Введение: В 60-е годы прошлого столетия руководители компартий СССР и Франции договорились о необходимости более тесного знакомства молодёжи обеих стран. Решили собрать группу молодых коммунистов и комсомольцев в Молодёжном лагере.
Для начала решили провести такой лагерь в Москве. Для этого была выделена территория Комсомольской школы ЦК ВЛКСМ. На руководителей ЦК ВЛКСМ была возложена ответственность организации и проведения лагеря.
Я был активным участником этого лагеря. Свои впечатления об этом времени, я изложил в рассказе от имени героини моего романа МАТА ХАРИ ИЗ АРМАВИРА – Людочки, студентки московского Иняза.
……………………………………………………………………………………………………………………………..
.....Могущественные структуры, которых я заинтересовала своей персоной, действовали быстро и решительно! Как потом оказалось, точно также эти структуры действуют и по другим вопросам! Внешне это не заметно, но результаты люди ощущают на себе сразу.
Понаблюдав изменившуюся ситуацию вокруг себя, я стала думать, что это значит для меня лично? Свободу принятия решений ограничивают? – пока нет. Оказали помощь с учёбой во втором институте? - да! Что-то мне запрещают делать? – нет!
Наоборот! Всё вроде складывается хорошо. Вот и интересную работу предложили в молодёжном лагере. Эти размышления вокруг “да - нет”, не долго крутились в моей голове. Присущее молодости легкомыслие, просто выкинуло все сомнения из головы, и я с лёгким сердцем устремилась в будущее. Тем более что двери в него, мне кто-то услужливо распахнул.
Перед открытием франко-советского лагеря всю нашу группу пригласили в центральный комитет комсомола. Важность предстоящего события подчеркнули сразу. Перед нами выступил один из руководителей.
Это был молодой парень. Я сразу отметила, что его костюм, галстук и туфли были импортными, модными и дорогими. Очки в очень дорогой импортной оправе.
«Хорошо живут руководители комсомола!», тут же подумала я и огляделась. Вокруг сидели ребята и девушки в скромной отечественной одежде. На некоторых то же были очки, но оправа явно была куплена в соседней аптеке.
Впрочем, на всё это мы тогда смотрели легкомысленно - одет человек во всё заграничное, ну и ладно. Подумаешь очки дорогие, ну и что с того. Молодёжный задор, оптимизм побеждали подленькое чувство зависти.
Секретарь ЦУ нам понравился. Он говорил просто, остроумно шутил. Поэтому его желание донести до нас мысль, что мы являемся участниками очень важной политической акции, было воспринято легко, без его давления, очень осмысленно.
Он нас просил с французами быть открытыми, доброжелательными, весёлыми. Наша задача была простой: «Покажите ребятам из капиталистической страны, что мы не закомплексованы лозунгами. Живём обычными человеческими проблемами, миролюбивы и хотим дружить со всеми!».
Потом он представил нам руководителя нашего лагеря. Это был высокий, подтянутый молодой мужчина. Он рассказал, где мы будем жить, как питаться, что будет входить в наши обязанности. Сказал, что запрещается - выпивать до безобразного состояния и не заводить любовные интрижки.
Программа проведения лагеря будет очень насыщена как культурными, так и политическими мероприятиями. В них включались дискуссионные группы по различным темам, волнующих молодёжь. Тут я опять столкнулась с вопросами политики, которыми никогда не занималась и не интересовалась.
Загородная школа комсомольцев СССР в Вешняках, оказалась хорошо оборудована. На очень большой территории размещалось много зданий. Тут были и учебные корпуса, и спальные. Отдельно стояло здание столовой с залом для конференций. Был огромный спортивный зал.
Территория была в виде парка с удобными пешеходными дорожками, цветниками, зонами отдыха. Всё это в начале лета благоухало, звенело молодой листвой, оживлялось пением и чириканием птиц. Компартия не жалела ни денег ни экономику страны, на обустройство учебного центра будущих комсомольских вождей.
