"ИЗ ПОСЛЕДНЕГО РЕЙСА"

                             «Из последнего рейса»

                                                 *   *   *

…Двадцать пять часов  полёта из Буэнос-Айреса до Мурманска…

  Очумевшие от смены часовых и климатических поясов, в ожидании «расчётного часа» мы сидим с Мишкой на низком и колючем радиаторе отопления в фойе «Арктики». Знобит от усталости и напряжения.  Говорить не хочется. Хмурое северное утро, словно уловив наше состояние, робко заглядывает в широкие окна-витрины, и чахлое солнце несмело гладит слабыми лучами стены и пол фешенебельного отеля. Ещё два часа до полудня нам нужно провести на этом проклятом обогревателе.  Единственное желание сейчас,- «Карта Гостя», и заветный ключ от номера. Очень хочется спать…

   Бесшумный «Отис» открыл двери, и из лифта вышел Андрей Макаревич.  Безразлично посмотрев вокруг, седеющая легенда советского рока, одетая по-домашнему, и обутая в неожиданно старые и стоптанные тапочки «ни шагу назад», медленно проплыла мимо нас к стойке администратора…

- Обормот, проснись ! – Толкаю я дремлющего Мишку.

- Что ? Уже двенадцать ? – поднимает он голову.

- Макаревич !

- Какой Макаревич ?- спрашивает Миха рассеянно.

- Андрей ! Андрей Макаревич здесь !

- Ну?

- Что «ну» ! Охломон !

   Мишка, сощурив близорукие глаза, напряженно и с усилием смотрит, словно пытаясь спросонья  узнать во мне рок-звезду.

- У тебя есть записная книжка ?- спрашиваю я.

- Что ?

- Записная книжка, осёл !

- Какая записная книжка ?

- Для автографа ! Нужен лист бумаги ! Мишка !

   Теряя самообладание, я вскакиваю. Лидер «Машины Времени» закончил разговор с администратором, и вновь направился в нашу сторону, беззаботно шлёпая по мраморным плитам холла.

- Проснись !!! - нависаю я над сидящим  Михой, и оглядываясь,   добавляю ,- « Близко уже !».

- А ?

- Лист бумаги ! Быстрее ! Олух ! Уйдёт же !

   В тот момент, когда музыкант поравнялся с нашей батареей, Мишка окончательно проснувшись, вдруг неожиданно громко, отчётливо и   с вызовом произнёс :

- Какой, на фиг, Макаревич ?  Пусть идёт ! Подумаешь,- Макаревич ! Листок бумаги… Какой листок бумаги !? Почему я должен портить записную книжку из-за какого то Макаревича ?! …

  Композитор остановился, и с удивлением открыл рот, обескуражено внимая адресованную ему тираду.

   Двухметровый, долговязый и нескладный Мишка тяжело встал. Оказавшись теперь лицом к лицу со знаменитостью, он,  вдруг воинственно наклонил голову,  вытянул худую длинную шею, нервно сглотнул, и злобно глядя в звёздные глаза,  угрожающе прорычал:  « Не дам !»…

   Со стороны на миг показалось, что это Андрей Макаревич хочет взять автограф у Мишки.  Но моряк, по каким то,- одному ему известным причинам,- отказывает назойливому поклоннику.

- Почему ? – вдруг спросил певец, запрокинув голову, глядя снизу вверх на Мишку.

- А-а-а… Вот… Не дам, и всё !- оцепенев и заикаясь от волнения, выдавил Миха.

- И, всё же ?- не унимался пришедший в себя Макар.

   Мишка отступил шаг назад,  отвёл в сторону взгляд, и устало выдохнул: «… Дос-с-стали… Бляха…».

…От дальней стойки к нам спешат зазевавшиеся «security», чтобы взять под контроль нештатную ситуацию.  Забывая  про автограф, я хватаю Мишку за руку и тащу к выходу, бросая на ходу :

- Извини… Извини,  Андрей…  !

- Ничего… Бывает... - миролюбиво кивает Макаревич.

- Ты не думай…  Не обижайся… Рейс… Семь месяцев…

- Вы моряки ?

