Я понял, как сильно тебя люблю

 

- Держи ровнее, да не бойся, я не промажу!

 

Володя размахнулся десятикилограммовой кувалдой и стукнул по торцу трубы.

Земля на дачном участке была «тяжелая», суглинок, да крупных камней полно. Каждую весну, когда он вскапывал грядки, между зубцами вил цеплялись булыжники. Вся улица от центрального въезда, до самой дачи, за двадцать лет, была замощена этими камнями.

И что за диво, каждый год одно и тоже. Казалось, что там, на полуметровой глубине, кто-то равными порциями, каждую весну подталкивает камни к поверхности.

 

Володя спрыгнул с железной бочки, которую использовал в качестве платформы. Перевернул бочку на бок, перекатил вперёд на пять метров.

 

На неё нужно было снова взобраться и не упасть.

Володя поставил бочку на «попа», пытался опереться на край, но в этом месте земля была рыхлая, край бочки стал заваливаться.

 

Володя, упал на бок, бочка на него, больно ударив колено.

 

Жена дачника-неудачника, в этот момент поднимала очередную трубу и пыталась её засунуть в небольшую ямку, которую заранее выкопал муж.

Увидев, что Володя упал, она бросилась к мужу. Труба стояла в яме, словно её там, на время, закрепили.

 

Когда Володя с помощью Лиды поднялся, труба медленно наклонилась в их сторону и стала падать.  Супруги успели сделать шаг в сторону.

 

Володя посмотрел на трубу, жену, зачем-то поднял с земли кувалду, потом опустил назад.

- Да-а-а-а… - Протянул он. - Однако нужно продолжать.

 

Сегодня, тридцатого апреля, они наведались на свою дачу и увидели, что за зиму, в соседних домах и на их участке,  побывали воры. Мало того, что из домиков забрали всю рабочую одежду и посуду, так ещё, собирая металлические изделия, разбили старую чугунную ванну, вырвали металлические столбы с одной стороны участка, сорвав забор из штакетника.

Кроме того, с входной двери в домик, сорвали ручки, а с окон шпингалеты.

Такая богатая добыча!

 

Через два участка, раньше стоял небольшой вагончик, который использовала под дачу баба Ира, так его вообще сожгли.

Им так легче было собрать стойки и металлические уголки, на которые крепились стены из многослойной фанеры.

Ах, как долго плакала бедная старушка! После этого, она больше не приезжала на дачу.

 

У Володи было припрятано ещё несколько труб под кустами жимолости, вот сейчас они и пригодились.

В очередной раз, взобравшись на бочку, Володя принял у жены кувалду.

Лида установила трубу в нужное место, посмотрела на мужа. Володя поднял над головой кувалду, ударил по трубе раз, другой.

Лида придерживала, чтобы труба ровно входила в землю. Поднимая кувалду в очередной раз, Володя крикнул жене:

- Отойди!

 

Лида шагнула в сторону.

 

В это время, с деревянной ручки, срывается кувалда и летит туда, где секунду назад была голова Лиды.

 

Володя мгновенно покрылся холодным потом. Ноги стали слабеть, подгибаться, он едва не упал с бочки.

 

Жена в это время недоумённо смотрела на него. Потом, она перевела взгляд на кувалду, лежащую в шаге от неё и побледнела.

 

- Ну, дела… - прошептал Володя. - Это что, предупреждение?

 

Он осторожно спустился с бочки, взял жену под локоть и повёл её к домику. Там, они присели на лавочку под навесом из лимонника, который давно пытался по стойкам из брусков, забраться на крышу.

 

Сидели долго, молчали…

 

Володя вспомнил 1978 год, когда они приехали в посёлок Будукан, к его новому месту службы. Из Ленинграда они прибыли вчетвером, с двумя маленькими дочерьми. Новая должность, новая квартира, мебель, новые заботы.

 

Лида, увидев маленький таёжный посёлок, не подала вида, что расстроилась.

А может быть,  не хотела расстраивать его?

 

Прошло четыре месяца.

 

Тридцатого декабря, Володя был ответственным дежурным по части и вернулся домой после полуночи. Он открыл холодильник и увидел немудрёную закуску, приготовленную женой для встречи Нового года. Перекусил, лёг спать.

Под утро, его разбудил шёпот жены.

Он тихо встал, заглянул в спальню детей и увидел, что его терпеливая Лидочка, тихо плачет и разговаривает сама с собой, рассматривая их свадебный альбом.

 

- Как мне здесь трудно, а он этого не замечает. У меня же отеки на лице от ветра и мороза, да ноги стали опухать. Не подходит мне этот климат. Я стала такая некрасивая…

 

Володя обратил внимание, что в альбоме открыта страница с фотографией, где он тридцать первого мая 1975 года, несет Лиду в руках к «Вечному огню» на Марсовом поле…

 

Днём тридцать первого, Володя столкнулся у караульного помещения с Крыковым, с которым впоследствии подружился.

