Как известно многим, а тем, кому это неизвестно, так они это предполагают, на самолёте АН-2 экипаж состоит из двух человек – командира самолёта и второго пилота. Третьего, я имею в виду третьего члена экипажа, а именно – стюардессы, не дано! Ну, не положено и всё тут! Инструкция, уважаемые! А это свято – её надо выполнять! Многие пытаются задаться вопросом: «А почему так? Почему не положена стюардесса … в экипаже АН-2?». Некоторые думают, что не положена потому, что в самолёте места мало, ну, не в том смысле, что её некуда положить, а в том смысле, что салон самолёта, а равно и его грузоподъёмность, не очень велики. И … ошибаются! Хотя и в их утверждениях тоже имеется здравый смысл. А на самом деле, причина в том, что Ан-2 на борт берёт только двенадцать пассажиров – всего двенадцать! А стюардесса в салоне (а куда её ещё в Ан-2 можно пристроить? Не в багажник же! Так и его на этом самолёте не имеется!) будет тринадцатой! И этим всё сказано! Чёртова дюжина! Нельзя! Дурная примета! В авиации, конечно же, никто ни в какие приметы не верит, все сплошь и рядом материалисты, но всё равно … последний полёт называют не последним, а крайним – так, на всякий случай – чёрт его знает, чем чёрт не шутит!? Поэтому и не положено! Правда отдельные личности имеют несколько другое мнение на этот счёт, они утверждают, что отсутствие стюардессы на Ан-2 объясняется тем, что присутствие на борту женщины – дурная примета! Глупости! Ибо эти самые глупости женщины совершают не только находясь, на борту, но и в салоне автомобиля, сидя верхом на лошади, идя пешком по улице, да и просто … находясь у себя в собственном доме! Так что эта версия объяснения причины, полностью отпадает – какая разница, где им совершать эти глупости!?
Ну а я однажды, всё же, выполнил рейс со стюардессой на борту. Дело было так: готовлюсь я к очередному рейсу на Кургальджино – есть такой населённый пункт, районный центр, невдалеке от Астаны – бывшего Целинограда. Рассчитываю маршрут полёта в штурманской – вдруг, кто-то очень нежно тронул меня за плечо. Оборачиваюсь – стоит чуть позади меня очень миленькая девушка в форме стюардессы. «А, возьмите меня с собой в Кургальджино?! – воркующим голоском попросила она – У меня там родители живут, давно не видела, по маме сильно соскучилась, а завтра у меня выходной, но билетов в кассе уже нет!». Глянул я на неё с ног до головы – это уже потом до меня дошло, что данный взгляд был откровенным до неприличия, ибо она опустила вниз длинные ресницы и застеснялась до красноты, почесал затылок – не положено, но как тут откажешь такой красавице, да ещё коллеге, к тому же – в форме?!!! Ну и …согласился взять! Когда ещё такое предложат? Короче, подготовился к полёту и напоследок, как это и положено, зашел на «Метео» к синоптикам на счёт погоды, а там «Витаминыч», синоптик со стажем, ... как всегда! Погода плохая – буран по трассе и в аэропорту посадки, но пассажиров, желающих туда вылететь, очень много – целых три рейса «зарядили» одновременно. Однако, несмотря на буран, на дворе весна, а «Витаминыч» у нас великий оптимист, поэтому прогноз написал вполне лётный, хотя градации его и на пределе – хитрый мужик! И вам – нате, пожалуйста, и зад свой, на всякий случай, прикрыл!
Закончил я подготовку к полёту, зашел в АДП (административно диспетчерский пункт), получил разрешение на вылёт и потопали мы всем экипажем, в смысле – втроём, к стоянке самолётов. В след нам с завистью смотрели члены … других экипажей самолётов АН-2, готовящихся к вылету. Пришли на стоянку. Вокруг нашей «Аннушки» уже вертелся технический состав, готовя её к полёту. Вскоре подвезли и пассажиров. Никто из них даже и не удивился, увидев стюардессу на борту Ан-2. Подумали, что так и должно быть. И только один остряк из пассажиров поинтересовался у неё на счёт завтрака в полёте, мол: «А, коньяк с чёрной икрой давать будут?». Глупый, однако, но это ему можно простить - видать летит впервые и не знает, что многих пассажиров, летящих первый раз на АН-2, начинает рвать в полёте из-за наличия интенсивной болтанки. Но, когда стюардесса молча вручила ему сразу несколько гигиенических пакетов, вроде как с намёком на прелести полёта и профессиональные издержки, связанные с «авиационными» полётами, неприятные, конечно же, но всё ж неизбежные, то он, кажись, понял свою оплошность и больше провокационных вопросов, в том числе и с юмором, не задавал!
