Между небом и землёй

[Скрыть] Регистрационный номер 0354379 выдан для произведения: Между небом и землёй
Дело было в Уфе.  На трикотажной фабрике встал конвейер. В связи с этим из саратовского пуско-наладочного управления туда на ликвидацию аварии был экстренно направлен опытный электромеханик Виктор Бармин.
Приехав на место, и быстро оценив ситуацию, специалист смело прорвался к директору и представил ему свой план восстановительных работ, не забыв при этом заказать всё, что было для этого необходимо.
Руководство, как это нередко случается, затеяло свои вечные бюрократические проволочки. Возникли реальные проблемы. Но они быстро решились, стоило лишь применить маленькую спецоперацию. Всё встало на свои места только после перепалки с секретаршей и силового захвата телефонного аппарата в приёмной, для прямого выхода на связь с самим заместителем министра, с которым ему посчастливилось быть лично знакомым и иметь нормальные деловые отношения. Андрей Николаевич ценил Виктора, как хорошего специалиста и относился к нему уважительно.
Звонок этот сразу помог. Ему без проволочек были предоставлены и требуемое оборудование, и дефицитные материалы и даже новенькая спецодежда. Правда, руководство фабрики стало на него искоса поглядывать. Виктор не обращал внимания на такие мелочи. Он с увлечением принялся за дело. Сметливый и напористый, наладчик с головой окунулся в работу.  После успешного выполнения задания, причём в неожиданно короткий срок, его вызвал к себе начальник цеха. Явно  обрадованный результатом, он обратился к бесценному мастеру с  дополнительной просьбой: обучить молодого рабочего  ремонту и обслуживанию этой капризной линии. Тому отказать было неудобно. Да и время командировочное ещё не истекло. Пришлось согласиться.
Скромный, явно деревенский парень впечатлил Виктора своим могучим телосложением и крепким рукопожатием. Дима, несмотря на несколько наивно-простоватое выражение лица, оказался на редкость способным учеником. Он с неподдельным интересом знакомился со всеми премудростями новой для него специальности и очень скоро неплохо её освоил. 
В благодарность за искреннюю доброжелательность, великое терпение, опыт и знания, щедро и бескорыстно переданные сыну, его родители пригласили Бармина к себе в гости, в отдалённую деревеньку. Стажёр позвал просто: «Приезжайте к нам на выходные. Отдохнуть, в баньке попариться». Витя не стал отказываться, но, как-то всё не получалось; то одно мешало, то другое. Парень неоднократно гундосил в нос обиженно:
- Батька уж  который раз Вас зовёт, ну приезжайте, пожалуйста!
Мастеру было неловко за эти досадные непредвиденные отсрочки и на сей раз, он ответил решительно.
 - Ладно, замётано! Брошу все дела и в пятницу смотаем к тебе.
Тут случилась непредвиденная заминка. Внезапно, ни с того, ни с сего, Диму переводят в другой цех, отправляют на простую, можно даже сказать, примитивную работу. А вместо него предлагают подготовить другого парня.
- Ну вот, мочало, начинай с начала! Опять нового учить. А тот чем вам не хорош? - возмущался Виктор.
- Нам какая разница. Есть приказ – выполняем. Наше дело – козырять и топать.
Но когда выяснилось, что учить предстоит родственника какого-то начальника, раздражение стало нарастать. Терпение лопнуло, когда он увидел нового ученика и поговорил с ним. С первого взгляда было понятно, что это избалованный тунеядец и высокомерный наглец. Надо действовать. Дальше – дело техники. По уже отработанной схеме, Виктор снова звонит в министерство и требует справедливости.
- Андрей Николаевич! Это что же такое получается, - гремел он в телефонную трубку, - Я подготовил хорошего специалиста, чтобы нас каждый раз не вызывали, а решали все вопросы на месте. А он не удел оказался. Повис между небом и землёй. Учить теперь какого-то нового хмыря заставляют. Явного барчука и белоручку. Где тут логика? Не по государственному как-то получается. Короче, если моего ученика не оставят при линии, увольняюсь, к чёртовой матери! Я работу всегда найду. Слава богу, руки и голова пока на месте!
- Да не кипятись ты, Виктор Петрович! Всё сейчас уладим, будь спокоен. Я им там покажу, как семейственность в ущерб производству разводить!
