Фольклор.

Фольклор
«Есть жизнь светлая, есть и муки вечные».
В конце 19 века в Сергиевом посаде проживали два друга, Николай Иванович, заведовавший Лаврской аптекой, и некто Сергей Сергеевич. Николай Иванович по летам своим был старше Сергея Сергеевича, и иногда допускал себе вольности в вопросах веры, а Сергей Сергеевич был строг и православен в религиозных своих убеждениях. Их разговоры часто касались темы вечных мучений после смерти, страданий на «том свете». При этом, всякий раз, Николай Иванович, как многие уже тогда, говорил, что вечных мучений не будет, он поддался новому веянию «научному» пришедшему со стороны на православную нашу родину.
- Не может быть, - говорил он, - чтобы Бог осудил Свое создание, Человека, на вечное мучение.
А Сергей Сергеевич, на основании слов Господа в Святом Евангелии: «идут сии в муку вечную», утверждал истину о существовании вечной муки. Николай Иванович обычно упорствовал, и спор друзей кончался тем, что они оставляли этот вопрос до смерти того или другого из них. Кто первый умрет, условились они, тот должен, если на то будет воля Божия, обязательно явиться из загробной жизни оставшемуся в живых и сказать, - есть ли вечное мучение(?).
Николай Иванович говорил шутя:
- Ну, Сережа, придется мне являться к тебе из загробного мира с ответом о вечных муках, потому что я старше тебя на двадцать лет. Несомненно, я умру раньше тебя.
Сергей Сергеевич отвечал:
- Бог знает, кто из нас умрет вперед, может случиться, что, хоть я и молодой, а умереть могу раньше тебя.
Так и случилось. Не прошел и год, после того их разговора. Сергей Сергеевич заболел воспалением слепой кишки. Ему сделали операцию, которая оказалась неудачной, и он умер.
После смерти прошло сорок дней. Накануне сорокового дня Николай Иванович, перед сном читал книгу профессора Голубинского «О премудрости и благости Божией в судьбах мира и жизни человека». Почувствовав усталость, он положил книгу под подушку и уснул. Только он задремал, как ясно увидел перед собой Сергея Сергеевича. Лицо его было молодое, необычайно красивое и исполненное радости. Одежда на нем была изящная, что особенно привлекло внимание Николая Ивановича, а в его галстуке сияла крупная брошь, так и переливалась всеми цветами радуги.
Сергей Сергеевич, во сне, подошел к Николаю Ивановичу  и сказал: «Есть жизнь светлая, вечная, есть и муки вечные, уготованные собственными грехами грешников». Сергей Сергеевич еще сказал другу несколько слов и, заканчивая свою речь, добавил: «Всего сказанного мной ты и не вспомнишь, но у тебя сейчас лежит под подушкой книга. Прочитай в ней с особенным вниманием главы шестую и седьмую, и ум твой просветится благодатной истиной о жизни вечной. В ней существует и неизреченное райское блаженство, и мука вечная».
Когда Николай Иванович пробудился от сна, то немедленно зажег свет и с великой радостью прочитал в книге Голубинского указанные места. От прочитанного, его ум как бы просветился, а сердце наполнилось радостью и успокоением. Он искренне поблагодарил Бога за Его великую милость к нему, а Сергея Сергеевича за дружескую любовь, которая вечна и не умирает.
- Это как-то прочитал я в наших «Троицких листах», которые в старину часто издавались. В них были выдержки из «Отечников» из «Луга духовного» и других книг, - рассказал всем Кудряшов-пономарь.
Жена Володи-тракториста была религиозна и ей очень понравилась история «святого» человека, как называли Кудряшова.
- А вот и я тоже говорю. Когда Володя мне звонил от пруда «утро, мол, просидел зазря, и жара еще стоит уже как полмесяца». А потом сказал, что вы пришли к нему рыбачить и просили помолиться. Сразу и рыбу поймали, после молитвы моей! –
- Да. – Подтверждая слова жены, сказал Володя-тракторист.
- А-то! Раз с ними «святой человек», должно же слово молитвы помочь! – уверяла будто бы кого-то Тамара.
- Поневоле тут станешь набожным, я тоже… - начал говорить Сергей Петрович, вытирая руки после рыбы заранее предоставленным хозяйкой полотенцем. – Это противоречит рыболовному правилу: когда в самую жару, рыба не поутру да по холодку на жор поднимается, а когда солнце припекло. Мы же рубашки поснимали, уж время к обеду было, да?! – он кивнул в сторону Кудряшова, ища поддержки.
- В одиннадцать, в двенадцатом часу, в саму жару и есть, первые караси клюнули, – подтвердил слова Петровича Кудряшов.
А Тамара, статная полноватая женщина, перевела разговор на вкус блюда. Все похвалили замечательно приготовленных «карасей в сметане». Тогда Тамара поделилась, что этот рецепт она давно уже вычитала в кулинарной книжке «Татарская кухня» и рассказала коротко, как приготовила этих «карасей в сметане»:
«Рецепт «Карась по-домашнему»
На одного карася весом 150 граммов нужно 50 грамм сметаны, 30 г. репчатого лука. Важно соблюсти пропорции. Еще 10 грамм масла для жарки. Туда же 150 граммов картофеля, соль и перец по вкусу.
Рыбу надо натереть изнутри и снаружи перцем с солью, и обжарить до полуготовности. После этого уложить в глубокую сковороду, залить сметаной и поставить в духовку. Через 10 минут положить туда мелко нашинкованный репчатый лук, блюдо снова поставить в духовку и довести до готовности. А картофель подавать к готовому карасю.
