Санек. Перевал. (Будни афганской войны)

Санек. Перевал. ( Будни афганской войны )


Каменистая почва час за часом, метр за метром била и терзала подошвы кроссовок. Эта обувь, которую выменял за три банки хреновой гречневой каши, была неуставной. Но именно она – лучшее, в чём мог идти ,,курок” в горы на ,,боевой”. Берцы и сапоги не подходили для горных ,,прогулок’’ – быстро растирали ноги вкровь. Километр за километром, все время на подъем, под палящим солнцем, в полном снаряжении весом килограмм пятьдесят, без глотка воды (в горах, при подъеме, ее нельзя пить, иначе она заберет все силы, и тогда – каюк), уже четвертый час ,,курок” Санек шел пятым в цепи неполной роты полка ВДВ. Шел ,,на автомате’’, не выпуская из виду спину в промокшей пятнами пота гимнастерке ком. взвода Буркина. До перевала – еще часа полтора – два. Там – горстка оставшихся от третьего взвода с двумя ,,спецами” минометчиками. Их надо сменить. Перевал, по которому из Пакистана ,, духи” получают оружие и амуницию, должен быть закупорен всегда, денно и нощно. Санек слышал в полку о том, что через этот перевал угоняли и наших ребят, попавших по разным причинам в плен. Там, в Пакистане, где-то был лагерь для военнопленных. И еще слышал Санек от одного крестьянина во время зачистки в одном селении рассказ о том, что в том лагере подняли восстание наши ребята, и все были расстреляны. 
Санек шел и думал, вспоминал первые месяцы в Афгане, учебку, проводы в армию, мать, друзей. Шел и думал. Так легче идти, и время течет быстрее. 
Да, первые месяцы, привыкание, частые побои ,,стариков”, бессонные ночи, нестиранная одежда, голод, все это было. Да и сейчас почти ничего не изменилось, год спустя. Хоть и в ,,стариках” уже числишься, и ранение часто напоминает о себе, а кому ты нужен, ,,курок” Санек? И твоя медаль ,,За отвагу”? И что ты, сам, раненый, тащил на себе командира роты до ,,брони” километра четыре… Что изменилось для тебя? Ничего. А что должно было измениться? 
- Санек, дымни розовым, наши уже близко. – Услышал Санек голос командира роты.
Сержант остановился , зажег шашку. Вверх, к небу взвился розовый дым. Это условный сигнал. Такими дымами ,,наши” обозначали себя. Правда, тем самым и выдавая. 
Вдруг замолотил ДШК ( крупнокалиберный пулемет, способный уничтожить даже БТР). Залегли за камни и выступы скал. Откуда здесь ДШКа? Метрах в пятистах, выше появился ответный розовый дымок. Как пройти эти последние несколько сот метров? Видимо третий взвод подзажал ,, духов”, не дает им пройти перевал, а те прижали к земле нас. Шнырок (так прозвали заместителя командира второго взвода, сержанта Шарко) выкрикнул:
- Здесь, левее, идет небольшой выступ, и тянется вверх метров на триста, можно в его тени и пробраться.
Это был какой-то выход из создавшегося положения. Минометной группе был дан приказ сделать два выстрела с промежутком в пять минут в ту сторону, откуда шел по нам огонь. 
Минометчики ,,сработали” и ДШКа на время замолчал. Рота переползла в тень горного выступа и вновь начала двигаться вверх и вверх.
- Привет, земляки! – послышалось восклицание впереди. Нас встречал замком третьего взвода Ивашкин Петруха, - Я проведу, тут есть ложбинка, где можно незаметно для хищников пройти, а от нас она просматривается.
- Веди давай, абориген, - Буркнул капитан – командир роты.
Через пол часа мы были в большой пещере из входа которой открывался весь вид на перевал, и склоны соседних гор. Да, эта пещера как специально сделана для охраны перевала даже маленькой горсткой людей. 
Вскрыли по банке консервов, сухарики вход пошли. 
Командир роты по рации передал о том, что дошли в пункт дислокации, и третий взвод собирается спускаться с гор на ,,броню” (так называлась колонна из БТРов и танков, сопровождающая ,,курковые“ роты в горы, и встречающая их на обратном пути. Всю дорогу до перевала велось радиомолчание. Это, что бы ,,духи” не обнаружили передвижение наших войск. 
А ДШКа больше и не стрелял. Может, зацепили его минометчики? Дай-то Бог!