Условия для учёбы и отдыха были созданы прекрасные. Для постороннего глаза, сразу становилось ясно, что поддержание этих “условий”, требует солидного финансового вливания. Об этот подводный камень, в дальнейшем, спотыкались все наши агитаторы, выступая перед французской молодёжью.
Нас разместили так, чтобы мы жили вместе с французами, для создания атмосферы дружбы и простоты в отношениях. Мужские и женские этажи в спальном корпусе перемежались.
Читателю надо понять, что для нас тогда это было открытие новых человеческих отношений. Перед этим в нас воспитывали чувство подозрительности к иностранцам. Граница нашей страны была «на замке».
Знакомство, а тем более дружба с иностранцем запрещалась. А тут «на тебе», даже спать вперемежку?! Всё это было настолько ново, что держало всех нас в напряжении, как-то будет с нами потом. Волновалась и я. Так мы прожили пару дней. Нас студентов института, как переводчиков, распределили по будущим группам.
Поезд из Парижа прибывал на Белорусский вокзал. На перроне был оркестр, у нас в руках букеты цветов. На плакатах надписи: «Привет молодым коммунистам и комсомольцам Франции!». Настроение у нас было приподнятым, а я, как и все наши ребята, немного нервничала.
Когда из вагонов высыпали сто юношей и девушек из далёкой Франции, всё напряжение куда-то улетучилось. Объятия, поцелуи, улыбки и смех всё перемешалось. А как только грянул военный оркестр, его звуки привело в неописуемый хаос всю толпу.
Кругом валялись сумки, чемоданы, рюкзаки. Как навести в этой толпе порядок и что-либо объяснить в первые несколько минут, не представлялось возможным. Я с кем-то обнималась, целовалась. Букет цветов из рук у меня выхватили. Кругом весёлые смеющиеся лица, вопросы сыпящиеся со всех сторон, были абсолютно бестолковыми.
Наконец в мегафон загремел голос нашего начальника лагеря. Он чётко определил маршрут движения – всем идти на выход и садиться в автобусы. Милиция полностью перекрыла площадь перед вокзалом. Тогда это было можно. Нас ожидали десять новеньких автобусов, куда мы и загрузили, абсолютно не терпящих порядок, молодых французов.
В автобусе, где ехала я, стоял невообразимый гам. Все старались перекричать друг друга. Постепенно возбуждение стало спадать, и я обнаружила себя в окружении четырёх человек. Два парня и две девушки совали мне свои ладони для приветствия, что-то возбуждённо спрашивая.
Как-то неожиданно для себя, я обнаружила, что всё понимаю.
Честно сказать, до сих пор у меня не было практики общения с настоящими французами. Подсознательно, я немного побаивалась этой первой встречи. Поэтому моё волнение можно было понять.
Я заговорила, меня поняли. Потом заговорили они, и я поняла их. Напряжение спало, и я познакомилась со своими новыми друзьями. Так началась моя работа в молодёжном лагере.
Только сейчас я понимаю, какие огромные средства были выделены на содержание и организацию всего, что мне пришлось увидеть вместе с французами. Думаю, что вся Москва была поставлена «на уши». Вернее структуры, которые отвечали за наши развлечения, питание, переезды по городу.
Все мало-мальски известные артисты, публичные деятели, побывали в лагере со своими выступлениями. Был даже легендарный Яшин, популярный во всём мире футбольный вратарь. К нам он вошёл на костылях. Для этой встречи его подняли с больничной койки.
Выглядел он ужасно болезненно, но не ответить на молодёжный восторг, он не мог, завёлся сам и рассказал много смешных историй. Выступление Яшина приняли на “ура”.
Теперь должно стать понятным, что все просьбы французов, даже экзотические, выполнялись партийными чиновниками без промедления.
Как-то много лет спустя, один знакомый немец сказал.
- Вы, господа, страна приоритетов. Надо - отправили спутник в космос. Надо - поездили по Луне на самокатной тележке. Надо - построили Кара-Кумский искусственный канал.
