лавочка

15 апреля 2013 - Татьяна Рогожина

                      

                                                                                               

                                                                                  Лавочка

 

Настоящий писатель взялся бы за эту историю так: «Однажды весною, в час небывалого жаркого заката…», но Вероника Суворова, начинающая сказочница и фантазерка, занялась описанием всего лишь лавочки, что стояла вовсе не на Патриарших прудах и даже не в Москве, а среди пышных акаций,  что когда-то завез в Одессу один из её знаменитых правителей.  

Лавочка не давалась.

Эпитеты, сравнения и особенно глаголы, должные придать картинке некоторое движение, превращались в скучные штампы и банальности. А ведь вокруг, давая вдохновение, буйствовала тюльпанами весна, предлагая на выбор и молочные облака, небрежно разбросанные по небу, и клейкую листву, еще не утратившую сияние нежного лака,  и даже короткую грозу, испугавшую только искупаться в прохладной бирюзовой волне. 

В комнату заглянула мама и, продолжая болтать с кем-то по телефону, жестом показала на дверь. Пора обедать. Мероприятие это лучше не пропускать. Пансионат, где они отдыхали, хотя и считался недешевым, но так называемый «шведский стол» на поверку оказался не совсем «шведским», то есть угроза остаться голодными подстегивала к активным действиям.

Вероника, несмотря на свой интерес к литературным упражнениям, что традиционно предполагало бледный вид и склонность к пище духовной, покушать любила, что самым естественным образом отразилось в пышности ее форм.

Ну, спросила за столом мама, описала свой дуб?

Почему дуб? Лавочку.

Мама засмеялась:

Эх, поколение молодое, не пуганное! Вот в наше время описание дуба из романа Толстого должен был знать каждый школьник. Наизусть. Э-э-э… как там…, после нескольких попыток оживить в памяти хоть пару строк, удивленно сообщила, Надо же, ни слова не помню, и вернулась к прежней теме,   Ну, и что твоя лавочка?

Вероника лишь отмахнулась, захватив тарелку с аппетитными чесночными пампушками к украинскому борщу.

Потом, потом…

 

Лавочку, расположенную в стороне от главной аллеи, отыскала мама, захотевшая вдруг уединенности. Здесь было так тихо, что даже шум от соприкосновения автомобильных шин со старинной брусчаткой Французского бульвара не казался ревом взлетающего самолета, а напоминал слабое шуршание набегающей на песок волны.

И в тот же день на этой самой лавочке они познакомились с Игнатом, седовласым мужчиной лет пятидесяти, внешность которого была бы совершенно неприметна, если бы не глаза яркого василькового цвета, снисходительно смотревшие на все происходящее вокруг.

Просто Игнат, милые дамы, представился он, просто Игнат. На отдыхе вполне можно обойтись без скучных подробностей.

Но кое-какие уточнения мама все-таки получила. И они ей понравились. Москвич, интеллектуал и, самое главное, работает редактором в одном из специализированных журналов, что пишут на экономические темы.

Ключевым словом для нее стало слово «редактор».

Все дело в том, что Вероника, завалив в зимнюю сессию часть экзаменов, а посему вылетевшая из института, что второй год обещал сделать из нее бухгалтера, собралась поступать снова, но уже совсем в другом направлении, выбрав филологический факультет.

Столь странный переход от цифры к букве, нельзя сказать, чтобы случился уж совсем неожиданно (Вероника еще в прошлом году завела себе странное хобби сказки сочинять), но все равно застал маму врасплох. Бухгалтер, думалось ей, профессия устойчивая, при хорошем стечении обстоятельств даже денежная, а филолог так, ерунда, не имеющая никакой практической ценности. Наверное. С другой стороны, дочке в армию не идти, можно попробовать и другие варианты.

Такая вот мама досталась девочке, демократичная.

Но сомнения оставались. И тут вдруг Игнат, наверняка владеющий информацией изнутри. Пусть не в книжном бизнесе, но все равно где-то неподалеку.

Просто подарок судьбы.

 

Игнату роль подарка судьбы понравилась.

Хоть какое-то развлечение в этой сонной курортной жизни: в мае, как правило, отдыхают люди пожилые, озабоченные здоровьем и диетами, а тут сразу две симпатичные особи женского пола, к тому же нуждаются в его советах.

Замечательное занятие советовать.

Так собственную значимость поднимает!

