Главная → Проза → Малые формы → Рассказы → Планета Х. Сенокос.

Планета Х. Сенокос.

13 февраля 2021 - Александр Кузнецов-Софос
article489062.jpg


   Отпуск на Севере полагался 1 раз в 3 года. Кто-то улетал на материк и просаживал все деньги со сберкнижки, а кто-то оставался дома и наслаждался незапланированным отпуском под названием Сенокос!
В Снежном, как и во всех поселках Камчатки, был свой коровник на 150 голов. Коровы были, а молока не было! Вернее оно было, но шло на нужды больницы, санаторного детского сада, школы-интерната и СПТУ, а так же школы-десятилетки. Естественно, часть молока попадала на столы работников Райкома партии, Райисполкома и Райкома комсомола, вместе со всеми сопутствующими продуктами - маслом, творогом и сметаной. Остальные жители поселка весь год пили прекрасное сухое японское молоко и сливки, о чем, в общем-то не жалели! Но наши северные коровки ели летом - траву, а зимой - сено. Вот именно это сено и заготовлялось снежанами каждый год в июле и августе.
Чем тебе не отпуск?! Объясню: на сенокос ходили ВСЕ, на работе оставалось только необходимое количество людей для того, чтобы эта работа не накрылась медным тазом! А зарплату платили ВСЕМ, в полном объёме, с коэффициентом и полярками! Это раз! Наш совхоз "Снежинский" обеспечивал питанием все бригады, а это -  тушенка, сгущенка, крупы и макароны, чай, сахар и соль. Покупали только хлеб, а все остальное - двухмесячная халява! И это еще не все: после обмера и сдачи стогов совхоз выплачивал каждой бригаде заработную плату!
И сено получалось "золотым". Привет средневековым алхимикам! Не мудрено, что сенокос все просто обожали!
На тундре, естественно, траву не косили, а косили на увалах, а там к концу августа вовсю перли грибы и ягоды!
В общем, классный халявный отпуск, правда с тяжелой физической нагрузкой!
Совхоз выдавал весь инвентарь: косы и готовые косилища, вилы и навильники, лопаты, "бабки" для отбивки кос, точильные бруски, а так же кастрюли, сковородки, аллюминевые ложки-вилки и кружки! Следуя лозунгу партии "Экономика должна быть экономной", всё это конечно после сенокоса списывалось, и молочко становилось "платиновым"!
Все бригады обычно косили на одном и том же месте, где постепенно образовывалась некая инфраструктура: прямоугольный стол - обыкновенная земля, вокруг которой была выкопана полуметровая канавка для ног, балаган от дождя - красивейшее непонятное сооружение с брезентовой крышей (брезент тоже списывался и честно делился между владельцами моторных лодок для чехлов на моторы), выкопанный в земле склад-погреб для продуктов, которые не смогут сожрать медведи, то есть банки с тушенкой и остальные консервы, пара кострищ с камельками из камней и, конечно же, чистейший говорливый ручей, рядом  с сенокосным станом!
Самым волнительным был первый день сенокоса, когда вся бригада, с женами, детишками и собаками начинала приводить стан в порядок, после осеннего медвежьего разгрома! Гвалт стоял такой, что мишки в страхе разбегались кто куда и хотя бы неделю не беспокоили ночными набегами. Ремонтировали столбы, натягивали брезент на балаган, чистили осыпавшиеся после зимы канавки стола и заготавливали дрова для кострищ. Вокруг стоял колокольный звон: отбивали  на "бабках" и правили косы, намертво забивая клинья в "пятку" косы.
Позиция: "Я не умею!" - не прокатывала! Бери и учись! Не боги горшки обжигают! И уверяю вас, что даже новички, в глаза не видевшие "литовку", к концу сенокоса уже лихо шмыгали косой по траве! Кстати о траве: нас всегда веселили слова тоскливой популярной песни: "На дальней станции сойду - трава по по-о-о-яс!". Трава по-пояс у нас на Севере называлась "травишкой" и косили ее только из безысходности! А вот трава в человеческий рост и выше - это ТРАВА! И тащить такой подкос косой -"десяткой" - работенка не из легких! Поэтому захватывали немного и косили очень чисто, под корень.
Поговорка "Нашла коса на камень" - не проходила, потому, что камней на увалах почти не было. Встав друг за другом и поплевав на ладони, мы начинали первый пробный прокос, никто никого не поджимал, потому, что все время поправляли косы брусками, затачивая их до остроты бритвы!
Была еще одна трава, которую мы обходили стороной - это БОРЩЕВИК! С белоснежными шапками соцветий он возвышался над травой, как Король сенокоса. Ожоги от прикосновения к борщевику были очень болезненными и вздувались пузырями. Даже маленькие дети знали, что к нему подходить нельзя. Коряки называли его "Горячими пучками", рассказывая, что борщевик едят только медведи, что может быть правдой, так как голодные медведи едят ВСЁ!
