ОТБОЛЕЛО!

[Скрыть] Регистрационный номер 0285217 выдан для произведения:
Отболело!
( В.Исаков)
     Тягостная  дрема,    уютно  замурлыкав  на  весь  дом серым котёнком,    удобно устроилась   возле коленей,  прислонившись   к ним  доверчиво   плечом.  Потом, не  заметив  моего    неудовольствия,   не торопясь  укутала   прозрачной  кисеей - дремой  домашние  коричневого  цвета шлепанцы  на плоской  подошве.   Заботливым  движением  обольстительницы  поправила  ворот   домашней  клетчатой   рубашки   поверх  пижамных брюк.  Присела  рядом  на подлокотник  кресла, обдав  холодом  и с  томным  нежным   придыханием   приобняла   плечи.  Слегка  наклонившись надо мной,  от распущенных  волос  исходил  тонкий  аромат   безысходности, заглянула  с любовью в  глаза  и  преданно прижалась   сухими губами к  небритой щеке.  Изображая искренность,   почти шепотом,   обдавая  ухо  дыханием,  быстро  зашептала   добрые  слова,   нанизывая  их бусинками  жемчужин  на   липкую  паутинку  лжи.     
 Какую ночь  не спалось!  Как и  вчера,  я сидел   в доброте  ладоней    дедовского   кожаного  добротного  глубокого  кресла «а  ля пятидесятые  года»  перед   опаленным  копотью   камином.   Смотрел  на  завораживающий  взгляд   веселый  огонь,   играющий   в его зеве с  березовыми  ровненькими карандашами-полешками  в  прятки, как  первоклашки  на переменке в  классе.    Протянул руку  к    стоящему  рядом   столику  на больших  с деревянными   спицами  по   ободу  колесиках,  дотянулся  до  бутылки Хеннесси.  Долил  в   гусьхрустальное  чудо  немного  печали.   Сосуд  вернул на  прежнее  место.  Пригубил  успокаивающего  душу зелья.  Руки  дремы с сожалением соскользнули вниз с чуть поникших  от  прожитых  лет  плеч.  Дама  с распущенными   русыми, как  снег, волосами  нехотя  встала, поправила  рукава  серого  шифонного  платья. Моя    подруга Ночь  накинула  на мир  за окном  дома   бархатную  шаль,  украшенную  скромными по размеру  бриллиантами.  Дрема  печально,  с сожалением  посмотрев  на  меня,   растворилась  в темноте:  спасовала   перед только что  пришедшей  ко мне в  гости  очередной   приятельнице Бессоннице.   Телевизор на стене   бубнил  о  предстоящих выборах. Его  безликие  цветные «лики»   всевозможных депутатов  на экране  отражались    приведениями  на  тонкой прозрачной  стенке  хрусталя  стакана.  Ну, их!  Надоели  все и всё!

 Нажал на кнопку  пульта   плазмы  антрацитового  цвета,   язык  без костей у  молодца в дорогущем за несколько тысяч  евро  рублей  костюме, очередного  радетеля  за  простой народ  умолк.   А  пламя  в  камине,  не обращая  на меня  внимания,  без  стеснения  чавкало  беззубым  ртом   сухие сучки  березовых  дровишек.  С  просьбой   во взгляде голодной  дворняжки  просило  добавки,  косясь на  охапку дров рядом  с камином, ждущую  своей  участи. 
 За  окном,  резко неожиданно   на весь мир   простуженным  голосом в приступе  зубной боли,  завыла  вьюга.   Форточка  открылась,  щелкнув   громко  по тишине  дома  хлыстом пастуха.  Не  встал. Не хотелось!  Закурил и дым,  выпущенный  на свободу,  серым  тюленем  лениво  поплыл  к окну.   Почуяв  дух  свободы тут же   закуражился: начал   то  сворачиваться, то  превращаться  в плоскую ленту, то  слегка задумавшись,   свернулся  полупрозрачными  кольцами  и замер.  Да уж! По себе  знаю,  что  творит   с человеком  великое   чувство  под  скромным  словом  «Свобода»,  а тут дым!  Он уже  кружился  с новой  порцией  сизого  тумана  в  танце.   