А чтобы было с чего начать, пригласил обеих дам в знаменитый литературный музей, дабы на примерах продемонстрировать важность работы со словом. Маме, а ее Игнат уже запросто называл Леночкой, музей показался невероятно скучным, зато Вероника, затаив дыхание, рассматривала слегка запыленные старинные фолианты, вглядываясь в знаменитые и не очень лица.

Как жаль, что литература раньше принадлежала в основном мужчинам, заметила она, женских имен совсем мало.

И это, наверное, правильно, осторожно прокомментировал Игнат, сочинительство занимает очень много времени, этим надо жить и не отвлекаться на мелочи, а вы, дорогие мои, это я вообще о женщинах, слишком заняты обустройством личного счастья. Уют, пироги, детки и все такое прочее.

Вероника, еще не утратившая подросткового максимализма, тут же с ним не согласилась, заявив, что современные писательницы скоро всех авторов  противоположного пола заткнут за пояс, потому как прогресс не стоит на месте и все отвлекающие от творчества моменты уходят в прошлое.

Да, да, поддержала дочку мама, время на стирку, готовку и добывание продуктов тратится гораздо меньше. 

Если бы дело было только в этом…., не сдавался Игнат, вот совсем недавно в поезде от нечего делать полистал детектив одной, так сказать, писательницы, что стряпает истории, руководствуясь только своей женской логикой. Пока до сути доберешься, увязнешь в рецептах приготовления курицы и описаниях сумочки. И вот что меня просто умиляет: обязательно хороший конец. Все счастливы и будут жить долго. Чмоки, чмоки.

Мама тактично промолчала, а Вероника со всем азартом молодости вступила в спор, утверждая, что нет разделения на женскую и мужскую литературу. Есть качественная и не очень. И очень даже полезно, что в женских романах замечательно все кончается. В мире станет больше счастья. Потому что ученые доказали, что мысли наши материальны. И это уже давно не новость.

Может быть, добавила она, мы все так тяжело, трудно живем потому, что писатели мужчины завалили нас своими сценариями жизни, где много стреляют, пьют, ну, и вообще, тут она слегка смутилась, сплошной мужской цинизм.

Сдаюсь, сдаюсь, примирительно сказал Игнат, и не смог удержаться от еще одного комментария, извините, милые дамы, но относиться серьезно к тому, что мысль материальна, я не могу. Уж, увольте! Это просто смешно.

Вероника, посмотрев на него с легким презрением, буркнула:

Понятно, вы еще не готовы взять на себя ответственность за свои мысли. Чисто мужская позиция.

Тут вмешалась мама, которой как обычно хотелось мира и спокойствия, и чтобы переключить разговор в спокойное русло, она предложила:

А вы возьмите и сочините по маленькому рассказику, каждый в подтверждение своей позиции. Ну, что-то вроде состязания.

Тема? сердито уточнила Вероника.

Да вот хотя бы эта лавочка, легко включился в игру Игнат, пусть будет главной героиней. И, смешно сложив руки домиком, добавил: Вероника, простите меня, пожалуйста, я больше не буду.

Все рассмеялись и пошли ужинать, чтобы потом, уже вечером, когда зной, путаясь в листве, отступит за морской горизонт, вернуться на лавочку и полюбоваться южным закатом. Здесь в Одессе солнце медленно сползает не в море, а теряется где-то за крышами домов, лениво цепляясь лучами за верхушки деревьев.

Вероника, озабоченная построением сюжета, смотреть на игрища светила не пошла, а мама Леночка с Игнатом совсем неплохо провели время, причем, разговоров на литературные темы меж них не было.

 

В первый день, когда давали борщ с пампушками, Вероника не смогла извлечь из себя никакого сюжета. На следующее утро, во время прогулки по Дерибасовской что-то в голове у нее стало проясняться, но пока расплывчато, неопределенно, то есть история вроде бы и придумалась, но явно не хватало красок. Потом был третий день, когда она за полчаса сочинила сказку и весь вечер наводила в ней порядок, вычеркивая штампы и выправляя стиль.

На четвертый день состоялся обмен рассказами.

Лавочка оказалась занята. Немного подумав, Игнат пригласил Веронику с мамой в одно небольшое кафе, но попасть в него можно было, лишь пройдя наискосок через территорию соседнего санатория. До кафе они не дошли, потому как свернули не на ту тропинку и неожиданно оказались возле старого обветшалого замка, с башнями и полуразрушенными балконами.

