Поступок

6 мая 2023 - Александр Джад
Мы никогда не получим то, чего хотим,
пока не будем благодарны за то, что имеем.
Утром баба Маня с трудом разлепила глаза. Просыпаться вообще не хотелось. Последний кусок ржаного хлеба с солёным огурчиком — остатком прошлогодней заготовки — съела ещё вчера. Перспектива голодного утра не окрыляла.
Она тяжело вздохнула. Не было сил встать, но она, превозмогая слабость, сунула ноги в старенькие валенки — постоянно мёрзла, даже в жару и пришаркивая, прошла на кухню.
Подошла к окну, открыла форточку. На дворе вовсю бушевала весна. Цвела сирень, испуская неповторимый аромат лёгкой свежести. Воробушки, радуясь теплу, стайками перелетали с ветки на ветку в поисках жучков-червяков.
Засмотрелась баба Маня на эту весёлую суету. Даже чувство голода как-то отпустило, уступив место надежде.
До пенсии неделя. Остаток денег куда-то подевался. Поискала, поискала, но не нашла. Совсем памяти нет. Как теперь жить без средств?
«Надо решиться, нарезать немного веточек сирени, что цветёт под окном, да продать на вокзале, — подумала. — Авось какую копейку удастся заработать. Только на сирень и надежда. Тогда уж хоть хлебушка куплю...» 
Ну и решилась. Поступок, конечно, не героический, но в данном случае весьма необходимый.
Сборы были недолгими. Взяла старенькое ведёрко. Плеснула в него немного воды. Нарезала веточек сирени. И пустилась в недолгий, но по теперешним временам нелёгкий для неё путь к железнодорожной станции.
Поезда прибывали один за другим. В муторном ожидании проходил час за часом. Солнце уже подбиралось к самому зениту и начало нещадно припекать. Хотелось спрятаться от этого невыносимого жара и бежать отсюда.
Да только домой денег никто не принесёт. Приходилось терпеть. И баба Маня, как тот оловянный солдатик из сказки, стойко переносила все тяготы и, несмотря на неудобства, не покидала свой пост, восседая рядом с другими товарками на найденном неподалёку решётчатом ящичке.  
Вот только толку от этого было чуть да маленько. Кому нужны цветы на вокзале? Кто хотел, приходил сюда с заранее заготовленным букетом. А проезжающим и приезжающим было вообще не до цветов. Они, как правило, были поглощены совсем другими заботами.
Вокруг шла бойкая торговля молодой зеленью, редиской, варёной картошкой. Баба Маня не завидовала. Не было в ней этого качества. Просто грустно было, вот и всё.
— Слышь, баб Мань, — обратилась к ней товарка Валентина из соседней деревни, держа в руках стаканчик с прохладным мороженым. — Чего потеешь? Поди, купи себе порцию. Зачем страдать?
— Денег с собой не взяла, — честно призналась баба Маня. — Ничего. Обойдусь. Мне вовсе не жарко.
Валентина с недоверием посмотрела на неё. Капельки пота, словно слезы, стекали по морщинистым щекам старой женщины. Дыхание было тяжёлым и неглубоким. Вот и верь ей. Валентина лишь плечами пожала.
— Слышь, — женщина пришла к решению, — хошь, я тебе в долг дам. Наторгуешь, отдашь.
— Что ты! — с испугом замахала руками баба Маня. — Мне даже прохладно, — в подтверждение своих слов она потуже подвязала выцветший белый в голубой горошек платок. — Вот.
— Денег до пенсии не хватило? — с пониманием покачала головой Валентина. — Бывает.
— Да запропастились они куда-то. По правде сказать, который день даже хлеба купить не на что. Может, сама потеряла, а, может, кто и помог. Да и сколько их было? Всю жизнь проработала в родном колхозе, — тяжело вздохнула баба Маня. — Какие были тогда зарплаты? Вот и пенсия — лишь ноги не протянуть. Слёзы, а не пенсия.
— Что правда, то правда, — вздохнула Валентина. — Не заботились в то время о колхозниках, считали, они и так себя прокормят.
— Так ведь и кормили, — кивнула баба Маня. — И всю страну кормили. Молодыми были. Всё было нипочём. А теперь уже силы не те... Картошку и ту не посадить.
— Так ты это, торгуй. Пивком там, водочкой или ещё чем таким... Это хоть и возбраняется, но прожить как-то ж надо.