Усадили пассажиров на свои места согласно купленных билетов. Разместили их багаж – куда что влезло, кому под кресло, кому на колени, а кому и на … голову … свалились авоськи, опрометчиво положенные пассажирами на лёгкие сеточные полки, расположенные по бортам над головами пассажиров. Но это к лучшему – лучше уж до полёта пусть потренируются, чем в полёте – «тяжело в учении – легко в бою!». И вот тут то и встал вопрос: «…куда посадить стюардессу?». Вопрос не праздный – до того самого момента, когда пассажиры ещё не заняли свои места, он – этот самый вопрос, как будто был невидим, не ощущался так остро, а теперь … его увидели все, он «блестел» как бриллиант на голой ладони! Но мы решили его как всегда ... в штатном порядке, мы усадили стюардессу на струбцинку, которой стопорят педали и штурвал во время стоянки. Мы укрепили струбцину, засунув её концы под пилотские сиденья, а для пущего комфорта – женщина всё-таки, сверху положили технический журнал, в который, обычно, после полётов записывают неисправности машины, и неважно, что он облицован дюралевыми пластинами, повышение комфорта сразу же ею ощутилось, что она тут же и зафиксировала фразой: «Ну, это уже хоть кое-что!». И вот на эту конструкцию мы и усадили нашего нового члена экипажа. Я, конечно же, как считающий себя порядочным джельтменом, вначале предложил стюардессе своё место, но она вроде как в шутку, а на самом деле по другой причине, вежливо отказалась от моего предложения, сославшись на плохую погоду по трассе, на неважное не то самочувствие, не то предчувствие чего-то и ещё на что-то. Я был весьма благодарен за такой её ответ, так как тоже хотел … жить.
И вот, наконец-то, мы взлетели! Три борта летели с небольшим, но разрешенным инструкцией, интервалом. Погода действительно была весенняя, но где-то так … из раннего арсенала весны. Я летел третьим – впереди сначала маячили две машины, но затем как-то незаметно скрылись в густом буране. Я, помянув Витаминыча, то бишь синоптика, недобрым словом, и даже, если быть откровенным до конца, то не одним …, немного прибрав газку, чуть уменьшил скорость, чтобы слегка поотстать от впереди идущих бортов. Конечно, при встрече такой погоды по трассе, я, согласно инструкции, должен был бы уйти на запасной или вернуться в аэропорт вылета, но не мог же я оказаться хуже других, что бы обо мне потом говорили коллеги: «Впереди идущие летят, а он вернулся?! Слабак!». Поэтому и тащился я вслед за впередилетящими … как-нибудь и … кое–как! Тем более, что по трассе даже в «молоке» лететь не так трудно – в Кургальджино работает приводная радиостанция, обычный полёт по ППП (правила полётов по приборам) – полёт на радиостанцию по радиокомпасу. Высота полёта – выше безопасной, мы её ещё в штурманской правильно рассчитали. Так что летим – не горюем!
Прилетели! И тут-то и началось – не видно то ни …черта! Слышу по радиостанции, что один борт на второй заход ушел, видно с первого раза неточно на полосу вышел. А я то хоть и поотстал, но всё ж на подлёте. Сейчас бы радиолокационный контроль ой бы как не помешал, да тут нет радиолокатора, а до Целинограда, где таковой имеется, хоть и не так далеко – всего каких-нибудь стопятнадцать километров, а всё равно такие машины, как Ан-2, на локаторе не видно! Это американцы свои, невидимые для локаторов, «Стелсы» много лет разрабатывали, а наши ещё в сорок шестом году такие машины придумали – именно в этом году и создали самолёт Ан-2. А что? Он же наполовину «тряпушный»! Альбедо (не путать с либидо!), для тех, кто незнаком с этим словом – отражательная способность, почти ноль! Там, кроме экипажа, включая и стюардессу, конечно же, и отражать то по большому счёту нечему … или некому – так, наверное, правильнее сказано будет! Не видно нас никому – одним словом!