  Девятнадцатый век, наверное, предположил Игнат, разглядывая фигуры каких-то, судя по одеяниям, античных нимф.

Не-а, двадцатый, довоенные годы, уточнила мама, указав взглядом на стоящую неподалеку гипсовую скульптуру, изображающую девушку с обручем, покрашенную крупными небрежными мазками в белый цвет, причем, чья-то стыдливая рука дорисовала на ней коричневой краской трусики, и для равновесия композиции - бантик в косе.

Вероника, впервые увидев такую красоту, пробежалась по аллеям, снимая на мобильный все скульптуры подряд: и спортивного юношу с мячом, и оленей с безумными глазами, и Ивана-царевича, что шагал навстречу своей Василисе. Некоторые детали и на этих фигурах были все того же дивного цвета, что остался, видимо, от покраски полов.

Игнат с мамой, тихо разговаривая о чем-то своем, следовали за ней.

А наткнувшись за вполне современным корпусом на заброшенный фонтан, в центре которого среди проросшей травы в трагической позе умирающего лебедя замерла гипсовая балерина, решили остаться здесь. Причудливая смесь времен вполне подходящая декорация для литературных опытов.

Вероника, пробежавшись глазами по листкам Игната, удовлетворенно хмыкнула:

Примерно так я и думала: главный герой, типичный представитель среднего класса, но с эстетическим уклоном, то есть в его активе имеются два хороших костюма, копия «Квадрата» Малевича, планшетник и новая иномарка, взятая в кредит. Амбиции, подкрепленные силой воли и решительностью, агрессивность и немного авантюризма. В финале сломанная рука и новое знание, которое он теперь пронесет через всю жизнь: темной ночью сидеть на лавочке небезопасно. Все. 

Да, детка, влепила ты мне наотмашь…, Игнат развел руками, сурово!

Талантливые люди не подарок, вежливо сообщила Вероника, ну, а вы что скажете?

Игнат, положив ногу на ногу, взял в руки несколько тетрадных листков, исписанных круглыми буковками, после чего важно произнес:

Текст, написанный в жанре сказки, представляет собой увлекательное повествование, в котором простая лавочка умеет влиять на судьбы тех людей, кто проведет на ней хотя бы полчаса. Немного философии, эмоций и, конечно, трогательный финал, где героиня наконец-то обретает свое женское счастье. Безупречное произведение. И, вообще, я сдаюсь!

Но Вероника обиделась.

Это нечестно, сказала она, отводя глаза в сторону, на самом деле, вы так не думаете, а надо мной просто смеетесь.

 

Когда на следующий день Игнат, пропустив и завтрак, и обед, появился в столовой лишь к ужину, Вероника застыла с поднесенной ко рту ложкой правая рука мужчины была в гипсе.

Лавочка, виновато улыбнувшись, пояснил он, никого не трогал, сидел, «починял примус», а тут вдруг этих буйных принесло, с пивом, ну и… мне тоже досталось. Вероника, ты оказалась права мысль ужасно материальна!

Просто гулять надо там, где хотя бы на один фонарь больше, с некоторой долей иронии прокомментировала девушка, но все равно было заметно, что ей немного не по себе, давайте, я вам чай принесу, а то ведь одной рукой управляться сложно.

Да уж, милая, принеси, старичку чаю и булочку в качестве компенсации за моральные и физические мучения, сделав страдальческое лицо, но весело посматривая по сторонам, развлекался Игнат.

На что Вероника ему заметила, что особого повода для веселья она не видит, а ему советует срочно навести порядок в собственной голове, потому как любая неправильная мысль, да еще записанная и прочитанная вслух, что значительно усиливает ее действие, может привести к еще более неприятным последствиям.

Леночка, простонал Игнат, она меня добила. Хоть вы-то меня пожалейте. Я теперь боюсь вообще думать а вдруг сбудется? Скоро стану умственным инвалидом.

Все тот же неправильный подход, ехидно сообщила, наморщив носик, Вероника, надо было сказать: «Спасибо за помощь. Я теперь транслирую в мир только позитивные мысли, то есть я здоров, смел и как никогда удачлив».

Вероника встала из-за стола и, помахав им рукой, сообщила, что отправляется на дискотеку. Для разнообразия.

Мама проводила ее долгим взглядом, в котором явно присутствовала гордость за дитя, умное не по возрасту, а Игнат в притворном изнеможении откинулся на спинку стула.