Санек ел пакистанскую тушенку, выменянную недавно при ,,зачистке” за две банки гречки. Просто отобрать – было как-то не по человечески. Хотя находились и у нас мародерчики. Их не любили. Но поделать с этим никто ничего не мог. В том числе и офицеры. Постоянно под смертью все ходили, не до этого было. .Иногда и на более жестокие проступки закрывались глаза. Но Санек так не мог. Жестокость и безобразность войны не убила в нем человеческие принципы, которые были заложены в него родителями с малолетства. А потому он, либо покупал что ему надо было за скудные выдаваемые ,,чеки”, либо выменивал на то, что имел сам. А имел то, немногое, что находил во время ,,зачисток” или боев у уничтоженных им же душманов. Нет, не деньги и побрякушки он забирал, а средства экипировки. Зачастую они были лучше наших: легче, что немаловажно в горах, и удобнее.
Санек жадно поглощал тушенку и слушал как в двух шагах от него командир третьего взвода докладывал капитану о том, что группа боевиков закрепилась вблизи перевала для встречи со стороны Пакистана может каравана, может группы наемников, неизвестно, но приготовились основательно. Видимо они предполагали, что нас тут мало. Под прикрытием крупного калибра надеялись достичь своей цели. 
Сержант дожевал сухарик, сказал просебя: - Что тут неясного, яснее некуда. Будет бой. Скорее всего ночью. По темному попытаются проскочить. Надо вздремнуть пару часиков, благо была команда всем отдыхать. – В пещере было холодно. Санек достал трофейный спальник. Он был легче нашего раз в пять - семь, и теплее. Сон моментально столкнул действительность в глубокую черную яму. Сознание провалилось внебытие. 
,,Курок” Санек проснулся от того, что кто-то теребил его за плечо. Сознание вернулось мгновенно. 
- Товарищ сержант! Пора вставать. К командиру роты нас двоих вызывают. – Это был рядовой, ,,салага” Сидорин, по прозвищу ,,Радар”. Прозвище это он получил за то, что имел феноменальную способность слышать и идентифицировать звуки на большом, если не сказать на огромном, расстоянии. Но почему Радар а не Сканер? А, впрочем, какая теперь разница, прозвище сразу намертво прилипло, и все тут. Санек сразу врубился, зачем их вызывают. Разведка нужна... А из спальника так не хотелось вылезать…
Ночь прошла спокойно. Светало. Санек и Радар, шедший на два шага позади, пригнувшись спускались вниз, часто останавливаясь и прислушиваясь к окружающему их миру. Казалось, уши Радара вращаются, увеличиваются в размерах. Скорее это только казалось. Но эти уши улавливали даже малейший шорох, создаваемый тончайшим движением воздуха по плоскостям и зазубринам скал и отдельных камней. И везде был свой, неповторимый звук, своя музыка. 
Санек почувствовал на своем плече руку Сидорина. Остановился, замер. Радар медленно поворачивал голову то влево, то вправо, то влево, то вправо. Видимо что-то почуял, вернее услышал, нет, уловил. 
- Там, в расщелине, человек двенадцать. – Зашептал Радар, - Кроме двоих все спят. Из этих двоих – один обкуренный, второй – не афганец, скорее араб.
- Ну ты даешь, Толян! – Впервые Санек назвал Радара по имени. – Как определил?
- Ну, по храпам, сопению, дыханию. У каждого свой звук. А про обкуренного, разве Вы, товарищ сержант, не чувствуете запах сладковатого дымка? 
- Ты еще и нюхач?
- Тс-сс… - Поднес грязный указательный палец к губам Радар. – Шиит проснулся. По нужде идет. В нашу сторону. 
,, Дух” сделал свое ,,дело” у огромного камня, за которым скрывались ,,курки”. Потер руками глаза. Медленно повернулся, и в этот момент почувствовал возле своего горла острейшее лезвие Санькова трофейного тисака.
Возвращались в расположение роты уже втроем.
- Ты, салага, откуда узнал, что он – шиит? – Подгоняя афганца спросил Санек.
- Я и не узнал. Просто так ляп-у-нуллл…- На последнем слоге Радар споткнулся. Афганец хотел дернуть в сторону, воспользовавшись замешательством но, почувствовав удар дулом автомата меж лопаток, покорно поплелся дальше. 

