На носу дряхленького катерка рыбооохраной службы Нижне-Донского бассейна стоит в чевтероногой позе, позорной для мужчины, рыбинспектор Сергей Николаевич Регунькин. Вокруг катерка - гладь Таганрогского залива. Справа - рыжеватая полоска берега. Слева - черные тени далеких островов. Тихий залив зеркалом смотрит в белокудрое небо. В ста метрах от левого борта, у подтопленных сетей, крутят пируэты, пикируют и шлепаются о воду чайки.
Регунькин не смотрит на взбесившихся чаек и убаюкивающую береговую картинку. Упираясь локтями, он руками, спешно, будто его подгоняет, кусая пятки зубастый подсулок, перебирает беспорядочно разбросанные листы бумаги с печатным текстом.
- Че - то здесь не то, че то не то..... . - Шелестя листами, пафосно жалуется Регунькин окружающему миру.
Лицо его - некрасиво, истрепанно ветрами и временем. Тем не менее, оно, лучит некую ребячью загадочность и туманное притворство.
Локти продолжают ерзать по облупленному металлу, а глаза хитро щурятся, сгребая морщинки в уголках и выплескивая наружу искорки ехидства и ядовитости - остатки подлючьего характера бывшего капитана милиции Сергунькина, изгнанного в молодые годы из рядов МВД за очковтирательство.
Присоседившийся на носу катерка Шелопаев, закадычный друг детства Сергунькина, бывший зэка, отмантуливший полтора года в тюрьме-малолетке, один год в штрафбате и три года в мордовских лагерях, недружелюбно окидывает взглядом рыбинспекторскую порочную стойку, щелкает языком и говорит в его сторону очередную гадость:
- Ты ж, мент.... Возьми и не думай ни о чем, встань с рачек, подними гордо свой ментовский жбан к небу, можа че то поймешь.
На другой оконечности суденышка переглядываются Судашкин и Дурболаев, вытягивают морщинистые шеи и улыбаются на реплику Шелопаева. Отвернувшись, снова замирают, упирая взгляды на свешанные с бортов веревки.
Оба они, как и Шелопаев, - браконьеры до мозга, - промышляют в местной акватории незаконным выловом сулы, чабака, кефали и сбытом улова заезжим скупщикам - москвичам и питерцам-, за что дважды чалились в Новочеркасской тюрьме и с десяток раз отсиживались в ростовской и таганрогской камерах предварительного заключения.
Регунькину в тюремном вопросе повезло больше всех. Верткий был, как чухонь в садке. Четыре года назад, в канун Дня Шахтера, он тоже должен после приговора суда отбыть под конвоем в Новочеркасск на отсидку - за компанию с дружками, однако отмазал его двоюродный брат, полковник погранвойск Чистушков, - большой человек в Азовской акватории. На суде родственник заявил под присягой, что рыбинспектор никак не мог ловить с этими «бандитскими рожами» государственную рыбу.
Законопослушный Регунькин - чист как кристалл, - уговорил полковник судью. - Это он способствовал пресечению попыток бегства ворья в соседнюю Украину.
По его же словам, подсудимый чуть ли не поймал этих негодяев за руки на самой границе. Об этом же свидетельствовал и начальник рыбоохраны Чертополохин, поведовавший суду, как он внедрял в преступное логово опытного и честного рыбинспектора, чтобы ликвидировать опасную на водах преступную группировку и освободить море от мерзких браконьеров.
За ту прогремевшую на весь Манычский лиман гнусную историю руководство рыбинспекции вручило Регунькину Областную Почетную грамоту и в прибавок - два куля конфискованного чабака. Потом он, Чертополохин и Чистушков неделю (плюс суббота с воскресеньем) обмывали Почетную грамоту. Упились до чертиков и чуть было не утопли в море, а дружки Судашкин, Дурболаев, Шелопаев с тяжелыми каменьями на душах отправились по этапу из Таганрогского СИЗО - в Новочеркасск.