— Что ты! — прижала руки к груди баба Маня. — Помирать буду, а таким зельем травить людей... Ни за что!
Ответить товарка не успела. К ним подошёл молодой человек с брикетом пломбира в руке.
— Бабуль, я тут случайно услышал ваш разговор... — обратился он к бабе Мане. — Словом, силы не рассчитал, думал от жары десяток порций съем, да переоценил свои возможности. Может, выручишь? А то мороженое придётся выкинуть.
— Как это выкинуть? — баба Маня аж подскочила на месте. — Разве можно добром разбрасываться? Люди старались, стряпали. А ты в мусорку?
У бабы Мани всё внутри сжалось. Чувство голода с новой силой взорвало мозг, желудок буквально взвыл от пустоты.
— Ну не знаю... — сглатывая голодную слюну, но как можно спокойней наконец она выжала из себя. — Разве что выручить...
— Вот и хорошо, — улыбнулся молодой человек, отдавая бабе Мане брикет. — А то, думаю, куда его деть?
Валентина с теплотой посмотрела на парня. Какой десяток порций? Откуда у него лишние деньги на всякое баловство? Не позволял он себе ничего такого.
Знала она Николая с детства — жил напротив. Было их в семье аж четверо детишек. Он самый старший да три сестрёнки. Год назад отец погиб в автокатастрофе. В то время учился Коля в городе. Пришлось бросить учёбу и идти работать. Надо было девчонок поднимать — мать сама бы не осилила. Не в детдом же их сдавать? Так что семья концы с концами еле сводила.
«Не далее чем вчера видела его на рынке, — вспомнила Валентина, — футболку выбирал. Так не взял — дорого. А тут видишь как — мороженое...»
Николай с немалым участием смотрел, как баба Маня не спеша откусывает маленькие прохладные кусочки и, прежде чем проглотить, долго держит их во рту, словно наслаждаясь вкусом или растягивая удовольствие.
— Вкуснота-то какая... А ещё сытная, — отправляя очередную порцию мороженого в рот с наслаждением произнесла баба Маня. — Вот и позавтракала, да и пообедала заодно с ужином...
Сердце Николая едва не разорвалось от жалости. Припомнил он похожий случай у себя дома. Мама сварила тогда пшённую кашу на молоке и щедро заправила её маслом с сахаром. Все дети, кроме младшенькой Танюшки, уже позавтракали. А та капризничала, отставляя тарелку в сторону.
— Не хочу больше! — сквозь слёзы канючила она. — Сама ешь.  
— Смотри, какая вкусная и сладкая, — уговаривала мама. — С сахаром.
— Не буду! — упрямо повторяла сестрёнка.
— Ну как знаешь, — мама отправила полную ложку себе в рот.
Николай видел, как она вот так же, как сейчас баба Маня, смакуя, наслаждалась пшёнкой. Себе кашу с молоком, маслом и сахаром она не позволяла, а вот доесть... Ну не выкидывать же добро!  
«Сколько же дней бабуля толком ничего не ела? — вспомнив, что ей даже хлеба не на что было купить, ужаснулся Николай. — Нет, это так оставлять нельзя. Но как же ей помочь?»
Николай не пытался себя в чём-то убедить. Он стал мучительно искать выход.
«Еды у нас в доме достаточно, — принялся размышлять он. — Картошка ещё осталась, до нового урожая хватит. Овощи разные в достатке. Новая одежда сестрёнкам только к школе понадобится. Проживём как-нибудь. А вот бабуля...»
— Бабуль, знаешь что? — приняв решение, сказал Николай. — Покупаю все цветы. Тебе не надо будет париться от жары, а мне... — он не нашелся, что ответить и продолжил: — Согласна?
— Это как же так? — всполошилась баба Маня. — Пошто тебе стока цветов-то? Сначала мороженка, а теперя...  
От волнения баба Маня начала коверкать слова.
— Вот деньги, — протянул ей несколько купюр Николай. — Бери. До пенсии теперь хватит?
— Это же много, — пересчитав деньги, ещё больше прежнего всполошилась баба Маня. — Зачем столько-то?
Николай, не слушая причитаний старой женщины, подхватил всю охапку сирени и пошёл в сторону от вокзала.
Баба Маня, держа в трясущихся руках неожиданный подарок, в растерянности глядела ему вслед, бормоча про себя:
— Как же так? Зачем столько-то? Это же много...
Слёзы умиления невольно навернулись на глаза Валентины.