***
Как и было условлено, в пятницу, рано утром, Виктор отправился с пареньком к нему домой.
При нём была большая сумка гостинцев, купленных накануне в гастрономе. Поездка, длившаяся почти целый день, была скучна и довольно утомительна. Сначала ехали на стареньком автобусе. На конечной остановке их поджидал трактор с прицепом, в котором ехать можно было только стоя, вцепившись, что есть силы в борта. Дорога со своими ухабами и косогорами не раз норовила опрокинуть несчастных пассажиров на пыльную обочину. Приглашённый был уже вполне пресыщен полученными в пути впечатлениями и желал только одного – чтобы путешествие закончилось без приключений и как можно скорее.
Встретили их радушно. Семья работящая. Крестьяне, из живущих здесь не одно поколение русских казаков, выращивали картофель, чем и жили.  Во время знакомства хозяин так стиснул своей железной клешнёй ладонь гостя, что тому пришлось некоторое время тайком её разминать.
Магазинные продукты были вежливо, но решительным образом отвергнуты.  Видно эти простые, сельские люди привыкли к своей, натуральной еде, своими руками выращенной и приготовленной.
- Покушать сначала желаете, или в баню? - задал вопрос гостеприимный отец семейства.
Виктор, хоть и проголодался в дороге, но сразу сесть к столу не решился.
- Я сюда ехал, чтобы попариться. С этого, наверное, и начнём, если можно.
- Ты вроде, парень крепкий, на вид здоровый. А насчёт сердечка как? Не пошаливает?
- Всё в порядке, отец. Вроде раньше не жаловался!
Вышли из хаты на широкий чистый и опрятный двор. Оглядывая окрестности, соскучившийся по природе закоренелый горожанин не мог налюбоваться скромной, и в то же время такой милой сельской красотой. С одной стороны густой хвойный лес стеной поступал к плетням, ограждавшим цветущие картофельные делянки. С другой – радовали глаз широко раскинувшиеся луга с живописно расставленными стогами свежескошенного сена.  Воздух чистый и прозрачный, как и вода в ручье, бойко журчавшем у самых ног. Поражало обилие полевых цветов вокруг и разнообразие ярких бабочек.
В стороне от дома стояли рядом две бани.  Как объяснил Дима, это нужно для того, чтобы одна из них была всегда наготове. «Видимо, у этих людей данная процедура возведена в ранг священнодействия. Может это секта такая?» - лёгкой тенью мелькнул в голове Виктора тревожный вопрос и тут же упорхнул в безоблачную небесную синь.
- Только, Виктор Петрович, банька у нас особая и моемся мы по-чёрному, - предупредил на всякий случай юноша, смущённо улыбнувшись.
В ответ гость учтиво кивнул в знак согласия.
Сразу же за дверью лицо обдал сильный жар. Баня была готова. Внутри она представляла собою гигантскую русскую печь. Перед высокой заслонкой, плотно прикрывающей внушительных размеров портал, Виктор увидел большое деревянное корыто, видимо изготовленное ещё при царе Горохе. Оно, на манер низенькой кадки, было обтянуто обручами и покоилось на мощных дубовых полозьях, также окованных железом.   По глубоким канавкам, протёртым в мощёном древними кирпичами полу можно было себе представить, что эта добротная самодельная конструкция исправно функционировала уже не один десяток лет.    
-  Готовы?
- Готов!
- Ну, скидайте робу сюда, в ларь, а сами седайте  вот тута, - при этом Дима указал на массивную доску, лежащую поперёк корыта.
Витя, в чём мать родила, забрался в это странное подобие саней и сел, как было приказано, сразу покрывшись потом и ощутив, что на дне, под ногами хлюпает тёплая вода.  Не успел он глянуть вниз, как вдруг почувствовал, что его вместе с корытом с силой заталкивают внутрь печи под стремительно поднимающуюся с противным скрежетом железную заслонку. Двигался он спиной вперёд.  «Хорошо, что не ногами…» - подумал наш искатель приключений.
- Голову вниз! – раздалась новая команда. Прозвучала она глухо, будто из преисподней.
Он спрятал между коленей свою макушку со вставшими дыбом от страшного грохота волосами и сразу же погрузился в кромешную темноту. Упавшая перед ним заслонка мгновенно отсекла последний проблеск света.