И тут я подхожу к самому страшному "зверю" Севера, который с завидным постоянством всегда нападает на людей! Это - КОМАР!!!
   Северный комар - это не родной брат нашему робкому, интеллигентному подмосковному комару! Это неандерталец среди людей! Это монстр! Мы его называли двухмоторным пикирующим бомбардировщиком "Юнкерс - 87!" Начало пикирования было слышно метров за 400! Ведущий эскадрильи делал " имельман" и перевернувшись через крыло, подвывая крыльями, устремлялся к жертве, а следом за ним - тысячи кровопийц! И как говорил мой друг Вовка Гуров: "Он же, с-с-сука, с-с-своим кл-лювом, куфайку н-н-наскрозь проб-б-бивает, г-гад!".
Спастись от комаров можно было лишь в густом дыму костра, в который специально подкидывали сырую траву или репеллентом, который "бодяжили" в нашем совхозе и щедро раздавали в поллитровых бутылках! Репеллент был мутного цвета и запаха, и назывался "Репудин"! Спасал он комаров приблизительно в течении часа! Средство "Тайга" было создано химиками или парфюмерами, которые никогда в тайге не бывали, и годилось лишь для того, чтобы пугать бабочек - капустниц! Как только "Юнкерсы" понимали, что через противовоздушную оборону им не пробиться, они, суки, тут же (по рации наверное)  вызывали на помощь "мессершмидтов" - северную мошкУ или ГНУС!
А вот тут уже амбец, потому, что мошка не только атаковала с лёту, но и, присев на тебя, заползала в самые укромные и нежные участки твоего тела, и только потом кусала. Укусы вздувались волдырями, вызывая аллергию и наши девахи, не желая мазаться вонючим "Репудином", запах которого долго не смывался, становились похожими на пьяных корейцев!
Бедняжки! Глаз совсем не видно, носы распухали, как у собак- боксеров, а чесались наши дамы не хуже блохастых кошек!
Я видел, как от мошкИ бесятся медведи, убегают, рычат, бьют себя по облепленному носу, катаются на спине и спасаются от гнуса только  в реке, ныряя с головой в воду! Одомашненных северных оленей- карибу, коряки и чукчи тысячами перегоняют по тундре к океану, чтобы животные не страдали.По приморской тундре всегда гуляет сильный ветер и мошка с комарами не в силах противостоять его порывам!
Раньше у коренных народов Сибири и Дальнего Востока существовало излюбленное развлечение: человека, приговоренного к смерти, привязывали голого к большому дереву. Через сутки от несчастного оставались чисто обглоданные косточки! Гнус сжирал его заживо!
Русские и местные реагируют на комаров и мошку по-разному: если русские бесятся как медведи, то коряки улыбаясь говорят:
"Иииии! МоскА черного человека не кУсает! Она его любит!".
Понятие "Черный человек" я услышал в первые дни прилета на Север. Зайдя в "Пьяный" магазин я увидел привычную картину: несколько пьяных коряков умоляли монументальную продавшицу по кличке "Звезда-разбойница", продать им водку.
-Ну Надька-девка! Ну продай бутильку, много денег дам, ох много!!!
На что Звезда им привычно отвечала:
- Водка только для Белых людей, а для Черных - "Каберне", которого нет! И вообще, идите на .....!
За спаивание местного населения партия наказывала Белых людей высылкой на Родину в течении 48 часов!
У коряков, как у всех "первобытных" народов, в организме отсутсвует фермент, перерабатывающий спирт. Водку они пьют как воду, не отрываясь, и высосав "бутильку", блаженно улыбаются и валятся на землю спать! Многие зимой замерзают, а летом тонут в реке! Поэтому крепче отравы "Каберне" им ничего не продают. Зная это, они пристают к русским с просьбой
-Купи бутильку! А я к тебе в гости приду и денег много дам, ох,много! Твоя мамуска довольна будет сильно! Ну купи бутильку!-
Но чтобы не говорили "Черные люди", и комары, и мошкА жрали их вполне исправно! Просто из-за флегматичности своего характера они относились к укусам по-философски:
- Кусай, кусай, сука, а Макарке не больно, вот!
"Черные люди" делились на два подвида: это тундровые коряки или "оленные люди" и береговые - "ракушкоеды"!
На Севере время имеет привычку останавливаться, и сегодня, возле пещер первобытных коряков, валяются метровые горы ракушек - основная ежедневная пища береговых людей!
Из-за того, что по понятным причинам, береговые коряки раньше стали контактировать с Белыми людьми, они стали считать себя выше тундровых!
- Мы теперь не просто береговые коряки, - говорили они гордо, - а сифилизованные!
Кстати: сифилис,трахома и туберкулез - были тремя белыми конями, которые, как косой косили всех подряд!