— Какой поступок! — прошептала она. — Это надо же... Не каждый на такое способен. Мужик. Да что там? Настоящий мужчина! 

© Copyright: Александр Джад, 2023

Регистрационный номер №0516997

от 6 мая 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0516997 выдан для произведения:
Мы никогда не получим то, чего хотим,
пока не будем благодарны за то, что имеем.
Утром баба Маня с трудом разлепила глаза. Просыпаться вообще не хотелось. Последний кусок ржаного хлеба с солёным огурчиком — остатком прошлогодней заготовки, съела ещё вчера. Перспектива не окрыляла.
Она тяжело вздохнула. Не было сил встать, но она сделала над собой усилие и, сунув ноги в старенькие валенки — постоянно мёрзла, даже в жару, пришаркивая, прошла на кухню.
Подошла к открытой форточке. Глянула за окно. На дворе вовсю бушевала весна. Цвела сирень, испуская неповторимый аромат терпкой свежести. Воробушки, радуясь теплу, стайками перелетали с ветки на ветку в поисках жучков-червяков.
Засмотрелась баба Маня на эту весёлую суету. Даже чувство голода как-то отпустило, уступив место надежде.
До пенсии неделя. Остаток денег куда-то подевался. Поискала, поискала, но не нашла. Как теперь жить без средств?
«Надо решиться, нарезать немного веточек сирени, что цветёт под окном, да продать на вокзале, — подумала. — Авось, какую копейку удастся заработать. Только на сирень и надежда. Тогда уж хоть хлебушка куплю...» 
Ну и решилась. Поступок, конечно, не героический, но в данном случае весьма необходимый.
Сборы были недолгими. Взяла старенькое ведёрко. Плеснула в него немного воды. Нарезала веточек сирени. И пустилась в недолгий, но по теперешним временам нелёгкий для неё путь к железнодорожной станции.
Поезда прибывали один за другим. В муторном ожидании проходил час за часом. Солнце уже подбиралось к самому зениту и начало нещадно припекать. Хотелось спрятаться от этого невыносимого жара и бежать отсюда.
Да только домой денег никто не принесёт. Приходилось терпеть. И баба Маня, как тот оловянный солдатик из сказки, стойко переносила все тяготы и лишения и, несмотря на неудобства, не покидала свой пост, восседая рядом с другими товарками на найденном неподалёку решётчатом ящичке.  
Вот только толку от этого было чуть да маленько. Кому нужны цветы на вокзале? Кто хотел, приходил сюда с заранее заготовленным букетом. А проезжающим и приезжающим было вообще не до цветов. Они, как правило, были поглощены совсем другими заботами.
Вокруг шла бойкая торговля молодой зеленью, редиской, варёной картошкой. Баба Маня не завидовала. Не было в ней этого качества. Просто грустно было вот и всё.
— Слышь, баб Мань, — обратилась к ней товарка Валентина из соседней деревни, держа в руках стаканчик с прохладным мороженным. — Чего потеешь? Поди, купи себе порцию. Зачем страдать?
— Денег с собой не взяла, — честно призналась баба Маня. — Ничего. Обойдусь. Мне вовсе не жарко.
Валентина с недоверием посмотрела на неё. Капельки пота, словно слезы, стекали по морщинистым щекам старой женщины. Дыхание было тяжёлым и неглубоким. Вот и верь ей. Валентина лишь плечами пожала.
— Слышь, — женщина пришла к решению, — хошь я тебе в долг дам. Наторгуешь, отдашь.
— Что ты! — с испугом замахала руками баба Маня. — Мне даже прохладно, — в подтверждение своих слов она потуже подвязала выцветший белый в голубой горошек платок. — Вот.
— Денег до пенсии не хватило? — с пониманием покачала головой Валентина. — Бывает.
— Да запропастились они куда-то. По-правде сказать, который день даже хлеба купить не на что. Может, сама потеряла, а, может, кто и помог. Да и сколько их было? Всю жизнь проработала в родном колхозе, — тяжело вздохнула баба Маня. — Какие были тогда зарплаты? Вот и пенсия — лишь ноги не протянуть. Слёзы, а не пенсия.
— Что правда, то правда, — вздохнула Валентина. — Не заботились в то время о колхозниках, считали они и так себя прокормят.
— Так и кормили, — кивнула баба Маня. — И всю страну кормили. Молодыми были. Всё было нипочём. А теперь уже силы не те... Картошку и ту не посадить.
