Вот так моя милая, вот так моя хорошая, не бойся. Что же ты потупила взор? Что же ты смотришь испуганным зверем, трепещешь, словно попавшая в капкан птица? Что же ты, разве не знала ты, разве не понимала, что ждет тебя, когда соглашалась стать частью семьи?
Законы уз крови нерушимы, никто не властен над рубиновой силой, льющейся по нашим венам, никто не может противостоять ей. Стой, моя милая, куда же ты? Разве ты надеялась, что так просто сможешь уйти, что каждый, кто пожелает, так легко сможет уйти?
Заклятья тугими петлями стянут твою грудь, белая кожа натянется как струна, и я сыграю на тебе, сыграю вдоволь, сыграю все, что только вздумается мне или тем, кто отправил меня за тобой.
Вот и рассветное марево, моя милая, оно такое же алое, как и кровь, как и чудесный напиток, что ждет тебя. Я закрою двери, замурую окна, чтобы никто не услышал твоих криков в этот темный час. Что же ты, моя милая? Нам некуда спешить, моя хорошая.
[Скрыть]Регистрационный номер 0296578 выдан для произведения:
Вот так моя милая, вот так моя хорошая, не бойся. Что же ты потупила взор? Что же ты смотришь испуганным зверем, трепещешь, словно попавшая в капкан птица? Что же ты, разве не знала ты, разве не понимала, что ждет тебя, когда соглашалась стать частью семьи?
Законы уз крови нерушимы, никто не властен над рубиновой силой, льющейся по нашим венам, никто не может противостоять ей. Стой, моя милая, куда же ты? Разве ты надеялась, что так просто сможешь уйти, что каждый, кто пожелает, так легко сможет уйти?
Заклятья тугими петлями стянут твою грудь, белая кожа натянется как струна, и я сыграю на тебе, сыграю вдоволь, сыграю все, что только вздумается мне или тем, кто отправил меня за тобой.
Вот и рассветное марево, моя милая, оно такое же алое, как и кровь, как и чудесный напиток, что ждет тебя. Я закрою двери, замурую окна, чтобы никто не услышал твоих криков в этот темный час. Что же ты, моя милая? Нам некуда спешить, моя хорошая.