ПРИШЕЛЕЦ

                                  « Пришелец »

                                          *  *  *

  Мёртвая зыбь. Океан ровно «дышит» своей могучей грудью, и блестит, отливая глянцевой синевой . Горизонт почти не виден, и совсем незаметна граница слияния двух стихий, в которые мы погружены,-  Вода и Небо. Тишина. Лишь равномерно и глухо дрожит корпус «Тумана» от работающих двигателей.  Мы «на режиме»,- это значит, не меняем ни курс, ни скорость. Позади уже полторы тысячи миль. От монотонности движения и однообразия пейзажа иногда кажется, что судно неподвижно стоит на месте.

   Шестые сутки перехода из Южной Африки в Канаду.  Январь,- разгар лета. Над Атлантикой,- марево из влаги и солнечного света . Судовые работы идут вяло. Кондиционер совсем не справляется с тропическим зноем, и поэтому почти все двери и иллюминаторы распахнуты настежь. Экипаж укрыт во внутренних помещениях. И только раздетый по пояс боцман, щеголяя экзотическими татуировками, назло солнцу, вызывающе и неспешно прохаживается по верхней палубе. Бормоча и напевая что-то в роскошные усы, он нет-нет да громыхнёт металлической свайкой, придирчиво изучая качество покраски фальшборта и релингов.

   В ходовой рубке ни на минуту не выключается старый, огромный вентилятор.  От него больше шума, чем прохлады, и всё-таки, каждый раз проходя мимо, я задерживаюсь на несколько минут, в надежде уловить хоть какое-нибудь движение воздуха и облегчение. Жара изнуряет. В полдень ходовая вахта становится невыносимой пыткой.  Скорее бы вечер и ночь...

- Олег Вадимыч, какой-то странный предмет ! – нарушает тишину рулевой.

- Где ? – переспрашиваю я , лениво отпрянув от штурманского стола.

 Матрос, продолжая всматриваться вдаль, на мгновение застывает, и, не отрываясь от бинокля,  докладывает,-

- Справа сорок... Сорок пять...  Какая то интересная штуковина !

 Достаю бинокль, и, выйдя на крыло мостика, начинаю рассматривать горизонт в указанном месте.

  Действительно, замечаю что-то большое и странное,- светлое пятно контрастно выделяется на синеватом фоне. Какая-то бесформенная масса, расплывчатая, не очерченная контуром поверхности, и возвышающаяся над водой. Смущают именно  размеры,  явно необычного предмета.

  На мостике неслышно появляется радист,-  в шортах, с журналом прогнозов погоды подмышкой , и кружкой чая. Увидев нас в таком «боевом» состоянии, удивлённо и с интересом восклицает,-

-  Что-то есть ?

-  Да... Что-то непонятное... Ерунда какая-то,-  отвечаю я, не оглядываясь, и показываю в нужном направлении.

 Радиооператор, отложив журнал, и поставив кружку под иллюминатор, вынимает из ящика третий бинокль, и, вскинув руки, присоединяется к нам.

- Действительно, что-то непонятное. А, может, подвернуть поближе ?- азартно предлагает он, через минуту  пристального изучения объекта.

- Нельзя, Сергеич, «на режиме» идём,- возражаю я,-  Если бы градусов на пять-десять, можно было бы и подвернуть. А здесь уже,- все пятьдесят. Нужно докладывать капитану. А то не поймёт, - сам знаешь.

- Да-да, знаю, - досадно вздыхает  радист, припоминая что-то из своих личных взаимоотношений с капитаном, и затихает.

     Несколько минут мы втроём пристально смотрим на неопознанный объект, молча. И вдруг, уже в тот момент, когда я решаю, что это событие не заслуживает капитанского внимания, матрос, заикаясь от волнения, произносит по слогам,-

- Пара... Па-ра-шют... Олег Вадимыч... Это же парашют !

- Да ты что, Женя ! – резко обрываю я его,- Откуда здесь парашют ?

  Смотрю на радиста, с надеждой ожидая от него «опровержения» фантазии молодого моряка. Это так важно,- в нужное время подкрепиться любой поддержкой со стороны. Мне чертовски не хочется вызывать капитана. Знаю, что в это послеобеденное время, у него «адмиральский час», и он , наверняка, приняв холодный душ, спит сейчас.  А тут,-  я...

- А, и , правда, ведь, Вадимыч... Похоже на парашют,-  «предательски» поддакивает радист.

  С раздражением понимаю, что теперь, когда двое увидели посреди Атлантического океана одно и то же,- я уже никому и никогда не смогу объяснить, и доказать что этого не было. А когда капитан узнает, что на моей вахте мы «просто так» прошли мимо парашюта,- вопросов будет столько, что... На мгновение я представил себе выразительное капитанское молчание, и не менее выразительные вопросы.

- Какой парашют ? Откуда в океане парашют ? -  пытаюсь я образумить двух «глазастых» фантазёров.

