ОФИЦИАЛЬНО РАБСТВА НИГДЕ НЕТ, НО ВЕДЬ КТО-ТО, ГДЕ-ТО, КЕМ-ТО ТОРГУЕТ!
На свет Божий Петя появился в Ките, но похож был на рыжего грузина с орлиным носом. На пароходе, плывшем в Европу, ящик с петардами давил на грудь. А из Польши его везли на дне большой клетчатой сумки под увесистой коробкой с батарейками «Duracel». Проклятая коробка одним углом лезла в правый глаз, что в последствии придало ему вид угрюмый и подозрительный.
Тетя Зина, хозяйка зеленого модуля с игрушками, всплеснула руками:
- Бедняжка! – сказала она, - Кто ж тебя так?
Она была добрая женщина, и, расправив его одеяния, добавила:
- Ничего, отвисишься, даст Бог, разгладишься.
Умелыми руками она выровняла ему грудь, попробовала полностью открыть правый глаз, но не получилось. Причесать Петю не смог бы и опытный парикмахер, его рыжие патлы вылезали пучками при одном прикосновении расчески. Завернутого в целлофан, Петю подвесили под самой крышей.
Раскачиваясь на ветру, Петя вызывал и смех, и ужас. Но что может быть ужасного в кукле китайского производства? В кукле славянского, на китайский взгляд, типа. Славянское происхождение подтверждалось, синим цветом, по-китайски раскосых, глаз и вышитым латинскими буквами именем “Pjetja” на спинке фиолетового свитерка. Впрочем, имя могло оказаться и не русским. Но тетя Зина окрестила рыжего горца Петей. А ужас вызывала одна мысль, что за него надо еще и деньги платить.
Третий год проветривался Петя под крышей киоска. Время ему на пользу не пошло. Он потерял половину шевелюры и своим полузакрытым глазом подозрительно глядел на мир. Если дело заходило настолько далеко, что наивный покупатель, брал куклу в руки, он обычно пытался извлечь, из молчаливого Пети, обещанную тетей Зиной «Маму». После многократных перевертываний и потряхиваний, Петя издавал короткий звук, напоминающий модное слово «Блин!», что отпугивало даже последних простаков.
Петина кривобокость вошла в поговорку. Стоило, кому-либо из базарного окружения перебрать, как ему говорили, «Ну, что загнулся как Петя у Зинки?». Кукла начала приобретать популярность. Грузчики Семен и Павел даже как-то поспорили. Семен, когда-то был летчиком и, как все старые летчики глуховатый, орал, что Петруху Зинуля, и к этому Рождеству не продаст, Павел же склонялся к мнению, что Петька скоро развалится и о продаже его и речи быть не может.
Если бы Сеня не орал так громко, Петино существование окончилось бы тихо и незаметно. Тетя Зина почесав макушку, с досады плюнула бы и бросила совсем обветшавшего Петра в мусорный бак. А так судьбой куклы заинтересовалась базарная общественность. И отношение к нему не было однозначным. Некоторых радовало, что кто-то прогорел. Клару Петровну, бывшего музыковеда областного масштаба, ныне торгующую косметикой, раздражал, как она говорила неэстетичный вид китайского изделия. А толстая и сентиментальная Глаша, торгующая неподалеку жареными колбасками, Петю жалела. Но она жалела всех, и на нее никто внимания не обращал.
Знатный алкаш и попрошайка Михалыч, промышлявший сбором картона на макулатуру, как-то приняв Петю за попугая, даже спросил тетю Зину,
- Ты, чё, мать птицей торгуешь? Так тебе в крытый рынок надо.
- Вали отсюда, алкаш, - рявкнул сосед тети Зины - рослый парень спортивного вида, торгующий дубленками.
А тетя Зина ничего не сказала, она достала из-под прилавка стопку сплющенных картонных коробок перевязанных шпагатом и отдала ее Михайлычу.
- Хоть бы кто его у тебя купил, - посочувствовал алкаш.
- Да, и так уже за пол цены отдаю, не берут. Может и в самом деле выбросить, чтоб место не занимал?
- Не, - усомнился экономный Михалыч, - как это вещь выбрасывать? Купят, вот увидишь, купят.
Сам он сберегал, на закуску, соленые огуречные попки и одобрить подобную расточительность не мог.
Миг удачи приходит неожиданно, когда потеряны все надежды. Настал звездный час и для Пети. Перед киоском тети Зины остановился в раздумье мужчина лет пятидесяти, в дорогой замшевой куртке. Ему нужно было что-то для маленького внука, что-то чего тот, избалованный родней, еще не имел. Тетя Зина сразу все поняла. Она выбросила докуренную только до середины сигарету, выпустила под прилавок мохнатую струю дыма и быстро прилепила добренькую улыбочку:
- Мужчина! - хриплым от простуды голосом, сказала она, - Мужчина! Чем интересуемся?
Тот неопределенное помычал и посмотрел вверх.
- Может для деток надо…. Вот, глядите, шикарные автомобильчики, вот пистолеты. Мягкие игрушки, все импортное, английское и итальянское - без зазрения совести, зачастила тетя Зина, - все сертифицировано, я сама за товаром езжу.