Про этот канал, сейчас уже никто и не вспоминает. Стыдно! Денег потратили тьму-тьмущую, а вода куда надо, по нему не дотекла. Вся впиталась в землю по дороге.
Партия и Правительство постарались про это строительство «во веки веков» забыть. Но дело было сделано, иностранцев мы этим строительством потрясли. И не важно, что вода до засушливых земель не дотекла!
Нашему лагерю французско-советской молодёжи этот самый приоритет и был использован, на «всю катушку». Говорят, что очень скоро традиция организации этого лагеря сошла на нет. Слишком дорого! А потом и вовсе эту “лавочку” прикрыли.
А вот нам повезло. В этом первом лагере было весело, непринуждённо, а главное очень интересно. Особенно интересно было мне. Я изнутри наблюдала культуру нации, про которую только читала, язык которой знала в совершенстве.
Видела подноготную быта этих весёлых людей. Когда в женской палате я стала просыпаться по утрам, то с удивлением наблюдала не знакомые мне привычки. Умиление у меня вызывала манера французских девочек ходить босиком.
Они бегали, шлёпая голыми ножками по полу умывальной комнаты, туалета, потом по коридору, а затем с разбегу бросались в кровать. Я дочка врача и моих чистюль бабушки и мамы, с ужасом взирала на такое пренебрежение гигиеной.
Мне становилось плохо видя, как в раковину наливается вода. Наши раковины чистотой тогда не блистали, не имели затычек, чтобы в них набиралась вода. Француженки вышли из положения легко и просто.
Слив раковины они решительно затыкали платками, чулками, трусиками, что под руку попадется и ждали, когда наберётся полная раковина воды.
В этой воде стираются трусики и чулки. Потом, спустив эту воду, набирают другую порцию и моют ноги. Опять вариации со сменой воды и тогда только умывают лицо. Если первое время я была от этой процедуры в ужасе, потом перестала удивляться и обращать внимание. Пусть их моются, как привыкли.
Мне это правда, казалось странным, но у них такая культура утренней гигиены приведения себя в порядок.
Отношения с мальчиками у француженок то же были не привычными для нашего глаза. Парни забегали по утрам не только в спальни, но и в умывальные комнаты. Увидев парня в женском туалете, наши девицы немедленно подняли бы визг, прикрываясь полотенцами, но не француженки.
Они даже рядом с парнями могли в совершенно оголённом виде, спокойно и деловито обсудить время встречи после завтрака.
Отношение к вещам то же было не привычным. В отличие от нашей бережливости к одежде, по тем временам, девочки из Франции обращались наплевательски даже с дорогими платьями.
Наша спальня представляла собой ужасный хаос из раскиданного повсюду дамского белья и одежды. Все разбрасывалось и валялось даже на полу.
Наши девочки, из других спален, по секрету жаловались мне, что француженки с удивлением рассматривали их одежду. Особенно их интересовали женские интимные штучки нижнего белья. Они внимательно рассматривали это грубое изделие нашего текстильного производства, хихикали, шутили и осыпали девчонок подарками.
В результате после лагеря, наши студентки потом щеголяли по общежитиям института в тоненьких трусиках, невесомых лифчиках, в колготках, невиданных по тем временам в нашей стране. Благодаря маминым стараниям, я по этому поводу не комплексовала, так как моё бельё и одежда были от европейских фирм, а потому раздеваться в спальне, на виду глазастых француженок, не стеснялась.
Программа проведения мероприятий в лагере, была настолько насыщена, что мы её выполнить, еле успевали. Если учесть безалаберный характер французов, мы вечно всюду опаздывали.
То какая-то Мириам затерялась в спальне. Девчонки мне на ухо шептали, что она забыла одеть трусики, а её юбка очень широкая. Если дунет ветерок, то эротическая картинка будет представлена на радость зевакам мальчикам.
Она очень стеснительная, вот и побежала одеться. Только что её все видели, а сейчас прямо испарилась. То рыжий Жак забыл, что он не покрасил белилами свои чудесные парусиновые туфли. В результате, из десяти автобусов хор молодых голосов громко и весело его увещевал, поскорее вернуться.