  Но сама идея, образ увиденного, - уже полностью завладел ими,  и прочно засел в головах. Это очень простой и забавный, известный психологический феномен,- наносится один «мазок», а потом,- присутствующие коллективно «дорисовывают» то, что увидел первый наблюдатель. Важно здесь,- именно то, что увидел первый.  Если бы я сразу, в первую минуту произнёс вслух, что это, например, айсберг,- вероятно, этим бы всё и закончилось. Почему я этого не сказал ? Просто потому, что это был не айсберг.

  А между тем, фантазии «разбушевались» уже не на шутку.

-   Это же космическая капсула ! Американская !  - нервно подрагивая, нанёс «очередной штрих» матрос.

- Точно-точно ! Спускаемый аппарат ! - вторил ему  радист,- Они, ведь, приводняются на парашютах !  Вероятно, у американцев произошли какие-то неполадки , оповещение не дали,- может просто не успели, или хотели скрыть аварию. Ух, ты...! Вот попали...!

  Доклад капитану, и вызов его на мостик,- не такой уж и редкий случай в штурманской повседневности. Обычно, в сложных обстоятельствах и условиях плавания, сопряжённых с опасностью, капитаны и не нуждаются в вызове, почти постоянно находясь на мостике. Казалось бы,- что тут такого,- попросить мастера помочь разобраться в нештатной ситуации  ? И всё-таки... И всё-таки, каждый раз, «решаясь» на это, вахтенный штурман внутренне напрягается. Трудно объяснить. Мнимое, ложное чувство стыдливости , оживает в душе , когда это происходит.

   При этом,- существует странная зависимость,- чем опытнее судоводитель,- тем легче и проще ему «решиться».  Например, старший помощник, с капитанским дипломом, который «без пяти минут» и сам капитан,- сделает это не задумываясь. 

  И в то же время,-  третий штурман, вчерашний курсант, попытается любой ценой избежать телефонного звонка в капитанскую каюту.  Это проходит с опытом, по мере становления в должности и профессии. Но каждый навигатор, ступивший однажды на ходовой мостик, безусловно, - многократно переживал нечто подобное.

  Снова подношу бинокль к глазам, внимательно рассматривая объект наблюдения.  Да. Теперь я тоже отчётливо видел на поверхности воды белоснежный купол парашюта.  Сомнений не оставалось, и уверенности в своих  дальнейших действиях,- тоже.  

 * * *

- Да... Слушаю,- сонным голосом ответила телефонная трубка.

- Андрей Иваныч, извините...- осторожно начинаю я.

- Что случилось, Олег ? - обрывает он.

- Парашют, Андрей Иваныч... По пути следования обнаружен парашют...

- Что ??? Какой парашют ? Да, вы что там...?

  Дверь резко распахнулась, и на мостик,  шумно дыша, и позвякивая застёжками сандалет, неся впереди себя огромный живот, поднялся капитан,- «Что тут у вас ?»,- недовольно спросил он, на ходу застёгивая ворот рубашки.

- Парашют, Андрей Иваныч ! - радостно известил радист.

- Космический спускаемый аппарат приводнился,- добавил матрос.

- Вероятно, сбой в программе пилотирования,- завершил я общую «картину».

Капитан удивлённо поднял брови, и протянул руку,-  «Бинокль !»

  Ещё через две минуты напряжённого молчания он, заметно волнуясь, произносит,- «Пошли помалу вправо...».

- Есть помалу вправо !  - чётко рапортует рулевой.

  Смена курса и скорости чувствуется даже в том случае, если ты находишься внутри корпуса,- в каюте, в столовой, или в цепном ящике,- это совсем неважно. И совсем необязательно видеть циркуляцию, или слышать смену такта работы главного двигателя, чтобы понять, что судно выполняет манёвр. 

  Земля ,- магнит. И когда в течение нескольких часов или суток ты пересекаешь магнитные силовые линии под одним и тем же углом, с одной и той же скоростью, то организм, привыкая к режиму, чувствует малейшие его изменения. Никакое это не «шестое чувство» бывалых моряков,  а обычная физика тела в магнитном поле.

  Через пять минут  после поворота на новый курс, моряки, зная, что до Канады ещё  почти две недели ходу, удивлённо переговариваясь меж собой, начали дружно вываливаться наружу из внутренних помещений.

- Куда повернули ?

- А кто его знает !

- Что случилось ?

- Да, вроде, парашют какой-то увидели...

- Что ? Какой парашют...?

- Так держать ! – скомандовал капитан, когда космический объект оказался почти прямо по курсу, и вновь поднёс к глазам бинокль.

- Есть так держать ! – откликнулся  матрос.

  Всеобщее любопытство постепенно перерастало  в возбуждённый гул. Теперь уже все отчётливо видели белый купол на воде. Из всех дверей на палубу, как горох высыпали все те, кто ещё оставался внутри. Сонно щурясь от яркого солнца, и боясь пропустить такое знаменательное событие, они вливались в общую массу со своими запоздавшими и «глупыми» вопросами,-

- Что случилось ?

