самом шпионстве, в сети осведомителей Персиваль никогда не видел ничего дурного. Шпионы – это полезно. Шпионы – это безопасно. Но вот то, что их сеть простиралась в стены храма жрецов Луала и Девяти Рыцарей Его – смущало. Персиваль не особенно-то и верил в Луала и в его первых последователей, не посещал и служб, не держал постов, но старался никогда не демонстрировать неверия, сомневаясь…
            В конце концов, если там никого и ничего нет, если Луал и Служителе Его – вековая выдумка маары, то зачем спорить с устоем? Зачем тратить время на то, чего нет? а если есть…что ж, тогда лучше не ссориться.
            Подход был расчётливый, но Персиваль таился ото всех и уклонялся от вопросов и размышлений на тему своей веры-неверы. Так он рассчитывал  жить дальше, пока не начались очередные кадровые перестановки в Коллегии и Персиваль получил небольшую прибавку к жалованию вместе с большой ответственностью.
            А ещё задание:
–Теперь наши осведомители из слуг Церкви Луала и Девяти Рыцарей Его под вашим полным контролем, Персиваль!
            Это его не обрадовало. Но как человек умный, он попытался не выдавать своей прямой нерадости и выкрутиться, а потому спросил:
–Почему именно мне оказана эта честь?
–У вас самая большая сеть осведомителей в Мааре. Вы имеете…особый подход, – Глава Коллегии едва заметно усмехнулся.
            Дознаватели, присутствовавшие при этом разговоре, последовали примеру своего Главы, но они иронии не оценили. Впрочем, самого Персиваля интересовало мнение и реакция лишь одного своего соратника – дознавателя Мальта, больше известного как «бюрократическая сволочь».
            Они были немного похожи. Ровесники, нашедшие не только сиюминутное применение в Коллегии Дознания, но и оба смотрящие в будущее, в оглушительное и блестящее после, обещанное принцем Мирасом после свержения брата. Но разницы было куда больше. Мальт пришёл из провинциальной Коллегии, он хотел служить закону, и с удивлением и разочарованием понял, что служить придётся трону. Отступать было не в его правилах. К тому же, не в его возможностях. Для продвижения по карьерной лестнице, чтобы подняться из провинции в столицу, Мальту пришлось жениться – ещё один устой для дознавателей, привыкший иметь друг на друга рычаги давления. Но тогда Мальт принял это и для большей эффективности женился на невзрачной девице, отец которой был приговорён и казнён за расхищения. Податься девице было некуда, и Мальт сделал выбор, позволяя девице опорочить себя заступничеством за неё и стать рычагом давления на его карьеру. Дознаватели провинции, увидев, что Мальт женился на дочери преступника, оживились и, решив, что теперь он у них на крючке, стали вести вверх, к повышению. Но тут Мальта ждало разочарование и клеймо на всю жизнь. То ли его жена не выдержала отрешения своего супруга и, то ли покончила с собой, то ли Мальт её убил сам… версии разнились. Да только тело было найдено в провинции, в доме Мальта, в его кабинете.
            Дознание столицы получило в свои руки Мальта абсолютно покорным – теперь на него можно было повесить убийство! А в столице Мальт примкнул к оплетающему своими заговорами принцу Мирасу и быстро замарался ещё хлеще…
            Между Мальтом и Персивалем никогда не было дружбы. Это была взаимная неприязнь, граничащая с неохотным уважением. Персиваль считал, что Мальт плохо кончит, а Мальт называл Персиваля подлизой, лицемером и приспособленцем. Они соперничали в службе принцу Мирасу и в службе в Коллегии, превратив в поле малых битв каждое совещание и каждое достижение.
            В том числе и шпионов. Сеть Мальта, по доносам, что имел Персиваль, была ничуть не меньше, а может быть, превосходила числом сеть самого Персиваля. Но Глава Коллегии позволил себе неосторожное замечание и Персиваль, не желавший в текущий момент новой ссоры с бюрократической сволочью, тревожно искал взглядом лицо Мальта.
            Но тот был мрачен и отстранён.
–Не очень-то и большая…– заметил Персиваль, пытаясь сгладить ситуацию. – И вообще, здесь нужен совершенно другой подход. Это же жрецы! Их не подкупишь…
–Мы не подкупаем. Мы призываем к рассудительности и здравому расчёту! – резко заметил Глава Коллегии. – Персиваль, отлынивать от работы бесполезно.
            И тут Мальт, до этих пор молчавший, всё-таки подал голос и предположил:
–Может быть, Персиваль просто не готов к такой работе?