Полнейший мрак и чудовищный жар. И больше ничего. Право и лево, верх и низ – всё потеряло всякий смысл. Течение времени остановилось, так же, как и рассудок, зависший в каком-то вязком ступоре.
Его вывел из оцепенения укус в самое темечко. Будто оса ужалила.  Хлопнув себя по макушке, Витя ничего там не нащупал, лишь обжог свою кожу волной огнедышащего воздуха. Второй укус пришёлся в правое плечо, следующий в колено, потом в спину, бедро, опять в голову.  Вскоре бедняга потерял счет этим жгучим уколам. Он с усилием подавил чувство тревоги, подхлёстываемое предательским сердцебиением, и медленно перевёл дух. Пекло, плавно навалившись снаружи, начало всё увереннее проникать внутрь, обжигая лёгкие. Наконец-то до него дошло, что с невидимого свода падают горячие капли. Постепенно боль от них уменьшилась, и стало ясно, что его тело нагрелась до температуры продолжающей капать воды. Стало даже слегка приятно. Но вскоре удовольствие сменилось ощущением дискомфорта и нарастающей смертельной опасности. Нестерпимый жар полностью охватил его существо, сковал и парализовал волю. В  груди всё сдавило. Стало нечем дышать. Несчастный попытался крикнуть, но с ужасом обнаружил, что совсем онемел. Дикий, нечеловеческий рёв, пытавшийся вырываться из его судорожно раскрытого рта, тонул и исчезал в осязаемом всем существом густом, липком тумане. Звуков не было совсем. С замиранием измученного сердца и тоскливой безучастностью он вдруг понял, что вот-вот потеряет сознание и сразу обмяк. Никакой боязни не было. Была тупая покорность обречённого.  «Что будет, то будет» - равнодушно подумал Бармин, - «Ты сам этого хотел». Тишина сдавила уши и сводила с ума. Перед глазами замельтешили картины детства, словно бешено несущиеся в таинственных извивах тёмного тоннеля.
Внезапно обуявший ужас перед надвигающимся концом, животный страх предчувствия неминуемой агонии заставил, наконец-то Виктора отчаянно действовать. Он как бесноватый изо всех сил стучал в глухие толстые стены, в напрасной надежде выбраться из этого кошмара. Но безуспешно. Всё происходило бесшумно. Это ещё больше пугало. Парень будто оглох. Все его неимоверные усилия не приносили ровно никакого результата. Сил больше не было. Наверное, с стороны всё это выглядело довольно забавно.
Над ним закружил ангел. Голова его была окаймлена белым нимбом. Как гром небесный посыпалась сверху какофония звуков.
- Ну, как дела? Вынимать?
Сил для ответа не нашлось, бедняга лишь безвольно уронил голову на грудь.
Крепкие и сильные руки выволокли его на свет божий. Он едва увернулся от закопчённой заслонки, промелькнувшей над головой.   Вылезая из корыта, Витя увидел своё отражение в старом, потемневшем зеркале. Он, как трубочист под дождём, был весь перепачкан сажей. Она стекала по лицу и плечам обильными чёрными потёками.  Так обычно изображают грешников в аду. Причём данный экземпляр был явно африканского происхождения.
Тут на него со всех сторон обрушились потоки воды. Его обливали из огромных ушатов, намыливали, тёрли  и полоскали. А он стоял, ничего не соображая. Просто ему стало легко и весело.
Когда Виктор переоделся в чистое, его кожа хрустела, как свежий капустный кочан. Отец с сыном пригласили гостя на обед. Поднимаясь по ступеням крыльца он не чувствовал своего веса. Казалось, тело его испарилось и осталась одна душа. Будто они поменялись местами.
Большой дубовый стол квадратной формы был уставлен едой. От алкоголя гость отказался. Хозяин настаивать не стал. Есть тоже не хотелось. Наш герой взял из глиняной миски горячую отварную картофелину, рассыпавшуюся от малейшего прикосновения, и осторожно отломил небольшой кусочек. Неземного вкуса пища мгновенно растаяла во рту. Скромная кринка ароматной простокваши полностью насытила и моментально сморила его.
Уложили Витю на старинную кровать с никелированными шариками и пуховой периной. Он с наслаждением провалился в неё, не чувствуя тела и проспал в одной позе ни разу не шелохнувшись до самого утра. Ему казалось, что он парит между небом и землёй.