Везунчик Регунькин, памятуя о своих прошлых заслугах, всегда чувствовал свое превосходство над дружками, и потому, любил над ними поиздеваться, покуражиться и подергать за живое их расшатаные на рыбалках и в тюрьмах нервы. Вот и сейчас, даже не взглянув на своих товарищей по браконьерской вылазке, загадочно, с потаенным смыслом бубнит себе под нос ему только понятную предтечу будущего заварушки:
- Не могу я определиться со стойкой и приподнять туловище. Поменяю руки на ноги - листы в воду упадут. Так то оно пока удобно. Локтями и пупком придерживаю.
- Ну, как знаешь, парниша. Читай буквы, тока задницей к верху много рыбы не наловишь, да и скувырнешься за борт. Думаешь я спасать кинусь ? Фигушки ! - Говорит Шелопаев и крутит Сергунькину фигуру из пяти пальцев.
- Я тоже не полезу в эту водяру! Позавчера температурил, задыхалси. Кое-как смерть обошла... по-малому не издох. Теперь в эту холодяку - ни ногой ! - поддержал старого дружка Дурбалаев.
Судашкин, безразлично посмотрев на выцветший берег моря, одобрительно кивнул головой в знак согласия с товарищами.
На палубе катера снова становится тихо. Прошла минута-другая. Регунькин продолжает перебирать страницы и время от времени зыркает то на дружков, то на чаек, то на вешки в море, указывающие на место установки подтопленных сетей.
На море штиль продолжает радовать душу рыбаков. Берег тоже будто умер. Застыл одной картинкой.Сьедаемая осенью зелень камышов уже давно отступила от воды под рыжий обрыв. За обрывом - чернело бугром поле и белые крыши домов приморского села. Небо не по летнему безобразничало и хмурилось тучами, идущими с Запада. Седушкин и Дурболаев окидывали взглядом изменившуюся природу и в душе немного жалели лето.
Сидящий недалеко от Сергунькина Шелопаев, кивая в сторону Регунькина, спрашивает:
- А че будет , если мента в воду скинуть ? Море посинеет или покраснеет ? А можа окропится пятнами? Давайте опрокинем его и посмотрим! Он нам за за два мешка с рыбой ище не ответил!
- Нормальный ход ! Палубу разгрузим, в кубрике койку освободим, и рыбу поделим на троих, раков ментовским мясом накормим, - Отвечает за Регунькина Дурболаев.
Судашкин окидывает взглядом Регунькина и кривится в улыбке. замечает, что лицо рыбинспектора и без того угловатое, морщинится и наливается пунцовостью. Компаньоны явно недовольны рыбинспектором, им не по душе его загадочное занятие.
-Ну скажи, нам, дуракам, ты рыбу приехал ловить или поэмы читать. - не выдержав, открыто возмутился Дурболаев.
- Ото ж....правильный вопрос,- поддакнул Судашкин - И вообще че ты там читаешь? Расскажи нам, дурням.
- Да так..... инструкцию одну.... полезную. - Состряпав на физиономии гримасу смущения, оправдывается Сергунькин.
Все вскинули головы и повернулись в сторону стоящего в четвероногой позе Сергунькина. В их глазах запрыгал большой вопрос.
-Че за инструкция ? О рыбной ловле ? Чи шо ? - поднимая вверх крючьё, спросил Дурболаев.
-Та ни-и.....
- Дай подывиться. - Протянул руку Шалопаев.
Тут же локти Сергунькина судорожно задвигались, глухо застучали рыбацкие корявые ноги по пустому носу катерка, загребая под туловище разбросанные листы.
Шалопаев еще раз вытянул шею, привстал, заглянул через плечо Сергунькина и стал вслух читать большие печатные буквы заголовка на одной из бумаг:
- Ме-ры при о-обнаружении те..те-ечи в днище корпуса..... Братва ! Ты смотри, че он читает !
У рыбачков вместо вопроса загулял небольшой испуг в глазах, а Сергунькин начал быстро укладывать листочки в стопку, приговаривая:
-Мужики, та не волнуйтеся. То так...... ерундистика. Это я просто решил поразвиваться в чтениях.