Собрать со стола посуду помогли все: кто-то отнес тарелки, кто-то отнес чашки из под чая. Сковороду отнес сам хозяин, замочил, залил водой, оставив на столе-продолжении умывальника на кухне. «Кухня» - это часть дома отделенная печкой от основной комнаты. Володя же, стал перемывать всю посуду, когда на кухоньку подошел Петрович он «повинился» ему, как врачу:
- Всегда я мою посуду, так уж принято у нас, словно он оправдывался в чем-то неприемлемом для мужчины. – У Тамары пальцы на руках, кончики пальцев у самых ногтей трескаются от воды что-ли. Вы бы посмотрели, как врач, может витаминов не хватает, как я слышал? Или что еще. –
- Хорошо, посмотрим! – ответил Петрович и пошел к Тамаре в комнату, где она уже сидела на диване и смотрела включенный только что телевизор. Нашлась работа для врача. Он осмотрел руки и сказал свои рекомендации.
По телевизору шли новости. Но на них Тамара с Петровичем мало обращали внимание, а смотрел телевизор Кудряшов. Ему приходилось жить в церковном доме, где телевизора не было, поэтому сейчас он живо интересовался новостями. Газеты он не выписывал и не покупал, так что новости узнавал только от прихожан.
Звук телевизора был убавлен Хозяйкой Тамарой, чтобы не мешал разговору про здоровье с неожиданно пришедшим домой к ним врачом. Кудряшов сидел за столом близко к телевизору и почти в одиночестве смотрел новостные сообщения.
А врач скорой помощи, Петрович, в отпуске, будто оказался снова на работе «на вызове». Проблема, на которую жаловалась Тамара, была в храпе её мужа по ночам. Она была учительницей биологии теперь уже не работающей, на пенсии, и понимала немного больше в медицине, чем окружающие. А кроме того подрабатывала она в сетевом маркетинге по распространению лекарственных кремов, лечебных мазей. Вся деревня знала о её работе, и заказывали ей мази, то от ревматизма, или другие. И ей приходилось читать брошюры выпускаемые фирмой к своим мазям и кремам и бальзамам, а там много медицинского было напечатано.
У мужа Тамары была серьезная проблема: мало того что его храп мешал спать и ей приходилось будить Володю и просить перевернуться на бок, еще были случаи «апноэ», замирание дыхания и это было серьезно и за этим приходилось следить, а оттого сама Тамара не высыпалась и мучилась потом днем. У нее самой расстроилось давление – постоянно скакало: то поднимется до 160 или 180, то вдруг упадет до 90 на 60. В общем, было о чем провести консультацию врачу Петровичу.
- Во-первых, - сказал Сергей Петрович, когда увидел в большой коробке многочисленные тюбики кремов и гелей и якобы мазей, что приготовлено было женой Володи-тракториста для продажи. – Я отношусь с предубеждением к таким цветастым продукциям различных фирм, выдающих себя за фармацевтические. Они рекламируют  свою продукцию, как будто-бы лечебную, но мне почему-то верится с трудом в их хитрые названия: «болеуталин», «ранозаживин» и всякие «живительные силы». – В состав многих гелей и кремов входи глицерин. И я, как доктор могу сказать, - он не всегда бывает полезен, этот глицерин: он увлажняет и вообще притягивает воду к месту. А это для ранок, наоборот, бывает вредно. Их бы надо наоборот подсушить: тут бы простой стрептоцид применить.
И Петрович посоветовал Тамаре кушать морковь и побольше витаминосодержащих продуктов со своего огорода.
- Бывает, - сказал Петрович, - что доктора советуют втирать витамин «А», в места ранок на пальцах. Это в капсулах продается – там масло обычное, и оно помогает! –
А вот про храп и про «апноэ», это отдельно рассказал доктор Сергей Петрович.
Во время сна многие храпят, и так бывает, что дыхание наше иногда останавливается. Остановка дыхания – это и есть – «апноэ», с греческого языка взято. И это болезнь, если дыхание наше останавливается надолго и часто.
Апноэ во сне — разновидность апноэ, для которого характерно прекращение лёгочной вентиляции во время сна, более чем на 10 секунд. Чаще оно длится 20–30 секунд, хотя в тяжёлых случаях может достигать 2–3 минут и занимать до 60 % общего времени ночного сна.
При регулярных апноэ (обычно не менее 10–15 в течение часа) возникает синдром апноэ во сне с нарушением структуры сна и дневной сонливостью, ухудшением памяти и интеллекта, жалобами на снижение работоспособности и постоянную усталость. Различают обструктивное и центральное апноэ во сне, а также их смешанные формы.
Первое: сужение верхних дыхательных путей, во время сна предрасполагает к обструктивным апноэ.
При апноэ длительностью более 10 секунд возникает состояние гипоксии и гиперкапнии с метаболическим ацидозом, с увеличением выраженности изменений по мере нарастания длительности апноэ. На определённом пороге этих изменений наступает пробуждение или переход в поверхностную стадию сна, при которой повышается тонус мышц глотки и рта, с восстановлением проходимости глотки. Это сопровождается серией глубоких вдохов, обычно с сильным храпом. По мере нормализации показателей газового состава крови наступает более глубокая фаза сна.
Второе: центральные апноэ во сне, тоже разновидность болезни. И наблюдается в норме, чаще при засыпании и в фазе быстрого сна. У здоровых лиц центральные апноэ редки и не сопровождаются паталого-физиологическими и клиническими проявлениями.
При нарушении стабильности функционирования центральных (стволовых) механизмов регуляции дыхания развиваются дыхательные нарушения характерные для обструктивных апноэ. Чаще наблюдается гипоксия без гипоксемии, реже формируется гиперкапния и гиперксемия, сопровождающиеся лёгочной гипертензией и правожелудочковой недостаточностью. Отмечаются частые ночные пробуждения с дневной сонливостью.
- Из всех моих терминов, которые я привел, легко сделать вывод, - сказал Петрович, - что надо пойти к врачу в больницу, в поликлинику, чтобы точно установить болезнь! –
Действительно Петрович поразил немного своим объяснением окружающих. Но улыбнулся и передал эстафету разговора своему другу.