Тот был удивлен, что всегда приветливый и вежливый замполит, сухо поприветствовал сослуживца, отдав честь, хотел пройти мимо.

Крыков поинтересовался, что случилось, Володя ответил, что жена сильно скучает по Ленинграду.

 

- Товарищ старший лейтенант, пойдём ко мне в роту.

 

Они молча прошли к казарме, но Крыков шагнул в сторону теплиц.

Зашли внутрь.

Володя увидел стрелки зелёного лука, грядки укропа, по бечёвкам забирались к потолку плети огурцов.

Но самое удивительное было другое.

В огромном ящике с землёй, прячась от посторонних глаз, у самой стена, рос большой куст алых роз. Несколько бутонов только распустились и словно ждали гостей, которые полюбовались бы этой красотой.

 

Володя с удивлением посмотрел на Крыкова, а  тот, собрал несколько свежих огурцов, сорвал несколько стрелок лука, укроп,  завернул всё в газету. 

Потом, он выбрал три самых красивых цветка, срезал их и протянул старшему лейтенанту:

- Смотрите, не заморозьте их!

 

Володя расстегнул шинель и, стараясь не помять нежные лепестки цветов, прикрыв их полой шинели, поспешил домой.

 

Он не чувствовал ни трескучего тридцатиградусного мороза, ни порывов сильного ветра, который толкал его, пытаясь уронить в огромные сугробы, которые словно небольшие сопки выросли за день у самой тропинки.

 

Увидев три прекрасные розы, Лида замерла:

- Как же? Откуда в декабре, здесь?

 

Она засмеялась, закружилась вокруг мужа, словно с этим букетиком танцевала вальс. Потом остановилась перед лицом мужа, приподнялась на цыпочки и поцеловала в губы.

 

…Володя глубоко вздохнул, отмахнулся от надоевшего, жужжащего над ухом комара, посмотрел на жену.

 

Вот и пролетело незаметно тридцать пять лет. 

Как же она у него красивая! Те же зелёные, манящие глаза, непослушные завитки волос, вылезающие из-под платка, женственная, стройная фигура. Это ничего, что насколько лишних килограмм набрала.

 

Володя наклонился к уху жены и тихо-тихо произнёс:

-  Я сегодня ещё раз убедился, как же крепко люблю тебя!

 

 

Когда они приехали на дачу на следующий день, колючая проволока со столбов была срезана, а металлические столбики, вбитые вчера, украдены.

© Copyright: Владимир Винников, 2016

Регистрационный номер №0332454

от 1 марта 2016

[Скрыть] Регистрационный номер 0332454 выдан для произведения:

 

- Держи ровнее, да не бойся, я не промажу!

 

Володя размахнулся десятикилограммовой кувалдой и стукнул по торцу трубы.

Земля на дачном участке была «тяжелая», суглинок, да крупных камней полно. Каждую весну, когда он вскапывал грядки, между зубцами вил цеплялись булыжники. Вся улица от центрального въезда, до самой дачи, за двадцать лет, была замощена этими камнями.

И что за диво, каждый год одно и тоже. Казалось, что там, на полуметровой глубине, кто-то равными порциями, каждую весну подталкивает камни к поверхности.

 

Володя спрыгнул с железной бочки, которую использовал в качестве платформы. Перевернул бочку на бок, перекатил вперёд на пять метров.

 

На неё нужно было снова взобраться и не упасть.

Володя поставил бочку на «попа», пытался опереться на край, но в этом месте земля была рыхлая, край бочки стал заваливаться.

 

Володя, упал на бок, бочка на него, больно ударив колено.

 

Жена дачника-неудачника, в этот момент поднимала очередную трубу и пыталась её засунуть в небольшую ямку, которую заранее выкопал муж.

Увидев, что Володя упал, она бросилась к мужу. Труба стояла в яме, словно её там, на время, закрепили.

 

Когда Володя с помощью Лиды поднялся, труба медленно наклонилась в их сторону и стала падать.  Супруги успели сделать шаг в сторону.

 

Володя посмотрел на трубу, жену, зачем-то поднял с земли кувалду, потом опустил назад.

- Да-а-а-а… - Протянул он. - Однако нужно продолжать.

 

Сегодня, тридцатого апреля, они наведались на свою дачу и увидели, что за зиму, в соседних домах и на их участке,  побывали воры. Мало того, что из домиков забрали всю рабочую одежду и посуду, так ещё, собирая металлические изделия, разбили старую чугунную ванну, вырвали металлические столбы с одной стороны участка, сорвав забор из штакетника.

Кроме того, с входной двери в домик, сорвали ручки, а с окон шпингалеты.

Такая богатая добыча!

 

Через два участка, раньше стоял небольшой вагончик, который использовала под дачу баба Ира, так его вообще сожгли.

Им так легче было собрать стойки и металлические уголки, на которые крепились стены из многослойной фанеры.

Ах, как долго плакала бедная старушка! После этого, она больше не приезжала на дачу.

