Наш Сетка

Наш Сетка

Как у нас появился Сетка? Конечно, из-за детей, как же еще? Дети всегда что-нибудь хотят, родители не разрешают (как правило), тогда дети, став самостоятельными, то есть от родителей независимыми, наконец, делают то, что раньше не могли. Так, наша дочка завела себе собаку, о которой мечтала всегда, а родители... Ну, вы понимаете.

Жила она уже одна и далеко (училась в университете в Канаде), так что наше мнение ее уже не сильно волновало. Мой слабый возглас: «Ты же на чужой квартире живешь, что еще хозяин скажет?» - ее не достал совсем.

Итак, она поехала на ферму по разведению овчарок (а именно овчарка была предметом мечты). Хозяйка привела ее на участок, а там - десятки новорожденных кутят. Что делать? Тогда моя дочь взмолилась: «Господи, тот, что - мой, пусть найдет меня сам!» И что вы думаете? Он ее нашел. Мохнатенькое полу-слепое создание подползло к ней и уткнулось носом в туфлю. «Мой!» - вскричала дочка и мягко подняла его. Он спокойно уместился в ее ладошке, положив головку на запястье. Потом нечто мокрое потекло по дочкиной руке (малыш отметил свое место), и - уснул. Так они друг друга выбрали.

Но - выбрать - это одно, а отлучать новорожденных от мамы можно только по прошествии 3 недель. Ее сразу предупредили, что этот щенок - с дефектом, слабые ножки. Но разлучить их уже было нельзя. Итак, после трех недель ожидания...

А сейчас представьте ребенка, оторванного от мамы, посаженного в железную клеть, а потом эту клеть поставленную в какое-то огромное грохочущее чудище под названием самолет (но ребенок таких слов не знает, а знает, как ЭТО гремит и трясется). И - страшно! Так Сетка получил свою первую психологическую травму и боязнь больщих металлических ящиков (включая автомобиль) на всю жизнь.

Но, худо-бедно, дочка его забрала с самолета, и стал щенок жить на втором этаже небольшого частного дoма, где первый этаж занимал хозяин. А выгуливался он... Как вы думаете, где может выгуливаться щенок у не очень собранной, скажем так, студентки? Правильно, на балконе. А чем это грозит? Правильно! Драгунского читали? Где Дениска не смог съесть манную кашу и выплеснул ее за окно, а там...

Нет, Сетка был очень хорошим щенком и ничего не выплескивал на проходящих под балконом граждан, то есть, господ. Он просто нужду справлял, естественную! А там так же естесвенно - это должно было случиться когда-то - проходил хозяин. И... Надо было выбирать: или съезжать с квартиры, или убирать щенка.

Тут наша студентка призадумалась: как быть, и решила, что можно делить ответственность за собаку с кем-либо. Она договорилась с пожилой женщиной взять Сета бесплатно, чтобы он жил у нее, а дочка могла бы приходить к нему в гости. Удобно. Если не принять к сведению, что женщина была невелика ростом и в возрасте, а Сет рос и мужал... И однажды так потянул новую хозяйку, что она упала.

С этого момента Сет становился бездомным, и дочкин умоляющий голос по телефону уведомил: «Мам, если вы его не возьмете, я могу отдать его на ферму, но это значит, что он уже никогда не будет наш..». Голос обрывался на высокой, почти плачущей ноте. Три пары глаз (мужа и двух младших дочерей) вперились в меня. Тут бы самое время и сказать: «Надо было слушать старших», но ... Где-то там, на другом конце провода, сидела почти плачущая дочка, а рядом с ней - почти бездомный 4-месячный овчаренок. «Приезжайте» - вздохнув, сказала я. И тут же добавила: «Но жить он будет в будке во дворе!» Три головы по эту сторону телефона и одна - по ту - согласно кивали и глаза их сияли. Даже не видя, я знала это.
Так Сетка, проделав еще один перелет (Монреаль - Нью-Йорк) в грохочущем чудище, попал к нам.