От ,,духа”, под допросом с пристрастием (по хорошему – молчал, гад), узнали, что на предстоящую ночь готовится переброска через перевал группы наемников из арабов и афганцев, обученных в пакистанских лагерях в количестве около пятисот человек с вооружением. С этой и той стороны перевала расположились группы боевиков по двенадцать человек с ДШК. (Точно определил ,,салага” количество). Думая, что в пещере над перевалом у нас всего неполный взвод, с поддержкой крупного калибра с обеих сторон, они проскочат очень легко. И вчера, когда рота поднималась по противоположному склону к пещере, они не усмотрели в этом пополнение. Похоже, заметили не всех, и приняли это за вылазку в целях пополнения воды. Этот факт расслаблял противника и позволял нашим, как стемнеет, устроить огневые точки вдоль пути неприятеля. Минометчики тоже приготовили свою ,,артиллерию”, тем более, что четко засечено местоположение групп бандитов и их пулеметов. Осталось дождаться темноты и рассредоточиться. В дивизию отправили ,,радио”. Третий взвод, несмотря на усталость, остался до завтра. 

Ночь очень быстро накинула свое темное покрывало на ущелье. Вокруг – чернота сплошная, и, только в небесной мгле много-много звезд и звездочек, льющих свой холодный мерцающий свет.
- Звезды… Как вы далеки отсюда. Где-то там вы очень горячи и ярки. Некоторые даже ярче и горячее нашего Солнца. А здесь вы кажетесь холодными белыми дырочками в черном покрывале ночи. – Прошептал Санек почти неслышно.
- Вы, прямо, поэт, товарищ сержант. - Так же тихо прошептал Радар Толян, сидевший рядом с Саньком в своем укрытии. 
- Ты лучше не мои мысли слушай, а окружающую обстановку, Толян! – Уже во второй раз Санек назвал Радара по имени. Это – знак определенного уважения. Толян – не дурак, сразу это уловил:
- Не волнуйтесь, товарищ сержант, все звуки под моим чутким контролем. – Отшутился скромно Толик. 
- Ну-ну…
- Тс-сс! Кажись началось. Идут. Много их. Тяжело идут. Ругаются меж собой двое. Они впереди, метрах в пятидесяти от основной группы. Видимо проводник с кем-то.
- Все, молодец, хорошо. Я к ,,ротному” и ждем команды. У наших приборы ночного, хотя и у ,,духов” они тоже есть, но сейчас они им не помогут. 
Санек отсутствовал буквально пару минут:
- Как дела? Где основная группа?
- Уже, практически, под нами.- Не оглядываясь ответил Толик.
- Пора… - Прошептал Санек и негромко свистнул.

Два миномета одновременно ,,выплюнули” по ,,гостинцу” в места групп поддержки боевиков. Это и стало сигналом для наших. Рассредоточенные над перевалом в разных местах, заслоненные выступами скал и укрытиями из камней десантники обрушили пулеметно-автоматный огонь на головы ,,духов”. Их группы поддержки молчали.
Пятьсот человек – не пять. Поняв что уже не отойти назад и не прорваться вперед, ,,духи” полезли вверх навстречу огню. Они решили массой задавить горстку десантников. Не ведали, что тут рота. Бой шел до утра. И все же с пол сотни прорвались назад. Остальные своими телами усеяли пространство меж тропой и пещерой. Ни один не сдался в плен. Да шайтан с ними! У нас – потерь нет. Есть раненые, десять человек. Из них - двое тяжелых. 
Третий взвод с ранеными потянулся вниз, в сторону ожидавшей их ,,брони”.

Санек хлопнул по плечу задремавшего за камнем Толяна:
- День и ночь – сутки прочь, Толян. Пойдем ка перекусим малость пакистанской тушеночки. Тем, что внизу, она уже ни к чему. Да, выбрось свой ,,спальник” хреновый, Я для тебя пакистанский, по случаю, урвал.
Толик молча согласно мотнул головой, увидев в руках сержанта две трофейных железных банки и, сглотнув слюну, поплелся следом за Саньком.
Будни афганской войны.
 

