Философские беседы.

А на левой груди - профиль Сталина,
А на правой...

...Застучали мне мысли по темечку.
Оказалось - я зря им клеймён.
И хлещу я берёзовым веничком
По наследию мрачных времён...
Владимир Высоцкий.

1.
Немецкие бомбардировщики прогудели над головами и скрылись за горизонтом, который не был виден из свежевырытого окопа. Лето 1942-го года было не очень удачным для наших войск.
- Мост бомбить полетели, - ни к кому не обращаясь, сказал Саблин.
- Дадут им там жару. Зенитчики к мосту с вечера ещё проехали, - отозвался Кравцов, поудобнее устраиваясь рядом.
- Может быть дадут, а может - нет.
- Ты опять за своё! - оборвал его Кравцов, - Не уймёшься никак! Язык твой поганый довёл тебя до штрафбата. Смотри, пустят в расход - и вся недолга!

- Ой, чья бы корова мычала, комиссар недорезанный, - совсем без злости в голосе отозвался Саблин.
Бывший майор Павел Саблин попал в штрафбат вовсе не из-за своего языка, а даже совсем наоборот - из-за того, что промолчал не вовремя. Сержанта, который рассказал тот злополучный анекдот про Сталина, трибунал приговорил к расстрелу. Вот у кого язык был длинный! Надо же, прямо в лицо особисту обложил матом Великого Вождя всех времён и народов! НКВДшник готов был четвертовать паскудника, но перевёл свой гнев на майора, слышавшего, но не доложившего об "измене" сержанта.

- Как вы могли! Почему не пришли ко мне сразу же с рапортом? - надрывался на допросе особист, - Или вы согласны с клеветой на товарища Сталина???
- Никак нет! - стоя навытяжку, как солдат на плацу, слабо возражал майор, - Я и не прислушивался, о чём они там болтали.
- А должны были прислушаться! Вот, простой солдат, рядовой, ваш подчинённый прислушался и пришёл ко мне! А вы? Измену у себя допустили! Всё, под трибунал!
А когда по ходу дела выяснилось, что Саблин из казаков (пусть и не раскулачивали его отца, но весь Дон в гражданскую воевал с Советами), вопрос был решён окончательно и бесповоротно: разжаловать, - и в штрафбат! Кровью должен искупить свою вину!

Старший политрук Пётр Кравцов, Комиссар, как его здесь звали исподтишка, угодил в штрафбат своим путём. Неисповедимы пути Господни! Зимой сорок первого, попав в окружение, он сумел собрать вокруг себя остатки разбитых частей и с боями вывести их за линию фронта, к своим. После проверки войсками НКВД рядовой состав отправили на переформирование, а к командирам у особистов были дополнительные вопросы: почему так долго выходили из окружения, не были ли в плену, не соприкасались ли с врагом напрямую? Не смог Пётр ответить на все их вопросы и доказать, что он чист перед Родиной, и загремел в штрафбат.

2.
Коротка жизнь человеческая, и в штрафбате это особенно заметно. Если после атаки остаётся хотя бы половина личного состава, значит сильно повезло тем, кто остался. И радость переполняет сердца штрафников: поживём ещё немного, до следующей атаки. Пусть бесправными до ужаса зэками, пусть патроны выдают только перед боем, пусть за спиной рота НКВД и обратного пути нет, пусть даже "Ура" кричать запрещено. Пусть! Зато, живы штрафбатовцы, и есть надежда, что не убьют, а только ранят. А уж после ранения, если воевал геройски, могут направить тебя в обычную часть, а там и до конца войны дотянуть можно.

Саблин посмотрел на Кравцова и улыбнулся этим своим мыслям.
- Что весёлый такой? - хмуро спросил Кравцов.
- Да вот, размечтался. Надеюсь выжить и покинуть эту "гостеприимную" часть.
- Ууу, это только вперёд ногами, - улыбнулся в ответ Комиссар, - А я рад, что мне дали возможность защищать Родину! Лучше умереть от вражеской пули, чем от тифозной вши в лагерном бараке.
- Да, небольшой у тебя выбор! - проворчал Саблин, подставляя другой бок своего ладно скроенного казацкого тела утреннему солнышку, - Как же так? Вот ты им служил. Верой и правдой служил, а заслужил такой небогатый выбор?

- Вот кАк ты можешь уколоть! В самое больное место! Да не людям я служил, а Партии, Великому Сталину, идее, чтобы тебе понятнее было! Я и сейчас всему этому служу. И за светлое будущее, за коммунизм я всё готов отдать, жизни не пожалею! Пойми это, дурья твоя башка!
- Какой коммунизм, какие идеи? - не унимался Саблин, - Ты посмотри, что твои друзья натворили! Лагеря переполнены! Бесплатная рабочая сила, РАБЫ строят ваш долбанный Коммунизм! Неужели для того, чтобы построить самый передовой коммунистический строй, так нужны элементы самого отсталого - рабовладельческого? Маркс, помнится, говорил, что рабский труд - непроизводителен!
- Ты бы потише орал, - начал заводиться Кравцов, - Вон, командир прислушивается. Поставят к стенке, и не дождёшься ты своего лёгкого ранения, как манны небесной. И как это ты с такими мыслями дослужился до майора, да ещё при генеральном штабе был? Или ты шпион какой-нибудь английский? Кто тебя ТАКОМУ научил? Признавайся!