Это была цена "сифилизации", самый дорогой и ценный подарок от Белых людей - Черным людям!
Вообще-то, они были интересными ребятами! Тундровые и Береговые говорили на разных диалектах, часто не понимали друг друга и встречались только на празднике "ХололО", где происходил натуральный обмен товарами /и жёнами/. Думаете, за это время многое изменилось?
Но в любом случае, на сенокосах они были просто незаменимы! Дело в том, что сенокосная пора совпадала по времени с лососевой путиной! А причем здесь коряки? Дело в том, что Белым людям, наша родная Коммунистическая партия и Советское правительство милостливо разрешило ловить лосося только удочкой! Уроды! Натуральные! Заходя из моря в свою реку, лосось перестает питаться! И на что его ловить? На мудрые директивы партии? Конечно, все Московские указы, северяне в гробу видали, и лосося, как и все прогрессивное человечество, ловили сетями, но можно было попасться под выборочный рейд Рыбнадзора, вкупе с работниками Райкома и Милиции! И не всегда можно было отделаться только внушительным штрафом, но и конфискацией сетей и моторной лодки!
А вот Черным людям,заботясь об их основном пропитании и размножении, разрешалось рыбу ловить сетями и в любом количестве! Мысль понятна? Взяв с собой на рыбалку несколько коряков, можно было смело набивать лососем лодку под самый планшир!
И теперь, на грозный оклик инспектора Рыбнадзора:
- Кто вам разрешил ловить рыбу сетями?- следовал моментальный наглый ответ:
- Глаза повылазили, падла? Не видишь разве, что мы ПРОСТО ПОМОГАЕМ корякам заготавливать рыбу на зиму, чтобы они с голодухи не померли!!!
Инспекция, скрипя зубами от злости, была вынуждена продолжать свой скорбный путь вверх по реке, в надежде поймать хоть кого-нибудь из нарушителей! Зато как славно было сидеть возле реки, с лодками полными рыбы, когда солнце плавно катится за горизонт, а в котелке уже готова самая вкусная уха в мире - из голов и хвостов чавычи, а на песке стоит парочка начатых бутылок "Снежинки"... Любоваться спускающейся вниз по реке лодке, с искусанными и изтерзанными комарами участниками провального рейда!
Обычно, мы дружно поднимали вверх стаканы с водкой и приветливо кричали:
- За ваше здоровье, ребята! На Стариковской протоке малая вода, смотрите, не споткнитесь! Гы-Гы-Гы!!!

Кстати, на сенокосе вводился "Сухой закон", и коллективно,всей бригадой, можно было напиться 2 раза - в день начала сенокоса и в день сдачи стогов! А тут, здрасте! Путина! Ну и что делать? Выход находили простой: до обеда все, как заправские стахановцы, махали косами, вилами и граблями, а вот после...незаметно, как брянские партизаны, бочком-бочком - к реке! Быстро прыгали в лодки и пока начальство не засекло - полный газ по реке! В три моторки помещалось 15 человек, можно было бы посадить и 20, но они там были просто не нужны. Перегруженные лодки пыхтели дымком и бодрым буруном рвали прозрачную воду. У каждой бригады была своя отмель и пляж на берегу. Без отмели сетку, полную рыбы, на берег не вытащить! Недовольные мишки угрюмо рычали на нас, но стоя по пояс в реке у противоположного берега, никуда не уходили, надеясь все-таки нас напугать и уступить им клевое место! Зря! В азарте лова, даже наши девчонки покрикивали на медведей, стыдя их за поведение.
Никто и никогда не перегораживал реку сетями! Ловили честно! Что попало - то пропало! Сеть можно было забросить как с моторки /если ширина реки и глубина позволяли/, так и с резиновой надувной лодки, если река обмелела! Заброс производили осторожно: аккуратно свернутая сеть, наплавами к наплавам, а грузила к грузилам, не спеша опускали в воду, чтобы сеть не запуталась. Двое человек,один на руле и двое на берегу, с двумя длинными веревками в руках от верхней и нижней шкаторин сетки осуществляли заброс. Лодку надо было вести на малом газу поперек реки, в гости к изумленным медведям! Когда до них оствался практически один бросок, лодку поворачивали вниз по течению, чуть-чуть подрабатывая мотором, и сплавлялись, растягивая сетку. Двое береговых крепко держали веревки, упершись ногами в песок. По мере сплава, наплава начинали подпрыгивать и дергаться, значит рыба заходила в сеть. Хуже было если наплава тонули! Это означало, что сеть полна рыбы и надо немедленно под прямым углом поворачивать к берегу. К нам на помощь уже бежали свободные ребята, хватали веревки с другого конца сетки и тянули ее вверх по течению, стараясь из сетки сделать что-то наподобие невода. Когда все сходились - то с громкими подбадривающими криками начинали тянуть сеть на берег! А сетка, под напором течения упорно тащила рыбаков в реку! Зайдя по пояс в воду, все понимали, что сеть не вытащить, и тогда опускали нижнюю шкаторину для того, чтобы часть рыбы отпустить на волю. Вытащив и выбросив рыбу на песок, быстро сворачивали сеть и веревки, и начинали все с начала, с одним, приятным для медведей дополнением - мишек следовало угостить, жадничать не имело смысла: река кипела от рыбы! Подплыв к противоположному берегу метров на десять я кидал мишке заранее приготовленную рыбу со словами:
- Кушай, миша, рыбку! Мы тебе не мешаем и там нам не мешай!