К ее изумлению покупатель, подняв голову, задумчиво уставился на висящего под крышей Петю. Тетя Зина, имеющая змеиную реакцию, мгновенно оценила ситуацию.
- Вот, - сделав честное лицо, начала она, - прекрасная кукла, зовут Петя. Он открывает и закрывает глаза, его можно купать (а купать Петю было нужно). Если снять свитерочек и ползунки…, - она попыталась снять с куклы штанишки. Петя стал терять неплотно прикрученные нижние конечности. Осознав свою оплошность, тетя Зина тут же прекратила свои гигиенические попытки. - Да, он еще в кроватке спит (кроватку в целях экономии заменяла плоская корзинка из рисовой соломки), переключила она внимание начавшего настораживаться покупателя.
- Прямо как Моисей. В корзине, – обрадовался покупатель.
Вдохновленную предстоящим успехом, тетю Зину понесло, - Если его перевернуть он говорит «мама!».
Приученный современной электроникой, мужчина ожидал услышать, по меньшей мере, ответ автоответчика, начинающийся словами «Вы позвонили по телефону…», но грубо потревоженный Петя, своим пролетарским «Блин!» рассеял иллюзию младенчества иудейского вождя. Неделикатное слово не обескуражило почитателя библейских сюжетов, а вызвало его одобрение.
- Круто! Наш человек! - сказал чудаковатый знаток Библии и, не торгуясь, купил Петю.
Он не обратил внимания ни на потускневший и потерявший от времени прозрачность целлофан, ни на полузакрытый глаз, ни на подозрительно болтающиеся в ползунках ножки. Кривобокость и ужасающий звук “Блин”, а также шикарная, но прикрывающую только половину головы шевелюра не насторожили его. Он даже не посмотрел на цену.
Радостная весть концентрическими кругами разбегалась от, еще не верящей в чудо, тети Зины. Первым поздравил ее спортивный продавец дубленок.
Клара Петровна, живо обсуждала новость с реализатором канцпринадлежностей, показывая пальцем спину, еще не далеко ушедшего, нового хозяина Пети, при этом они понимающе качали головами и крутили пальцами у виска. Грузчики Семен, Павел, и примкнувший к ним алкаш Михалыч, разгребая толпу руками и крича по привычке «Берегись», устремились к сияющей тете Зине. Семен на ходу протирал полой синего халата граненый стакан, с которым не расставался ни при каких обстоятельствах. Михалыч ощупывал в кармане огуречные попки.
Разносчик чебуреков, забыв повторять свою устную рекламу «Чебрекь! Кофе Капучино!», медленно соображал, воспользоваться ли скоплением народа в корыстных целях, или же отсутствием супруги для получения суетного удовольствия. Она в данный момент, находилась на другом конце рынка, протягивая проходящим самодельный медовик страшной своею рукой. Другого такого случая могло не представиться, и он решительно примкнул к толпе, пришедшей поздравить радостную тетю Зину.
Нищий, с нерусским именем Мадвал, сидящий у входа на рынок, и никогда не дающий прохожим шанса заподозрить у него наличие хоть каких-то умственных способностей, не вставая с колен, начал перебираться поближе к веселящейся толпе. Первым его порывом был профессиональный навык; пустить слюну и, вытянув вперед, не знающую мыла, руку, мычанием, побуждать ближних творить добро. Но, поняв, из обрывков долетающих до него разговоров, в чем, собственно, дело, поддавшись общему настроению праздника, на радостях подбросил вверх свою шапку, рассыпал горсть мелочи.
А владелец легендарного Пети, подъезжал к дому. Зерна сомнения дали ростки, и плоды их были горьки. Непонятна лаконичность приобретения. Неясно, куда вставляются батарейки, и устанавливаются ли они вообще. Кривобокость, прикрытый глаз, орлиный нос и половинчатая шевелюра уже не представлялись изысканной фантазией дизайнера. В этих утонченных чертах явно просматривались дефекты производства и следы грубой транспортировки.
Домашние с подозрением отнеслись к покупке. Не улучшила общего настроения и дочь, мать внука, только возвратившаяся с базара.
- Что делается на рынке, уму непостижимо! Ма, помнишь ту уродливую куклу, что висела в зеленом киоске? Какой-то чудик ее купил. Представляешь! Вот чучело! Народ просто в восторге.
- Какой-то чудик?! Твой папа и купил, – раздражению Ма не было предела, – И он еще рассказывает, как ему повезло! Не соображаешь, нечего покупать!
Папе еще долго объясняли бы разницу между качественными и не качественными товарами, увеличивая размеры проеденной плеши, намекая на его еще один природный недостаток, кроме полного отсутствия мозгов, но в этот момент в другой комнате захныкал проснувшийся внук.
- Петя! – сказал он, увидев в руке деда охаянную куклу, - Петя! - он протянул к ней пухлую ручонку. – Деда, дай!
Кривобокий, полутораглазый, рыжий грузин, претендующий на славянское происхождение, сказал из своей корзиночки «Блин!», и был тут же прижат к теплому моторчику, стучащему под турецкой пижамкой. От изменившегося наклона один глаз у Пети закрылся совсем. А тот, что был закрыт наполовину, придал кукольному лицу вид неизъяснимого блаженства.
Помочь сайту
Поздравления
