Постыдная любовь 1 и 2 части
«Постыдная любовь»
Этот рассказ имеет своих прототипов. Однажды, к нам издалека приехали гости и рассказали эту историю.
1 часть исправленная.
Он всегда был домоседом. Его друзья, знакомые рвались на юга, к морю.
Егор с Анютой ездили в теплые края всего несколько раз.
Зачем, если им хорошо в российской глубинке.
Казалось, что счастью не будет конца. Жалели лишь об одном, что Бог не дал деток.
Егор Николаевич был детдомовский, а у Анны Павловны были отец с матерью. Были, да вскоре после их свадьбы друг за дружкой померли.
И остались они в целом мире одни. Хорошо, что хоть друзей всегда полон двор. Соберутся, бывало и давай рассказы сказывать, небылицы, да песни петь.
С хорошими друзьями не соскучишься.
Однажды к ним в дом постучал бомж: грязный, весь в лохмотьях.
Увидел Егор его в окошко, и всего передернуло, и хотел было прогнать. Но добрая душа у его женушки, стала она выговаривать: « Егорушка, зачем человека упавшего топчешь, иль не жаль»
А он, этот несчастный и впрямь был жалок.
Так в один из зимних вечеров у них появился новый жилец. В бане бомж приобрел вполне человеческий вид.
Сначала хозяева не могли взять в толк как его зовут: мужчина заикался, что-то невнятное бормотал. Но, Анюта, притянув страдальца к себе и погладив по шершавой, небритой щеке, сказала: « Колей его зовут. Теперь он будет жить у нас»
Сколько же ему лет, если нет никаких документов, какого роду-племени…Загадки часто мучили добрейшего Егора Николаевича, когда он видел вместе жену и странного человека, нового жильца.
Ему казалось, он это чувствовал, что все не просто так, что этих двоих, связывают невидимые нити родства.
Он даже пошутил на этот счет: « Вы так похожи, словно брат и сестра».
Отчего молодой мужчина вздрогнул и отшатнулся, словно от удара кнутом. А в глазах Анюты мелькнул страх.
Время шло, еще не старый, молодой мужчина обрел друзей. Но не стал с ними выпивать, а кратко сказал: « Свое отпил».
О прошлом Коля ничего не вспоминал, но наколки на теле говорили, что немало натворил он дел.
Супруги поселили его в отдельный флигелек. Пусть живет человек, места всем хватит, да и хлебом не объест. Руки у жильца золотые: картины пишет, плотник да столяр. А еще играет на гитаре.
На ее звуки часто забредали девушки. И тогда, глядя на воркующих молодых людей, светлели взоры.
Хорошо, что есть любовь.
Жизнь потихоньку налаживалась. И теперь они не знали, как дальше будут жить, если Николай уйдет.
Под раскидистой липой уже стоял новый дом Коли и его жены Лизы. Соседка влюбила в себя смазливого Николку.
Однажды, морщась от мурашек в затекших ногах, Егор Николаевич решил пройтись к новоселам. Его разлюбезной Аннушки дома не было. Часом раньше она ушла к молодоженам.
« Помочь надо, как теперь Николка управится без нас»- с тихой грустью произнесла Аня. А на ресницах блеснула слеза.
И это сбило с толку и не давало покоя.
Потирая поочередно икры и спину, проклятый ревматизм, Егор брел тихонечко в сумерках.
И вдруг услышал, приглушенное рыдание и жаркий шепот:
« Ну, что удумал, пора забыть. Ты мой брат, как ты можешь. Или тюрьма ничему не научила!»
От этих слов мужчине стало дурно, в глазах потемнело, и Егор окунулся в ночь.
Он не знал, сколько находился в таком состоянии: сердце подвело, очнулся.
Рожок луны блестел, скалился- как там люди в шуры- муры играют.
Шептались звезды: «Ах, бесстыдники»
Трещали кузнечики в садах: « Так, так»
«Сколько же я здесь провалялся, сломал молодой клен,- Поднимаясь с трудом на ноги, думал обманутый муж.- Жаль деревца. Наверное, не долго. Ишь, шепчутся, милуются»- пронеслось в голове Николаевича, ранив еще раз больное сердце.
- Когда ты собираешься сказать о нашем сыне,- спросил напрямую, голос с хрипотцой.
Это был все тот же Никола. Бывший зек.
- Как я могу признаться. Я все эти годы врала, изворачивалась. Егор считает меня святой. Мы с тобой изгои. Люди нас проклянут. Пусть уж лучше сын будет счастлив. Ах, милый Ванька. Хочется хоть глазком на него сейчас взглянуть. – сквозь слезы, всхлипывание, говорила Анна Павловна.
Их силуэты высвечивала луна, как грех, который нельзя скрыть.
Мужчина в летах, Егор Николаевич, смотрел на двоих, как они сцепились руками, прижимаясь - друг к другу.