- Да… Антарктида…    Двести суток…  Понимаешь…

- Как там пингвины ? - улыбается он.

- Сидят на айсбергах…  Привет…  Привет  Кутикову !

 «Всё нормально, ребята…»,- говорит он подоспевшим на подмогу  охранникам.  Мы с Мишкой уже в тамбуре массивных входных дверей. Я оборачиваюсь, и подняв ладонь кричу кумиру своей юности: «Рок-н-ролл жив !»

«Forever ! »- отвечает он, выбросив вперёд руку, показывая большой палец…

   *  *   *

- Ух ты-ы-ы !… Миха !  Здесь про тебя написано !

 Он отпрянул от распахнутого гостиничного окна, и доверчиво  спросил,-

-  Где ?

-  А вот… Глянь-ка !

  Я протянул ему «Полярную Правду». Мишка пробежал глазами страницу, и вопросительно посмотрел,-

-  Ну и где ?

-  Ниже, ниже смотри !

-  Не вижу…

-  Ой, дубина ! Ну вот же !

   Удерживаясь , чтобы не захохотать, наугад тыкаю пальцем одно из объявлений в колонке «Знакомства»,-

-  Читай ! Чудовище…!

Он устало выдохнул, и негромко забормотал,-

 «Для создания семьи познакомлюсь с мужчиной романтической профессии,- офицером-подводником или моряком загранплавания. В возрасте от 25 до 45 лет. Внешность значения не имеет. Отсутствие вредных привычек приветствуется, но не обязательно»…

- Ну и что ?

- Что «ну и что» ?

- Где тут про меня ?

- Ну вот же,-  «…Внешность значения не имеет…»

Мишка, не понимая иронии, снова посмотрел в газету,-

- И это всё ?

- А тебе мало, что ли ? Возраст тоже, ведь, твой !

- Двадцать пять  -  сорок пять… Это что ,- я ?

- А что ,- нет ? Тебе сколько ?

- Тридцать три …

-  Ну вот…!

Серьёзная и сосредоточенная Мишкина физиономия начала меня раздражать.  Смеяться расхотелось…

- А профессия ?

- Что профессия ?

- Здесь написано про романтическую профессию…

- Ты моряк  загран - заплыва ?

- Ну да…

- А что тебе ещё нужно ? Подводная лодка , что ли ?

- Да , нет… Просто…

- Ну, тебя, дурака, Мишка ...!

Далеко за полночь, сквозь шум голосов и музыку из смежного номера,  засыпая, я слышу Мишкин голос,-

- А если я ей не понравлюсь ?

- Кому «ей» ?

- Ну… Этой девушке… Из газеты …

- Миха… Ты совсем охренел что ли ?

- Что ?-  испуганно спрашивает он.

   «Ты себя в зеркало видел ?… Как ТЫ можешь не понравиться?…» – из последних сил отвечаю я, и  вместе с кроватью проваливаюсь в бездну…

 «А вредные привычки ?» - спросил Мишка у тишины, и рассеянно посмотрел в окно на пустую площадь…

 …Он стал моряком случайно. 

Родившийся и выросший в маленьком молдавском селе под Дубоссарами, Мишка никогда не мечтал о море. После десятого класса, отец, из каких-то своих соображений, привёз его в Воронеж. Здесь, после удачных экзаменов, Мишку зачислили на радиотехнический факультет политеха. Так, в семнадцать лет,  началась его самостоятельная, взрослая жизнь. Уже через год учёбы он женился на симпатичной, современной и раскованной  однокурснице. А в девятнадцать,- стал отцом…

   Студенческая жизнь подразумевает многое, в том числе, нередко, - и женитьбу. Но , вот , отцовство неожиданно повисло непомерным грузом на неокрепшей мальчишеской шее, и давалось с трудом. Потом, как-то очень быстро семейная жизнь дала трещину, и без каких-либо усилий развалилась. Окончив институт, Мишка имел диплом радиоинженера, свидетельство о разводе, трёхлетнюю дочь Танечку, исполнительный лист на алименты, и повестку в военкомат…

   С лёгким сердцем Миха пошёл служить. В одном  из гарнизонов под Мурманском, на студёном побережье, меж скал и фьордов, с паяльником в руках, среди конденсаторов, сеточных ламп и транзисторов, незаметно прошли  два года.