- Ребята, у него вся стопка бумажек об авариях на воде. Брешет легаш ! Эта морда ментовская шо то скрывает от нас ! - завопил Шалопаев.
Мужики беспокойно переглядываются. Положив снасти на поручни палубы, глухо стуча сапогами, идут на корму, где удивленный Шалопаев и нарочито стушевавшийся Сергунькин окидывают друг друга недобрыми взглядами.
- А ну дай-кася сюда бумажки, - чуть ли не административным тоном командует Дурболаев.
- Да нафиг вам они нужны ! - уворачивая от обветренных рук Дурболаева мятые листы, лопочет языком Регунькин. - Бумага она и есть бумага.... Толку то от нее сейчас.
-Дай сюда !- Вырывает стопку листов из трясущихся рук Сергунькина. Щурясь сумрачно, вчитывается в знакомые буквы. Сзади сгрудились товарищи по браконьерству и, снова вытягивая морщинистые шеи, заглядывают хлопающими глазами в бумажку.
- Ребята, буде вам, ерунда все это, подумаешь авария....выплывем. С кем не бывает !
- Че за авария ? А ну говори, придурь притрушенная !
- Признавайся, давай ! А то щас Новочеркасск, грамоту, да два мешка вспомним и в воду скинем !
- Да ладно там......- оправдывается Сергунькин. - Это....как его..... с утра хотел вам сказать, да вы все перебивали: поехали, да поехали на зорьку порыбачим.... в общем у меня дырка в днище, на носу, некогда было заделать,....полубаки заливает, скоро потопнем... Ниче ! Не робей ! Денька через три нас найдут, низовка задует и трупаки наши всплывут и прибьёт к берегу. Ниче ! обмоют, похоронють ! Делов-то!
- Смешно, да ? Разыгрываешь ? - не верит Судашкин.
- Щас он доразыгрывается- в воду так стоечкой и улетит, падлюка мусоровская ! - Продолжает вопить со спины Дурбалаева Шелопаев.
- Да че мне вас разыгрывать.... Пойдите в трюм, гляньте сами ! - предложил растроенным голоском Сергунькин.
С места сорвался Шелопаев, спрыгнув, с носа катерка на днище, исчез за дверью кубрика.
- Мужики ! - раздался снизу дикий голос. - Утопаем! Воды тута по пояс !
Мужики бросились к кубрику. Катерок закачался из стороны в сторону. Еле заметные волны поползли от бортов по зеркальной чистоте моря. Слегка задергалась резиновая лодка, привязанная почему-то к носу суденышка. Снизу снова понеслось:
- О-от, сука ! Мент похганый ! Мужики, он навигатор, магнето и компас скрутил ! Падла !
- Да он нас специйяльно сюда втащил, шобы затопить !
- Морду ему, ментовскую, надоти набить !
- А я то, думаю, шо это подо мной корму подымает. Стою с крючьями, а меня к небу несёть !
С кубрика первым выскочил Шелопаев. Услышал как о воду бьют весла, остановился, вслушиваясь. Из под борта катерка выплыла резинка, в ней лихорадочно греб к ближней Павлоочаковской косе Сергунькин.
- Глядите! - махая кулаками, заорал Шелопаев. - Эта сволочь нас кинула !
Резиновая лодка режет зеркало воды, маленькие весла плюхаются о воду, унося заслуженного инспектора, кавалера Областной грамоты от больших непрятностей.
- Ей, рыбали ! – Кричит с резинки Сергунькин что есть мочи. - Не трусь ! Я за подмогой ! Держитесь ! Щитайте, что я з вами!
....Свиноцовые тучи сгущались. Крапал легкий дождик. Справа подбирался туман. По тонущему катерку от носа к корме метались одуревшие браконьеры. Благословенная морская тишина полнилась криками, матами и проклятиями в адрес уплывшего Сергунькина.
Прошел час, потом другой, третий...... Катерок с клюнувшем в воду носом по прежнему стоял и не покачивался. На палубе, облокотившись о поручни и роняя жидкие сопли в воду, всхлиповают и шмыгают носами Шалопаев и Дурболаев. Судашкин сидит угрюмый, свесив ноги с левого борта, и блескучими глазами смотрит на Восток, будто молится.