Знаете, Леночка, я, наверное, завтра утром  с вами на экскурсию не поеду, надо немного в себя придти. Не обижайтесь, ладно?! Я весь такой травмированный…. Посижу себе на пляже, на солнышке. Может, какое просветление и на меня снизойдет.

Но случилось так, что экскурсию неожиданно перенесли на послеобеденное время, что-то там с автобусом, и Вероника с мамой тоже отправились на пляж.

Несмотря на то, что вода в мае еще прохладная, любителей понырять и поплавать было предостаточно. Среди этих смельчаков Вероника сразу заметила Игната, который уже подплывал к пирсу. Гипса на его правой руке не наблюдалось. Да и рука, судя по скорости, с которой он обогнал пару дамочек на матрасах, находилась в прекрасной форме.

   Игнат, пойманный с поличным, поначалу, конечно, сконфузился и даже попытался муляж из бинтов, вытащенный из-под его рубашки, приделать обратно, но потом решил все-таки покаяться:

Виноват! Вероника, не обижайся, просто хотел тебя порадовать, ну, подтвердить, что мысль материальна. Боюсь, что здесь в Одессе воздух замешан на шутках и юморе слишком круто. Так и хочется какой-нибудь розыгрыш учинить. Вот я и... Но не очень удачно. Обещаю, клянусь, что все оставшиеся мне для отдыха дни буду вас с мамой баловать, вымаливая прощение. Прямо сейчас и начну.

Выкинув бинты в урну, Игнат проводил их до любимой лавочки и ушел, но обещал скоро вернуться. С сюрпризом.

Вероника, еще не определившись, как ей все-таки реагировать на подобные розыгрыши, проворчала:

Типичный представитель мужского племени, предсказуемый до жути, небось, за цветами побежал…

Мама Леночка, достав из сумки расческу и зеркальце, ничего не ответила. У нее на этот счет сложилось иное мнение.

На тропинке появился невысокий мужичок в шортах и без майки. Скудность его одежды компенсировал лиловый синяк на скуле. Правая его рука, согнутая в локте и засунутая в специальную повязку, была в гипсе. Покрутив головой в разные стороны, он прислонился спиной к дереву и осуждающе посмотрел сначала на растерявшуюся Веронику, потом на ее маму, у которой лицо сделалось несколько напряженным.

Девки, немного подумав, молвил он, зря вы тут сидите. Место нехорошее! Это я вам точно говорю. Не верите?! Щас расскажу все по порядку. Сижу здесь вчера, вот на этой самой лавочке, ну, часиков в одиннадцать. Темно уже. Жду. Баба ко мне должна была придти. А тут вдруг эти, с пивом, из кустов вылезают. Лет по восемнадцать. Но злые! Прям без всяких слов скинули с лавки и ну валять. Руку вот сломали, морду испортили. И спрашивается за что?! А просто так. Размяться им захотелось.

Мужичок, заметив, что его внимательно и даже с сочувствием слушают,  отлепился от дерева и уселся рядом, начав свою историю снова, но уже с новыми подробностями.

Где-то примерно на середине рассказа появился Игнат. Без цветов. Но с довольной физиономией, которая очень быстро поменяла свое выражение.

Разыгрываете?! недоверчиво спросил он, посмотрев на чужую забинтованную руку, в отместку?

Вероника, с трудом сдерживая смех, убежала, сославшись на усталость,  мужичок, мигом оценив ситуацию, тоже ретировался, оставив Игната с Леночкой наедине.

А я билеты в оперу купил, возле столовой, где мы на экскурсии записывались, пробормотал Игнат, ошарашенный увиденным, на завтра.

 

Уже поздно вечером вернувшись в свой номер, он вытащил из блокнота сложенные вдвое несколько листков с аккуратными круглыми буковками.

Два раза перечитал один и тот же абзац, в котором сказочница Вероника написала: «и лавочка, сложив свои морщинки - складочки в некое подобие улыбки, ласково посмотрела вслед удаляющимся силуэтам. Мужчины и женщины. Только что она подарила им знакомство. И, возможно, счастье…»

Игнат задумчиво подчеркнул карандашом несколько предложений. Потом поставил знак вопроса. Но он ему не понравился стер, заменив на четыре восклицательных.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

                       

                                             

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

© Copyright: Татьяна Рогожина, 2013

Регистрационный номер №0130890

от 15 апреля 2013

[Скрыть] Регистрационный номер 0130890 выдан для произведения:

                      

                                             

                                                  Лавочка

 

Настоящий писатель взялся бы за эту историю так: «Однажды весною, в час небывалого жаркого заката…», но Вероника Суворова, начинающая сказочница и фантазерка, занялась описанием всего лишь лавочки, что стояла вовсе не на Патриарших прудах и даже не в Москве, а среди пышных акаций,  что когда-то завез в Одессу один из её знаменитых правителей.  