 Он не вернулся в Воронеж, да и в Молдавию его не очень тянуло.

 Вот тут и «случилось» в Мишкиной жизни море…

    В конце восьмидесятых, через несколько лет после начала своей морской карьеры, Мишка всё же побывал в Воронеже. Может быть «вызрели» его отцовские чувства, а может, просто пришло осознание ответственности за своего ребёнка.  Он и сам не мог себе ответить на этот вопрос.

  В том  сентябре дочка должна была пойти в третий класс. Ему так хотелось увидеть её в школьной форме, кружевном фартучке, с букетом цветов и большими белыми бантами... Такую же, как одноклассницы  из далёкого, советского Мишкиного детства…

  Миха детально и красочно представлял себе встречу с дочерью. Волновался, и подбирал слова, которые он произнесёт в эту минуту.  Конечно, думал и о том, как  увидит  супругу. И как знать, - что будет потом, после этой встречи  ?

…Он долго стоял перед дверью квартиры бывшей тёщи, и , наконец , нажал кнопку звонка…

…Дверь открыла дочь. Стоя у порога, расчёсывая светлые волосы, повзрослевшая девочка несколько мгновений внимательно смотрела на него,  а затем безразлично отвернулась.

Мишка уже хотел войти за ней в распахнутую дверь, когда Танечка, вдруг очень спокойно и громко произнесла ,-

«Ма-а-ам !  Здесь этот…  Придурок…  Приехал...»

   В эту минуту что то прояснилось в Мишкиной голове, в одно мгновение всё встало на свои места, обозначив для него чёрно-белую, без оттенков и теней , реальность. Он поставил у порога тяжелую сумку с подарками, потихоньку прикрыл дверь, и пошёл прочь…

  *   *   *

   «Здравствуйте Нина. Меня зовут Михаил, отчество Васильевич. Фамилия ,- Косолапин. Пишу в ответ на ваше объявление в газете.  Я радиоинженер, живу в Мурманске, и работаю в море. Моя морская специальность называется совсем несложно,- электрорадионавигатор. В рейсе я занимаюсь обслуживанием и ремонтом навигационного оборудования.  Мне тридцать три года. Рост – один метр и девяносто шесть сантиметров. А вес, конечно, меньше, хотя, я и не знаю точно  какой. Но не толстый. Кажется. Никаких особых увлечений у меня нет. Хотя, наверное, и есть. Вы пишете, что работаете преподавателем английского.  А я, вот, всю жизнь его изучаю. Но пока, к сожалению, не очень успешно…  ».

- Ну как ?- спросил он, закончив читать.

- Миха, ты что,- сдурел ?

- Ну, что опять не так ?- обиженно насупился он.

  Меня переполняло то, что я услышал. Мысли бурлили, но, воплощаясь во фразы, застревали в горле, прорываясь лишь обрывками:

- Ну…йм… дец… !!!  Миха  !!!  Крыша съехала ???

- А что ?

- Ты кто по гороскопу ?

- Овен…

- Я так и знал… Баран ты, а не овен !

- Почему баран - то ?

- Потому, что думаешь много !  Ой, дура-а-ак…

    Мишка закурил, с удовольствием глубоко затянулся дымом, и очень серьёзно посмотрел на меня ,-

«Да я понимаю... Тридцать три… Возраст Христа… Ты думаешь я дурак ? Нет, Олег… Не дурак… Устал я… Один… Пить начну… Знаю, что начну пить… Не хочу… Может быть, и правда,- есть Судьба… Не знаю… Смысла… Не вижу смысла… Зачем всё ?... А вдруг ?...»

    Он опустил голову,-

«Поеду к ней. Я так решил,- если ответит,- поеду к ней. Не осуждай, и не смейся. Ты же понимаешь меня. Ты же знаешь. Мы же все так живём. И ты, ведь, тоже… Олег… Разве нет ? Вот видишь … Одинаково все… Противно и бессмысленно…»

 Мы замолчали.

- Может быть, ты и прав, Миха.   Не знаю…

  Мне всегда казалось…

- Что по объявлениям знакомятся неудачники ?-  не дал он мне договорить.