- Как ты думаешь, Кудряшов, я прав? – произнес он веселым тоном.
- Как всегда Петрович! Ты хоть и врач, но сам ты говорил, есть профессионалы в своих областях, - подтвердил Кудряшов.
- Вот и правильно будет, если вы обратитесь к врачам в поликлинику, – объяснял дальше Сергей Петрович. – Потому что разные могут быть причины, вызывающие эту болезнь. В медицине существует специализация. А эту болезнь лечат и хирургическим вмешательством, то есть бывает нужна операция. А еще народные средства применяются, некоторые. Помню, вычитал, что апноэ лечат при помощи Австралийской дудочки, играя на ней. Так шаманы, вероятно, лечат, в Австралии, - закончил улыбкой врач.
И тут в разговор вмешался сам «больной», вернувшийся из «кухни» Володя. Он слышал весь разговор, так как между стеной и печкой проход на кухню был прикрыт только длинной занавеской из тонкого материала с цветочками.
Володя-тракторист был склонен к полноте и у него уже заметен был второй подбородок, хотя он казался только «здоровым мужиком», в понимании простонародном, таким - «квадратным», с руками накаченными и с толстыми пальцами.
- Так вот. Народными средствами говоришь, можно лечиться, - сказал он, обращаясь к Сергею Петровичу запросто, чувствуя себя «дома» и свободно, в своей клетчатой рубашке с расстегнутым воротом. Он присел на свободный стул и начал свой рассказ, про народных «целителей».
2
 - Есть среди народа живущего вдоль берега Волги и в лесах заболоченных со множеством озер, «из покон века» некие «бабки-шаманки», называются они у нас Кова-влак. Они травницы все и лечат травами, собирая их в лесу, применяют разные обряды-заговоры и прочее и прочее, что присуще шаманам. –
Рассказ прерывался и возражениями и дополнениями Тамары, жены Володи-тракториста и, как местный житель, добавлял кое-что Кудряшов-пономарь. Все рассказывали, обращаясь к Сергею Петровичу, как к жителю городскому, приезжему.
В соседней деревне живет у нас Бувер-кува, старуха, которая помогает всей округе травами своими. Она их собирает, сушит, подвешивая в сарае своем, в сенях и, вообще, весь дом её пучками трав обвешан. Соединяет она разные травы между собой и отвары делает и настойки, по, ей одной известным, рецептам.
А приходят к ней люди не только за травным лечением, - этот «промысел» у неё, как бы «попутный», а сама она, как настоящая шаманка, и заговоры разные с обрядами творит, ну, чисто – ведьма, шаманка.
- А вообще она многим помогает, - рассказывала уже Тамара. И так случалось, что Бувер-кува появлялась там, где случалась беда, будто ниоткуда и случайно там она оказывалась. Много было случаев таких: вот я учительницей работала, по биологии, по ботанике в младших классах, и мы на экскурсию пошли в ближайший лес. А дети-пацаны там играть начали – в овраг прыгать, пока мы с девочками гербарий собирали из листьев и трав. Один из мальчиков упал в овраг и руку вывихнул, так, что из плеча выскочила и орал-лежал. Тут Бувер-кува появилась из леса, - бегом-бегом и в овраг спустилась и дернула ему руку и вправила. «А вот, говорит, травку собирала недалеко…».
А другой случай: на дороге, на трассе нашей, что из города. Я только приехала, из автобуса вышла, и тут у нас авария на перекрестке. Наш деревенский выезжал на трассу и в него врезались. Так и тут Бувер-кува с котомкой за плечами появилась, - она в город поехать хотела, как потом говорит. И тут ногу нашему деревенскому поправила: ступню на место поставила.
- А еще такой случай был в чистом поле, - сказал Володя-тракторист. – Во время пахоты, весной, трактористу плохо стало, пожилому нашему. А пахали бригадой: два трактора и 4 человека, - на каждом тракторе по сменщику. И там Бувер-кува выходит из лесочка в поле к тракторам, к больному трактористу, и настойка у неё нашлась в котомке и воды в бутылочке, запить. Потом в больнице сказали, что был инфаркт у нашего тракториста и вовремя спасли его…. Спрашивали, кто, мол, укол ему сделал? Так не будешь же про бабку-шаманку говорить….
А, вообще, у местных поволжских народов, чувашей и марийцев, сохранилось язычество, - вступил в разговор Кудряшов-пономарь. - До сих пор они «ходят в березовую рощу», как поговоркой уже, говорят. И, естественно, много мистического.
Из народного поверья, рассказов стариков в детстве еще, из фольклора что ли, я знаю и слышал, что у местных народов много богов. Народы эти поклоняются природе. Кроме главного небесного бога – Ош-кугу-Юмо, есть ещё и Азырен, - враг его, живущий в глубине земли. Если Солнце – это дочь белого небесного бога, и зовут её Пампалче, то Луна это больше к Азырену относится, к богу темноты.
Но среди легенд народных есть такие «факты», которые могут поставить в тупик: правда ли это было (?), и – «Вдруг это правда?».
В соседнем районе, около быстрой речки есть гора Карман-курык. Слово «Карман» современное уже, а поэтому гора называется так, что есть в ней множество пещер-карманов. Эта гора поросла лесом, и не очень высокая сама по себе, выглядит издалека, как большой холм, вытянутый по длине. Так вот. В тех «карманах»-пещерах жил «лесной народ», давным-давно, в глубокой древности, как передает нам фольклор.
Это были волосатые люди и звали их – Овда. Множество историй про тех людей «лесных» рассказывается, это не аналог «снежному человеку», эти люди – Овда, были очень умными. Овда-влак (влак – обозначает множественное число в языке местных народов) – не особо пряталась от людей. Они могли неожиданно появляться и неожиданно исчезать: зайдет за дерево и пропадет, подбежишь посмотреть, а глядь, - он уже так далеко, что едва видно его волосатую спину среди деревьев в лесу.