По вечерам были танцы. Французы научили нас модному у них танцу. Под задорную и ритмичную музыку, выстроившись в параллельные ряды, молодёжь в такт и все вместе подпрыгивали с поворотом на девяносто градусов.
Мне не очень нравились тогдашние танцы: твист, рок-энд-рол. Эти танцы разводили партнёров на расстояние, лишая их возможности чувствовать друг друга. По-моему, в такой манере терялся самый важный элемент танца парами - интимность сближения.
Психологи знают, что с незнакомым человеком, обычно инстинктивно стараются держать дистанцию, примерно в метр, чтобы не допустить незнакомца в опасную для себя близость.
Но не для танца. Чего уж тут опасаться, если танцуешь с партнёром, который тебе приятен, а может быть и симпатичен.
Возможно современная тенденция разведения мужчин и женщин в танце в стороны, должна подчеркивать независимость и индивидуальность личности. Может так, а может и не так, не знаю.
Мне всегда нравились вальс, танго и фокстрот. В них можно чувствовать партнёра. Когда руки ладонь в ладонь, или обнимают за талию, или лежат на плече, пара сливается в одно целое. Между ними идёт молчаливый разговор тела, так мужчина и женщина могут общаться, как бы на энергетическом уровне.
Но это так, мои рассуждения через много лет, как человека взрослого. Тогда я была молодая и всегда откликалась на приглашение к танцу. У меня даже образовался круг поклонников, с которыми я общалась, в шутку устанавливала очерёдность танца с каждым из них. А если вернуться к моим личным переживаниям, влюбленности и адюльтерам тогда, то тут и рассказывать нечего.
Среди моих знакомых были очень симпатичные мальчики, как наши, так и французы. Конечно же, я получала заманчивые приглашения полюбоваться вечером луной и звёздами. Однако за день я так набалтывались на двух языках, что с ужасом думала о том, что и под звёздами с пригласившим меня юношей надо будет что-то говорить.
Приходилось пускать в ход всю мою изобретательность в дипломатии, одаривать милыми улыбками, чтобы отказать в свидании очередному парню.
Отделавшись чмоканием в щёчку, я бежала в спальню, чтобы с радостным стоном бросится в кровать.
Из Парижа с группой приехали и старшие товарищи-коммунисты. В их задачу входило, кроме всего прочего, вовлекать французскую молодёжь в свою партию. Политизированная программа нашего лагеря, должна была показать преимущество социализма перед капитализмом. Сюда входил целый набор наших агитационных выступлений: в СССР низкая квартплата, бесплатное медицинское обслуживание, стабильные цены на продукты питания в магазинах и многое в таком же стиле.
На семинарах происходили горячие споры о преимуществах и недостатках систем. Но наши идеологи не учли грамотность французских гостей в вопросах экономики. Французы неизменно задавали один вопрос, на котором спотыкались все оппоненты с нашей стороны. «Бесплатность и дешевизна в вашей стране из чьего кармана?».
Наши отвечают - из государственного. «Как влияют эти расходы на качество жизни в вашей стране?». Отвечают - качество жизни распределяется среди наших людей равномерно. Говорят – «Значит у вас уравниловка. А как быть, если этот человек лентяй?».
Начинались споры. До хрипоты, до ругани. Мы переводчики, разрывались между спорящими, хрипли и сами, чтобы перекричать оппонентов. Результатом этой идеологической обработки было то, что десять французов вступили в компартию. Всё это было обставлено с помпой и новые члены партии, выглядели именинниками.
Моя соседка в спальне, с русским именем Маша, после этого действа шёпотом рассказала, что её то же приглашали вступить в партию. И тут она стала рассказывать, что французская компартия собирает со своих членов очень большие партийные взносы. Попробуй только не заплати?
Дальше она не объясняла, но как-то неопределённо вертела в воздухе рукой.