  Сигарета  в  коричневой  бумаге  погасла.   Аккуратно,    чтобы не стряхнуть  пепел на брюки положил окурок  в пепельницу.  Из золотого портсигара, подарок  друзей  на юбилей,  лежащий  желтым квадратом     на   коже подлокотника, достал  следующую  сигарету.  Прикурил.  Свет  отблеска  огня  в камине    освещал сполохами    портреты  дорогих мне людей.   Они  расположились  рядком   над  моим  рабочим столом.   Глубоко,  глубоко  затянулся  дымом.  Тяжко  выдохнув, выпустил  его  побегать  в  ночной  тишине  дома.    Посмотрел   в   мамины синие, как весеннее  небо  у нас на   Севере  глаза, на портрете. Она улыбалась,  доверчиво глядя на меня   очаровательной  улыбкой, а  ее  длинный  неукротимый локон  предательски  выбился  из  красивой  модельной  прически   семидесятых годов.  Так  и застыл  на веки. Мама  не пережила  потерю   отца,  любила его!  Сгорела  за  год.   А  он погиб в жарком  июне   на испытаниях  нового  истребителя.   Перевел  взгляд  на  портрет  отца.  Он  скупо улыбался,  пристально требовательно   глядя  мне  в глаза.  Да,  строг  был  отец, но  иногда,   внезначай  так  погладит  мою вихрастую выгоревшую   на солнце макушку, что   мое  маленькое  сердечко    замирало от   нежности его  большой  ладони.   Рядом с  портретом  отца,   за мной  со стены   внимательно  наблюдали   дед и  бабушка.  Дед  Иван  всю  войну от Москвы до  Праги  прошел в танковых  войсках  без  единого  ранения. Чудо!  Как – то   по секрету   улыбаясь  в свои гвардейские  седые  усы,  прошептал мне на ухо,  поглядывая на бабушку,  искренне  боясь  её  гнева  за  свои  слова.   
На  полном серьезе  сказал: « Вовочка,  за меня  наша бабушка  так  громко   просила  у  БОГА  в своих ежедневных  молитвах, что, видимо,  надоела  ЕМУ!  Вот   ГОСПОДЬ  и оставил  меня в живых!».  Дед был  красавец почти  под два метра  роста,  ему   шла  генеральская  форма с  лентой  орденов   с медалями  на груди  кителя.  На следующей фотографии  на вычурном  кресле  сидела   молодая  женщина,  а рядом с ней   опираясь на саблю,  стоял   бравый  офицер.  Это мой прадед   с  удивительно  интересной  женщиной, моей  прабабушкой,  разглядывали меня со старинной  пожелтевшей  от времени фотографии.   Они первый  раз  видели меня  сидящим в  кресле   без дела.  Смотрели  с  удивлением во взгляде.   Прадед   мой,  Глеб  Петрович  геройски  погиб в  борьбе  за ВЕРУ   и РОССИЮ  на Германском  фронте  в прошлом веке    1914 года.    Его  уверенный спокойный   взгляд штабс-капитана  обрамлял    бабушкину красоту.  На груди у   прадеда   празднично  смотрелся  офицерский  крест  Святого Владимира  второй степени. 