- Нет. Но, что-то есть в этом. Такое…

   Мишка по-детски обезоруживающе  улыбнулся,-

«Да не пугай ты меня, ради бога ! Я и сам боюсь, как  невеста на выданье... Пошли в «Три Ступеньки». За одно,-   и на почту… Письмо отправим…».

 *   *   *

«… Я очень рада, Миша, вашему письму.  Вы знаете, если честно,- это не я писала в газету. «Позаботилась» подруга. Сама я, - ни за что не решилась бы на такое. Но пусть теперь это не смущает вас.  Позже, когда я узнала, то поймала себя на мысли, что с волнением жду ответа из Мурманска.  Мне очень приятно, что вы откликнулись именно на это, а не другое объявление. Прошу вас, Миша, - не думайте что я легкомысленная и ветренная. … Буду рада встрече и знакомству с вами. А так же, надеюсь, что смогу помочь вам в изучении английского языка. Если приедете, сообщите телеграммой дату прибытия и номер поезда. Я встречу вас на вокзале…  Нина…»

   Мишка получил это письмо из Ростова-на-Дону спустя две недели. В этот же день мы купили ему билет на поезд, и  со знанием дела приступили к сборам в дорогу…

- Телеграмму ей надо дать «с отсроченным» временем.

- С каким «отсроченным» ? – не понял Мишка.

- Номер поезда и вагон укажем правильно, а дату прибытия,-  на двое суток позже…

- За-а-чем это ? - нараспев спросил он, и округлил глаза.

- Так надо, Миха,-  заговорщецки подмигнул я.

   Мишка беспомощно сморщил огромный лоб,- «И что ?»

- Понимаешь, ты приедешь… Уставший…

- Ну ?…

- Трое суток в поезде… Грязный и вонючий, как конь…

- Прям уж… Как конь !

- Ну, хорошо, не конь, - баран, - кивнул я примирительно.

- Дык… - Развёл Миха руки, и поднял костлявые плечи.

   Своим видом сейчас  Мишка невольно  вызывал улыбку.

В эту минуту он стал похож на огромного старого грифа, приготовившегося к полёту в поисках «чего-нибудь».

- Приедешь… Поселишься в гостиницу…

- А как же… Э-э-э…?

- Выспишься, вымоешься, побреешься...- перебил я его.

- Ну-у-у…- наклонил Миха голову, начиная осознавать.

- Посмотришь город, адаптируешься….

  В Мишкиных глазах сверкнул проблеск понимания предлагаемого замысла. Он , молча закивал…

  «Купишь букет цветов, и через двое суток придёшь на вокзал к прибытию «своего» поезда. Там и встретишь её, но не замученный переездом, а наглаженный, сытый и отдохнувший»,- закончил я, победно глядя на  слегка обалдевшего друга…

- Гениально… - выдохнул Мишка…

- Хм... А то...!

  *  *   *

   Мы стоим на Мурманском вокзале, с которого, как известно, все поезда идут только на юг. Низкое серое небо зацепилось за шпиль зелёного купола, и беспомощно повисло, протекая мелкой моросью над притихшим, затаившимся  городом …

- А может, мне поехать с тобой, Миш… ?

- Зачем ?

- Ну-у…  На всякий случай…

- На какой ?

- На какой, на какой,- на всякий ! Дубина !

- Не надо,- не поможет.

- Почему ?

Мишка улыбнулся, шумно набрал воздуха, и процитировал бессмертные барковские строки:

- И так,- не только на Руси,

  В любой стране о том спроси,

  Где бабы, скажут,- быть беде,

  Шерше  ля фам... Ля фам.  Везде…

  Он забросил на плечо дорожную сумку, и ступил на подножку  вагона.

- Удачи тебе , Олег !

- Тебе удачи, Мишка ! Осторожнее там… Ростов…

- Пустое… От  судьбы, ведь, не уйдёшь...

- Но, при желании ,- встречу с ней можно отсрочить…

- Скучное это дело,- откладывать на потом.-  Мишка задумчиво посмотрел на часы.