Мне это было не понятно, так как мои комсомольские взносы в пятнадцать копеек, были чисто символическими.
Наслушавшись экономических споров, я то же задавала себе вопросы: откуда взялись деньги на строительство такой грандиозной комсомольской школы и её содержание? Неужели всё это громадное сооружение содержится на наши взносы в пятнадцать копеек.
Ответа не находила. Это ещё раз утвердило меня в правильности решения учиться на финансиста. Оказывается, многое в этой жизни определяется деньгами и законами, по которым они перетекают из одного кармана в другой. Это для меня было открытием.
Окончание лагеря должно было состояться через пару дней. И тут меня пригласили к руководителю лагеря. Это случилось вовремя краткого послеобеденного отдыха. Тихо ругаясь про себя на начальство, которое оторвало меня от возможности соснуть часок, я вошла в корпус и стала искать кабинет руководителя. Когда я постучалась и вошла в кабинет, то моё раздражение сняло как рукой. Из кресла поднялся и шёл ко мне, улыбающийся Сергей Иванович.
- Людочка, прекрасно выглядите. Здравствуйте. Отъелись на казённых харчах, а?
- Здравствуйте Сергей Иванович! - промямлила я в растерянности.
- Я немного в курсе, как вы тут «красиво» живёте. Насколько мне известно, была команда “сверху” не отказывать молодёжи этого лагеря ни в чём.
- Я не поняла, что за «команда». Это приказ, что ли?
- Людочка, это наш профессиональный язык. «Команда», это конечно же приказ высшего руководства. Надо провести этот лагерь так, чтобы у молодых французов не оставалось сомнения, в преимуществах социализма.
- Не знаю, правильно ли всё тут делается. У них постоянно вопросы, откуда берутся деньги на такую роскошную жизнь. Кто за это платит? Неужели это всё проводится на комсомольские взносы? Наши выступающие всё время спотыкаются на этих вопросах - не могут толком объяснить.
Сергея Ивановича после этой моей тирады, даже подбросило в кресле. Он вскочил и нервно заходил по кабинету. Потом он подошёл ко мне и очень тихо сказал:
- Вы девочка ухватил очень важное место в этом пропагандистском трюке. Если на завтрак в лагере всё время подавать чёрную икру, в обед - готовить деликатесы, а на ужин - вообще экзотическое блюдо, не чему удивляться.
Западный человек деньги считать умеет.
Эти ребята и девчонки из простых семей обыкновенных французских тружеников. Они мясо то, едят у себя дома только раз в неделю, потому, что дорого. А мы тут разошлись так, что не понятно, откуда такие роскошества и на чьи деньги.
Этот мужчина, и так для меня удивительный, стал говорить мне про странные вещи. Он сильно разволновался, нервно закурил.
- Нельзя устраивать такую «показуху». Это иностранцам сразу становится заметно. Наш народ живёт скромно и это тоже видно иностранцу. А тут за стеной внутри лагеря, текут молочные реки с кисельными берегами. Сколько я не говорил, хоть кол на голове теши. Наш чиновник рад стараться, не задумывается, в своём подхалимстве к начальству готов и лоб расшибить.
- Значит, Вы то же считаете, что “показуха” это плохо? Они ведь очень внимательные и глазастые. Мне тут наши девочки жаловались, что француженки сразу к их нижнему белью прицепились. Знаете, для женщины ведь очень важно выглядеть красиво во всех видах - тут я немного засмущалась, но успокоилась под дружеским взглядом этого странного человека
- Когда они увидели в спальне трусики и бюстгальтеры на наших девочках, то просто в ужас пришли.
Я немного засмущалась, ведь я рассказывала мужчине о затаённых женских секретах. Опять же девочки мне это по секрету рассказывали. Но, подумав немного, я решила, что этому человеку надо знать всё, и про это тоже.
- Говорите, говорите. Это всё очень важно. Именно о таких деталях. На такой ерунде мы обычно и “прокалываемся”.