- Вот откуда такая способность нашей Бувер-кувы, - воскликнул Володя. – Тогда в поле, помню, зашла она в лес, а я хотел было её поблагодарить или зачем-то за ней пошел, смотрю она уже так далеко по дороге к деревне, что мне и не догнать. Да, и как она тут оказалась, в поле на пахоте? Именно тогда, когда надо? –
- Может быть, может быть! – продолжил рассказывать Кудряшов. – Овда не прятались от людей, но приходили в деревни и творили разные озорные-злые дела. То стог сена раскидают: а это сено скошено было у реки, «незаконно», украдено выходит. Сенокосы-то были колхозные-общие. А то на конях они любили кататься и лошадей загоняли за ночь в «мыло». Так что кони загнанные овдами утром находились уставшие и вспотевшие, «в мыле».
И было поверье такое, что мало стало рождаться у них детей, у овды, у этого лесного племени, а они обладали большими знаниями: они могли «командовать», управлять силами природы и знания свои хотели людям передать.
Раньше, бывало, шли охотники в лес, - то брали с собой гостинцы для овды и оставляли на опушке, чтобы помогали охотникам в охоте и не отгоняли бы зверя, дичь. А ещё, когда засуха случалась, - то шли к Карман-горе и совершали там обряд-моление, приносили гусей и мясо баранов: просили у овды помощи. А ночью, после молебна, слышали все, как в лесу кричали и улюлюкали громкими голосами «лесные люди» - Овда. И на другой же день собирались тучи и дождь шел.
В деревнях у людей часто болели дети: и краснуха и желтуха, корь и оспа, разные неизлечимые болезни были. Медицины в те года не было. Тогда люди относили своего ребёнка на Карман-гору и оставляли в пещерах, а Овда вылечивали детей людских и возвращали их здоровыми.
Последние времена стали Овда похищать маленьких девочек, и надолго, до самого совершеннолетия их воспитывали у себя в пещерах Карман-горы. Потом возвращалась к людям уже ученая девушка, женщина-ведьма, ведунья – по-старому.
Вот и Бувер-кува – та самая, говорят, жила в лесу. Будто бы она пропала в малом возрасте, а вернулась лет через десять к родителям. Может быть, Овда всему её научили.
- Ага. А вот о лошадях, кстати, вспомнил. Мне бабушка рассказывала, - перебил торопливо, чтобы не забыть, Володя-тракторист. И он рассказал историю: у деда его в хозяйстве было две лошади. А когда колхозы стали образовывать, чтобы не «раскулачили», - дед отдал лошадей в колхозную конюшню. Сам устроился-напросился работать конюхом, «жалился» ходил перед правлением, перед председателем и прочими членами правления. Его пожалели, уж очень он любил своих лошадей. Так всю жизнь потом за лошадьми и ухаживал.
- Так вот. Ещё когда лошади были в личном хозяйстве, в хлеву-сарае около дома, заметили однажды утром гривы лошадиные и хвосты заплетены были косичками. Настоящие косички из волос! – с восторгом рассказывал Володя, с неподдельным изумлением, вынесенным из детства, из воспоминаний того детского восторга. – Несколько косичек на гриве и пара на хвосте. Кто мог это проделать? Тогда тоже на Овду свалили: якобы овда приходили ночью и брали коней из сарая кататься. Дело было оснью, в темные ночи, когда дождь лил и гром гремел, поэтому и неслышно было ничего. А лошади были мокрые. Потом стал дед караулить. И ночевал в хлеву на чердаке, где сено, прятался. И что бы вы думали? – спрашивал, сделав хитрое лицо, прищуривая глаза, Володя. – А это зверёк ласка, был! Дед его поймал в хлеву, бабушка говорила. Но все-таки! Оставался же вопрос, - как лошади были мокрые? И, опять же, не может зверек ласка, пушистый такой, у нас шкурка хранится до сих пор, косичку заплетать!
- Может быть и не ласка это вовсе, а горностай! - спорным голосом возразила своему мужу Тамара, - Ласка это самое мелкое из всех хищных млекопитающих: она как белка и длина тела не более 20-ти сантиметров  весят они 200 граммов, а самки, вообще, на треть меньше. У ласки тонкое, вытянутое туловище, на очень коротких ногах. Окраска шкурки летом бывает двухцветная: верх темный, низ белый, только зимой ласка белеет. И питается ласка мышами. Такой же похожий горностай и он покрупнее ласки, «норный» хищник. Вот тут и отличие, кончик хвоста у него черный. И мех горностая ценился так, что только дворяне и знать носили горностаевую шубку или шапку или воротник. Так вот наша шкурка, которая хранится в прихожей – горностаевая.
Пока шел весь разговор, за окнами уже вечерело, солнце скрылось за тучами у горизонта. Сергей Петрович Гвоздиков и Кудряшов-пономарь вышли из дома Володи-тракториста. Дом стоял на пригорке, и по улице деревенской надо было спускаться к маленькому пруду, который был сооружен в целях пожарной безопасности, а впоследствии порос осокой по берегам и даже в одном углу виднелись камыши. Вид на местность был прекрасный, красивая улица с резными наличниками на окнах домов и впереди зеркало пруда отражавшее закатное небо в розовых тонах. Интересные истории узнали они о своем крае. И оба видели старуху на рынке в городе, которая торговала пучками сушеных трав, Кудряшов-пономарь даже был знаком с ней и находил её безвредной и даже полезной, а совсем не ведьмой, она же ходила в их Храм и была как все «верующей» будто-бы.
Конец.

