Ветер швыряет в лицо пригоршню морской соли, спрятавшейся в брызгах воды. Мириады крошечных капелек цепляются за ванты, повисают на краях борта, хрусталём рассыпаются на доблестно отдраенной Уильямом палубе...
Ничего, пусть.
Вода - не грязь, даже капитан, строго следящий за чистотой на судне, не найдет, к чему придраться.
Уильям распрямляется во весь свой немаленький рост (за который его частенько зовут грот-мачтой, выше которой, как известно, нет и не может быть) и расслаблено прислоняется к борту. Можно отдохнуть.
Пепельно-серое небо растянутым плащом простирается над всем светом, перетекая в море оттенком чуть темнее, и так - до самого горизонта.
Прочертившие его молнии кажутся нарисованными - они почти не исчезают, вспыхивают лениво, с осознанием собственного превосходства и необходимости быть здесь и сейчас.
Не гаснут.
- Слева по борту судно!
Кривой Дэйв, уцепившись своим крюком, который торчит у него из обрубка левой руки, балансирует над лениво перекатывающимися, серо-гребнистыми волнами. В правой руке - целой и невредимой - неизменная бутылка рома. Уильям, скользя драными подошвами полуистлевших сапог, бросается к левому борту, вглядывается в сероватую мглу.
Ничего. Пусто.
Дэйв скалит в ухмылке желтоватые пеньки-осколки, некогда бывшие его зубами. Щерясь ухмылкой, он приглашающе машет целой рукой, запрокидывает голову, выливая в глотку остатки рома. Мутноватого стекла бутылка неумело подпрыгивая, скачет по волнам, отправленная в последний полёт рукой кривого пирата. Всё это вполне в его духе - подначивать безобидными шутками стоящего на вахте матроса. Уильям отворачивается, вглядывается в тёмное, еще больше расчерченное молниями небо, раскидывая руки так, чтобы ветер забился под рубаху, раздувая её наподобие паруса. Такая тихая погода - редкость. Обычно они выходят в море во время настоящего шторма, когда по волнам носятся, уцепившись за обломки своих судов, уже и не надеющиеся на спасение, проигравшие члены экипажей.
Солдаты, матросы, пассажиры, бедняки и богачи, знатные господа и безродные нищие, обманом пробравшиеся на судно в поисках лучшей доли, богатые воры, обирающие народ и точно такие же, как и они по сути, хитрецы из бедных переулков - правда, в одежде сортом похуже - все они равны перед морем и ветром.
И перед "Летучим голландцем", готовым дать им еще одну попытку.
Когда, выстроившись в ряд против строгого капитанского взора, они должны дать ответ - смерть за бортом или служба капитану судна, Уильям неизменно стоит по левую руку своего господина. Это он сталкивает принявших решение за борт или, хлопнув их по плечу, лёгким тычком направляет вглубь судна, где Старый Нотт даст каждому из них своё место.
Уильям мёртв вот уже десять лет.
Горло щерится кровавой улыбкой, навечно застывшей, с черными равнодушными краями. "Грот-матча, не пей ром - на палубу прольешь!" - он привычно улыбается этой шутке, что-что, а пить ром он умеет, рассеченное горло - не помеха. Ему не нужно переводить дыхание, и ветер не свистит в давно замершей груди с остановившимся сердцем.
Кривой Дэйв уже не смотрит в его сторону - отцепившись от вант, он прыгает на палубу и легонько тычет своим крюком Терри-Носа так, что заржавевшее лезвие с треском выходит меж ребёр.
Оба смеются.
Уильям бросает последний взгляд на постепенно успокаивающееся море - нутром чует, сегодня не будет добычи. Ни одно судно не потерпит крушение, не выстроится перед капитаном разномастный ряд приговоренных к смерти. Он трогает, привычно стягивая, разрезанную пьяным Дикки-картёжником "улыбку" - привычка, а ссора тогда вышла глупой, из-за старого медальона. Вот он, болтается на шее, а Дикки - уже давно прогулялся по доске. Даже жаль его...немного.
Ветер с размаху умывает матроса солёной ладонью - сильно, и ласково, так, что делается свежо.
Уильям хмыкает, глядя на море.
Из-за ветра и застывших на лице солёных брызг - в точности также, только пресной, земной водой умывала его в детстве матушка.
Длинные руки альтернативно одаренного добрались и до тебя). Комментатор свои произведения считает видимо гениальными, но увы я имела несчастье кое-что там почесть.. до сих пор развидеть не могу. Так что ему сказать по существу нечего, там по-моему только зависть к другим авторам.
Я испытал немалое недоумение, когда прочитал его комментарий) Весьма странная позиция - указывать человеку, что писать. Да и вообще, с чего он взял, что я гражданин РФ? Может, я вообще в Голландии живу. Мне думается, что человек, который ведет себя подобным образом, в первую очередь, не уверен в том, что делает сам.О, так он тут известный персонаж? Ну тогда понятно, не буду обращать внимание на клоуна)
Я не уверена в известности сего товарища, но вот что наследил он во многих страницах - факт. Я из любопытства заходила читать что же сам он предлагал миру.. И это было моей ошибкой. Я тебя уверяю, тебе такая проза и во сне не приснится (в кошмарном, я имею в виду)).
Помочь сайту
Поздравления