И ему, Егору, казалось, что это всего лишь продолжение обморока. Больше всего ему хотелось, чтобы это было так.
« Проклятие»,- повторил он три раза и смачно сплюнул на землю, пахнущую мятой.
Даже здесь были приложены ее руки, его Анюты. Это она посадила все эти цветы. И он, ее муж, теперь топтался по этим грядкам и слушал.
« Идиот, нужно подойти и настучать им по башке. Чего я дурачок стою?!»- злился Егор сам на себе, но ноги не слушались.
Воздух был влажноват и бодрил, не оставляя надежды, что все это кажется. Горькая правда сдавила горло, было трудно дышать.
Все долгие годы Егора обманывали. И он снова почувствовал себя сиротой. Он в целом мире один.
Потерянный, несчастный ребенок- Егор заплакал тихо, по- детски. Как тогда, когда его нашли в лесу, когда он сбежал из казенных стен детдома. Кто его родители? Он так и не узнал. Подкидыш.
«Может быть, все знали, лишь я был глух и слеп. Словом, что взять с блаженного. Щадили? Или никто не знал, только эти двое. Но кто они? Кто они друг другу? Тюрьма. Да, он же был в тюрьме. Значит, не случайно к нам прибился»- думал, пытался анализировать уставший мозг. А сердце не хотело верить в происходящее.
Он вспомнил все: жалкий бомж стучится в калитку. С растрепанными волосами, халатик на голое тело, - она, его Анюта, бежит по первому зову, чтобы подсобить. Как же, это Николка зовет!
И все это Егор принимал за элементарную женскую жалость к ближнему.
Тяжесть в груди, боль под лопатку. Сердце. Да, он не молод. А она, его жена, Анюта свежа, хороша. Если он подойдет к ним, то все разом разрушит . И он струсил, тихонечко побрел назад.
« Пусть любуются, милуются, но у меня есть она, женщина с васильковыми глазами. Я все снесу от любимой. Даже предательство, обман»- твердил Егор сам себе, ковыляя по тропинке, вдоль нового забора, назад, домой.
- Коля, Аннушка, где вы?- зычно, прорезая темень крикнула Лиза- Домой, вечереть будем.
- Сейчас, сейчас- шагнули из своего укрытия двое. Липы, разлапистые липы, хранили молчание. Деревьям очень много лет- многое повидали.
«Вернуться. Сделать вид, что ничего не знаю» решил для себя Егор Николаевич, чтобы вытравить все мерзкое, что мешало ему дышать, жить как прежде.
«Постыдная любовь»
Этот рассказ имеет своих прототипов. Однажды, к нам издалека приехали гости и рассказали эту историю.
1 часть исправленная.
Он всегда был домоседом. Его друзья, знакомые рвались на юга, к морю.
Егор с
Анютой ездили в теплые края всего
несколько раз.
Зачем, если им хорошо в российской
глубинке.
Казалось, что счастью не будет конца. Жалели лишь об одном, что Бог не дал деток.
Егор Николаевич был детдомовский, а у Анны Павловны были отец с матерью. Были, да вскоре после нашей свадьбы друг за дружкой померли.
И остались они в целом мире одни. Хорошо, что хоть друзей всегда полон двор. Соберутся, бывало и давай рассказы сказывать, небылицы, да песни петь.
С хорошими друзьями не соскучишься.
Однажды к ним в дом постучал бомж: грязный, весь в лохмотьях.
Увидел Егор его в окошко, и всего передернуло, и хотел было прогнать. Но добрая душа у его женушки, стала она выговаривать: « Егорушка, зачем человека упавшего топчешь, иль не жаль»
А он, этот несчастный и впрямь был жалок.
Так в один из зимних вечеров у них появился новый жилец. В бане бомж приобрел вполне человеческий вид.
Сначала хозяева не могли взять в толк как его зовут: мужчина заикался, что-то невнятное бормотал. Но, Анюта, притянув страдальца к себе и погладив по шершавой, небритой щеке, сказала: « Колей его зовут. Теперь он будет жить у нас»
Сколько же ему лет, если нет никаких документов, какого роду-племени…Загадки часто мучили добрейшего Егора Николаевича, когда он видел вместе жену и странного человека, нового жильца.
Ему казалось, он это чувствовал, что все не просто так, что этих двоих, связывают невидимые нити родства.
Он даже пошутил на этот счет: « Вы так похожи, словно брат и сестра».
Отчего молодой мужчина вздрогнул и отшатнулся, словно от удара кнутом. А в глазах Анюты мелькнул страх.
Время шло, еще не старый, молодой мужчина обрел друзей. Но не стал с ними выпивать, а кратко сказал: « Свое отпил».
О прошлом Коля ничего не вспоминал, но наколки на теле говорили, что немало натворил он дел.
Супруги поселили его в отдельный флигелек. Пусть живет человек, места всем хватит, да и хлебом не объест. Руки у жильца золотые: картины пишет, плотник да столяр. А еще играет на гитаре.