Лавочка не давалась.

Эпитеты, сравнения и особенно глаголы, должные придать картинке некоторое движение, превращались в скучные штампы и банальности. А ведь вокруг, давая вдохновение, буйствовала тюльпанами весна, предлагая на выбор и молочные облака, небрежно разбросанные по небу, и клейкую листву, еще не утратившую сияние нежного лака,  и даже короткую грозу, испугавшую лишь привередливых кошек. 

В комнату заглянула мама и, продолжая болтать с кем-то по телефону, жестом показала на дверь. Пора обедать. Мероприятие это лучше не пропускать. Пансионат, где они отдыхали, хотя и считался недешевым, но так называемый «шведский стол» на поверку оказался не совсем «шведским», то есть угроза остаться голодными подстегивала к активным действиям.

Вероника, несмотря на свой интерес к литературным упражнениям, что традиционно предполагало бледный вид и склонность к пище духовной, покушать любила, что самым естественным образом отразилось в пышности ее форм.

Ну, спросила за столом мама, описала свой дуб?

Почему дуб? Лавочку.

Мама засмеялась:

Эх, поколение молодое, не пуганное! Вот в наше время описание дуба из романа Толстого должен был знать каждый школьник. Наизусть. Э-э-э… как там…, после нескольких попыток оживить в памяти хоть пару строк, удивленно сообщила, Надо же, ни слова не помню, и вернулась к прежней теме,   Ну, и что твоя лавочка?

Вероника лишь отмахнулась, захватив тарелку с аппетитными чесночными пампушками к украинскому борщу.

Потом, потом…

 

Лавочку, расположенную в стороне от главной аллеи, отыскала мама, захотевшая вдруг уединенности. Здесь было так тихо, что даже шум от соприкосновения автомобильных шин со старинной брусчаткой Французского бульвара не казался ревом взлетающего самолета, а напоминал слабое шуршание набегающей на песок волны.

И в тот же день на этой самой лавочке они познакомились с Игнатом, седовласым мужчиной лет пятидесяти, внешность которого была бы совершенно неприметна, если бы не глаза яркого василькового цвета, снисходительно смотревшие на все происходящее вокруг.

Просто Игнат, милые дамы, представился он, просто Игнат. На отдыхе вполне можно обойтись без скучных подробностей.

Но кое-какие уточнения мама все-таки получила. И они ей понравились. Москвич, интеллектуал и, самое главное, работает редактором в одном из специализированных журналов, что пишут на экономические темы.

Ключевым словом для нее стало слово «редактор».

Все дело в том, что Вероника, завалив в зимнюю сессию часть экзаменов, а посему вылетевшая из института, что второй год обещал сделать из нее бухгалтера, собралась поступать снова, но уже совсем в другом направлении, выбрав филологический факультет.

Столь странный переход от цифры к букве, нельзя сказать, чтобы случился уж совсем неожиданно (Вероника еще в прошлом году завела себе странное хобби сказки сочинять), но все равно застал маму врасплох. Бухгалтер, думалось ей, профессия устойчивая, при хорошем стечении обстоятельств даже денежная, а филолог так, ерунда, не имеющая никакой практической ценности. Наверное. С другой стороны, дочке в армию не идти, можно попробовать и другие варианты.

Такая вот мама досталась девочке, демократичная.

Но сомнения оставались. И тут вдруг Игнат, наверняка владеющий информацией изнутри. Пусть не в книжном бизнесе, но все равно где-то неподалеку.

Просто подарок судьбы.

 

Игнату роль подарка судьбы понравилась.

Хоть какое-то развлечение в этой сонной курортной жизни: в мае, как правило, отдыхают люди пожилые, озабоченные здоровьем и диетами, а тут сразу две симпатичные особи женского пола, к тому же нуждаются в его советах.

Замечательное занятие советовать.

Так собственную значимость поднимает!