Кстати о «Стелсах» - у них не только отражательная способность очень плохая – у них и устойчивость, и управляемость тоже такие же! И если бы не электроника, то на них и летать невозможно то было бы. А что, если у них аккумуляторы откажут при заглохших двигателях? Что тогда? То ли дело наш Ан-2 – пусть хоть всё поотказывает, он всё равно лететь будет, лишь бы только крылья не отвалились, причём даже без участия пилота! Как вы думаете, почему на Ан-2 до сих пор не установили автопилот? Да, да! Именно поэтому! Испробовано (сам проверял на практике!), если в полёте установить на штурвал и педали, стопорящую рули управления, струбцину (Вы помните – мы на неё усадили стюардессу!), то есть, зафиксировать рули в полёте, да оттреммировать самолёт поточнее, то он буде лететь сам очень долгое время, лишь слегка покачивая крыльями, … в крайнем случае - пока не закончится бензин … и даже далее – до самой посадки, если на его пути, конечно же, при приземлении не окажется какого-нибудь препятствия, например, неожиданно выросшего дерева, ведь даже автомобилисты могут подтвердить – такое иногда случается! А если таковое не встретится, то всё и обойдётся!
Ну да, вернёмся к нашим «баранам», а то отвлеклись слегка! Итак, подлетаем ближе – слышу из эфира, что первый борт, наконец-то, сел! Чуть позже сел и второй, хотя при приземлении экипажи обменялись несколькими матами. Из-за чего бы это? Захожу на посадку и я – ни черта не видно! Иду по приводу! И как они умудрились сеть при такой погоде? Ассы, чёрт их подери! Запросил погоду – дали по минимуму. Сажусь, все втроём, включая и стюардессу, внимательно вглядываемся вперёд. Как ни силимся – один чёрт ничего не видно! Недоумённо переглядываемся между собой. И, наконец-то, мы увидели хоть кое-что – садимся прямо на спину только что севшего перед нами самолёта. Я тут же среагировал – дал газку и рванул штурвал на себя. Мы благополучно перепрыгнули через руливший борт и плавно приземлились. И только после окончания пробега я понял, какого чёрта севший борт так долго не покидал посадочной полосы – из-за того, что не видно было ни зги, он, заблудившись, долго кружил по лётному полю. Но хорошо, когда всё хорошо кончается!
И, уж, только после этого у меня нашлась свободная секундочка – я отвлёкся, чтобы посмотреть в глаза нашей стюардессе – это было что-то! В них смешались сразу несколько чувств. Вернее – они выражали их сразу несколько – целый букет. Это – дикий страх, лютая ненависть, неописуемая обида, несказанное восхищение и не знающая разумных границ, благодарность за повторно подаренную жизнь! Но уста её в этот момент произнесли фразу с несколько другим смысловым содержанием, причем фраза была единственная, но ёмкая и предельно доходчивая, потому, наверное, я её и запомнил на всю жизнь: «Придурки! Чтоб я ещё когда-нибудь летала на Ан-2 …с тобой!».
С тех пор прошло много лет. Та наша стюардесса вылетала положенный срок, ушла на пенсию и долгое ещё время работала в отделе кадров авиапредприятия. Мне, иногда, по долгу службы приходилось заглядывать в этот отдел. Она всегда меня встречала с улыбкой: «Привет, камикадзе!». Сотрудники спрашивали у неё: «Почему, именно, камикадзе!». Но она никогда не вдавалась в подробности, только загадочно улыбаясь при этом. Уходя, я всегда задавал ей один и тот же вопрос: «Не хочешь ли снова слетать в … Кургальджино!». «Да, пошёл бы ты сам … в Кургальджино!» - смеясь, отвечала она. А я и не обижался! Не за что!
Интересный рассказ. Вспомнился довоенный фильм про самолёт, который садился на поле. По моему "Небесный тихоход" если не ошибаюсь. Жаль, что такие вот Аннушки сейчас не летают по Саратовской области
Помочь сайту
Поздравления