© Copyright: Александр Максимов, 2017

Регистрационный номер №0393638

от 16 августа 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0393638 выдан для произведения: Санек. Перевал. ( Будни афганской войны )


Каменистая почва час за часом, метр за метром била и терзала подошвы кроссовок. Эта обувь, которую выменял за три банки хреновой гречневой каши, была неуставной. Но именно она – лучшее, в чём мог идти ,,курок” в горы на ,,боевой”. Берцы и сапоги не подходили для горных ,,прогулок’’ – быстро растирали ноги вкровь. Километр за километром, все время на подъем, под палящим солнцем, в полном снаряжении весом килограмм пятьдесят, без глотка воды (в горах, при подъеме, ее нельзя пить, иначе она заберет все силы, и тогда – каюк), уже четвертый час ,,курок” Санек шел пятым в цепи неполной роты полка ВДВ. Шел ,,на автомате’’, не выпуская из виду спину в промокшей пятнами пота гимнастерке ком. взвода Буркина. До перевала – еще часа полтора – два. Там – горстка оставшихся от третьего взвода с двумя ,,спецами” минометчиками. Их надо сменить. Перевал, по которому из Пакистана ,, духи” получают оружие и амуницию, должен быть закупорен всегда, денно и нощно. Санек слышал в полку о том, что через этот перевал угоняли и наших ребят, попавших по разным причинам в плен. Там, в Пакистане, где-то был лагерь для военнопленных. И еще слышал Санек от одного крестьянина во время зачистки в одном селении рассказ о том, что в том лагере подняли восстание наши ребята, и все были расстреляны. 
Санек шел и думал, вспоминал первые месяцы в Афгане, учебку, проводы в армию, мать, друзей. Шел и думал. Так легче идти, и время течет быстрее. 
Да, первые месяцы, привыкание, частые побои ,,стариков”, бессонные ночи, нестиранная одежда, голод, все это было. Да и сейчас почти ничего не изменилось, год спустя. Хоть и в ,,стариках” уже числишься, и ранение часто напоминает о себе, а кому ты нужен, ,,курок” Санек? И твоя медаль ,,За отвагу”? И что ты, сам, раненый, тащил на себе командира роты до ,,брони” километра четыре… Что изменилось для тебя? Ничего. А что должно было измениться? 
- Санек, дымни розовым, наши уже близко. – Услышал Санек голос командира роты.
Сержант остановился , зажег шашку. Вверх, к небу взвился розовый дым. Это условный сигнал. Такими дымами ,,наши” обозначали себя. Правда, тем самым и выдавая. 
Вдруг замолотил ДШК ( крупнокалиберный пулемет, способный уничтожить даже БТР). Залегли за камни и выступы скал. Откуда здесь ДШКа? Метрах в пятистах, выше появился ответный розовый дымок. Как пройти эти последние несколько сот метров? Видимо третий взвод подзажал ,, духов”, не дает им пройти перевал, а те прижали к земле нас. Шнырок (так прозвали заместителя командира второго взвода, сержанта Шарко) выкрикнул:
- Здесь, левее, идет небольшой выступ, и тянется вверх метров на триста, можно в его тени и пробраться.
Это был какой-то выход из создавшегося положения. Минометной группе был дан приказ сделать два выстрела с промежутком в пять минут в ту сторону, откуда шел по нам огонь. 
Минометчики ,,сработали” и ДШКа на время замолчал. Рота переползла в тень горного выступа и вновь начала двигаться вверх и вверх.
- Привет, земляки! – послышалось восклицание впереди. Нас встречал замком третьего взвода Ивашкин Петруха, - Я проведу, тут есть ложбинка, где можно незаметно для хищников пройти, а от нас она просматривается.
- Веди давай, абориген, - Буркнул капитан – командир роты.
Через пол часа мы были в большой пещере из входа которой открывался весь вид на перевал, и склоны соседних гор. Да, эта пещера как специально сделана для охраны перевала даже маленькой горсткой людей. 
Вскрыли по банке консервов, сухарики вход пошли. 
Командир роты по рации передал о том, что дошли в пункт дислокации, и третий взвод собирается спускаться с гор на ,,броню” (так называлась колонна из БТРов и танков, сопровождающая ,,курковые“ роты в горы, и встречающая их на обратном пути. Всю дорогу до перевала велось радиомолчание. Это, что бы ,,духи” не обнаружили передвижение наших войск. 