Вдруг со стороны берега послышались слабые всплески весел о воду. Звуки приближались.
Ей, мужики ! - раздался со стороны берега уверенный голос Сергунькина.- Ну как вы тут без меня ! Я вам самогон, закуски привез ! Давайте там, стаканЫ доставайте! Гулять будем ! Погода сама шепчет.
На катерке зашевелись. Утирая ладошками носы, Шалопаев и Дурболаев стали вглядываться в лодку. Судашкин выхватил топор с бардачка и спрятал за спиной
- Не понимаю я тебя, Регунькин.... Ты малохольный ? Да ? Или прикыдываешься ? - почесывая кулак о поручень борты, спрашивает Дурболаев.
- Ага,....как же... Дурак дуракам не возят самогон.
- Кто дураки ? Ты чё нас, змей, бросил ? - поддержал Дурболаева Шалопаев.
- Та то я не бросил.... просто решил экстрим вам устроить. Шоб скушно нэ було. Давайте пить !
Расталкивая Седушкина Дурболаева, к Регунькину лезет Седушкин
-Дайте я его топором рубану ! На всю жизнь попомнит мое ударище !
- Ладно, ладно, вы это.....таво.... кончайте ! Топором правды не добьешьси ! Забыли на чьем катере браконьерствуете. Захочу и снова вас посажу ! Делов-то ! - выставив вперед ладошку, как бы защищаясь, кричит в резиновой лодке Регунькин.
Дурболаев и Шалопаев руками держат за руки и плечи Судашкина, поднявшего вверх топор и рвущегося к Регунькину.
- Ну давайте самогон пить, наконец ! Забудем прежнее ! - продолжает уговаривать всех Регунькин. - я это.... забыл сказать, вода в кубрике уже недели три болтается, обензинилась совсем. Пахнет ацетоном и тухлятиной, круги радужные...... Че не заметили ? Я вас попугать решил.... Никакой тама дырки нема ! Давайте пить ! До вечера посидим. Соберём кручья, багорья снимем сетки и с рыбой - домой.
-Мы тебе наше униженство запомним, .......перетрясло всех, я чуть было инсульт не словил. Был ты ментом - ментом и остался ! От человеков у тебя ничё не осталось !
- Ух! -погрозил кулаком Шалопаев. - Попался бы ты мне, мент, четвероногий, на зоне !
.....Море тихо вбирает в себя редкие капли дождя. Оно молчаливо слушает передрягу рыбинспектора и браконьеров. Сумерки сьедают зеркало моря. Туман, будто порошью, слегка притрусил тени островов и подернутый красками осени берег. Чайки уселись на воду, плавают у сеток и и чего-то ждут. Они тревожно крутят головками и вздрагивают от криков с катерка. Когда на воду пала ночь, на катерке запели. Громче всех сипло ревел Сергунькин. В унисон хрипели Шелопаев Судашкин. Они пели песни о товаришестве, дружбе и взаимовыручке. Потом все смокло и оттуда снова понеслась крутая ругань. Отчетливо слышатся удары весел о воду и хриплый голос Судашкина
Забавный рассказик. Не без умысла. Только вот, Юрий, с первой половиной надо поработать, а то она у Вас какая-то путаная, да и фамилии: Сергунькин - Регунькин, и прочие там. Или Вы так специально, чтобы читатель память тренировал? Нет уж: "якорьки" нужны для запоминания. Один - рыжий Рыгунькин, мент Сер... короче, не нравятся мне фамилии. Да и лиц я тоже не вижу: так, наметки.
Понравилось! Фамилии -так просто картинка фото-характеристика для каждого героя. И посмеяться и посочувствовать и пожалеть и подумать есть над чем. Да и тема Донская близка!
Помочь сайту
Поздравления
Фамилии -так просто картинка фото-характеристика для каждого героя. И посмеяться и посочувствовать и пожалеть и подумать есть над чем.