- Девчонкам нашим это было конечно не приятно слушать, но что поделаешь. В наших магазинах можно купить только такое безобразие. Импортное бельё стоит дорого, да и продают его из-под полы. Откуда у студентки такие средства. Вот и одевают, что могут купить в наших магазинах. Француженки им «на бедность» надарили трусиков, лифчиков, чулок, - немного покраснев, раскрыла я тайну.
- Но Вы Людочка, одеты вполне современно, насколько я искушён в женской одежде.
- У меня есть такая возможность, с помощью мамы - застеснялась я - Но я счастливое исключение, которое подтверждает правило.
Некоторое время мы помолчали. Затем произошёл очень странный разговор.
- Людочка, сегодня Вы мне очень понравились. Мы хоть как-то откровенно поговорили, а то Вы всё время как маленький ёжик - свернётесь в клубок, одни иголки наружу - рассмеялся Сергей Иванович – Сегодня у нас состоялся вполне профессиональный разговор. Я уверен, что мы в вас не ошиблись. У вас оказался очень острый глаз. Замечаете все даже самые незначительные, но очень важные детали.
- Сергей Иванович, я ничего не понимаю. Кто это “мы не ошиблись”, что это за “профессиональный разговор”, о чём это Вы. И вообще кто Вы?
- Успокойтесь девушка. Не нужно эмоций. Всё в своё время. Пока оставим все, так как есть. Мы же вас силком в этот лагерь не тащили? Не тащили. Всё что Вы сейчас делаете, делаете хорошо. Значит, есть удовлетворение, у Вас в первую очередь. Всё стальное потом.
Услышав такую длинную тираду, я немного успокоилась. Действительно меня сюда силком не тащили. Мне нравилось в этом лагере. Нравилось общаться со сверстниками из Франции.
Нравилось всё: экскурсии, танцевальные вечера, веселье молодёжи. Ну и чего скрывать, как нас кормили, то же нравилось. Самое главное для меня сейчас это языковая практика.
Я теперь была совершенно уверена, что мой французский язык, даже самим французам нравится. Они мне не однажды говорили комплименты. Особенно их умиляли достаточно старые, но красивые речевые обороты. Они эти фразы даже за мной повторяли, говоря, что их современный язык эту красоту постепенно теряет. Конечно же, задавали вопрос, откуда я знаю эти обороты речи.
Приходилось рассказывать выдуманную историю о старушке француженке, которая учила меня в детстве. После этого они кивали головами и смотрели на меня с уважением. Мне это было, конечно же, приятно. Я с благодарностью вспоминала недовольное ворчание бабушки, которая, не уставала повторять, что я небрежно отношусь к грамматике, хотя и чужого, но прекрасного французского языка.
Она заставляла меня снова и снова повторять за ней фразу, где я делала ошибки. И вот только теперь, её старания получили восторженную оценку.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове, как мгновение. В результате я успокоилась. Главное мне было понятно - ни в какие плохие дела меня не втягивают. Наоборот, я получаю доступ к событиям не ординарным. Значит, вся моя предыдущая жизненная подготовка вызывает доверие ко мне.
Не надо забывать, что проведение этого лагеря на контроле высшего руководства страны и его специальных служб. Это уже не малое достижение - получить доверие “верховной власти” в моём возрасте. Итог девятнадцатилетней жизни, пожалуй, не плохой.
Мне, конечно же, доставляло удовольствие, что со мной возится такой не ординарный, умный мужчина. Не буду скрывать, что слово “мужчина”, было для меня лестно и гладило моё женское самолюбие.
Уже потом я поняла, что молодые девочки инстинктивно тянутся к взрослым мужчинам. Они чувствуют, что жизненный опыт этих людей, может им помочь понять быстрее, природу и тонкости быстро текущей девичьей жизни.
Женский век очень короток. Только что ты была молоденькой и хорошенькой, с нежной кожей как у персика. А вот уже и замужество, дети, внуки. И как ни старается женщина, не помогают ни косметика, ни пластические операции.