   Прабабуля после  большевистского переворота  не приняла власть  чернокнижников- большевиков.  Дворянка,  лишившаяся в  одночасье   своего  богатого  имения и  выезда  в  Санкт- Петербурге, что  на   Фонтанке,  получила  прекрасное  консерваторское  образование.   Ей  от рождения    был дан  ГОСПОДОМ  изумительный  голос (со  слов моей  бабушки).   Перед самой   смертью  своего  возлюбленного  получила  приглашение  в   итальянский   оперный  театр  «Ласкала»  в  Милане.  Уже было собралась, но после  получения официального  уведомления  о смерти  родного  не поехала! Там  не было бы  ее любимого.  Каждый  вечер  она  ходила  на могилу  суженного.   На жизнь зарабатывала   в  «людях»:  стирала  белье и ухаживала  за  детишками. Как   представлю,  что она своими  тонкими  пальчиками, так  волшебно порхающими   белой   бабочкой по черно-белым  клавишам  пианино,  стирала   грязное  белье «гегемонов». От   вонючего  чёрного куска  мыла, кожа рук  сохла и пальцы  уже  не успевали  бегать  на перегонки друг с другом  по клавиатуре. От этих мыслей  меня  брала оторопь.  Прабабушка погибла почти  в самом начале  войны.  Война  застала  её, гостившей  у пожилой родственницы  на «даче»  в  деревне.   Её   выследили  полицаи: была  связной   у партизан.  В  деревне,  куда  я приехал  за прахом  моей прабабушки - красавицы, старенькие  деревенские  бабули   рассказали,  тихо  крестясь на  покосившийся  крест купола  храма.  Когда   вешали дворянку  в  нескольких  поколениях на площади деревни,  она крикнула  на весь мир: « РОССИЯ - матушка,за тебя на престол  ГОСПОДЕНЬ  жизнь кладу,  прими меня  ГОСПОДЪ  с  миром!».   А своему палачу,  в  чине  гауптмана  в куцем  сером   мундирчике, медленно и четко, но громко  произнесла на чистом   немецком  что  такое, от чего  фашики в оцепленни посерели лицами.   Не дочитав  приказ  о  повешении, палач   резко выбил  из - под её ног  дощатый  ящик.  
Потом  еще долго  беспорядочно немцы стреляли  из  винтовок  и автоматов в  уже  повешенное  тело. Оно  шаталось на веревке  от выстрелов, бабулям  казалось, что прабабушка  улыбается в лицо  своим палачам с того  света. Что она  им сказала,  бубули не поняли,   но немцы  после  казни остервенело  пили самогонку стаканами. Как  говорили  на прощание: «  Фрицы  еле  успокоились,  ругались и называли мою  прародительницу  старой ведьмой". Через  день со всем личным составом  немецкая  комендатура  была взорвана партизанами: это была месть за казнь связной.  Тех,  кто   выследил  партизанку  и донес,   жители устроили  им  страшную казнь: живых с  белыми нарукавными повязками полицейских долго били лопатами.   
Да,  наш  род  всю свою  историю жизни   преданно служил   матушке  РОССИИ и отдавал  жизнь за  Отечество, начиная  с  казаков.   
Внизу  под  портретами  на  рабочем  столе рядом  со спящим  ноутбуком в  самом  темном  углу  стояла  цветная  фотография в скромной деревянной  рамке. Там  было  мое мимолетное счастье!  Увы!  Было!  Женщина  в  кольце  моих рук   улыбалась  всему  миру.  Как  может улыбаться  женщина  в счастье?! Не могу  описать!  Знаю, лишь одно, что счастливых  женщин   выдают  глаза:  по ним видно, что они за любимым,как за каменной  стеной.  На  фотографии было  сразу видно,  что   ей  ужасно нравилось   быть  в капкане   моих надежных   рук жить со мной, как  за монолитной  «железобетонной» стеной  забора!  От моего  брошенного  взгляда на фотографию  любимой сердце  забилось  и тут же  замерло на  несколько  секунд,  потом  поскакало галопом.    Потер   грудь  ладонью.    Отсветы  огня  в  камине,  играя  с  темнотой в  доме, обманывали   мое зрение: казалось, что женщина  опустила  ресницы и тут же  их распахнула.   Девушка  с  русыми  волосами  с фотографии  улыбнулась  и   с любовью нежно  заглянула  в  самую глубину  опаленной чернотой предательства моей души.  Погладил  затрепетавшее  сердце, оно не унимало свой  изнуряющий  бег.   Часы на камине  пробили полночь, смущаясь  своего же громкого  звука.    За  окном  продолжала  плакать   Вьюга.   Ее  пушистые   слезы- снежинки   укутывали землю,  ложились на  стекло и медленно стекали  живыми каплями вниз.   В слух   произнес  тихо  себе под  усы.