Стоя на задних лапах в в воде, медведь или матуха, как заправский вратарь, своими огромными когтями легко ловила рыбу в воздухе и тут же впивалась в нее зубами, недовольно косясь на меня злобными, налитыми кровью глазами! Мир был заключен и рыбалка продолжалась! С каждого заброса одну из рыбин мы кидали медведям. Благодарности - ноль, но смотрели на нас они уже более дружелюбно, думая, что сначала они закусят рыбкой, а уж потом возьмутся за основное блюдо, то есть за нас!
Рыбы мы ловили ровно столько, сколько на сегодня нам было нужно. Закончив последний заброс, мы развешивали на палках сеть для просушки и принимались делить добычу. Делили все поровну: сначала "икрянки" с икрой, потом гладких толстых самцов. А костер уже горел, девчонки кидали в холодную воду головы и рыбьи хвосты для навара, бросали в котелок лавровый лист, душистый и горький перец, сухой лук и сухую картошку. Укропа у нас не было даже сухого!
Когда вода закипала, и головы рыб, с выпученными белыми глазами, всплывали на поверхность, ложкой убирали пену и бросали в котел крупно нарезанные куски рыбы и соль. После чего убирали лишние дрова из кострища, чтобы уха не булькала. Теперь, в облаке дыма, она медленно, без спешки "доходила"...
За это время мы успевали сложить рыбу в мешки, свернуть и аккуратно уложить сети, вымыть руки от песка, рыбьей крови и слизи, а главное, достать из ледяной реки заветную "Снежинку". Женщины расстилали прямо на песке одеяла, ставили миски, кружки и наделяли всех порцией, первой в этом году, лососевой ухи! От ухи шел пар и такой запах, что медведи начинали волноваться и громко реветь, требуя поделиться. А нежаркое северное солнце, несмотря на то, что шел уже десятый час, как бы зависло над горизонтом, освещая вся вокруг. "Снежинка" под уху уходила быстро как молодость, а мы, не замечая даже надоедливых комаров, сидели рядом, переговаривались и смеялись, вспоминая кто сколько раз нырнул в реку! И Боже мой! Как же в это миг мы любили друг друга, и эту  реку, и этот песок, и медведей, и даже комаров! И как же все мы любили Север!
Дождливое северное лето проходило быстро! Да и какое это лето, если май - это еще не тепло, а август- совсем не тепло! Нерест горбуши означал конец рыбалки. Все уже полностью засолились и горбуша шла только на икру и на корм собакам. Горбушу пластали и вялили на вешалах без единой щепотки соли. Собаки обожали юколу, заплывшую рыбим жиром, и может быть именно из-за этого имели лучшие "шубы" в мире!
В середине августа начинался обмер и сдача стогов сена, а наши женщины прилюдно начинали обмер талий! Без исключения, все заметно стройнели и хорошели! Сенокос и рыбалка высасывали весь лишний жирок, скопившийся на животах во время долгой зимы!
Август разгонял по тундре и скошенным рыжим увалам тысячи грибов! Северные маслята не котировались, их косили косами, а вот Белые, Подберезовики и Подосиновики - это да! Грибы были в высоту см 30 и видно их было издалека! Медведи - " туристы" начинали уходить в тундру толстые, отъевшиеся, они напоследок заправлялись витаминами: шла брусника, шикша, голубика и желтая морошка! Медведи ложились на брюхо и ползли по тундре, отправляя всё попавшиеся, в пасть! В это время они были наименее опасными, заметив издалека человека, они недовольно ворчали и уходили прочь с дороги.
Теперь каждый из нас, возвращаясь с сенокоса, нес рюкзаки с грибами и ведра ягод. У Северных грибов была одна маленькая неприятная особенность - они совершенно не имели запаха и вкуса, и это полностью соответствовало поговорке: "Грибы и цветы на Севере не пахнут, женщины не стареют, и 200 рублей - не деньги"!
Но вот стога были сданы и приняты, деньги получены и столы накрыты! Нет, отмечали не окончание сенокоса, а окончание лета! Горные хребты на горизонте уже покрывались снегом, ветер с них пронизывал до костей и пора было надевать зимние штормовки...