Гормональный цикл воспроизводства, заканчивается в сорок пять.
С ним заканчивается, что-то потаённое, скрытое от не скромных глаз, глубоко в душе происходит то, что женщина может доверить только подушке, мокрой от слёз. Жизнь её на этом, конечно же, не кончается, но она становится совсем другой.
Всего двадцать пять лет и многое надо успеть: выбрать мужчину, выйти за него замуж, родить ребёнка.
Вот молоденькие девушки и стремятся получить от мужчины, много старше их, совет, а иногда и грамотную практику, как строятся взаимоотношения полов. Это замечено множество раз, об этом написаны романы, поставлены театральные спектакли, сняты фильмы.
Словом я не была исключением. Скажу откровенно - Сергей Иванович мне уже нравился. Это было ещё не совсем осознанно чувство, но я с каждой нашей новой встречей, испытывала к нему симпатию, возрастающей раз от разу.
Кроме того, этот мужчина для меня представлял загадку - кто он? Как и всякая женщина я была любопытна от природы, но он прав - всему своё время. Я терпеливо стала ждать продолжения разговора.
- Людочка, лагерь заканчивается через два дня. Если вы не устали от работы здесь, у меня есть ещё одно предложение. - Сергей Иванович внимательно смотрел на меня, ожидая реакцию. Но я только пожала плечами - “приказывайте Ваше величество” - Никакое я не величество - прочитал он мои мысли - Просто есть интересная работа для Вас.
- И какая же?
- Нужно поработать переводчиком, но так сказать в индивидуальном плане.
- Подумаешь интересная работа, переводить для кого-то.
- Дослушайте сначала, а показывать свою строптивость будете потом. Итак, в Москву приезжает очень интересный для нас человек. Это сын крупного финансиста из Германии. Сейчас он как бы готовится взять в руки бизнес папы. Это его пробная поездка. В зависимости от того, как мы сумеем его заинтересовать сейчас, ему будет понятно как развивать деловые контакты с нашими организациями в будущем.
- Ну и что тут такого особенного?
- Особенное то, что надо постараться, чтобы у него создалось хорошее впечатление. Хорошее впечатление у него должно остаться не только от результатов переговоров, а от поездке в целом, - Он замолчал, но по всему было видно, что главное в его рассказе, впереди. А вот как приступить к этому главному, он и не знает
- Понимаете, это молодой мужчина. Ему тридцать пять лет. Было бы хорошо, - Сергей Иванович опять замялся - Ну, если бы он, как бы влюбился!
Сказав это, Сергей Иванович, с облегчением вздохнул и посмотрел на меня вопросительно.
- Ничего не понимаю! Вы хотите, чтобы я выступила объектом его любовных чувств, что ли? - я удивлённо подняла брови, не зная как реагировать на столь пикантное предложение.
- Мало ли что мы хотим - раздраженно сказал Сергей Иванович - Я просто говорю, что у него от этой поездки должно остаться какое то сильное положительное впечатление. Люда, давайте договоримся так. Мы Вас знакомим с этим господином. После взаимного общения, появятся впечатления. Мы поговорим и решим, что делать дальше.
- Честно говоря, я почти ничего не поняла, но давайте попробуем. Я начинаю с ним работать, а потом и поговорим.
Так и решили. Приезд этого господина, в котором кто-то был очень заинтересован, ожидался через пару дней после закрытия лагеря.
В честь закрытия франко-русского лагеря молодых коммунистов и комсомольцев, состоялся грандиозный концерт. На вечерний ужин перед концертом, на столы поставили по бутылке хорошего грузинского вина. Не удивительно, что молодёжь прощалась с жизнью в этом лагере, в приподнятом настроении.
После концерта состоялись танцы, которые превратились в массовое братание. Было много разговоров, смеха, поцелуев и объятий. Как водится, девочки всплакнули, обменялись адресами и поклялись дружить вечно. Парни держались с достоинством, но по глазам было видно, что спокойное прощание и для них было трудным.