На ее звуки часто забредали девушки. И тогда, глядя на воркующих молодых людей, светлели взоры.
Хорошо, что есть любовь.
Жизнь потихоньку налаживалась. И теперь они знали, как дальше будут жить, если Николай уйдет.
Под раскидистой липой уже стоял новый дом Коли и его жены Лизы. Соседка влюбила в себя смазливого Николку.
Однажды, морщась от мурашек в затекших ногах, Егор Николаевич решил пройтись к новоселам. Его разлюбезной Аннушки дома не было. Часом раньше она ушла к молодоженам.
« Помочь надо, как теперь Николка управится без нас»- с тихой грустью произнесла Аня. А на ресницах блеснула слеза.
И это сбило с толку и не давало покоя.
Потирая поочередно икры и спину, проклятый ревматизм, Егор брел тихонечко в сумерках.
И вдруг услышал, приглушенное рыдание и жаркий шепот:
« Ну, что удумал, пора забыть. Ты мой брат, как ты можешь. Или тюрьма ничему не научила!»
От этих слов мужчине стало дурно, в глазах потемнело, и Егор окунулся в ночь.
Он не знал, сколько находился в таком состоянии: сердце подвело, очнулся. Рожок луны блестел, скалился- как там люди в шуры- муры играют.
Шептались звезды: «Ах, бесстыдники»
Трещали кузнечики в садах: « Так, так»
«Сколько же я здесь провалялся, сломал молодой клен,- Поднимаясь с трудом на ноги, думал обманутый муж.- Жаль деревца.Наверное, не долго. Ишь, шепчутся, милуются»- пронеслось в голове Николаевича, ранив еще раз больное сердце.
- Когда ты собираешься сказать о нашем сыне,- спросил напрямую, голос с хрипотцой.
Это был все тот же Никола. Бывший зек.
- Как я могу признаться. Я все эти годы врала, изворачивалась. Егор считает меня святой. Мы с тобой изгои. Люди нас проклянут. Пусть уж лучше сын будет счастлив. Ах, милый Ванька. Хочется хоть глазком на него сейчас взглянуть. – сквозь слезы, всхлипывание, говорила Анна Павловна.
Их силуэты высвечивала луна, как грех, который нельзя скрыть.
Мужчина в летах, Егор Николаевич, смотрел на двоих, как они сцепились руками, прижимаясь - друг к другу.
И ему, Егору, казалось, что это всего лишь продолжение обморока. Больше всего ему хотелось, чтобы это было так.
« Проклятие»,- повторил он три раза и смачно сплюнул на землю, пахнущую мятой. Даже здесь были приложены ее руки, его Анюты. Это она посадила все эти цветы. И он, ее муж, теперь топтался по этим грядкам и слушал.
« Идиот, нужно подойти и настучать им по башке. Чего я дурачок стою?!»- злился Егор сам на себе, но ноги не слушались.
Воздух был влажноват и бодрил, не оставляя надежды, что все это кажется. Горькая правда сдавила горло, было трудно дышать.
Все долгие годы Егораобманывали. И он снова почувствовал себя сиротой. Он в целом мире один.
Потерянный, несчастный ребенок- Егор заплакал тихо, по- детски. Как тогда, когда его нашли в лесу, когда он сбежал из казенных стен детдома. Кто его родители? Он так и не узнал. Подкидыш.
«Может быть, все знали, лишь я был глух и слеп. Словом, что взять с блаженного. Щадили? Или никто не знал, только эти двое. Но кто они? Кто они друг другу? Тюрьма. Да, он же был в тюрьме. Значит, не случайно к нам прибился»- думал, пытался анализировать уставший мозг. А сердце не хотело верить в происходящее.
Он вспомнил все: жалкий бомж стучится в калитку. С растрепанными волосами, халатик на голое тело, - она, его Анюта, бежитпо первому зову, чтобы подсобить. Как же, это Николка зовет!
И все это Егор принимал за элементарную женскую жалость к ближнему.
Тяжесть в груди, боль под лопатку. Сердце. Да, он не молод. А она, его жена, Анюта свежа, хороша. Если он подойдет к ним, то все разом разрушит . И он струсил, тихонечко побрел назад.
« Пусть любуются, милуются, но у меня есть она, женщина с васильковыми глазами. Я все снесу от любимой. Даже предательство, обман»- твердил Егор сам себе, ковыляя по тропинке, вдоль нового забора, назад, домой.
- Коля, Аннушка, где вы?- зычно, прорезая темень крикнула Лиза- Домой, вечереть будем.
- Сейчас, сейчас- шагнули из своего укрытия двое. Липы, разлапистые липы, хранили молчание. Деревьям очень много лет- многое повидали.
«Вернуться. Сделать вид, что ничего не знаю» решил для себя Егор Николаевич, чтобы вытравитьвсе мерзкое, что мешало ему дышать, жить как прежде.
Нет комментариев. Ваш будет первым!