 Состав тронулся…

- Ну ладно, Миха !  Давай ! Пиши ! Адрес помнишь ?

- Мурманск - Море…  До востребования…

- Молодец ...!

- Ты тоже пиши ! Адрес помнишь ?

- Да, иди ты… Олух ! - крикнул я в след удаляющемуся  поезду, и закусил губу…

 *   *   *

    Что такое расставание для моряка ? – Часть его работы… Отношение к разлуке,- не философское,- профессиональное.  Необходимость долго находиться в замкнутом пространстве и небольшом коллективе,- это практически,- одиночество, которое со временем превращается в привычку, а спустя годы,- в неосознанную потребность… Разлука для моряка не всегда окрашена в трагические тона утрат и потерь. Одиночество,- не имеет налёта и привкуса неодолимой тоски о чём-то, или о ком-то. Само Время для него,- категория абсолютная, а не относительная,- и измеряется «по факту»,-  по факту его отсутствия.      

Море…

Оно изменяет масштаб событий и явлений, чувств и восприятий, обретений и потерь… Понятия «дольше» и «быстрее» на отрезке времени,- теряют свою остроту и значение. На смену им приходит,- «когда-нибудь» или «никогда», - некое обозримое будущее, на которое  моряк подсознательно настраивается, зная, что оно обязательно придёт…

   И всё же… И всё же ,- сегодня я провожал Мишку с грустью. В прощании нашем почему-то не было привычной лёгкости. Шутить совсем не хотелось. В эти последние минуты перед тем, как он скрылся в глубине вагона, во мне проснулась жалость и сочувствие к нему,- всегда неустроенному, трогательному в своей невзрослой какой-то, открытости  и доверчивости…

   Мурманский май неприлично плевался мокрым снегом. Стало совсем темно и уныло…

«А, может быть, это и правда,- Мишкина Судьба ?»,- подумал я с надеждой, и одиноко побрёл в гостиницу …                                       

  *  *   *    

…У него давно не было такого солнечного настроения. Двое суток в приветливом Ростове пролетели в волнительном ожидании. И вот теперь, отвыкший, впервые за много лет он шёл на свидание. Букет белых роз в руке подчёркивал его сегодняшний статус галантного кавалера. Вся неловкость и неуклюжесть угловатого, костистого и нескладного парня с оттопыренными ушами,- исчезла, улетучилась.  Предчувствие встречи с прекрасной незнакомкой наполняло сердце давно забытым трепетом, и сладкой тайной… Ведь, он шел навстречу Судьбе…

   До прибытия «его» поезда оставалось около получаса.  Мишка посмотрел расписание... «№ 2» - высвечивался на электронном табло номер платформы, где должен остановиться скорый «Мурманск – Новороссийск».  Он пересёк сверкающий зал ожидания, и поднялся в стеклянную галерею-навес, ведущую к выходу на перрон. В переходе над платформой номер два,- толпа… Волнение, гул и возбуждение встречающих... Глядя сверху на снующих людей, он остановился перевести дыхание, и вдруг… неожиданно, совсем рядом, кто-то произнёс: «…Косолапин…».

   Миха осторожно повернул голову. В нескольких шагах от него стояла незнакомая девушка в компании трёх кожаных «качков»,-

- … А имя ? – спросил один из них, бритый налысо.

- Михаил,- ответила она.

- Жаль, что ты его никогда не видела.

- Какая разница?- включился в разговор ещё один верзила.

- Да, никакой. Ни тебе Зойка, ни ему…

- Ему, скоро, вообще, всё будет без разницы,- криво усмехнулся бритый.

- Вагон какой ?- зазвучало деловито.

- Девятый ,- услышал Миха номер, который указывал в телеграмме.

  От нереальности происходящего, Мишку сковало. Пространство уменьшилось, и сузилось до размеров окна галереи, сквозь которое он, неподвижно стоя, смотрел в одну точку. Звуки летнего дня, всего несколько минут назад радостно наполнявшие мир,- смолкли. Он слышал теперь только этот разговор…

«…От площади возьмёшь частника. Такси не бери. Доедете до Каменки. К дому не подъезжайте. Метров двести пройдёте,- не переломится твой «косолапый». Дверь закроешь на нижний . Не забудь вынуть ключ из замка.  Мы будем минут через десять...» - звучал голос.