Утром я уехала домой, не дожидаясь отъезда французов на вокзал. Мне надо было прийти в себя, отдохнуть и «почистить пёрышки», перед началом работы с этим важным немцем.
Вечером мы с мамой подробно поговорили об опыте моей первой самостоятельной работы в молодёжном лагере. Она меня внимательно выслушала, за какие-то мои действия поругала, а за другие похвалила. Я не удержалась и рассказала о новом предложении.
Удивительно для меня, но мама совершенно спокойно отнеслась и к персоне Сергея Ивановича и к его удивительному предложению, влюбить в себя какого-то молодого немца. Что касается Сергея Ивановича, то мама совершенно спокойно чётко определила его принадлежность к КГБ.
- Знаешь детка, я была почти уверена, что рано или поздно, эта структура тебя найдёт и выделит из толпы студентов. Девочка, прекрасно знающая четыре иностранных языка, собирающаяся учиться ещё в одном институте, фигура в студенческой среде заметная.
А ты ещё ухитрилась и в комсомольские начальники выбиться, естественно тебя и высветили. В отличие от бабушки, я теперь стала спокойнее относится к чекистам. Многие мои клиентки, замужем за этими людьми. Ничего страшного. Просто у них настолько большая власть, что лучше их иметь в друзьях, чем во врагах.
И потом, насколько я поняла, у них там очень скрупулезный отбор кадров. Отъявленных мерзавцев там держать не станут. Что касается твоего Сергея Ивановича, то мне сдаётся, что он из их элитных подразделений, которые занимаются зарубежьем , - мама немного помолчала, а потом нежно обняла меня за плечи и тихонько покачиваясь со мной сказала,
- А что касается предложения о лёгком флирте с этим немцем, я скажу тебе так. Ты знаешь, я много лет прожила с твоим отцом, и ни разу не нарушила верности нашему браку.
Можно быть и такой женой своему мужу, но... - она помолчала немного задумавшись о своём - Но, познакомившись с моим нынешним супругом, а потом, покрутившись в московском обществе, я поняла, что за все годы моего житья-бытья в Армавире, мимо меня на страшной скорости пронеслось многое, что было бы для меня поучительно и интересно.
Прежде всего это люди, со своими характерами, привычками, взглядами на жизнь. Это самое интересное. Ничего нет интереснее, чем изучать человеческие характеры. Многое ведь можно взять и на собственное вооружение. А сколько интересного в театрах, музеях, на выставках.
Теперь о тебе. Мне кажется, тебе выпадает интересный шанс поработать с этими чекистами. Они тебя и научат, и от беды отведут, не дадут сделать массу глупостей.
Ты не только приобретёшь новые впечатления и науку, но сможешь принести пользу стране, в которой ты родилась и живёшь. Это очень важно, что тебе накануне двадцатилетия, оказывают доверие. Этим можно гордится. В старину, для русского офицера всегда было важно сказать - “Честь имею!”.
Теперь и ты можешь эту фразу уверенно произнести.
Такого пафоса, я от своей мамы не ожидала. Но, немного подумав, я стала понимать её. Настоящей русской интеллигенции, присуща не только борьба с властью, но и глубокий патриотизм в отношении своей страны.
В этом кроется глубокий парадокс - желание спорить с властями, под лозунгом любви к родине и под этим же лозунгом отдать свою жизнь на поле боя с врагами Родины. И это не игра, не лукавство. Это было доказано в войне с фашистскими ордами в 1941-45 годах.
Мама моя не была исключением. Глубокий интеллектуальный ум русской аристократии во многих поколениях, оставил в маме способность тонко анализировать и находить своё место в русском обществе для его же пользы.
Советуя мне поработать с давним врагом русской интеллигенции чекистами, мама отдавала себе отчёт, что это может принести пользу отечеству. “Честь имею!” - это очень важно для человека, его достоинства, самоуважения!
( продолжение - читайте мой роман «МАТА ХАРИ ИЗ АРМАВИРА»)
Помочь сайту
Поздравления