© Copyright: Александр Кузнецов-Софос, 2021

Регистрационный номер №0489062

от 13 февраля 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0489062 выдан для произведения:


   Отпуск на Севере полагался 1 раз в 3 года. Кто-то улетал на материк и просаживал все деньги со сберкнижки, а кто-то оставался дома и наслаждался незапланированным отпуском под названием Сенокос!
В Снежном, как и во всех поселках Камчатки, был свой коровник на 150 голов. Коровы были, а молока не было! Вернее оно было, но шло на нужды больницы, санаторного детского сада, школы-интерната и СПТУ, а так же школы-десятилетки. Естественно, часть молока попадала на столы работников Райкома партии, Райисполкома и Райкома комсомола, вместе со всеми сопутствующими продуктами - маслом, творогом и сметаной. Остальные жители поселка весь год пили прекрасное сухое японское молоко и сливки, о чем, в общем-то не жалели! Но наши северные коровки ели летом - траву, а зимой - сено. Вот именно это сено и заготовлялось снежанами каждый год в июле и августе.
Чем тебе не отпуск?! Объясню: на сенокос ходили ВСЕ, на работе оставалось только необходимое количество людей для того, чтобы эта работа не накрылась медным тазом! А зарплату платили ВСЕМ, в полном объёме, с коэффициентом и полярками! Это раз! Наш совхоз "Снежинский" обеспечивал питанием все бригады, а это -  тушенка, сгущенка, крупы и макароны, чай, сахар и соль. Покупали только хлеб, а все остальное - двухмесячная халява! И это еще не все: после обмера и сдачи стогов совхоз выплачивал каждой бригаде заработную плату!
И сено получалось "золотым". Привет средневековым алхимикам! Не мудрено, что сенокос все просто обожали!
На тундре, естественно, траву не косили, а косили на увалах, а там к концу августа вовсю перли грибы и ягоды!
В общем, классный халявный отпуск, правда с тяжелой физической нагрузкой!
Совхоз выдавал весь инвентарь: косы и готовые косилища, вилы и навильники, лопаты, "бабки" для отбивки кос, точильные бруски, а так же кастрюли, сковородки, аллюминевые ложки-вилки и кружки! Следуя лозунгу партии "Экономика должна быть экономной", всё это конечно после сенокоса списывалось, и молочко становилось "платиновым"!
Все бригады обычно косили на одном и том же месте, где постепенно образовывалась некая инфраструктура: прямоугольный стол - обыкновенная земля, вокруг которой была выкопана полуметровая канавка для ног, балаган от дождя - красивейшее непонятное сооружение с брезентовой крышей (брезент тоже списывался и честно делился между владельцами моторных лодок для чехлов на моторы), выкопанный в земле склад-погреб для продуктов, которые не смогут сожрать медведи, то есть банки с тушенкой и остальные консервы, пара кострищ с камельками из камней и, конечно же, чистейший говорливый ручей, рядом  с сенокосным станом!
Самым волнительным был первый день сенокоса, когда вся бригада, с женами, детишками и собаками начинала приводить стан в порядок, после осеннего медвежьего разгрома! Гвалт стоял такой, что мишки в страхе разбегались кто куда и хотя бы неделю не беспокоили ночными набегами. Ремонтировали столбы, натягивали брезент на балаган, чистили осыпавшиеся после зимы канавки стола и заготавливали дрова для кострищ. Вокруг стоял колокольный звон: отбивали  на "бабках" и правили косы, намертво забивая клинья в "пятку" косы.
Позиция: "Я не умею!" - не прокатывала! Бери и учись! Не боги горшки обжигают! И уверяю вас, что даже новички, в глаза не видевшие "литовку", к концу сенокоса уже лихо шмыгали косой по траве! Кстати о траве: нас всегда веселили слова тоскливой популярной песни: "На дальней станции сойду - трава по по-о-о-яс!". Трава по-пояс у нас на Севере называлась "травишкой" и косили ее только из безысходности! А вот трава в человеческий рост и выше - это ТРАВА! И тащить такой подкос косой -"десяткой" - работенка не из легких! Поэтому захватывали немного и косили очень чисто, под корень.
Поговорка "Нашла коса на камень" - не проходила, потому, что камней на увалах почти не было. Встав друг за другом и поплевав на ладони, мы начинали первый пробный прокос, никто никого не поджимал, потому, что все время поправляли косы брусками, затачивая их до остроты бритвы!
Была еще одна трава, которую мы обходили стороной - это БОРЩЕВИК! С белоснежными шапками соцветий он возвышался над травой, как Король сенокоса. Ожоги от прикосновения к борщевику были очень болезненными и вздувались пузырями. Даже маленькие дети знали, что к нему подходить нельзя. Коряки называли его "Горячими пучками", рассказывая, что борщевик едят только медведи, что может быть правдой, так как голодные медведи едят ВСЁ!