            А вот это Персиваля уже обозлило. Он хотел примириться однажды с бюрократической сволочью, но та мира, похоже, пока не желала. Персиваль дал единственно возможный ответ:
–Почему же? Я готов!
            Принц Мирас, кстати, тоже обрадовался назначению Персиваля:
–Это замечательная возможность обрести новые знания. Предыдущий дознаватель, занимавшийся сетью среди жрецов, не был на моей стороне и я, к своей досаде, упустил многое. Но его стёрло время, и теперь прошлое должно уйти с ним. У нас новый ход. Ведь так?
            И Персиваль кивнул, не меняясь в лице. Он научился владеть собою и не выдавать даже самых панических чувств.
***
            При первой же встрече с Высшим Жрецом Луала – Россом – Персиваль страшно оробел. Ещё поднимаясь в его кабинет, он репетировал про себя, как будет держаться стойко, как будет горд и надменен, а потом милостиво-холоден, как загонит логикой Росса в капкан и позволит лишь один путь: сотрудничество.
            Но потом он встретил взгляд Росса. Мягкий умный взгляд человека, который будет отважен до конца, который верит во что-то, что неподвластно Персивалю, и весь боевой настрой ветром сдуло.
–Добрый день, господин дознаватель, – Росс говорил тихо, но без вкрадчивости, а в усталости и было что-то в этой усталости благородное.
–Добрый…– Персиваль улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. – Я рад, что вам известно кто я, значит, мы сократим время нашего взаимодействия, и…
            Росс продолжал внимательно смотреть на Персиваля, чем смущал его. Но куда было бежать дознавателю? Не от своей же работы? Да, многое было в его жизни, и много подлости можно было ещё притянуть к нему, но такой усталой чистоты  ясности взгляда, в которых не было ни страха, ни любопытства, ни жадности, ни злости – он не встречал. И это было в новинку.
–Я знаю, зачем вы пришли, – промолвил Росс, прерывая речь Персиваля, – но я не буду давать вам больше, чем давал прежнему дознавателю. Да, вы угрожали моим братьям и сёстрам, и да, я примирился с вами. Но больше, чем есть, вы не получите.
–Зачем так грозно? Можно ведь и договориться…
–Я сказал всё, что мог сказать, – Росс поднялся из-за стола, показывая, что диалог закончен, – вы можете приходить сюда когда хотите, можете говорить с теми моими братьями и сёстрами, с которыми захотите, но не забывайте, что этот дом – дом Луала и Девяти Рыцарей Его, а не ваш.
–Это дом закона.
–Высшего закона, – спокойно напомнил Росс.
–Дом стоит на земле, значит, земного и людского, – Персиваль не желал оставлять последнее слово за жрецом, будь он хоть трижды высшим. – И прежде всего – королевского.
–Король всего лишь человек.
            Это было уже опасной фразой, но Персиваль пока пропустил её мимо ушей и напомнил. На этот раз с искренней улыбкой:
–Король – ставленник Луала на земле и пользуется его благословением, не так ли?
–Всякий человек, обратившийся к Луалу, пользуется его благословением, – не замедлил Росс.
            Теперь дознаватель поднялся из-за стола: делать было нечего. Напрямую договариваться с Высшим Жрецом оказалось хлопотным делом, Росс был непробиваем. Но уже у самых дверей Персиваль не удержался и спросил:
–И как вы со своими убеждениями добрались до поста Высшего Жреца?! Чудеса!
–Луал вёл меня, – спокойно ответил Росс, прекрасно понимая угрозу дознавателя. – До свидания.
***
            Росс действительно не вмешивался в сети, которые запускал в Церковь Луала Персиваль. он не мешал ему говорить со жрецами и жрицами, не мешал проверять ему записи об исповедях, но ни на какие уступки более не шёл. Более того, к неприятному удивлению дознавателя, оказалось, что и жрецы и жрицы под началом Росса проявляют похожую стойкость и ограничиваются лишь краткими ответами: да, был, приходил, исповедался, покаялся.
            Это нервировало. Они не отказывались от сотрудничества, но не были в итоге подмяты. Они оставались свободными, не будучи таковыми, но умело балансировали между двух крайностей. Дух Росса укреплял и их. Персиваль не мог пробиться даже через прислужников Церкви, которым вменялось в обязанности наводить чистоту и стирать одеяния жрецов. Нет, не совсем верно. Пробиться он смог, но оказалось, что служители Луала и Девяти Рыцарей Его давно отучились беседовать о своих посетителях в коридорах, и, более того, даже принимали желающих покаяться, в тёмных кельях за плотными дверьми. Не подслушать, не подглядеть!