А чтобы было с чего начать, пригласил обеих дам в знаменитый литературный музей, дабы на примерах продемонстрировать важность работы со словом. Маме, а ее Игнат уже запросто называл Леночкой, музей показался невероятно скучным, зато Вероника, затаив дыхание, рассматривала слегка запыленные старинные фолианты, вглядываясь в знаменитые и не очень лица.

Как жаль, что литература раньше принадлежала в основном мужчинам, заметила она, женских имен совсем мало.

И это, наверное, правильно, осторожно прокомментировал Игнат, сочинительство занимает очень много времени, этим надо жить и не отвлекаться на мелочи, а вы, дорогие мои, это я вообще о женщинах, слишком заняты обустройством личного счастья. Уют, пироги, детки и все такое прочее.

Вероника, еще не утратившая подросткового максимализма, тут же с ним не согласилась, заявив, что современные писательницы скоро всех авторов  противоположного пола заткнут за пояс, потому как прогресс не стоит на месте и все отвлекающие от творчества моменты уходят в прошлое.

Да, да, поддержала дочку мама, время на стирку, готовку и добывание продуктов тратится гораздо меньше. 

Если бы дело было только в этом…., не сдавался Игнат, вот совсем недавно в поезде от нечего делать полистал детектив одной, так сказать, писательницы, что стряпает истории, руководствуясь только своей женской логикой. Пока до сути доберешься, увязнешь в рецептах приготовления курицы и описаниях сумочки. И вот что меня просто умиляет: обязательно хороший конец. Все счастливы и будут жить долго. Чмоки, чмоки.

Мама тактично промолчала, а Вероника со всем азартом молодости вступила в спор, утверждая, что нет разделения на женскую и мужскую литературу. Есть качественная и не очень. И очень даже полезно, что в женских романах замечательно все кончается. В мире станет больше счастья. Потому что ученые доказали, что мысли наши материальны. И это уже давно не новость.

Может быть, добавила она, мы все так тяжело, трудно живем потому, что писатели мужчины завалили нас своими сценариями жизни, где много стреляют, пьют, ну, и вообще, тут она слегка смутилась, сплошной мужской цинизм.

Сдаюсь, сдаюсь, примирительно сказал Игнат, и не смог удержаться от еще одного комментария, извините, милые дамы, но относиться серьезно к тому, что мысль материальна, я не могу. Уж, увольте! Это просто смешно.

Вероника, посмотрев на него с легким презрением, буркнула:

Понятно, вы еще не готовы взять на себя ответственность за свои мысли. Чисто мужская позиция.

Тут вмешалась мама, которой как обычно хотелось мира и спокойствия, и чтобы переключить разговор в спокойное русло, она предложила:

А вы возьмите и сочините по маленькому рассказику, каждый в подтверждение своей позиции. Ну, что-то вроде состязания.

Тема? сердито уточнила Вероника.

Да вот хотя бы эта лавочка, легко включился в игру Игнат, пусть будет главной героиней. И, смешно сложив руки домиком, добавил: Вероника, простите меня, пожалуйста, я больше не буду.

Все рассмеялись и пошли ужинать, чтобы потом, уже вечером, когда зной, путаясь в листве, отступит за морской горизонт, вернуться на лавочку и полюбоваться южным закатом. Здесь в Одессе солнце медленно сползает не в море, а теряется где-то за крышами домов, лениво цепляясь лучами за верхушки деревьев.

Вероника, озабоченная построением сюжета, смотреть на игрища светила не пошла, а мама Леночка с Игнатом совсем неплохо провели время, причем, разговоров на литературные темы меж них не было.

 

В первый день, когда давали борщ с пампушками, Вероника не смогла извлечь из себя никакого сюжета. На следующее утро, во время прогулки по Дерибасовской что-то в голове у нее стало проясняться, но пока расплывчато, неопределенно, то есть история вроде бы и придумалась, но явно не хватало красок. Потом был третий день, когда она за полчаса сочинила сказку и весь вечер наводила в ней порядок, вычеркивая штампы и выправляя стиль.

На четвертый день состоялся обмен рассказами.

Лавочка оказалась занята. Немного подумав, Игнат пригласил Веронику с мамой в одно небольшое кафе, но попасть в него можно было, лишь пройдя наискосок через территорию соседнего санатория. До кафе они не дошли, потому как свернули не на ту тропинку и неожиданно оказались возле старого обветшалого замка, с башнями и полуразрушенными балконами.

  Девятнадцатый век, наверное, предположил Игнат, разглядывая фигуры каких-то, судя по одеяниям, античных нимф.

