С этими словами ко мне обратилась моя служанка Абигайль, прелестнейшее создание, чья невинность и невиновность проверены на практике, отчего привязанность к ней, и без того безграничная, сделалась безмерной.
– Не хочешь ли ты сказать, – не вставая с постели и пристально наблюдая за нею, раздевающейся, – молвил я, заинтересованный, не желая, однако, чтобы мой интерес дошёл до её сознания, ибо, отвлечённая от главного, вместо того, чтобы оказаться в точке назначения, будет долго и, как всегда, бессмысленно, рыскать по окрестностям. – Не хочешь ли ты сказать?..
– Да сир, хочу. Но вы меня всегда отвлекаете, не имеющими отношения к делу, вопросами. К вам приходил Монтень, а когда по привычке, вами внушённой, попыталась выспросить поподробнее, ущипнул меня за щёчку, шлёпнул по попке и пообещал продолжить наш разговор, но не прежде, чем проделает тоже и с вами.
– Со мной? В каком смысле?
– Ни о каком смысле, сир, не было и речи, так, во всяком случае, мне показалось. Вы сами убедили меня, что своим коротким, как девичий поясок, умишком, способна лишь услышать, но не понять.
– Убедила, – согласился я, прижимая к себе, пахнущее парным молоком, тело, и ничуть в том не раскаиваясь, ибо от её глупости не сделалось менее привлекательным. – То, для чего ты мне нужна, даже короткий поясок слишком длинен и широк.
– Ах, сир, как благородно вы умеете льстить. Предыдущие мои поклонники…
– Я ведь просил, кажется…
– О чём, сир?
– О том, что было до меня, для тебя не должно существовать.
– И не существует. Разве что, кто-то из прежних, оказался бы сейчас между нами.
– Это уж слишком!
– Согласна. Пусть не он между нами, а я между вами.
– Не означает ли это, что нынешний незваный гость…
– Монтень?
– Не уверен, что Монтень, хотя не сомневаюсь, счастливчик не считает своё время зря потраченным.
– Но раз ничего не случилось…
– Совсем ничего?
– Я, кажется, уже отчиталась. Замечу только, шлепок по попке, не событие, а ритуал. Не хочу хвастаться, но со мной давно ничего не происходит впервые. Не про меня сказано, и не вам бы прислушиваться.
– А что можно сказать про тебя?
– То же, что про любую женщину.
– Любопытно.
– Ах, сир, вы не успокоитесь, пока не заставите проговориться.
– Тогда проговаривайся до конца.
– Я вынуждена нести в себе тайну, напоминание о которой доставляет мне удовольствие, но неприятно вам.
– Значит, всё таки…
– Всегда помимо моей воли.
– Не можешь отказать или не решаешься?
– Отказать могу, но кто станет меня слушать?
– Даже в моём доме и в моём присутствии?
– Вы спали, а будить не решилась, зная, как раздражает вас такая фамильярность.
– Ты была раздета?
– Из вашей постели одетыми не выходят. А он настаивал, хвастался …
– Чем именно?
– Можно подумать, будто не знаете, чем обычно хвастаются мужчины?
– Зависит от ситуации…
– Как по мне, нет неподходящих ситуаций, а есть неумёхи, не умеющими ими воспользоваться.
– И ты поверила?
– Доказательства оказались неопровержимыми.
– И что теперь?
– Тоже, что и раньше.
– Но ведь это…
– У вас, сир, странная манера недоговаривать, а мне приходится гадать и не всегда удачно.
– Это потому, что боюсь обидеть тебя.
– Скажите необидно.
– Тогда не поймёшь.
– Не пойму, так догадаюсь. Я уже привыкла, что мужчины разнообразием не отличаются.
– А тебе требуется разнообразие?
– Я ничего не требую, и от ничего не отказываюсь. Стоит отказаться только один раз, потом не допросишься.
– Но ты обещала?
– Не осознавая этого.
– Обморок?
– Время от времени. Но он оказался настолько деликатен, насколько позволяло ему воспитание.
– В чём оно проявлялось?
– В том, что не торопил моего возвращения в действительность.
– Настоящий кавалер?
– О существовании настоящих мне известно лишь понаслышке. Но тот, о ком речь, ничем не хуже других..
– Однако, ты строго судишь.
– Сужу, но не осуждаю.
– Справедливо.
– Времени для нужных выводов не хватает, но впечатление остаётся.
– Не думал, что ты такая впечатлительная.
– Я впечатляюсь не всегда. Но никогда не упускаю повода не упустить нужное впечатление.
– Если я правильно понял…
– Ах, сир, вы всегда понимаете меня так, как никто другой.
– И, тем не менее…
– Более, чем вам кажется.
– А другие?
– Тоже. За что им премного благодарна.
– И на чём сошлось ваше понимание друг друга с этим, как его?..
– Если вас раздражает его имя, давайте его не называть.
– Не раздражает, но слышать так часто не хочу.
– Я не виновата, но, после него, никто другой не приходит мне в голову.
– Раньше за тобой такую откровенность не замечал.
– Когда требуют больше, чем можно утаить, приходиться рассказывать меньше, чем хотят услышать.
– Такого уговора между нами не было. Или всё сразу, или по мелочам, но часто.
– А я-то думала…
– Это для меня новость.
– А сами уверяли, что можете всё понять, хотя не всегда простить. Значит, вы мыслите не так широко, как хвастались.
– Можешь не сомневаться, достаточно широко. Но как совместить мои возможности с твоими потребностями?
– Вам, мужчинам, легко говорить. Ведь вы пьёте из любого источника, тогда, как нам, женщинам, всё достаётся с трудом, а потому стараемся не терять найденное.
– Звонок?
– Кажется…
– Что тебе кажется?
– Что слышу, хотя не вижу, кто.
– В таком случае, притворимся спящими.
– Тогда считайте, что я вас разбудила.
– Но ты же не одета.
– Если это тот, о ком мы думаем, можно не обращать внимания.
– А что, если он захочет…
– Не сомневаюсь.
– И ты сможешь?
– Это уж как получится, если, конечно, не помешаете.
– Объясни.
– Зависит от моего местоположения: буду ли я с вами или только по пути к вам.
– Значит ли это, что ты ещё не со мной?
– Надеюсь, вы не появитесь прежде, чем позову.
– Почему так строго?
– Обычная предусмотрительность.
– Чтобы не до, а после?
– Рада, что понимаете меня с полуслова.
– И всё же, задуманное тобой, выглядит, как бы помягче сказать, неприлично.
– Не стану спорить, но соблюди я приличия, я бы осталась ни с чем, не считая приличий.
На том и сошлись. Всё выглядело в высшей степени пристойно, благодаря чувству собственного достоинства у Абигайль. Казалось, а, возможно, так и было на самом деле, вела себя, как если бы была не между нами, а мы между нею… И гость не подвёл, оказавшись тем, за кого себя выдавал, — Монтенем. Я узнал его по первой же фразе, обращённой ко мне:
– Мой друг, у нас с вами появилась возможность доказать даме, посланной нам судьбой, что, не испытавшая искушения, не может похвалиться своим целомудрием.
У меня напрашивался вопрос, но я оставил его при себе, ибо, глядя на счастливое лицо Абигайль, понял, что, испытывая её терпение, теряю больше, чем надеюсь найти.
Помочь сайту
Поздравления