- Так скоро ? – удивилась девушка.

- А что, лапонька, ты бы не прочь и развлечь морячка ?

- Да  пошел ты ! – огрызнулась она.

- Ну иди, Зойка… Иди… Только не забудь, что ты Нина !

   Она зло зашипела в ответ, и двигаясь к выходу на платформу, задела Мишку, проходя у него за спиной.  Эти несколько минут показались Михе сном вечности.  И лишь теперь, от её прикосновения  , - оцепенение прошло. Он рассеянно посмотрел вслед Зойке-Нине, которая шла встречать его с поезда, и опустил взгляд на приготовленный для неё букет. Затем,- не привлекая внимания, взглянул на её «друзей», стоящих чуть в стороне на расстоянии вытянутой руки, и медленно пошёл вдоль галереи…

   Ещё через полчаса, окончательно придя в себя, и снова став нескладным, неуклюжим и потерянным, Миха  стоял у билетной кассы вокзала...

    «Косолапин Михаил, прибывший из Мурманска, вас ожидают у справочного бюро!» - раздался голос дежурной .   Мишка замер …

 «Косолапин Михаил…» - снова зазвучало из динамика…

   Он оглянулся, и сутулясь подал в низкое  окно паспорт. На немой вопрос кассирши , убитым голосом  произнёс,-

- До Кишинёва … Один … Плацкарт…

- На какой поезд ?

- Ближайший…

  *   *   *

…В этом году лето в Молдавии выдалось жаркое, и необычайно урожайное...

   Многочисленные молдавские торговые кооперативы, поставив дело на поток, добросовестно снабжают фруктами области средней России, которая,  как в советское время, так и теперь,- традиционно является основным рынком сбыта и реализации…

    В июне торгово-транспортная фирма «Trans-Recolta», отправляла уже третий  автопоезд в Россию. Cовладельцем небольшой компании, совместно с российским партнёром, был Сергей Косолапин,- Мишкин брат. Сезон получился удачный, фруктовый бизнес выдерживал конкуренцию, и уверенно шёл в гору…

   Дело это нехитрое , и весьма прибыльное. В окрестных фермерских хозяйствах закупаются яблоки, сливы, абрикосы и виноград, конечно. Затем оформляется пакет документов, и фура уходит на границу.

  Обычно, это был арендованный челнок, который, разгрузившись, возвращался за новой партией груза. Но теперь,- урожай был редким по щедрости. На этот раз к отправке было приготовлено две машины. Одна из них шла в Новгород, другая,- в Воронеж. Мишка вздрогнул, когда брат сказал ему об этом.

- Если хочешь,- езжай экспедитором,-  предложил он .

- А что делать нужно ? – вяло поинтересовался Миха.

- Ничего. Повезёшь пакет таможенных документов, сертификаты качества и транспортные накладные. Сдашь груз по фактическому весу, и вернёшься домой.  Обычно я сам справляюсь, но сейчас,- сам видишь,- две фуры. Значит нужно брать постороннего человека. А ты,- от вина-то уж,- опух совсем. Съезди, развейся. В гости сходишь, Танюшку увидишь… Невеста уж, поди…

Мишка туго напрягся, вспомнив что-то…

- Нет... В Ростов…  Не хочу… - произнёс отрешенно.

- Какой Ростов ?  Ты что ?  Эй !  Проснись !

Брат тряхнул его за плечи, и громко, по слогам сказал: «Но-ов-го-род ! Слышишь ? Новгород !» …

- Ну что…?

- Да-да, конечно… Новгород… Поеду… - кивнул  Миха…

 *   *   *

…Октябрь по утрам блестит ледяными заплатами на дорогах и тротуарах Мурманска. Город  постепенно заполняется приезжими отпускниками, значительную часть из которых,- составляют  моряки...