Не-а, двадцатый, довоенные годы, уточнила мама, указав взглядом на стоящую неподалеку гипсовую скульптуру, изображающую девушку с обручем, покрашенную крупными небрежными мазками в белый цвет, причем, чья-то стыдливая рука дорисовала на ней коричневой краской трусики и бантик в косе.

Вероника, впервые увидев такую красоту, пробежалась по аллеям, снимая на мобильный все скульптуры подряд: и спортивного юношу с мячом, и оленей с безумными глазами, и Ивана-царевича, что шагал навстречу своей Василисе. Некоторые детали и на этих фигурах были дорисованы все тем же дивным цветом, что остался, видимо, от покраски полов.

Игнат с мамой, тихо разговаривая о чем-то своем, следовали за ней.

А наткнувшись за вполне современным корпусом на заброшенный фонтан, в центре которого среди проросшей травы в трагической позе умирающего лебедя замерла гипсовая балерина, решили остаться здесь. Причудливая смесь времен вполне подходящая декорация для литературных опытов.

Вероника, пробежавшись глазами по листкам Игната, удовлетворенно хмыкнула:

Примерно так я и думала: главный герой, типичный представитель среднего класса, но с эстетическим уклоном, то есть в его активе имеются два хороших костюма, копия «Квадрата» Малевича, планшетник и новая иномарка, взятая в кредит. Амбиции, подкрепленные силой воли и решительностью, агрессивность и немного авантюризма. В финале сломанная рука и новое знание, которое он теперь пронесет через всю жизнь: темной ночью сидеть на лавочке небезопасно. Все. 

Да, детка, влепила ты мне наотмашь…, Игнат развел руками, сурово!

Талантливые люди не подарок, вежливо сообщила Вероника, ну, а вы что скажете?

Игнат, положив ногу на ногу, взял в руки несколько тетрадных листков, исписанных круглыми буковками, после чего важно произнес:

Текст, написанный в жанре сказки, представляет собой увлекательное повествование, в котором простая лавочка умеет влиять на судьбы тех людей, кто проведет на ней хотя бы полчаса. Немного философии, эмоций и, конечно, трогательный финал, где героиня наконец-то обретает свое женское счастье. Безупречное произведение. И, вообще, я сдаюсь!

Но Вероника обиделась.

Это нечестно, сказала она, отводя глаза в сторону, на самом деле, вы так не думаете, а надо мной просто смеетесь.

 

Когда на следующий день Игнат, пропустив и завтрак, и обед, появился в столовой лишь к ужину, Вероника застыла с поднесенной ко рту ложкой правая рука мужчины была в гипсе.

Лавочка, виновато улыбнувшись, пояснил он, никого не трогал, сидел, «починял примус», а тут вдруг этих буйных принесло, с пивом, ну и… мне тоже досталось. Вероника, ты оказалась права мысль ужасно материальна!

Просто гулять надо там, где хотя бы на один фонарь больше, с некоторой долей иронии прокомментировала девушка, но все равно было заметно, что ей немного не по себе, давайте, я вам чай принесу, а то ведь одной рукой управляться сложно.

Да уж, милая, принеси, старичку чаю и булочку в качестве компенсации за моральные и физические мучения, сделав страдальческое лицо, но весело посматривая по сторонам, развлекался Игнат.

На что Вероника ему заметила, что особого повода для веселья она не видит, а ему советует срочно навести порядок в собственной голове, потому как любая неправильная мысль, да еще записанная и прочитанная вслух, что значительно усиливает ее действие, может привести к еще более неприятным последствиям.

Леночка, простонал Игнат, она меня добила. Хоть вы-то меня пожалейте. Я теперь боюсь вообще думать а вдруг сбудется? Скоро стану умственным инвалидом.

Все тот же неправильный подход, ехидно сообщила, наморщив носик, Вероника, надо было сказать: «Спасибо за помощь. Я теперь транслирую в мир только позитивные мысли, то есть я здоров, смел и как никогда удачлив».

Вероника встала из-за стола и, помахав им рукой, сообщила, что отправляется на дискотеку. Для разнообразия.

Мама проводила ее долгим взглядом, в котором явно присутствовала гордость за дитя, умное не по возрасту, а Игнат в притворном изнеможении откинулся на спинку стула.