© Copyright: Сергей Чернец, 2017

Регистрационный номер №0375091

от 7 февраля 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0375091 выдан для произведения: Фольклор
«Есть жизнь светлая, есть и муки вечные».
В конце 19 века в Сергиевом посаде проживали два друга, Николай Иванович, заведовавший Лаврской аптекой, и некто Сергей Сергеевич. Николай Иванович по летам своим был старше Сергея Сергеевича, и иногда допускал себе вольности в вопросах веры, а Сергей Сергеевич был строг и православен в религиозных своих убеждениях. Их разговоры часто касались темы вечных мучений после смерти, страданий на «том свете». При этом, всякий раз, Николай Иванович, как многие уже тогда, говорил, что вечных мучений не будет, он поддался новому веянию «научному» пришедшему со стороны на православную нашу родину.
- Не может быть, - говорил он, - чтобы Бог осудил Свое создание, Человека, на вечное мучение.
А Сергей Сергеевич, на основании слов Господа в Святом Евангелии: «идут сии в муку вечную», утверждал истину о существовании вечной муки. Николай Иванович обычно упорствовал, и спор друзей кончался тем, что они оставляли этот вопрос до смерти того или другого из них. Кто первый умрет, условились они, тот должен, если на то будет воля Божия, обязательно явиться из загробной жизни оставшемуся в живых и сказать, - есть ли вечное мучение(?).
Николай Иванович говорил шутя:
- Ну, Сережа, придется мне являться к тебе из загробного мира с ответом о вечных муках, потому что я старше тебя на двадцать лет. Несомненно, я умру раньше тебя.
Сергей Сергеевич отвечал:
- Бог знает, кто из нас умрет вперед, может случиться, что, хоть я и молодой, а умереть могу раньше тебя.
Так и случилось. Не прошел и год, после того их разговора. Сергей Сергеевич заболел воспалением слепой кишки. Ему сделали операцию, которая оказалась неудачной, и он умер.
После смерти прошло сорок дней. Накануне сорокового дня Николай Иванович, перед сном читал книгу профессора Голубинского «О премудрости и благости Божией в судьбах мира и жизни человека». Почувствовав усталость, он положил книгу под подушку и уснул. Только он задремал, как ясно увидел перед собой Сергея Сергеевича. Лицо его было молодое, необычайно красивое и исполненное радости. Одежда на нем была изящная, что особенно привлекло внимание Николая Ивановича, а в его галстуке сияла крупная брошь, так и переливалась всеми цветами радуги.
Сергей Сергеевич, во сне, подошел к Николаю Ивановичу  и сказал: «Есть жизнь светлая, вечная, есть и муки вечные, уготованные собственными грехами грешников». Сергей Сергеевич еще сказал другу несколько слов и, заканчивая свою речь, добавил: «Всего сказанного мной ты и не вспомнишь, но у тебя сейчас лежит под подушкой книга. Прочитай в ней с особенным вниманием главы шестую и седьмую, и ум твой просветится благодатной истиной о жизни вечной. В ней существует и неизреченное райское блаженство, и мука вечная».
Когда Николай Иванович пробудился от сна, то немедленно зажег свет и с великой радостью прочитал в книге Голубинского указанные места. От прочитанного, его ум как бы просветился, а сердце наполнилось радостью и успокоением. Он искренне поблагодарил Бога за Его великую милость к нему, а Сергея Сергеевича за дружескую любовь, которая вечна и не умирает.
- Это как-то прочитал я в наших «Троицких листах», которые в старину часто издавались. В них были выдержки из «Отечников» из «Луга духовного» и других книг, - рассказал всем Кудряшов-пономарь.
Жена Володи-тракториста была религиозна и ей очень понравилась история «святого» человека, как называли Кудряшова.
- А вот и я тоже говорю. Когда Володя мне звонил от пруда «утро, мол, просидел зазря, и жара еще стоит уже как полмесяца». А потом сказал, что вы пришли к нему рыбачить и просили помолиться. Сразу и рыбу поймали, после молитвы моей! –
- Да. – Подтверждая слова жены, сказал Володя-тракторист.
- А-то! Раз с ними «святой человек», должно же слово молитвы помочь! – уверяла будто бы кого-то Тамара.
- Поневоле тут станешь набожным, я тоже… - начал говорить Сергей Петрович, вытирая руки после рыбы заранее предоставленным хозяйкой полотенцем. – Это противоречит рыболовному правилу: когда в самую жару, рыба не поутру да по холодку на жор поднимается, а когда солнце припекло. Мы же рубашки поснимали, уж время к обеду было, да?! – он кивнул в сторону Кудряшова, ища поддержки.
- В одиннадцать, в двенадцатом часу, в саму жару и есть, первые караси клюнули, – подтвердил слова Петровича Кудряшов.
А Тамара, статная полноватая женщина, перевела разговор на вкус блюда. Все похвалили замечательно приготовленных «карасей в сметане». Тогда Тамара поделилась, что этот рецепт она давно уже вычитала в кулинарной книжке «Татарская кухня» и рассказала коротко, как приготовила этих «карасей в сметане»:
«Рецепт «Карась по-домашнему»
На одного карася весом 150 граммов нужно 50 грамм сметаны, 30 г. репчатого лука. Важно соблюсти пропорции. Еще 10 грамм масла для жарки. Туда же 150 граммов картофеля, соль и перец по вкусу.
Рыбу надо натереть изнутри и снаружи перцем с солью, и обжарить до полуготовности. После этого уложить в глубокую сковороду, залить сметаной и поставить в духовку. Через 10 минут положить туда мелко нашинкованный репчатый лук, блюдо снова поставить в духовку и довести до готовности. А картофель подавать к готовому карасю.