И тут я подхожу к самому страшному "зверю" Севера, который с завидным постоянством всегда нападает на людей! Это - КОМАР!!!
   Северный комар - это не родной брат нашему робкому, интеллигентному подмосковному комару! Это неандерталец среди людей! Это монстр! Мы его называли двухмоторным пикирующим бомбардировщиком "Юнкерс - 87!" Начало пикирования было слышно метров за 400! Ведущий эскадрильи делал " имельман" и перевернувшись через крыло, подвывая крыльями, устремлялся к жертве, а следом за ним - тысячи кровопийц! И как говорил мой друг Вовка Гуров: "Он же, с-с-сука, с-с-своим кл-лювом, куфайку н-н-наскрозь проб-б-бивает, г-гад!".
Спастись от комаров можно было лишь в густом дыму костра, в который специально подкидывали сырую траву или репеллентом, который "бодяжили" в нашем совхозе и щедро раздавали в поллитровых бутылках! Репеллент был мутного цвета и запаха, и назывался "Репудин"! Спасал он комаров приблизительно в течении часа! Средство "Тайга" было создано химиками или парфюмерами, которые никогда в тайге не бывали, и годилось лишь для того, чтобы пугать бабочек - капустниц! Как только "Юнкерсы" понимали, что через противовоздушную оборону им не пробиться, они, суки, тут же (по рации наверное)  вызывали на помощь "мессершмидтов" - северную мошкУ или ГНУС!
А вот тут уже амбец, потому, что мошка не только атаковала с лёту, но и, присев на тебя, заползала в самые укромные и нежные участки твоего тела, и только потом кусала. Укусы вздувались волдырями, вызывая аллергию и наши девахи, не желая мазаться вонючим "Репудином", запах которого долго не смывался, становились похожими на пьяных корейцев!
Бедняжки! Глаз совсем не видно, носы распухали, как у собак- боксеров, а чесались наши дамы не хуже блохастых кошек!
Я видел, как от мошкИ бесятся медведи, убегают, рычат, бьют себя по облепленному носу, катаются на спине и спасаются от гнуса только  в реке, ныряя с головой в воду! Одомашненных северных оленей- карибу, коряки и чукчи тысячами перегоняют по тундре к океану, чтобы животные не страдали.По приморской тундре всегда гуляет сильный ветер и мошка с комарами не в силах противостоять его порывам!
Раньше у коренных народов Сибири и Дальнего Востока существовало излюбленное развлечение: человека, приговоренного к смерти, привязывали голого к большому дереву. Через сутки от несчастного оставались чисто обглоданные косточки! Гнус сжирал его заживо!
Русские и местные реагируют на комаров и мошку по-разному: если русские бесятся как медведи, то коряки улыбаясь говорят:
"Иииии! МоскА черного человека не кУсает! Она его любит!".
Понятие "Черный человек" я услышал в первые дни прилета на Север. Зайдя в "Пьяный" магазин я увидел привычную картину: несколько пьяных коряков умоляли монументальную продавшицу по кличке "Звезда-разбойница", продать им водку.
-Ну Надька-девка! Ну продай бутильку, много денег дам, ох много!!!
На что Звезда им привычно отвечала:
- Водка только для Белых людей, а для Черных - "Каберне", которого нет! И вообще, идите на .....!
За спаивание местного населения партия наказывала Белых людей высылкой на Родину в течении 48 часов!
У коряков, как у всех "первобытных" народов, в организме отсутсвует фермент, перерабатывающий спирт. Водку они пьют как воду, не отрываясь, и высосав "бутильку", блаженно улыбаются и валятся на землю спать! Многие зимой замерзают, а летом тонут в реке! Поэтому крепче отравы "Каберне" им ничего не продают. Зная это, они пристают к русским с просьбой
-Купи бутильку! А я к тебе в гости приду и денег много дам, ох,много! Твоя мамуска довольна будет сильно! Ну купи бутильку!-
Но чтобы не говорили "Черные люди", и комары, и мошкА жрали их вполне исправно! Просто из-за флегматичности своего характера они относились к укусам по-философски:
- Кусай, кусай, сука, а Макарке не больно, вот!
"Черные люди" делились на два подвида: это тундровые коряки или "оленные люди" и береговые - "ракушкоеды"!
На Севере время имеет привычку останавливаться, и сегодня, возле пещер первобытных коряков, валяются метровые горы ракушек - основная ежедневная пища береговых людей!
Из-за того, что по понятным причинам, береговые коряки раньше стали контактировать с Белыми людьми, они стали считать себя выше тундровых!
- Мы теперь не просто береговые коряки, - говорили они гордо, - а сифилизованные!
Кстати: сифилис,трахома и туберкулез - были тремя белыми конями, которые, как косой косили всех подряд!
Это была цена "сифилизации", самый дорогой и ценный подарок от Белых людей - Черным людям!