А ДШКа больше и не стрелял. Может, зацепили его минометчики? Дай-то Бог!
Санек ел пакистанскую тушенку, выменянную недавно при ,,зачистке” за две банки гречки. Просто отобрать – было как-то не по человечески. Хотя находились и у нас мародерчики. Их не любили. Но поделать с этим никто ничего не мог. В том числе и офицеры. Постоянно под смертью все ходили, не до этого было. .Иногда и на более жестокие проступки закрывались глаза. Но Санек так не мог. Жестокость и безобразность войны не убила в нем человеческие принципы, которые были заложены в него родителями с малолетства. А потому он, либо покупал что ему надо было за скудные выдаваемые ,,чеки”, либо выменивал на то, что имел сам. А имел то, немногое, что находил во время ,,зачисток” или боев у уничтоженных им же душманов. Нет, не деньги и побрякушки он забирал, а средства экипировки. Зачастую они были лучше наших: легче, что немаловажно в горах, и удобнее.
Санек жадно поглощал тушенку и слушал как в двух шагах от него командир третьего взвода докладывал капитану о том, что группа боевиков закрепилась вблизи перевала для встречи со стороны Пакистана может каравана, может группы наемников, неизвестно, но приготовились основательно. Видимо они предполагали, что нас тут мало. Под прикрытием крупного калибра надеялись достичь своей цели. 
Сержант дожевал сухарик, сказал просебя: - Что тут неясного, яснее некуда. Будет бой. Скорее всего ночью. По темному попытаются проскочить. Надо вздремнуть пару часиков, благо была команда всем отдыхать. – В пещере было холодно. Санек достал трофейный спальник. Он был легче нашего раз в пять - семь, и теплее. Сон моментально столкнул действительность в глубокую черную яму. Сознание провалилось внебытие. 
,,Курок” Санек проснулся от того, что кто-то теребил его за плечо. Сознание вернулось мгновенно. 
- Товарищ сержант! Пора вставать. К командиру роты нас двоих вызывают. – Это был рядовой, ,,салага” Сидорин, по прозвищу ,,Радар”. Прозвище это он получил за то, что имел феноменальную способность слышать и идентифицировать звуки на большом, если не сказать на огромном, расстоянии. Но почему Радар а не Сканер? А, впрочем, какая теперь разница, прозвище сразу намертво прилипло, и все тут. Санек сразу врубился, зачем их вызывают. Разведка нужна... А из спальника так не хотелось вылезать…
Ночь прошла спокойно. Светало. Санек и Радар, шедший на два шага позади, пригнувшись спускались вниз, часто останавливаясь и прислушиваясь к окружающему их миру. Казалось, уши Радара вращаются, увеличиваются в размерах. Скорее это только казалось. Но эти уши улавливали даже малейший шорох, создаваемый тончайшим движением воздуха по плоскостям и зазубринам скал и отдельных камней. И везде был свой, неповторимый звук, своя музыка. 
Санек почувствовал на своем плече руку Сидорина. Остановился, замер. Радар медленно поворачивал голову то влево, то вправо, то влево, то вправо. Видимо что-то почуял, вернее услышал, нет, уловил. 
- Там, в расщелине, человек двенадцать. – Зашептал Радар, - Кроме двоих все спят. Из этих двоих – один обкуренный, второй – не афганец, скорее араб.
- Ну ты даешь, Толян! – Впервые Санек назвал Радара по имени. – Как определил?
- Ну, по храпам, сопению, дыханию. У каждого свой звук. А про обкуренного, разве Вы, товарищ сержант, не чувствуете запах сладковатого дымка? 
- Ты еще и нюхач?
- Тс-сс… - Поднес грязный указательный палец к губам Радар. – Шиит проснулся. По нужде идет. В нашу сторону. 
,, Дух” сделал свое ,,дело” у огромного камня, за которым скрывались ,,курки”. Потер руками глаза. Медленно повернулся, и в этот момент почувствовал возле своего горла острейшее лезвие Санькова трофейного тисака.
Возвращались в расположение роты уже втроем.
- Ты, салага, откуда узнал, что он – шиит? – Подгоняя афганца спросил Санек.
- Я и не узнал. Просто так ляп-у-нуллл…- На последнем слоге Радар споткнулся. Афганец хотел дернуть в сторону, воспользовавшись замешательством но, почувствовав удар дулом автомата меж лопаток, покорно поплелся дальше. 