Собрать со стола посуду помогли все: кто-то отнес тарелки, кто-то отнес чашки из под чая. Сковороду отнес сам хозяин, замочил, залил водой, оставив на столе-продолжении умывальника на кухне. «Кухня» - это часть дома отделенная печкой от основной комнаты. Володя же, стал перемывать всю посуду, когда на кухоньку подошел Петрович он «повинился» ему, как врачу:
- Всегда я мою посуду, так уж принято у нас, словно он оправдывался в чем-то неприемлемом для мужчины. – У Тамары пальцы на руках, кончики пальцев у самых ногтей трескаются от воды что-ли. Вы бы посмотрели, как врач, может витаминов не хватает, как я слышал? Или что еще. –
- Хорошо, посмотрим! – ответил Петрович и пошел к Тамаре в комнату, где она уже сидела на диване и смотрела включенный только что телевизор. Нашлась работа для врача. Он осмотрел руки и сказал свои рекомендации.
По телевизору шли новости. Но на них Тамара с Петровичем мало обращали внимание, а смотрел телевизор Кудряшов. Ему приходилось жить в церковном доме, где телевизора не было, поэтому сейчас он живо интересовался новостями. Газеты он не выписывал и не покупал, так что новости узнавал только от прихожан.
Звук телевизора был убавлен Хозяйкой Тамарой, чтобы не мешал разговору про здоровье с неожиданно пришедшим домой к ним врачом. Кудряшов сидел за столом близко к телевизору и почти в одиночестве смотрел новостные сообщения.
А врач скорой помощи, Петрович, в отпуске, будто оказался снова на работе «на вызове». Проблема, на которую жаловалась Тамара, была в храпе её мужа по ночам. Она была учительницей биологии теперь уже не работающей, на пенсии, и понимала немного больше в медицине, чем окружающие. А кроме того подрабатывала она в сетевом маркетинге по распространению лекарственных кремов, лечебных мазей. Вся деревня знала о её работе, и заказывали ей мази, то от ревматизма, или другие. И ей приходилось читать брошюры выпускаемые фирмой к своим мазям и кремам и бальзамам, а там много медицинского было напечатано.
У мужа Тамары была серьезная проблема: мало того что его храп мешал спать и ей приходилось будить Володю и просить перевернуться на бок, еще были случаи «апноэ», замирание дыхания и это было серьезно и за этим приходилось следить, а оттого сама Тамара не высыпалась и мучилась потом днем. У нее самой расстроилось давление – постоянно скакало: то поднимется до 160 или 180, то вдруг упадет до 90 на 60. В общем, было о чем провести консультацию врачу Петровичу.
- Во-первых, - сказал Сергей Петрович, когда увидел в большой коробке многочисленные тюбики кремов и гелей и якобы мазей, что приготовлено было женой Володи-тракториста для продажи. – Я отношусь с предубеждением к таким цветастым продукциям различных фирм, выдающих себя за фармацевтические. Они рекламируют  свою продукцию, как будто-бы лечебную, но мне почему-то верится с трудом в их хитрые названия: «болеуталин», «ранозаживин» и всякие «живительные силы». – В состав многих гелей и кремов входи глицерин. И я, как доктор могу сказать, - он не всегда бывает полезен, этот глицерин: он увлажняет и вообще притягивает воду к месту. А это для ранок, наоборот, бывает вредно. Их бы надо наоборот подсушить: тут бы простой стрептоцид применить.
И Петрович посоветовал Тамаре кушать морковь и побольше витаминосодержащих продуктов со своего огорода.
- Бывает, - сказал Петрович, - что доктора советуют втирать витамин «А», в места ранок на пальцах. Это в капсулах продается – там масло обычное, и оно помогает! –
А вот про храп и про «апноэ», это отдельно рассказал доктор Сергей Петрович.
Во время сна многие храпят, и так бывает, что дыхание наше иногда останавливается. Остановка дыхания – это и есть – «апноэ», с греческого языка взято. И это болезнь, если дыхание наше останавливается надолго и часто.
Апноэ во сне — разновидность апноэ, для которого характерно прекращение лёгочной вентиляции во время сна, более чем на 10 секунд. Чаще оно длится 20–30 секунд, хотя в тяжёлых случаях может достигать 2–3 минут и занимать до 60 % общего времени ночного сна.
При регулярных апноэ (обычно не менее 10–15 в течение часа) возникает синдром апноэ во сне с нарушением структуры сна и дневной сонливостью, ухудшением памяти и интеллекта, жалобами на снижение работоспособности и постоянную усталость. Различают обструктивное и центральное апноэ во сне, а также их смешанные формы.
Первое: сужение верхних дыхательных путей, во время сна предрасполагает к обструктивным апноэ.
При апноэ длительностью более 10 секунд возникает состояние гипоксии и гиперкапнии с метаболическим ацидозом, с увеличением выраженности изменений по мере нарастания длительности апноэ. На определённом пороге этих изменений наступает пробуждение или переход в поверхностную стадию сна, при которой повышается тонус мышц глотки и рта, с восстановлением проходимости глотки. Это сопровождается серией глубоких вдохов, обычно с сильным храпом. По мере нормализации показателей газового состава крови наступает более глубокая фаза сна.
Второе: центральные апноэ во сне, тоже разновидность болезни. И наблюдается в норме, чаще при засыпании и в фазе быстрого сна. У здоровых лиц центральные апноэ редки и не сопровождаются паталого-физиологическими и клиническими проявлениями.
При нарушении стабильности функционирования центральных (стволовых) механизмов регуляции дыхания развиваются дыхательные нарушения характерные для обструктивных апноэ. Чаще наблюдается гипоксия без гипоксемии, реже формируется гиперкапния и гиперксемия, сопровождающиеся лёгочной гипертензией и правожелудочковой недостаточностью. Отмечаются частые ночные пробуждения с дневной сонливостью.
- Из всех моих терминов, которые я привел, легко сделать вывод, - сказал Петрович, - что надо пойти к врачу в больницу, в поликлинику, чтобы точно установить болезнь! –
Действительно Петрович поразил немного своим объяснением окружающих. Но улыбнулся и передал эстафету разговора своему другу.