            Всё, что было в распоряжении Персиваля, это ежедневное количество отпетых служителями, связанных браком, благословлённых и покаявшихся. Но содержание имён или бесед оставалось в тайне.
–Наш мастер не может найти подход? – интересовался глава Коллегии со смешком. В нём не было и тени сочувствия – закон не признаёт милосердия.
–Могу, просто…я не хочу давить. Так можно отвернуть от себя прихожан, – пытался выкрутиться Персиваль.
–Нас не волнует мнение прихожан! – отзывался Глава Коллегии и сталь звучала в его тоне.
            Принц Мирас, однако, возражал:
–Давить нельзя. Служители Луала могут и должны поддержать мои притязания на престол. Именно к ним первым прислушается народ, именно они будут меня славить, когда я принесу им мир.
–Но что делать? Они не поддерживают меня! – Персиваль терялся между двух огней, и понимал, что долго ускользать не удастся. Придётся решать и решение будет тяжёлым в любом случае. – Росс сплотил их вокруг себя!
–Высший жрец? – усмехнулся принц Мирас, – дело в одной его личности?
            Персиваль понимал, что от этого ответа зависит вся его дальнейшая судьба и карьера. Но времени на размышление не было, и он ответил:
–Да. Но назначить Высшего Жреца может только король, и я…
–А если убийство? – спокойно спросил принц Мирас.
–Поймут, – покачал головою Персиваль. он сам думал об этом. – Убийство, заключение, заточение…народ любит Росса и будет просить о милости для него. Или кары. И потом…
–Ясно! – принц поднял ладонь, призывая Персиваля молчать, – тогда ступай к Мальту. Он знает закон лучше всех законников. Придумайте или найдите  законный повод свернуть Росса.
            Вот это было ударом. Персиваль сдержался с огромным трудом. Он представил себе ликование «бюрократической сволочи»  и его передёрнуло от отвращения и бешенства.
–Или ваши услуги мне более не нужны,– закончил Мирас холодно.
            Уйти? Ну уж нет! от Мираса не уйти. Слишком много висит на Персивале – если вскроется, а оно вскроется сразу же – его ждёт позорный суд и казнь. А перед казнью, с большой вероятностью, ещё и пытки.  И потом, хочется всё-таки попасть в это замечательное, обещанное и ожидаемое после.
***
–Руки мастера дрожат? – хмыкнул Мальт, не скрывая удовольствия, когда Персиваль повинился перед ним в своей беспомощности.
–Не издевайся, – попросил Персиваль. – Я не смог, да. Поэтому здесь, у тебя. И я прошу помощи – тебе мало?
            Мальт оглядел Персиваля с любопытством. Персиваль чувствовать себя неуверенно в кабинете своего соратника-соперника, слишком здесь всё было выверено и аккуратно, даже пергаментные листы и то разложены уголок к уголку. Так не бывает у нормальных людей. Не бывает!
–Достаточно, – признал Мальт. – Почему тебе просто не убить Росса?
            Убийство всегда было простым путём. Не желаешь понять своей выгоды? Попробуем страх. Не боишься? Ну так уйди или мы уведём! Но Персиваль не мог даже себе объяснить толком, почему ему так не хочется смерти Росса. Падения – пусть, изгнания с поста – да Луал в помощь! Но смерть? Нет. Не так.
–Народ начнёт возмущаться, – нашёлся Персиваль, как давно привык находиться.
            Но это действовало для Мираса. Мальт был дознавателем и умел смотреть сквозь маски куда лучше, чем принц.
–А если начистоту?
            Начистоту…какое издевательство! Начистоту – это для начинающих дознавателей, которые рьяно выслуживаются, соревнуясь в добродетели.
            Но тут другое дело. Мальт и Персиваль имеют больше сходств, чем хотят.
–Такие люди не должны умирать так подло. Просто не должны, – Персиваль тяжело вздохнул. – убивать их нельзя. Арестовывать тоже. Их это не сломает, а нам станет пятном. Мы не должны начинать с крови.
            Мальт кивнул. Ответ, который не устроил бы Мираса, далёкого от совершения убийств и лишь отдающего приказы, устроил Мальта.
–Насколько я помню, Секция имеет право потребовать отставки Высшего Жреца… – Мальт уже поднимался с места и шёл к высокому шкафу из тёмного дерева, где аккуратными рядами были разложены и расставлены томики, свитки и пергаменты.