Знаете, Леночка, я, наверное, завтра утром  с вами на экскурсию не поеду, надо немного в себя придти. Не обижайтесь, ладно?! Я весь такой травмированный…. Посижу себе на пляже, на солнышке. Может, какое просветление и на меня снизойдет.

Но случилось так, что экскурсию неожиданно перенесли на послеобеденное время, что-то там с автобусом, и Вероника с мамой тоже отправились на пляж.

Несмотря на то, что вода в мае еще прохладная, любителей понырять и поплавать было предостаточно. Среди этих смельчаков Вероника сразу заметила Игната, который уже подплывал к пирсу. Гипса на его правой руке не наблюдалось. Да и рука, судя по скорости, с которой он обогнал пару дамочек на матрасах, находилась в прекрасной форме.

   Игнат, пойманный с поличным, поначалу, конечно, сконфузился и даже попытался муляж из бинтов, вытащенный из-под его рубашки, приделать обратно, но потом решил все-таки покаяться:

Виноват! Вероника, не обижайся, просто хотел тебя порадовать, ну, подтвердить, что мысль материальна. Боюсь, что здесь в Одессе воздух замешан на шутках и юморе слишком круто. Так и хочется какой-нибудь розыгрыш учинить. Вот я и... Но не очень удачно. Обещаю, клянусь, что все оставшиеся мне для отдыха дни буду вас с мамой баловать, вымаливая прощение. Прямо сейчас и начну.

Выкинув бинты в урну, Игнат проводил их до любимой лавочки и ушел, но обещал скоро вернуться. С сюрпризом.

Вероника, еще не определившись, как ей все-таки реагировать на подобные розыгрыши, проворчала:

Типичный представитель мужского племени, предсказуемый до жути, небось, за цветами побежал…

Мама Леночка, достав из сумки расческу и зеркальце, ничего не ответила. У нее на этот счет сложилось иное мнение.

На тропинке появился невысокий мужичок в шортах и без майки. Скудность его одежды компенсировал лиловый синяк на скуле. Правая его рука, согнутая в локте и засунутая в специальную повязку, была в гипсе. Покрутив головой в разные стороны, он прислонился спиной к дереву и осуждающе посмотрел сначала на растерявшуюся Веронику, потом на ее маму, у которой лицо сделалось несколько напряженным.

Девки, немного подумав, молвил он, зря вы тут сидите. Место нехорошее! Это я вам точно говорю. Не верите?! Щас расскажу все по порядку. Сижу здесь вчера, вот на этой самой лавочке, ну, часиков в одиннадцать. Темно уже. Жду. Баба ко мне должна была придти. А тут вдруг эти, с пивом, из кустов вылезают. Лет по восемнадцать. Но злые! Прям без всяких слов скинули с лавки и ну валять. Руку вот сломали, морду испортили. И спрашивается за что?! А просто так. Размяться им захотелось.

Мужичок, заметив, что его внимательно и даже с сочувствием слушают,  отлепился от дерева и уселся рядом, начав свою историю снова, но уже с новыми подробностями.

Где-то примерно на середине рассказа появился Игнат. Без цветов. Но с довольной физиономией, которая очень быстро поменяла свое выражение.

Разыгрываете?! недоверчиво спросил он, посмотрев на чужую забинтованную руку, в отместку?

Вероника, с трудом сдерживая смех, убежала, сославшись на усталость,  мужичок, мигом оценив ситуацию, тоже ретировался, оставив Игната с Леночкой наедине.

А я билеты в оперу купил, возле столовой, где мы на экскурсии записывались, пробормотал Игнат, ошарашенный увиденным, на завтра.

 

Уже поздно вечером вернувшись в свой номер, он вытащил из блокнота сложенные вдвое несколько листков с аккуратными круглыми буковками.

Два раза перечитал один и тот же абзац, в котором сказочница Вероника написала: «и лавочка, сложив свои морщинки - складочки в некое подобие улыбки, ласково посмотрела вслед удаляющимся силуэтам. Мужчины и женщины. Только что она подарила им знакомство. И, возможно, счастье…»

Игнат задумчиво подчеркнул карандашом несколько предложений. Потом поставил знак вопроса. Но он ему не понравился стер, заменив на четыре восклицательных.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

                       

                                             

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 
Рейтинг: +3 635 просмотров
Комментарии (2)
Бен-Иойлик # 23 апреля 2013 в 09:16 0
best
Надежда Гаук # 26 апреля 2013 в 10:55 0
supersmile Здорово!