- Как ты думаешь, Кудряшов, я прав? – произнес он веселым тоном.
- Как всегда Петрович! Ты хоть и врач, но сам ты говорил, есть профессионалы в своих областях, - подтвердил Кудряшов.
- Вот и правильно будет, если вы обратитесь к врачам в поликлинику, – объяснял дальше Сергей Петрович. – Потому что разные могут быть причины, вызывающие эту болезнь. В медицине существует специализация. А эту болезнь лечат и хирургическим вмешательством, то есть бывает нужна операция. А еще народные средства применяются, некоторые. Помню, вычитал, что апноэ лечат при помощи Австралийской дудочки, играя на ней. Так шаманы, вероятно, лечат, в Австралии, - закончил улыбкой врач.
И тут в разговор вмешался сам «больной», вернувшийся из «кухни» Володя. Он слышал весь разговор, так как между стеной и печкой проход на кухню был прикрыт только длинной занавеской из тонкого материала с цветочками.
Володя-тракторист был склонен к полноте и у него уже заметен был второй подбородок, хотя он казался только «здоровым мужиком», в понимании простонародном, таким - «квадратным», с руками накаченными и с толстыми пальцами.
- Так вот. Народными средствами говоришь, можно лечиться, - сказал он, обращаясь к Сергею Петровичу запросто, чувствуя себя «дома» и свободно, в своей клетчатой рубашке с расстегнутым воротом. Он присел на свободный стул и начал свой рассказ, про народных «целителей».
2
 - Есть среди народа живущего вдоль берега Волги и в лесах заболоченных со множеством озер, «из покон века» некие «бабки-шаманки», называются они у нас Кова-влак. Они травницы все и лечат травами, собирая их в лесу, применяют разные обряды-заговоры и прочее и прочее, что присуще шаманам. –
Рассказ прерывался и возражениями и дополнениями Тамары, жены Володи-тракториста и, как местный житель, добавлял кое-что Кудряшов-пономарь. Все рассказывали, обращаясь к Сергею Петровичу, как к жителю городскому, приезжему.
В соседней деревне живет у нас Бувер-кува, старуха, которая помогает всей округе травами своими. Она их собирает, сушит, подвешивая в сарае своем, в сенях и, вообще, весь дом её пучками трав обвешан. Соединяет она разные травы между собой и отвары делает и настойки, по, ей одной известным, рецептам.
А приходят к ней люди не только за травным лечением, - этот «промысел» у неё, как бы «попутный», а сама она, как настоящая шаманка, и заговоры разные с обрядами творит, ну, чисто – ведьма, шаманка.
- А вообще она многим помогает, - рассказывала уже Тамара. И так случалось, что Бувер-кува появлялась там, где случалась беда, будто ниоткуда и случайно там она оказывалась. Много было случаев таких: вот я учительницей работала, по биологии, по ботанике в младших классах, и мы на экскурсию пошли в ближайший лес. А дети-пацаны там играть начали – в овраг прыгать, пока мы с девочками гербарий собирали из листьев и трав. Один из мальчиков упал в овраг и руку вывихнул, так, что из плеча выскочила и орал-лежал. Тут Бувер-кува появилась из леса, - бегом-бегом и в овраг спустилась и дернула ему руку и вправила. «А вот, говорит, травку собирала недалеко…».
А другой случай: на дороге, на трассе нашей, что из города. Я только приехала, из автобуса вышла, и тут у нас авария на перекрестке. Наш деревенский выезжал на трассу и в него врезались. Так и тут Бувер-кува с котомкой за плечами появилась, - она в город поехать хотела, как потом говорит. И тут ногу нашему деревенскому поправила: ступню на место поставила.
- А еще такой случай был в чистом поле, - сказал Володя-тракторист. – Во время пахоты, весной, трактористу плохо стало, пожилому нашему. А пахали бригадой: два трактора и 4 человека, - на каждом тракторе по сменщику. И там Бувер-кува выходит из лесочка в поле к тракторам, к больному трактористу, и настойка у неё нашлась в котомке и воды в бутылочке, запить. Потом в больнице сказали, что был инфаркт у нашего тракториста и вовремя спасли его…. Спрашивали, кто, мол, укол ему сделал? Так не будешь же про бабку-шаманку говорить….
А, вообще, у местных поволжских народов, чувашей и марийцев, сохранилось язычество, - вступил в разговор Кудряшов-пономарь. - До сих пор они «ходят в березовую рощу», как поговоркой уже, говорят. И, естественно, много мистического.
Из народного поверья, рассказов стариков в детстве еще, из фольклора что ли, я знаю и слышал, что у местных народов много богов. Народы эти поклоняются природе. Кроме главного небесного бога – Ош-кугу-Юмо, есть ещё и Азырен, - враг его, живущий в глубине земли. Если Солнце – это дочь белого небесного бога, и зовут её Пампалче, то Луна это больше к Азырену относится, к богу темноты.
Но среди легенд народных есть такие «факты», которые могут поставить в тупик: правда ли это было (?), и – «Вдруг это правда?».
В соседнем районе, около быстрой речки есть гора Карман-курык. Слово «Карман» современное уже, а поэтому гора называется так, что есть в ней множество пещер-карманов. Эта гора поросла лесом, и не очень высокая сама по себе, выглядит издалека, как большой холм, вытянутый по длине. Так вот. В тех «карманах»-пещерах жил «лесной народ», давным-давно, в глубокой древности, как передает нам фольклор.
Это были волосатые люди и звали их – Овда. Множество историй про тех людей «лесных» рассказывается, это не аналог «снежному человеку», эти люди – Овда, были очень умными. Овда-влак (влак – обозначает множественное число в языке местных народов) – не особо пряталась от людей. Они могли неожиданно появляться и неожиданно исчезать: зайдет за дерево и пропадет, подбежишь посмотреть, а глядь, - он уже так далеко, что едва видно его волосатую спину среди деревьев в лесу.