— Так ты это, торгуй. Пивком там, водочкой или ещё чем таким... Это хоть и возбраняется, но прожить как-то ж надо.
— Что ты! — прижала руки к груди баба Маня. — Помирать буду, а таким зельем травить людей... Ни за что!
Ответить товарка не успела. К ним подошёл молодой человек с брикетом пломбира в руке.
— Бабуль, я тут случайно услышал ваш разговор... — обратился он к бабе Мане. — Словом, силы не рассчитал, думал от жары десяток порций съем, да переоценил свои возможности. Может, выручишь? А то мороженное придётся выкинуть.
— Как это выкинуть? — баба Маня аж подскочила на месте. — Разве можно добром разбрасываться? Люди старались, стряпали. А ты в мусорку?
У бабы Мани всё внутри сжалось. Чувство голода с новой силой взорвало мозг, желудок буквально взвыл от пустоты. Она уже чувствовала на губах сладкую прохладу.
— Ну не знаю... — сглатывая голодную слюну, но как можно спокойней, наконец, она выжала из себя. — Разве что выручить...
— Вот и хорошо, — улыбнулся молодой человек, отдавая бабе Мане брикет. — А то, думаю, куда его деть?
Валентина с теплотой посмотрела на парня. Какой десяток порций? Откуда у него лишние деньги на всякое баловство? Не позволял он себе ничего такого.
Знала она Николая с детства — жил напротив. Было их в семье аж четверо детишек мал мала меньше. Он самый старший, да три младших сестрёнки. Год назад отец погиб в автокатастрофе. В то время учился Коля в городе. Пришлось бросить учёбу и идти работать. Надо было девчонок поднимать — мать сама бы не осилила. Не в детдом же их сдавать? Так что семья концы с концами еле сводила.
«Не далее, чем вчера видела его на рынке, — вспомнила Валентина, — футболку выбирал. Так не взял — дорого. А тут видишь как — мороженное...»
Николай с немалым напряжением смотрел, как баба Маня неспеша откусывает маленькие прохладные кусочки и, прежде чем проглотить долго держит их во рту, словно наслаждаясь вкусом или растягивая удовольствие.
— Вкуснота-то какая... А ещё сытная, — отправляя очередную порцию мороженного в рот с наслаждением произнесла баба Маня. — Вот и позавтракала, да и пообедала заодно с ужином...
«Сколько же дней она толком ничего не ела? — вспомнив её слова о невозможности купить хлеба, ужаснулся Николай. — Нет, это так оставлять нельзя».
Сердце сжалось у него от её слов. Николай не пытался себя в чём-то убедить. Он мучительно искал выход.
«Еды у нас достаточно, — продолжил размышлять он. — Новая одежда сестрёнкам только к школе понадобится. Проживём как-нибудь. А вот бабуля...»
— Бабуль, знаешь что? — приняв решение, сказал Николай. — Покупаю все цветы. Тебе не надо будет париться от жары, а мне... — он не нашелся, что ответить и продолжил: — Согласна?
— Это как же так? — всполошилась баба Маня. — Пошто тебе стока цветов-то? Сначала мороженка, а теперя...
От волнения баба Маня начала коверкать слова.
— Вот деньги, — протянул ей несколько купюр Николай. — Бери. До пенсии теперь хватит?
— Это же много, — пересчитав деньги, ещё больше прежнего всполошилась баба Маня. — Зачем столько-то?
Николай, не слушая причитаний старой женщины, подхватил всю охапку сирени и пошёл в сторону от вокзала.
Баба Маня, держа в трясущихся руках неожиданный подарок, в растерянности глядела ему в след, бормоча про себя:
— Как же так? Зачем столько-то? Это же много...
Слёзы умиления невольно навернулись на глаза Валентины.
— Какой поступок! — прошептала она. — Это надо же... Не каждый на такое способен. Мужик. Да что там? Настоящий мужчина! 
 
Первая примерка
Шутник
Рейтинг: +1 192 просмотра
Комментарии (2)
Валентин Воробьев # 7 мая 2023 в 00:05 0
Привет, Александр!
Рассказ, считаю, получился. Наверное, в жизни такое случается, но редко.

Не знаю, как у вас, но у нас говорят: глядеть в окно (если находишься в комнате). А глядеть за окно - это надо высунуться из окна и глядеть, что там, за окном, происходит.
Александр Джад # 7 мая 2023 в 08:14 +1
Привет, Валентин! Спасибо огромное! Конечно, исправил.
Удачи!