От ,,духа”, под допросом с пристрастием (по хорошему – молчал, гад), узнали, что на предстоящую ночь готовится переброска через перевал группы наемников из арабов и афганцев, обученных в пакистанских лагерях в количестве около пятисот человек с вооружением. С этой и той стороны перевала расположились группы боевиков по двенадцать человек с ДШК. (Точно определил ,,салага” количество). Думая, что в пещере над перевалом у нас всего неполный взвод, с поддержкой крупного калибра с обеих сторон, они проскочат очень легко. И вчера, когда рота поднималась по противоположному склону к пещере, они не усмотрели в этом пополнение. Похоже, заметили не всех, и приняли это за вылазку в целях пополнения воды. Этот факт расслаблял противника и позволял нашим, как стемнеет, устроить огневые точки вдоль пути неприятеля. Минометчики тоже приготовили свою ,,артиллерию”, тем более, что четко засечено местоположение групп бандитов и их пулеметов. Осталось дождаться темноты и рассредоточиться. В дивизию отправили ,,радио”. Третий взвод, несмотря на усталость, остался до завтра. 

Ночь очень быстро накинула свое темное покрывало на ущелье. Вокруг – чернота сплошная, и, только в небесной мгле много-много звезд и звездочек, льющих свой холодный мерцающий свет.
- Звезды… Как вы далеки отсюда. Где-то там вы очень горячи и ярки. Некоторые даже ярче и горячее нашего Солнца. А здесь вы кажетесь холодными белыми дырочками в черном покрывале ночи. – Прошептал Санек почти неслышно.
- Вы, прямо, поэт, товарищ сержант. - Так же тихо прошептал Радар Толян, сидевший рядом с Саньком в своем укрытии. 
- Ты лучше не мои мысли слушай, а окружающую обстановку, Толян! – Уже во второй раз Санек назвал Радара по имени. Это – знак определенного уважения. Толян – не дурак, сразу это уловил:
- Не волнуйтесь, товарищ сержант, все звуки под моим чутким контролем. – Отшутился скромно Толик. 
- Ну-ну…
- Тс-сс! Кажись началось. Идут. Много их. Тяжело идут. Ругаются меж собой двое. Они впереди, метрах в пятидесяти от основной группы. Видимо проводник с кем-то.
- Все, молодец, хорошо. Я к ,,ротному” и ждем команды. У наших приборы ночного, хотя и у ,,духов” они тоже есть, но сейчас они им не помогут. 
Санек отсутствовал буквально пару минут:
- Как дела? Где основная группа?
- Уже, практически, под нами.- Не оглядываясь ответил Толик.
- Пора… - Прошептал Санек и негромко свистнул.

Два миномета одновременно ,,выплюнули” по ,,гостинцу” в места групп поддержки боевиков. Это и стало сигналом для наших. Рассредоточенные над перевалом в разных местах, заслоненные выступами скал и укрытиями из камней десантники обрушили пулеметно-автоматный огонь на головы ,,духов”. Их группы поддержки молчали.
Пятьсот человек – не пять. Поняв что уже не отойти назад и не прорваться вперед, ,,духи” полезли вверх навстречу огню. Они решили массой задавить горстку десантников. Не ведали, что тут рота. Бой шел до утра. И все же с пол сотни прорвались назад. Остальные своими телами усеяли пространство меж тропой и пещерой. Ни один не сдался в плен. Да шайтан с ними! У нас – потерь нет. Есть раненые, десять человек. Из них - двое тяжелых. 
Третий взвод с ранеными потянулся вниз, в сторону ожидавшей их ,,брони”.

Санек хлопнул по плечу задремавшего за камнем Толяна:
- День и ночь – сутки прочь, Толян. Пойдем ка перекусим малость пакистанской тушеночки. Тем, что внизу, она уже ни к чему. Да, выбрось свой ,,спальник” хреновый, Я для тебя пакистанский, по случаю, урвал.
Толик молча согласно мотнул головой, увидев в руках сержанта две трофейных железных банки и, сглотнув слюну, поплелся следом за Саньком.
Будни афганской войны.
 

 

Новогоднее

Не ,,стучите" люди...