 

У Володи было припрятано ещё несколько труб под кустами жимолости, вот сейчас они и пригодились.

В очередной раз, взобравшись на бочку, Володя принял у жены кувалду.

Лида установила трубу в нужное место, посмотрела на мужа. Володя поднял над головой кувалду, ударил по трубе раз, другой.

Лида придерживала, чтобы труба ровно входила в землю. Поднимая кувалду в очередной раз, Володя крикнул жене:

- Отойди!

 

Лида шагнула в сторону.

 

В это время, с деревянной ручки, срывается кувалда и летит туда, где секунду назад была голова Лиды.

 

Володя мгновенно покрылся холодным потом. Ноги стали слабеть, подгибаться, он едва не упал с бочки.

 

Жена в это время недоумённо смотрела на него. Потом, она перевела взгляд на кувалду, лежащую в шаге от неё и побледнела.

 

- Ну, дела… - прошептал Володя. - Это что, предупреждение?

 

Он осторожно спустился с бочки, взял жену под локоть и повёл её к домику. Там, они присели на лавочку под навесом из лимонника, который давно пытался по стойкам из брусков, забраться на крышу.

 

Сидели долго, молчали…

 

Володя вспомнил 1978 год, когда они приехали в посёлок Будукан, к его новому месту службы. Из Ленинграда они прибыли вчетвером, с двумя маленькими дочерьми. Новая должность, новая квартира, мебель, новые заботы.

 

Лида, увидев маленький таёжный посёлок, не подала вида, что расстроилась.

А может быть,  не хотела расстраивать его?

 

Прошло четыре месяца.

 

Тридцатого декабря, Володя был ответственным дежурным по части и вернулся домой после полуночи. Он открыл холодильник и увидел немудрёную закуску, приготовленную женой для встречи Нового года. Перекусил, лёг спать.

Под утро, его разбудил шёпот жены.

Он тихо встал, заглянул в спальню детей и увидел, что его терпеливая Лидочка, тихо плачет и разговаривает сама с собой, рассматривая их свадебный альбом.

 

- Как мне здесь трудно, а он этого не замечает. У меня же отеки на лице от ветра и мороза, да ноги стали опухать. Не подходит мне этот климат. Я стала такая некрасивая…

 

Володя обратил внимание, что в альбоме открыта страница с фотографией, где он тридцать первого мая 1975 года, несет Лиду в руках к «Вечному огню» на Марсовом поле…

 

Днём тридцать первого, Володя столкнулся у караульного помещения с Крыковым, с которым впоследствии подружился.

Тот был удивлен, что всегда приветливый и вежливый замполит, сухо поприветствовал сослуживца, отдав честь, хотел пройти мимо.

Крыков поинтересовался, что случилось, Володя ответил, что жена сильно скучает по Ленинграду.

 

- Товарищ старший лейтенант, пойдём ко мне в роту.

 

Они молча прошли к казарме, но Крыков шагнул в сторону теплиц.

Зашли внутрь.

Володя увидел стрелки зелёного лука, грядки укропа, по бечёвкам забирались к потолку плети огурцов.

Но самое удивительное было другое.

В огромном ящике с землёй, прячась от посторонних глаз, у самой стена, рос большой куст алых роз. Несколько бутонов только распустились и словно ждали гостей, которые полюбовались бы этой красотой.

 

Володя с удивлением посмотрел на Крыкова, а  тот, собрал несколько свежих огурцов, сорвал несколько стрелок лука, укроп,  завернул всё в газету. 

Потом, он выбрал три самых красивых цветка, срезал их и протянул старшему лейтенанту:

- Смотрите, не заморозьте их!

 

Володя расстегнул шинель и, стараясь не помять нежные лепестки цветов, прикрыв их полой шинели, поспешил домой.

 

Он не чувствовал ни трескучего тридцатиградусного мороза, ни порывов сильного ветра, который толкал его, пытаясь уронить в огромные сугробы, которые словно небольшие сопки выросли за день у самой тропинки.

 

Увидев три прекрасные розы, Лида замерла:

- Как же? Откуда в декабре, здесь?

 

Она засмеялась, закружилась вокруг мужа, словно с этим букетиком танцевала вальс. Потом остановилась перед лицом мужа, приподнялась на цыпочки и поцеловала в губы.

 

…Володя глубоко вздохнул, отмахнулся от надоевшего, жужжащего над ухом комара, посмотрел на жену.

 

Вот и пролетело незаметно тридцать пять лет. 

Как же она у него красивая! Те же зелёные, манящие глаза, непослушные завитки волос, вылезающие из-под платка, женственная, стройная фигура. Это ничего, что насколько лишних килограмм набрала.

 

Володя наклонился к уху жены и тихо-тихо произнёс:

-  Я сегодня ещё раз убедился, как же крепко люблю тебя!

 

 

Когда они приехали на дачу на следующий день, колючая проволока со столбов была срезана, а металлические столбики, вбитые вчера, украдены.

 

По небу плыли облака

На завтрак, мы доели торт