- Парашют ?

- Где ?

- Да вон же ! Прямо по курсу !

- Не вижу...

- Да ну тебя...!

  Мы шли... Нет, мы летели полным ходом, понимая, что вот в это самое время находимся на острие чего-то очень важного, забыв про Африку и Канаду.  С радостным волнением предвкушая нешуточное событие в своей жизни, которое каждый из нас будет потом вспоминать, и с гордостью рассказывать своим знакомым и родственникам...

 - А кто это... Кто это там слева плавает ?  -  не решаясь озвучить очередную догадку, пробормотал радист, и растерянно посмотрел вокруг, опуская бинокль.

  Увиденное, повергло в изумление,- неужели...? Я уже отрыл рот, чтобы сказать «кто это там слева плавает», но капитан опередил меня,-

-  Человек...! Астронавт... Бляяяха муха... - выдохнул он, и его лицо вытянулось, - Средний ход !

- Есть средний ! - дёргаю я ручку телеграфа, устанавливая заданный режим.

- Олег Вадимыч, подходи на самом малом... Боцману... Готовить катер... Палубной команде,- приготовиться к посадке... Врачу приготовить лазарет... И медикаменты для оказания первой помощи...  Виктор Сергеевич !

- Да ! - откликается радиооператор.

- Связь с Мурманском...  Срочно...!

* * *

   Запах был просто убийственный... Ничего похожего на это, я в своей жизни  не встречал. Да, и другие,- вряд ли видели что-то подобное. Смешиваясь с испаряющейся влагой, миазмы окутывали, и обволакивали, пропитывая собой всё пространство на десятки метров вокруг. Мы медленно «вплыли» в густое облако проникающей, отравляющей  мертвечины...

   Досыта надышавшись и насладившись случайным зрелищем, моряки покидали палубу, с лукавыми улыбками поглядывая на капитанский мостик.

Спасательная операция,  готовая начаться в любую минуту,- не понадобилась.

  Огромная китовая туша, дрейфующая по поверхности океана,- оказалась нашим «космическим пришельцем».  Теперь, находясь рядом с ней, мы, с отвращением зажимая носы, и задыхаясь, рассматривали то, что всего несколько минут назад так будоражило наше воображение.

  ...Киты,- стадные животные.  Красивые, миролюбивые. Когда охотник настигает стадо, то главная задача,- убить как можно больше, и как можно быстрее, чтобы не упустить время.

  С этой целью, загарпуненный кит надувается компрессором, как огромный мяч, и «маркируется».  Рядом  с тушей всегда находится буй-поплавок с названием судна и датой.  Координаты места «удачной охоты» сообщаются на плавбазу, и шхуна устремляется в дальнейшую погоню. Действует отлаженный, чёткий конвейер,- китобой забивает, а база идёт следом, и собирает «добычу».

  Вероятно, «наш» несчастный,- просто потерялся. А, может быть, его унесло во время шторма, или тумана ?  Или просто,- в азарте погони их забили столько, что не смогли всех забрать. Потому и бросили за ненадобностью. Будет нужно,- настреляем ещё.  Что нам стоит ?

   Сколько времени он находился в этом своём «последнем плавании» ? Очевидно, достаточно долго, для того, чтобы от некогда гордого и сильного «хозяина океана» остался протухший и разъеденный морской водой, белоснежный многометровый «огрызок»,- парашют. А рядом с ним,- болтался на капроновом шнурке тот самый маркировочный поплавок, принятый нами за скафандр астронавта...

 * * *

...Обычно, после таких случаев, за капитанами закрепляется какое-нибудь прозвище, и не всегда оно, - безобидное.  Известие о подобном происшествии разносится на флоте очень быстро.  Андрей Иванович, легко мог стать «Парашютом» или «Астронавтом» .  Мало ли остряков в пароходстве ?  

  Нет, не стал он астронавтом. После этого рейса за ним надолго и прочно закрепилась вполне приличная и солидная кличка «Кит». Он знал об этом, и никогда не обижался. Может быть  потому, что  и вправду, немного был похож на кита,- огромный, неповоротливый, и добродушный...

   Вновь дневная вахта... Так же знойно и солнечно, но мы уже в северном полушарии. Почти половина пути позади. Прошли экватор.  Ещё несколько дней, и станет не так жарко, а затем,- и «совсем не жарко»,- январь, всё-таки. 

-  Олег Вадимыч, неопознанный  объект слева по курсу ! – раздаётся голос вперёдсмотрящего.

-  Что-о-о ?  Опять ??? - отвечаю я с вызовом, и с угрожающим видом выхожу из штурманской.

-  А-а-а... Нет-нет... Показалось... Да...  Точно ! Показалось !

- Положи на место бинокль...! - с трудом сдерживая улыбку, отворачиваюсь  в сторону,  и добавляю,-

«Капсула американская...!»

  (Уолфиш-бей – Галифакс – Мурманск)