Может, тут - место рассказать, почему он - Сет. Во-первых, по-английски это Seth, а по-русски - Сиф (библейское имя, если вы вспомните третьего сына Адама и Евы, рожденного вместо убитого Авеля.)
Во-вторых, если вы смотрели «Город Ангелов» с Николасом Кэйджем в главной роли (ангела, полюбившего женщину и ставшего человеком ради нее), то поймете, кого мы приобрели в лице (или мордочке) Сета - ангела. И еще, попробуйте три (даже два) раза подряд сказать Seth. Ну, как? Русский язык ломается от первой же попытки. Мой сломался сразу же, и Seth превратился в Сета, Сетку, Сетика.

Четырех-месячный овчаренок выглядит очень смешно. Крупные передние лапы свидетельствуют о том, что он будет крупным. Но это - в будущем, а пока тельце было почти в размер лап, а уши, которым полагалось гордо торчать во взрослом возрасте, скромно лежали на его - крупной-таки - голове эдакой шапочкой или платочком. Смотреть на это было трогательно-умилительно. Бегая по паркету, он беспрерывно подскальзывался и плыл на пузе оставшуюся часть пути.

О собачьей будке разговор как-то больше не возникал. Один раз я попыталась напомнить мужу, но он дипломатично ответствовал: «Представляешь, он будет жить там в дождь, грязь, снег. Будет грязный, как чучело, да блохи, и все это принесет в дом. Была у меня в детстве собака, во дворе жила, я знаю». Так, можно сказать, они меня «объехали», но я уже не возражала.
Сетка меня «обaял». Не своей дурашливо-детской внешностью, а уже тогда проявившимся «ангельским», дружелюбным характером и умом. Собак добрее и умнее овчарок, наверное, не бывает.

Место ему отвели в подвале нашего дома, там где стояли стиральная машина и сушилка для белья. Положили коврик. Дочь посадила его на цепь и дала игрушку.
- Боже, Марианна, что ты делаешь? - это я.
- Мама, он должен знать свое место и уметь сидеть спокойно, ждать. Овчарок надо учить, а то потом хлопот не оберешься!
О, как она была права! Все, что Сетка умел, было благодаря ее дрессировке:
встань, сядь, ложись, дай лапу, поздоровайся, принеси игрушку, иди сюда, и т.д.

Как только она уехала продолжать учебу, все дрессировки закончились. Для нас Сетка превратился в младшего ребенка, с которым муж гулял по утрам и вечерам, и играл в палочку или камешки. Иногда это делали и мы, но не так часто. Муж стал для Сета не просто хозяином или «папой», а «вожаком стаи». Послушание ему было безпрекословным.
Играть «в палочку» Сетка обожал. Палка, запущенная кем-то из нас, летела с одного конца берега на другой, счастливый Сетка добегал, хватал ее (иногда на лету) и гордый собой, бежал обратно и бросал ее к твоим ногам, точно стяг, отобранный у поверженного врага. Со временем «палочки» становились тяжелее и тяжелее, превращаясь в «дубины», и только «вожак стаи», т.е. наш папа, мог кидать эдакие бревна.

О Сеткиных «дефектах» мы, как-то позабыли. Играли с ним, бегали, он прыгал - чуть не летал. А их (дефектов) оказалось два: задние ножки и сердце.
Сердце проявляло себя в жару, особенно в первые годы. Нью-Йоркская жара, видимо, плохо совмещалась с наследственной приспособленностью к канадским морозам, выраженой густой шерстью канадской овчарки. Но кондиционер спасал. Даже уходя на работу, мы оставляли его включенным, и Сет лежал под ним, пока мы не приходили.
Как-то странно реагировал он на грозы: он не убегал, не прятался, но мышцы его тряслись, просто ходуном ходили.

Такая же реакция оказалась у него на все шумы. Он ненавидел, когда мы даже повышали голос в общении между собой. Почуя «напряжение» в воздухе, Сет бежал нас успокаивать. Выглядело это очень трогательно. Сначала он тыкался носом в папины колени. Потом, поскольку инициатива «напряжения» и повышеный голос исходил (чаще) от меня, он подбегал ко мне и, вставая на задние лапки, передними пытался обнять меня и успокоить, точно ребенок - маму!
«Сет, отстань!» - я еще была сердита. Тогда он обижался, убегал прямо к входной двери и ночинал бить ее лапами: «Не хочу с вами оставаться, раз вы такие плохие!» - возмушался весь его облик. И приходилось нам успокаиваться, снижать голоса, и мириться с нашим примирителем: «Сетик, иди сюда, мы уже не ссоримся!»