            Персиваль лишь наблюдал. Он понимал, что бюрократическая сволочь была в деле неспроста. Мальт, этот вечно въедливый, приставучий к самым жалким мелочам человек, был под вечным покрывалом ненависти своих же соратников. Именно он отправлял назад списки, на которых не хватало одной подписи, возвращал справки, где плохо виднелась печать, не исполнял приказов, которые были записаны на истёртых пергаментах или имели кляксы…
–Это просто рука дрогнула! – пытались спорить с ним. Но Мальт, прекрасно знавший законы Маары от её сотворения, прекрасно понимал, что по статуту от семнадцатого года Маары любой документ, содержащий помарку или повреждение, недействителен.
            Именно Мальт знал все алгоритмы и строго соблюдал правила и иерархию. Конечно, это всех раздражало. В завалы, в минуты самой горячей поры он упрямо действовал по инструкциям и требовал того же от других, тогда как другие, из лени или экономии времени, нарушали множество мелких пунктов своих алгоритмов.
–Ну не «а», а «о», – признавались в бешенстве Мальту, – ну и что с того-о? завтра всё равно ему отрубят голову!
–Не подпишу, – спокойно сообщал Мальт. – Здесь ошибка. Ошибка в документе делает его недействителен. Переделывай.
            Мальта ненавидели. Но сейчас Персиваль его почти любил, видя, как тот ловко разбирает бумаги, сложенные только по одному ему известному методу. Наконец, нашёл нужный закон.
–Секция в праве. Любая Секция. Хоть наше, хоть Городская…любая, если все главы придут к соглашению, может затребовать отставки Верховного Жреца.
–Ну…– Персиваль помрачнел, – а это реально?
            Мальт взглянул на него с жалостью:
–Я думал, ты умнее!
***
            Секция Закона – это всего три Коллегии, которые вынуждены существовать друг с другом. Дознание ловит и ведёт следствие, Судейство выносит приговор, Палачи его исполняют. Всё просто. Но просто лишь на бумаге.
            Судейство не любят, но перед ним заискивают. Дознавателей боятся и стараются держаться от них дальше.  А палачей презирают. Даром, что они не имеют власти над приговором и не от них зависит это, их презирать проще – они же пытают, клеймят, секут и казнят. Одна Секция, поставленная для сохранения закона и порядка, но как же сложны их внутренние хитросплетения, их бюрократические просчёты и подколы друг к другу, их мелкие мести, скопленные за годы. А на деле – все они чужие! И палачи, и судьи, и дознаватели – для обывателя вся Секция – место, которое нужно обходить большим кругом.
            С Главой Коллегии Дознавателей проблем не было. Он легко принял версию о том, что Росс отказывается сотрудничать с Дознанием, следовательно, его следует заменить на другого, поставленного уже с согласия Дознания.
            Судейство привычно согласилось с Дознанием. А вот Палачи… их было мало и они держались как семья. Не то трое, не то всего четверо и их глава – Регар.
–Я ничего против Росса не имею, – холодно сказал Регар, услышав слова Персиваля. – Знаю его хорошо, и это один из самых достойных жрецов Луала, которых я встречал.
–Это для общей пользы.
            Персиваль говорил со значением, которое не должно было оставить сомнений: покориться проще.
–Тем не менее, я не знаю за ним преступлений и не знаю приговоров.
            Персиваль представил, как будет издеваться (теперь уже точно будет) Мальт, если Персиваль позволит себе слабину, и налетел на Главу Палачей уже безо всякой церемонии:
–Вы подчинитесь, Регар! Ваше право быть недовольным, я у вас его не отнимаю, но вы покоритесь. И вы поддержите протест против Росса, в противном случае, вы не просто покажете себя недальновидным Главою Коллегии, но и преступником! У нас есть данные, которые ясно свидетельствуют о причастности Росса к заговорам. И вы должны принять нашу сторону! Иначе вы такой же мятежник и преступник!
            Регар пожал плечами:
–Чем больше вы меня торопите, чем больше настаиваете, тем ярче и отчётливее я понимаю, что Росс невиновен.
–Он неугоден. И вы в одном шаге от такой же участи.
            Но Регар хранил спокойствие.
–Вы и ваша Коллегия, – Персиваль нашёл безотказный приём и по лицу Регара, искажённому в неприятной судороге, понял, что для одиночки-палача его Коллегия, а особенно молодые палачи – это настоящая семья.
–Я поддержу вас, – промолвил Регар, – Луал простит меня за это.
–Не драматизируйте! Луалу плевать на ваши мелкие шалости…а вот мы запомним ваше содействие.
            Регар только усмехнулся, но ничего не сказал и позволил Персивалю оставить последнее слово за ним. Но триумфа у дознавателя не было, его не покидало ощущение, что и этот человек в чём-то сильнее, чем он сам.