Вообще-то, они были интересными ребятами! Тундровые и Береговые говорили на разных диалектах, часто не понимали друг друга и встречались только на празднике "ХололО", где происходил натуральный обмен товарами /и жёнами/. Думаете, за это время многое изменилось?
Но в любом случае, на сенокосах они были просто незаменимы! Дело в том, что сенокосная пора совпадала по времени с лососевой путиной! А причем здесь коряки? Дело в том, что Белым людям, наша родная Коммунистическая партия и Советское правительство милостливо разрешило ловить лосося только удочкой! Уроды! Натуральные! Заходя из моря в свою реку, лосось перестает питаться! И на что его ловить? На мудрые директивы партии? Конечно, все Московские указы, северяне в гробу видали, и лосося, как и все прогрессивное человечество, ловили сетями, но можно было попасться под выборочный рейд Рыбнадзора, вкупе с работниками Райкома и Милиции! И не всегда можно было отделаться только внушительным штрафом, но и конфискацией сетей и моторной лодки!
А вот Черным людям,заботясь об их основном пропитании и размножении, разрешалось рыбу ловить сетями и в любом количестве! Мысль понятна? Взяв с собой на рыбалку несколько коряков, можно было смело набивать лососем лодку под самый планшир!
И теперь, на грозный оклик инспектора Рыбнадзора:
- Кто вам разрешил ловить рыбу сетями?- следовал моментальный наглый ответ:
- Глаза повылазили, падла? Не видишь разве, что мы ПРОСТО ПОМОГАЕМ корякам заготавливать рыбу на зиму, чтобы они с голодухи не померли!!!
Инспекция, скрипя зубами от злости, была вынуждена продолжать свой скорбный путь вверх по реке, в надежде поймать хоть кого-нибудь из нарушителей! Зато как славно было сидеть возле реки, с лодками полными рыбы, когда солнце плавно катится за горизонт, а в котелке уже готова самая вкусная уха в мире - из голов и хвостов чавычи, а на песке стоит парочка начатых бутылок "Снежинки"... Любоваться спускающейся вниз по реке лодке, с искусанными и изтерзанными комарами участниками провального рейда!
Обычно, мы дружно поднимали вверх стаканы с водкой и приветливо кричали:
- За ваше здоровье, ребята! На Стариковской протоке малая вода, смотрите, не споткнитесь! Гы-Гы-Гы!!!

Кстати, на сенокосе вводился "Сухой закон", и коллективно,всей бригадой, можно было напиться 2 раза - в день начала сенокоса и в день сдачи стогов! А тут, здрасте! Путина! Ну и что делать? Выход находили простой: до обеда все, как заправские стахановцы, махали косами, вилами и граблями, а вот после...незаметно, как брянские партизаны, бочком-бочком - к реке! Быстро прыгали в лодки и пока начальство не засекло - полный газ по реке! В три моторки помещалось 15 человек, можно было бы посадить и 20, но они там были просто не нужны. Перегруженные лодки пыхтели дымком и бодрым буруном рвали прозрачную воду. У каждой бригады была своя отмель и пляж на берегу. Без отмели сетку, полную рыбы, на берег не вытащить! Недовольные мишки угрюмо рычали на нас, но стоя по пояс в реке у противоположного берега, никуда не уходили, надеясь все-таки нас напугать и уступить им клевое место! Зря! В азарте лова, даже наши девчонки покрикивали на медведей, стыдя их за поведение.
Никто и никогда не перегораживал реку сетями! Ловили честно! Что попало - то пропало! Сеть можно было забросить как с моторки /если ширина реки и глубина позволяли/, так и с резиновой надувной лодки, если река обмелела! Заброс производили осторожно: аккуратно свернутая сеть, наплавами к наплавам, а грузила к грузилам, не спеша опускали в воду, чтобы сеть не запуталась. Двое человек,один на руле и двое на берегу, с двумя длинными веревками в руках от верхней и нижней шкаторин сетки осуществляли заброс. Лодку надо было вести на малом газу поперек реки, в гости к изумленным медведям! Когда до них оствался практически один бросок, лодку поворачивали вниз по течению, чуть-чуть подрабатывая мотором, и сплавлялись, растягивая сетку. Двое береговых крепко держали веревки, упершись ногами в песок. По мере сплава, наплава начинали подпрыгивать и дергаться, значит рыба заходила в сеть. Хуже было если наплава тонули! Это означало, что сеть полна рыбы и надо немедленно под прямым углом поворачивать к берегу. К нам на помощь уже бежали свободные ребята, хватали веревки с другого конца сетки и тянули ее вверх по течению, стараясь из сетки сделать что-то наподобие невода. Когда все сходились - то с громкими подбадривающими криками начинали тянуть сеть на берег! А сетка, под напором течения упорно тащила рыбаков в реку! Зайдя по пояс в воду, все понимали, что сеть не вытащить, и тогда опускали нижнюю шкаторину для того, чтобы часть рыбы отпустить на волю. Вытащив и выбросив рыбу на песок, быстро сворачивали сеть и веревки, и начинали все с начала, с одним, приятным для медведей дополнением - мишек следовало угостить, жадничать не имело смысла: река кипела от рыбы! Подплыв к противоположному берегу метров на десять я кидал мишке заранее приготовленную рыбу со словами:
- Кушай, миша, рыбку! Мы тебе не мешаем и там нам не мешай!