   Это очень удобно,- рассчитывать и планировать так, чтобы рейс пришелся  на зимнее время. Ты уходишь в море в ноябре - декабре, а возвращаешься в  мае - июне.  Впереди у тебя ,- тёплое лето и золотая осень… В твоих карманах,- рейсовая зарплата, в голове -  музыка небесных сфер , а в душе,- ожидание удивительного и прекрасного…

…Десять утра… Конференц-зал главного корпуса пароходства … Сбор экипажа…

   Мы встречаемся, возбуждённо и радостно делимся впечатлениями о прошедшем отпуске, шутим и балагурим,  мы соскучились… Мы, - одна команда…  Скоро в рейс…

Почти все,- здесь… Но сегодня я не вижу Мишку.

- Косолапин ! – выкрикивает штурман, и на полях списка с фамилиями делает пометку: «Отсутствует».

   Дождавшись окончания собрания, я бегу на почтамт. У стойки с надписью «До востребования» вынимаю паспорт, и нетерпеливо протягиваю в окно: «Пожалуйста, посмотрите !»

   Пожилая женщина на выдаче корреспонденции, медленно просматривает почту, и, наконец, возвращает мне документ с вложенным в него конвертом. 

   Я бросаю взгляд на обратный адрес,-

«Молдавия… Дубоссарский  район… Косолапин…»

   «…Мишка… Вот обормот… Ну, олух… Балбес…» ,- бурчу я под нос, и нервно вскрываю пакет. Из перегнутого пополам тетрадного листа выпадает фотография,-  на фоне тёмно-зелёного «Чероки» стоит улыбающийся Мишка с видеокамерой в руке.

   «Вот лопух…! Блин…! Прогульщик несчастный...!»,- радостно приговариваю я, ни на кого не обращая внимания, и разворачиваю листок…

«Здравствуйте Олег !

Меня зовут Сергей. Сергей Косолапин.  Я брат Михаила.  Знаю, что вы с ним дружили, поэтому пишу вам ...

…Миша погиб девятого июня . На их машину под Новгородом  был налёт.    Водитель фуры  остался жив, а  Мишу убили выстрелом в голову.  Уголовное дело ещё в производстве. Но до сих пор не нашли ни машину, ни нападавших. Сами понимаете, - время такое…

…Олег, у меня к вам большая просьба. Мне нужна справка из отдела кадров пароходства, с указанием даты поступления на работу, по май месяц текущего года, когда Миша вернулся из последнего рейса...»                                       

  *   *   *

     Холодно… Я иду мимо старых облезших  бараков по занесённой снегом узкой дорожке.  Улица Зелёная.  Вот и церковь. Погружаюсь в наполненный ладаном полумрак… Справа, между колонн,- распятие... Ставлю свечу в бронзовую кувшинку подсвечника, и поднимаю голову...

   Они чем-то похожи,- Иисус и Миха. Такой же тощий. Такое же измученное, худое лицо, безвольно опущенная голова… Правда ,- похожи… Мишке, как и ему, тоже было тридцать три…

Не знаю молитв…

«Мишка…»- шепчу я, глядя на пламя свечи… Горло перехватывает спазм…

«Мы уходим… Миха…  Послезавтра в рейс.… А ты ?  Как же …?  Мишка, гад ты…   Зачем же ты так…?»

  Сажусь на скамью у стены, откидываю голову и закрываю глаза.

- Вам плохо ? – слышу я голос женщины-чернушки.

- Что ?

- Вам плохо?- повторяет она.

- Ничего… Друг погиб…  В июне… Девятого…Я не знал…

- В Чечне ? - она положила совок, и присела рядом.

- Нет… Нет… Не в Чечне…

   Она вздохнула,- «Это Вознесение… Девятого июня,- Вознесение Господне… Бог прибирает к себе в этот день праведников.  Сразу.   Прямо к себе на небушко…».

   Я поднимаюсь со скамьи, и медленно иду на выход. Оглядываясь на бабульку, отрицательно качаю головой:

«Он не был… Праведником… Не был…».

   Открывая дверь, и выходя из храма, слышу в спину : «Бы-ыл ! Если на Вознесение, то и значит ,что  был !...».

«…Ну, хорошо… Хорошо, если так…»,- соглашаюсь я.

Вдыхаю глоток морозной свежести,  и грустно улыбнувшись, добавляю:

- Значит, повезло…   Повезло…

  (Мурманск – Санкт-Петербург)