***
            Как легко вчерашнему кумиру толпы, могучему держителю власти пасть. Сегодня его помнят, завтра отстраняют от службы из-за какого-то призрачного и непонятного дела, а послезавтра толпа понемногу смиряется с этим.
            Отстранение Росса стоило Коллегии Дознания всего двух-трёх кратких вспышек в трактирах, где кто-то попробовал проявить возмущение. И всё. А затем толпа научилась быть смиренной и способствовало этому то, что новым Верховным Жрецом Луала и Девяти рыцарей Его стал не какой-то, до сих пор неизвестный никому жрец, явный ставленник Дознания, а прямой заместитель Росса.
            Мало кто задумался о том, что без Росса, без его духа, жрецы и жрицы, видевшие падение могучего своего покровителя, ослабели и согласились на многое. Дух Росса витал ещё в стенах, на кровати ещё были очертания его тела, не иссохли ещё чернила на его пере, а всё, что он создавал, уже шло прахом.
            Мальт почти выбил это дело из-под ведения Персиваля. Теперь он покровительствовал жрецам и жрицам, теперь он читал подробные исповеди и ему подавали списки имён – всё тайное, что несли прихожане к служителям Луала, шло напрямую и к Дознанию.
–Из безопасности. – Так объяснял это Мальт.
–Из трусости, – шептались служители, но опускали глаза при появлении дознавателей и терпеливо ждали, когда те вдоволь начинаются новых донесений.
            Потому что помнили последний день осеннего сезона…необычайно солнечный и горький.
***
            Это тоже придумал Мальт. Но знало об этом, включая Персиваля, всего человека три-четыре, среди которых был и Росс.
            Обвиняемый ныне, готовый к казни росс. Мальт его не просто смёл. Он не трогал павшего жреца почти два месяца, и только когда успокоился народ и поверил в то, что слуги Луала верны прежнему строю, сообщил о разоблачении Росса. Оказалось, что бывший Верховный Жрец склонял на сторону заговора мирных прихожан и стремился завладеть властью надо всей Маарой.
            Но Мальт знал, стоит выйти такому слуху наружу, как народ взбесится. Поэтому на улицы пустили следующее: Росс – вор!
            Для убедительности дознаватели демонстративно «нашли» в старом его доме несколько предметов из золота, служивших для служения Луалу и Девяти. Также несколько жриц и жрецов подали донесения о тревожном поведении Росса в бытность его Высшим.
            Всё это не без удовольствия Мальт зачитал Россу и тот пожал плечами:
–Такова воля Луала, – и подписал полное согласие со всеми обвинениями.
            Персиваль пришёл к заключённому ночью и спросил лишь одно:
–Зачем? Вас казнят!
–Меня всяко казнят, – глаза Росса оставались усталыми и ясными. – Говорят, наша Коллегия палачей знает своё дело.
            Персиваль молчал. Росс был прав. Раскалывались почти все, не расколовшиеся – умирали в мучениях.
–Это путь смирения. Я поклялся служить Мааре и Луалу и служу ей. Если она не нуждается во мне, я приму это, – продолжал Росс спокойно. – Но вы здесь. Почему?
–Не знаю…неправильно это. Я так не хотел. Это Мальт. Он придумал как вас снять. Придумал сделать обвинение открытым, а судейство закрытым. Вас же даже не было на суде? Вот…
–Меня вы уже мучением не спасёте, но помните, что человек всегда выбирает. Даже в смерти. И за вами выбор.
            Персиваль хотел спросить ещё что-то или, быть может, попросить прощения, но лязгнули ключи, и Персивалю пришлось отступать. А утром была казнь.
            На казни новый верховный Жрец представил Мальту и Персивалю своего заместителя – Медера и сказал, что все вопросы нужно решать с ним, а дальше прочёл скорбную речь о том, что Росс не был так плох, что многие помнят о нем с благодарностью, но правосудие должно свершиться.
            Казнил сам Регар. Росс взошёл на эшафот твёрдо, ясными глазами оглядел любопытных собравшихся и, воззвав к Луалу, опустился на колени.
            Твёрдая рука Регара снесла ему голову одним ударом. Страшный глухой стук перекрыл  общий вздох толпы, а Персиваль отыскал взглядом лицо Регара и увидел в нём скорбь, потом перевёл взгляд на Мальта и не увидел в нём ничего.
            Задумавшись о своём лице, Персиваль взял себя в руки и снова стал прежним. Иногда только чей-то ясный взгляд вроде бы пытался его догнать сквозь сон или в толпе, но Персиваль давно научился зажмуриваться.
 
 
 
 
 

 

Об одной партии

Пророк