- Вот откуда такая способность нашей Бувер-кувы, - воскликнул Володя. – Тогда в поле, помню, зашла она в лес, а я хотел было её поблагодарить или зачем-то за ней пошел, смотрю она уже так далеко по дороге к деревне, что мне и не догнать. Да, и как она тут оказалась, в поле на пахоте? Именно тогда, когда надо? –
- Может быть, может быть! – продолжил рассказывать Кудряшов. – Овда не прятались от людей, но приходили в деревни и творили разные озорные-злые дела. То стог сена раскидают: а это сено скошено было у реки, «незаконно», украдено выходит. Сенокосы-то были колхозные-общие. А то на конях они любили кататься и лошадей загоняли за ночь в «мыло». Так что кони загнанные овдами утром находились уставшие и вспотевшие, «в мыле».
И было поверье такое, что мало стало рождаться у них детей, у овды, у этого лесного племени, а они обладали большими знаниями: они могли «командовать», управлять силами природы и знания свои хотели людям передать.
Раньше, бывало, шли охотники в лес, - то брали с собой гостинцы для овды и оставляли на опушке, чтобы помогали охотникам в охоте и не отгоняли бы зверя, дичь. А ещё, когда засуха случалась, - то шли к Карман-горе и совершали там обряд-моление, приносили гусей и мясо баранов: просили у овды помощи. А ночью, после молебна, слышали все, как в лесу кричали и улюлюкали громкими голосами «лесные люди» - Овда. И на другой же день собирались тучи и дождь шел.
В деревнях у людей часто болели дети: и краснуха и желтуха, корь и оспа, разные неизлечимые болезни были. Медицины в те года не было. Тогда люди относили своего ребёнка на Карман-гору и оставляли в пещерах, а Овда вылечивали детей людских и возвращали их здоровыми.
Последние времена стали Овда похищать маленьких девочек, и надолго, до самого совершеннолетия их воспитывали у себя в пещерах Карман-горы. Потом возвращалась к людям уже ученая девушка, женщина-ведьма, ведунья – по-старому.
Вот и Бувер-кува – та самая, говорят, жила в лесу. Будто бы она пропала в малом возрасте, а вернулась лет через десять к родителям. Может быть, Овда всему её научили.
- Ага. А вот о лошадях, кстати, вспомнил. Мне бабушка рассказывала, - перебил торопливо, чтобы не забыть, Володя-тракторист. И он рассказал историю: у деда его в хозяйстве было две лошади. А когда колхозы стали образовывать, чтобы не «раскулачили», - дед отдал лошадей в колхозную конюшню. Сам устроился-напросился работать конюхом, «жалился» ходил перед правлением, перед председателем и прочими членами правления. Его пожалели, уж очень он любил своих лошадей. Так всю жизнь потом за лошадьми и ухаживал.
- Так вот. Ещё когда лошади были в личном хозяйстве, в хлеву-сарае около дома, заметили однажды утром гривы лошадиные и хвосты заплетены были косичками. Настоящие косички из волос! – с восторгом рассказывал Володя, с неподдельным изумлением, вынесенным из детства, из воспоминаний того детского восторга. – Несколько косичек на гриве и пара на хвосте. Кто мог это проделать? Тогда тоже на Овду свалили: якобы овда приходили ночью и брали коней из сарая кататься. Дело было оснью, в темные ночи, когда дождь лил и гром гремел, поэтому и неслышно было ничего. А лошади были мокрые. Потом стал дед караулить. И ночевал в хлеву на чердаке, где сено, прятался. И что бы вы думали? – спрашивал, сделав хитрое лицо, прищуривая глаза, Володя. – А это зверёк ласка, был! Дед его поймал в хлеву, бабушка говорила. Но все-таки! Оставался же вопрос, - как лошади были мокрые? И, опять же, не может зверек ласка, пушистый такой, у нас шкурка хранится до сих пор, косичку заплетать!
- Может быть и не ласка это вовсе, а горностай! - спорным голосом возразила своему мужу Тамара, - Ласка это самое мелкое из всех хищных млекопитающих: она как белка и длина тела не более 20-ти сантиметров  весят они 200 граммов, а самки, вообще, на треть меньше. У ласки тонкое, вытянутое туловище, на очень коротких ногах. Окраска шкурки летом бывает двухцветная: верх темный, низ белый, только зимой ласка белеет. И питается ласка мышами. Такой же похожий горностай и он покрупнее ласки, «норный» хищник. Вот тут и отличие, кончик хвоста у него черный. И мех горностая ценился так, что только дворяне и знать носили горностаевую шубку или шапку или воротник. Так вот наша шкурка, которая хранится в прихожей – горностаевая.
Пока шел весь разговор, за окнами уже вечерело, солнце скрылось за тучами у горизонта. Сергей Петрович Гвоздиков и Кудряшов-пономарь вышли из дома Володи-тракториста. Дом стоял на пригорке, и по улице деревенской надо было спускаться к маленькому пруду, который был сооружен в целях пожарной безопасности, а впоследствии порос осокой по берегам и даже в одном углу виднелись камыши. Вид на местность был прекрасный, красивая улица с резными наличниками на окнах домов и впереди зеркало пруда отражавшее закатное небо в розовых тонах. Интересные истории узнали они о своем крае. И оба видели старуху на рынке в городе, которая торговала пучками сушеных трав, Кудряшов-пономарь даже был знаком с ней и находил её безвредной и даже полезной, а совсем не ведьмой, она же ходила в их Храм и была как все «верующей» будто-бы.
Конец.

 

Рок или Судьба.

Разум (продолжение)