Обыкновенная история.

 Третьего числа, сего года, в провинциальном городке под названием Н, случился некий конфуз на прямую связанный с гражданином Серебряковым В.В. А именно, гражданин Серебряков, а для друзей и приятелей просто Серебряк, будучи в крайне веселом настроение и крайне тяжелом состоянии(еще бы, два пива, водочки бутылочку, коньячку само собой, ну и закусочка конечно же лимончик, да салатик.) минут так с двадцать подпирал запасную дверь, третьей поликлиники. И все бы ничего, если не одно «но», глаза Серебрякова напоминали два раскаленных уголька, а ладони рук были настолько мокрыми от пота, что парили. Издали казалось, будто бы конечности его медленно тлели. Провожая красными очами бабушек и молодых мам, он что – то горячо бубнил себе под нос, а если точнее, то в усы. Он то терял мысль, то находил, то икал, то отрыгивал, но постоянно согревал неаккуратную полосу волос горячим шепотом. Какой напор, немыслимое упорство…

Милок, ты чего? Может доктора позвать?

-Маамааня.., ты что? В дуб... ик…, вмон …тировалась…. ? Я, Сере…ик…бряк! Ненавижууу, этих докторишек…ик!

-Ой, и не говори сынок… Вон какие окнища повесили… Дорогущие говорят, они это, то ли из стеклянного волокна, то ли из пакетов каких… Деньжищ угробили! А мне, вон дедку эсенцеале прокапать надо. А где ж я его возьму?

Пока слова бабушки пробивалась сквозь пуховую шаль, Серебряков выпрямился, глаза его загорелись пуще прежнего(а в правом глазу даже лопнул капилляр), ладошки задымили с большей силой, а на левой руке стал подергиваться мизинец. Если всмотреться в зрачки Серебрякова, то в них можно было разглядеть отражение шлагбаума, перед коим пусть даже в слабых очертаниях, но все же вырисовывался патруль полиции….

Дело собственно вот в чем… Утром, этого же дня, Серебряков, будучи в бодром расположении духа, провожал свою ненаглядную женушку на выходные к маме. Такого счастья, душа Серебрякова не испытывала с самого лета. Наскоро попрощавшись с драгоценной супругой, и семьюдесятью процентами месячной зарплаты, полный свободы и воли  Серебряков, пустился во все тяжкие, а точнее полностью отдался кабацкому дыму. С немыслимой скоростью наевшись спиртного, Серебряков решил опробовать свой прицел в бильярде. Еле - еле переставляя ноги к бильярдному залу, Серебряков напоролся на обвиняющий взгляд официантки.

-Мужчина! Вы слишком пьяны, прошу вас оставить затею с шарами.

-Это тты, мне, халдейка! Мы Серебряки, золотые кии России и стрн…СНГ.

Дай сюда -силой отвоевав кий и как следует гавкнув на молоденькую официантку, Серебряков восьмеркой зашатался к столу. Не успело пройти и минутки, как случилось мало приятное. Золотой кий России и стран СНГ, с первого удара распорол полотно(от правого борта до середины стола). Из – за барной стойки тут же послышалось: Охрана!

Опешивший Серебряков, с криком: Подавись! – запустил пепельницу прямо в бар. Стеклянная пепельница пролетев чуть выше головы девушки, угодила в коньячную продукцию. Извергаясь проклятиями, Серебряков метался в поиске предмета, которым можно было бы запустить в источник крика, но тут в дверном проеме вырос охранник(два на два). Серебряков почувствовал уверенно нарастающий страх, казалось от такого крепкого чувства, Серебряк стал ниже ростом. Администратор прибежавший на шум, заявил тихим, равнодушным голосом: Ментов вызывайте, пусть оформляют…, охрана его на улицу, пусть там ждет. Нечего нам клиентов пугать.

-Отпусти меня, мооолодчик…

-А ну сиди, дебошир усатый. Менты приедут, с ними разговаривай….

Шла одиннадцатая минута ожидания, Серебряков скромно и тихо плакал в меховой воротник пуховика. Мороз еще с ночи хорошенько давил на город, околев до трясущихся губ, охранник процедил сквозь зубы: Слышь, плакса усатая, я куртку накину, я сейчас.

Бежать – ясно мелькнуло в голове Серебрякова. Быстро переставляя ноги, наш клиент оббежал здание кабака, перебежал дорогу и уже размеренным шажком  приближался к поликлинике, где подпер собой дверь запасного выхода…

Увидев машину полиции у шлагбаума, Серебряков, не задумываясь, решил скрыться в здании. От регистратуры он кинулся вверх по лестнице, шатаясь, падая, ползком по стенам, поднимался все выше и выше. Серебряков понимал, что его ждет в случае поимки – не слабые тумаки. Вот чего он искренне боялся, так это физической расправы. Сам то он не был сторонником физического наказания, ну так, если только жену на место поставить или тещу. Как он сам говорил: Это же в семейном, узком кругу, а за порогом, Боже упаси и по морде получить можно.

Кое- как, взобравшись на третий этаж, Серебряков подумал смешаться с толпой и присел на свободный стульчик у 21 кабинета. Уцепившись глазами за пол, стал ждать…. В конце коридора появились полицейские в форме, Серебряков задержал дыхание. Шли представители закона быстро, при этом громко разговаривали.

-Сержант, он мне сегодня нужен позарез! Понимаешь, ты нет? С меня начальство шкуру снимет. Сержант, это архиважно!

-Будем искать, где ж его найдешь?

-Ничего не знаю, ищите!

От услышанного, Серебряков моментально протрезвел. Полицейские прошли мимо, дальше по коридору, теперь он их и не слышал. Но если прислушаться, дорогой читатель, то можно было разобрать, а что важней понять, что наряд полицейских был заинтересован в призывнике, который регулярно игнорировал военкомат. Разузнав у матери о месте пребывания «горе» призывника, наряд приехал в поликлинику, где по словам матери тот проходил медицинскую комиссию.

Серебрякова, было не узнать, бледный как смерть, с висков то и дело капали капельки пота, дрожали руки, бегали глаза, путались мысли.

 Нет, нет, так нельзя, так точно попадусь. Менты на этаже, нужно скрыться. Но куда? – Подумал Серебряков, до боли выкручивая большой палец. Но тут мелькнула мысль, а что если в кабинете переждать…. Точно! Этажей вон сколько, здесь не найдут и выше пойдут.

Кинув взгляд перед собой, Серебряков обнаружил дверь двадцать первого кабинета. Посмотрев влево, краем глаза он зацепился за идущих на него полицейских. Ни секунды не мешкая Серебряков шагнул в кабинет, не изволив прочитать к кому на прием попал.

-Птицын?

-Птицын…

-Ну чего встали, раздевайтесь, ложитесь на бочок. Сейчас массажиком займемся.

-Ага, я сейчас. – Спустя несколько минут Серебряков лежал на кушетке абсолютно голый.

-Знаете, Птицын, массаж простаты, это очень важно, запускать это дело ни в коем случае нельзя…

-Массаж пррроссстаттты?!

-Он самый, он самый..

-Может не надо мне уже легче…

-Ну… начинается. Знаете что мой отец по таким случаям говаривал?

-Что? – почти шепотом произнес Серебряков.

-Поздно доктор, я уже умер….