Стоя на задних лапах в в воде, медведь или матуха, как заправский вратарь, своими огромными когтями легко ловила рыбу в воздухе и тут же впивалась в нее зубами, недовольно косясь на меня злобными, налитыми кровью глазами! Мир был заключен и рыбалка продолжалась! С каждого заброса одну из рыбин мы кидали медведям. Благодарности - ноль, но смотрели на нас они уже более дружелюбно, думая, что сначала они закусят рыбкой, а уж потом возьмутся за основное блюдо, то есть за нас!
Рыбы мы ловили ровно столько, сколько на сегодня нам было нужно. Закончив последний заброс, мы развешивали на палках сеть для просушки и принимались делить добычу. Делили все поровну: сначала "икрянки" с икрой, потом гладких толстых самцов. А костер уже горел, девчонки кидали в холодную воду головы и рыбьи хвосты для навара, бросали в котелок лавровый лист, душистый и горький перец, сухой лук и сухую картошку. Укропа у нас не было даже сухого!
Когда вода закипала, и головы рыб, с выпученными белыми глазами, всплывали на поверхность, ложкой убирали пену и бросали в котел крупно нарезанные куски рыбы и соль. После чего убирали лишние дрова из кострища, чтобы уха не булькала. Теперь, в облаке дыма, она медленно, без спешки "доходила"...
За это время мы успевали сложить рыбу в мешки, свернуть и аккуратно уложить сети, вымыть руки от песка, рыбьей крови и слизи, а главное, достать из ледяной реки заветную "Снежинку". Женщины расстилали прямо на песке одеяла, ставили миски, кружки и наделяли всех порцией, первой в этом году, лососевой ухи! От ухи шел пар и такой запах, что медведи начинали волноваться и громко реветь, требуя поделиться. А нежаркое северное солнце, несмотря на то, что шел уже десятый час, как бы зависло над горизонтом, освещая вся вокруг. "Снежинка" под уху уходила быстро как молодость, а мы, не замечая даже надоедливых комаров, сидели рядом, переговаривались и смеялись, вспоминая кто сколько раз нырнул в реку! И Боже мой! Как же в это миг мы любили друг друга, и эту  реку, и этот песок, и медведей, и даже комаров! И как же все мы любили Север!
Дождливое северное лето проходило быстро! Да и какое это лето, если май - это еще не тепло, а август- совсем не тепло! Нерест горбуши означал конец рыбалки. Все уже полностью засолились и горбуша шла только на икру и на корм собакам. Горбушу пластали и вялили на вешалах без единой щепотки соли. Собаки обожали юколу, заплывшую рыбим жиром, и может быть именно из-за этого имели лучшие "шубы" в мире!
В середине августа начинался обмер и сдача стогов сена, а наши женщины прилюдно начинали обмер талий! Без исключения, все заметно стройнели и хорошели! Сенокос и рыбалка высасывали весь лишний жирок, скопившийся на животах во время долгой зимы!
Август разгонял по тундре и скошенным рыжим увалам тысячи грибов! Северные маслята не котировались, их косили косами, а вот Белые, Подберезовики и Подосиновики - это да! Грибы были в высоту см 30 и видно их было издалека! Медведи - " туристы" начинали уходить в тундру толстые, отъевшиеся, они напоследок заправлялись витаминами: шла брусника, шикша, голубика и желтая морошка! Медведи ложились на брюхо и ползли по тундре, отправляя всё попавшиеся, в пасть! В это время они были наименее опасными, заметив издалека человека, они недовольно ворчали и уходили прочь с дороги.
Теперь каждый из нас, возвращаясь с сенокоса, нес рюкзаки с грибами и ведра ягод. У Северных грибов была одна маленькая неприятная особенность - они совершенно не имели запаха и вкуса, и это полностью соответствовало поговорке: "Грибы и цветы на Севере не пахнут, женщины не стареют, и 200 рублей - не деньги"!
Но вот стога были сданы и приняты, деньги получены и столы накрыты! Нет, отмечали не окончание сенокоса, а окончание лета! Горные хребты на горизонте уже покрывались снегом, ветер с них пронизывал до костей и пора было надевать зимние штормовки...

 
Планета Х. Осень.
Волчестрой.
Рейтинг: 0 356 просмотров
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!