Вспоминая Сетика, нельзя не сказать о его отношении к людям и особенно - детям. За всю его жизнь, я могу вспомнить 2-3 случая, когда бы он гавкал на человека. Может, эти люди и в самом деле были - так себе, кто мог заглянуть в их сердцa?

Облаивать проходящих мимо дома людей и собак - это уже дело чести, охрана территории. Но как только человек заходил к нам в дом, приветливый хвост начинал ходить ходуном, и гостеприимный хозяин (а таковым он и был) раскрывал свои объятия, то есть, разрешал себя гладить, подставляя все возможные части тела. Ах, этот хвост, под кодовым названием «норушкин»! Настоящее бревнышко средних размеров, которое в порыве восторга моталось туда-сюда, сшибая по пути все попадающиеся предметы.

А дети! Я не видела другой собаки, столь расположеной к малышам. Десятым чувством своим он знал, что это - ребенок, и никогда его не обижал, даже если ребеночек вытворял что-нибудь невообразимое. Помню, приехали к нам друзья из Москвы с двух-летней дочкой Катей. Мои девочки прозвали ее «Little monster» (маленькое чудовище) за неуправляеный характер. В ту пору с нами жил еще кот, так он хоть мог спрятаться от нее в шкаф, под кровать, найти его было невозможно. Но большой, выросший Сет спрятаться не мог да и не умел: доверял людям, и терпел все. И это уже я опасалась за Сеткины глаза, уши, ноги... Хитрая Катька могла взять палку, стул и напрямую бить! Я не спускала с этой пары глаз, когда они были вместе, потому что, как я уже сказала, Сет понимал, что это - кутенок, а обидеть малыша он не мог.

Уморительно еще вспомнить наши прогулки с ним мимо детской площадки. Пока мамаши соображали, что к ним приближается страшный пес (а Сет вырос большим и страшным), и бежали к своим детям, чтобы спасти, то есть, увести их подальше, Сетка успевал облизать всю мордочку подбежавшего малыша да не один раз. Это самое «ужасное», что он мог сделать ребенку: облизать его личико.

Слабость его задних ног проявила себя внезапно и ужасающе. Есть в Америке такой популярный праздник: День Независимости, во время которого, радуясь своей независимости от Англии, обретенной почти 250 лет назад, палят все возможные и невозможные пиротехнические устройства на протяжении часа, приблизительно. От невообразимого этого шума звери просто дуреют. Мы еще не знали еффекта этого развлечения на Сетку. К нам приехали друзья, и после сытного барбекью, мы пошли на берег смотреть «салют». Сет был с нами, а «взрывалки» вспыхивали почти из-под ног. Домой Сет дошел, и - все. Его задние лапы парализовало от середины туловища.

Рассказывать, как мы его лечили, будет мало кому интересно. Но хочу описать, как возился с ним муж. Он брал этого огромного, почти 40-килограммогого пса (тому было уже лет пять), и нес на задний двор. А там, опустив на землю, держал его попу, чтобы Сет мог сделать «свои дела». Даже верующих своих друзей попросили: «Ребята, можно ли молиться за собаку? Все-таки - член семьи.» Так вот, общими усилиями, Сетку мы подняли. Не совсем «как новенький» (задние лапы слегка вихлялись), «как у балерины» - говорила я, но он стал опять полноценной собакой, другом и общим нашим ребенком.
С тех пор, на все Дни Независимости, мы отводили Сетку в его «домик», в подвал, и муж оставался с ним.

Несколько дней назад отвели его спать, как обычно, в «домик». А утром он не проснулся. Ему не было еще и десяти лет.
Почему? Почему? Дурацкий ли этот ураган «Сэнди» повлиял так на его психику? Но ведь прошло уже два месяца! Или наши с мужем «междусобойчики», которые мы уже перестали замечать, а он - нас успокаивать? Почему?
Только слезы в глазах.
А через неделю мы заберем урночку с его прахом.