Лишь старые подсолнухи, коим давно уж все ясно на земле этой, кому до скучных подробностей понятна лузговая, жмыховая да компостная судьба их, всегда глядят строго на восход, мало заботясь о том, что творится над их головами иль за затылком, и лишь подсолнухи молодые крутят рыжей, бестолковой, без единой семечки еще головкой своею вслед за светилом изо дня в день, искренне кивая лицемерному небожителю в том, будто рождены для чего-то большего, нежели семечки, масло и удобрения. Ботаника - наука любопытная лишь вначале, когда фотосинтез да морфология, а дальше – одна латынь, классификация да культурология в первоначальном, безобидном, в безотносительно к человеку смысле этого термина. Социология - предмет ничуть не интереснее, с той лишь разницей, что речь о homo sapiens, точнее, - об управлении разумом homo sapiens; но сходство, некоторые параллели просто калькою копируются из науки в науку, только на выходе у людей все криво как-то, не в масло и силос, но в кровь и убийство…
Я тут, собственно, совсем не о Георге Менделе или там об Адаме Смите – я об Одессе, о позавчерашней Одессе… Конечно, первое движение души любого украинца, русского или еврея, если он порядочный человек, поставить всех этих бравых молодых подсолнухов, что заперли и сожгли сорок два живых человека, к стенке и расстрелять, кабы не мысль где-то под ложечкой, от Луки: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают». Поискать бы, да пострелять таких, которые знают, что делают. Молодой подсолнух, он ведь не только за солнцем, он за всякой лампочкой шеей крутит, лишь бы свет да тепло, а старый подсолнух глядит ровно на восход, сиречь, в телевизор да языком только цокает. Собрать бы сволочей этих, Обам, Меркелей и иже с ними, числом хотя бы в сорок два, запереть в сарае, да сжечь?.. Опять не решение – и они клоуны-подсолнухи - за ниточки да за лампочкой… М-да…
Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет — и выше. Для меня Так это ясно, как простая гамма...
Как простая гамма… Не спрашивайте теперь, за что презираю Бога…, - за то, что нет Его, а ежели есть, так плевать Ему, а коль скоро плевать Ему, то все одно, что и нет Его вовсе. Но если все-таки есмь и зрит, значит все идет по неисповедимому пути Его? Значит Он и есть та лампочка? Не молитесь за души тех сорока двух – молитесь мудрости Его, ибо ведает Он, что творит, попускает тем, кто творит сие… А молодые подсолнухи? Даст Бог, состарятся, обрастут семенами мудрости…, да и на жмых и силос, чем и явились все мы в этот мир от рождения – из праха в прах… Несчастное время, несчастное племя… Радуйся, Иисус, - не менее Тебя страдают и сегодня, две тысячи лет спустя, спасенные Тобою во благо Отца Твоего! «Или, Или! лама савахфани?», - спрашивал Ты на кресте? Будь в надеже, Брат, – нас Он тоже оставил, разум наш оставил, совесть нашу оставил, а зачем, для какого такого царства небесного, как и Тебе, не рассказал, бес Ему в печень!
Глотну пивка, втрое против положенного похмелью, закурю, да выключу телевизор. В углу Иверская, но не обернусь к ней, кровью плачущей, не перекрещусь, не поцелую серебряного креста нательного... Обидно, стыдно плевать беззубым ртом в Бога, беззубым бессильем своим изнывать да малодушно радоваться, что не по мне звонит колокол… По мне – вот где горе! Уже завтра и на меня обернется подсолнух мой и скажет: геть, ша, старье обветшалое; пожгли в Одессе, пожжем и на Москве! Дай срок!
Или, Или! лама савахфани? Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?
Помочь сайту
Поздравления