 - Вот и всё! 
Пригубил  из стакана    содержимое, открывающее  ворота  памяти. 
Тяжко  вверх  выпустил  дым. Напрягся, чтобы  хоть успокоить  мой  «пламенный  мотор». После  двух  таблеток  под язык немного  отпустило. Сердце  стало  биться  спокойней  перейдя на  рысь  и уверенней.  Теперь воспоминания   бились желтой канарейкой в  груди.  Привстал и опять плеснул  очарования  в  стакан. Пригубил.    Встал  с кресла,  бесшумно, покрытие кофейного  цвета  с длинным ворсом  скрывало мои  неторопливые  шаги, подошел  к секретеру.  Открыл  створки,  потянул  на себя меленький  потайной ящик.  Достал  письма  любимой, когда – то  на память ( для  своих будущих детей)  я их  скрепил    банковской  резинкой.   Хотел  ужасно  девочку  и заказывал  любимой  для нас  подарочек  через  девять  месяцев.   Но, она не хотела  своего  продолжения,с  ее слов  хотела  немного  пожить для  себя.    
   Попросил  прощения  у  родственников.  Присел к бабушкам  спиной на  маленькую  чугунную  скамейку  возле камина.  Развернул  лист  белой  меловой  бумаги  из первого   письма.  В  глаза  бросились самые  первые  слова на листе: « Добрый  вечер, мой  любимый  Володечка! Я тебя  так жду!».  Плечи  передернуло и лист  к  удивлению  моих  любимых   женщин (мамы,  бабушки и прабабушки и  под осуждающий  взгляд лика  БОГОРОДИЦЫ с иконы) полетел  в  зев  на расправу  к огню.  Не стал  доставать из конвертов  другие  письма,  просто доставал  их  из  стопки и по одному опавшими  листьями  бросал их на расправу  огню.  Топил   камин   любовью.  Потом   пошел на кухню и вымыл  руки  с мылом.  Почему  в жизни так  происходит?!  Я  любил и был готов  умереть с моей женщиной  в один день и в один час,или  умереть за неё, увы!  Как все банально в серой  убогой жизни: неожиданно  приехал  не во время  из командировки…    У  души  тогда  почернели  крылья и она, опаленным от жара огнем  высохла  превратившись в ломкий  кусочек бумаги.  
Любимая  ещё  год  просила  прощения, потом  приезжала  к дому  и часами  сидела в машине  под окнами,  тоскливо  названивая  мне и посылая  СМС, прося  прощения. Как - то  устав  от этих  звонков  подарил  богатую    свою  мобильную  игрушку  малышу -  первоклашке  с  разрешения  его   привлекательной  мамы.  Милая   женщина смотрел на меня,потом  на  телефон,  видимо,  приняла  меня за богатого сумасшедшего.   Подошел  к креслу.   Сел. Бессмысленно  стал  глядеть на  жаркий  каминный  огонь. 
Тут недавно  ехал  домой  в машине, как  услышал  песню  Аллы  Борисовны.   В память врезались слова.

- Не затихают раны. Не затихает боль.
Бессонниц моих караваны,
Бессонниц моих караваны
Проплывают надо мной.

- Вот и все…
Улетело, отболело, отгорело, вот и все…
И кому-кому-кому какое дело, вот и все…
Что люблю я тебя лишь одну…

© Copyright: Владимир Исаков, 2015
Свидетельство о публикации №215042600006