Пётр, не помня себя от ярости, схватил Павла Саблина за грудки и начал трясти, ругаясь зло и матерно. А так как оба стояли на коленях, то и упали на дно окопа, продолжая мутузить друг друга яростно, но недолго. Грозный окрик командира штрафников положил конец безобразию. Они опять присели в общем окопе рядом, тяжело дыша и отдуваясь.
- Как думаешь, не сдаст? - опять первым начал Саблин.
- Не бойся, не сдаст, - отозвался Кравцов, - Завтра ему вместе с нами на немца идти. Если бы сдавал, давно бы его пристрелили. СтОящий мужик, многих от верной смерти спас! А ты бы потише разглагольствовал. Любой из НКВД-шников услышит - вместе к стенке станем. Понятно? Такие у нас здесь порядки!

- Куда уж понятнее, - вздохнул Саблин, - Только и ты свои кулаки попридержи. Какой я тебе, к чёрту, шпион? Я сам, своими мозгами понял положение вещей. В Москве, в генштабе кругозор пошире, фактов побольше, а голова у меня ещё светлая. За то и направили в столицу. Только не любят у нас шибко умных. Потому и загремел на фронт. Да я и не жалею ни о чём.
Беседа продолжилась, но уже в мирном русле. Кравцов заинтересовался, что же такого особенного узнал Павел, находясь при генеральном штабе? И Саблин продолжил:
- Ты Жукова знаешь Георгия Константиновича? Вот он и был моим начальником. Умнейший человек! Да и не он один там был такой. Но дело в том, что все мы были там новичками. А старая гвардия, далеко не глупые люди, вдруг оказалась предателями, врагами народа. Взять маршала Тухачевского. Ты знаешь, какая у него была голова? Какой это был военспец! Забрали и расстреляли. Разгромили весь генштаб. Остался один Будённый со своей конницей. Бронекопытные войска! С шашкой наголо на танки! Каково это видеть? А я видел. Смотрел и плакал. Теперь тебе понятно, почему немцы дошли до Москвы? У Красной Армии голову отрубили, а новая ещё не успела вырасти!

- Нет, головы отрубили у предателей, вроде твоего Тухачевского, а остались люди, верные идее и Сталину! - парировал Комиссар.
- Ой, - поморщился Саблин, - все они одним миррам мазаны. Ты знаешь, как Тухачевский после гражданской, заметь, в мирное время наводил порядок в Тамбовской губернии? Приезжал в деревню, собирал сход, брал заложников и, угрожая расстрелом, требовал выдать ему зачинщиков мятежа. Если не выдавали, то расстреливал первую партию заложников, брал новую и опять требовал выдачи. И так до тех пор, пока селяне сами не приводили главарей. Это метод, скажи мне? Казнить землепашцев, тружеников, своих?! С тех пор и появилась у нас поговорка: "Тамбовский волк тебе товарищ!"

- Правильно делал, с бандитами иначе нельзя!
- Станешь бандитом, когда у тебя последнее зерно отберут, когда сеять нечего, а дети пухнут с голода! Ладно, пусть будет врагом народа Михаил Тухачевский, хотя он столько сделал для Красной Армии, сколько верному сталинцу Будённому и не снилось. А теперь скажи мне, зачем Семён Михайлович Будённый в сорок первом, взрывая Днепрогэс, погубил заодно с немецкими и свои войска? Утонули мирные жители, затопило всю нижнюю часть города Запорожье вместе с людьми, всю днепровскую пойму. К чему были такие жертвы?

- Война, Павел, война...
- Нет, Пётр! И в войну надо думать о людях, о рядовых. Суворов - тот в своё время думал. И берёг, и у него каждый солдат стоил десятка вражеских. Не числом воевал, а умением! А маршал Будённый со своей лёгкой кавалерией и устаревшей стратегией времён гражданской войны думал, как бы уберечь свою дурную башку от гнева Верховного, и погубил десятки тысяч солдат, женщин, детей. Умерли, утонули люди просто так, ни за что...

Кравцов промолчал. Слова Павла совпадали с теми смутными сомнениями, которые иногда мучили его, и которые он гнал прочь, забывая о них в сутолоке повседневных забот. Но сейчас, когда он стал рядовым штрафбата, и не другие какие-то абстрактные люди, а он сам превратился в пушечное мясо, в скотину, которую гонят на убой честолюбивые командиры, от верности приказов которых зависит его единственная и неповторимая жизнь, Пётр осознал, почувствовал, понял, что не так что-то в их Датском Королевстве.

3.
Затишье кончилось, и немцы снова зашевелились, пошли в атаку. Сталинский приказ "Ни шагу назад" в действии, действительно, взбодрил войска. Все знали о существовании загранотрядов, которые незримо присутствовали за спиной, и решительно пресекали любые попытки дезертирства и бегства, самовольного отхода с переднего края. Ходили слухи о том, что бегущих с поля боя будут расстреливать из пулемётов, но никто не верил, что такое возможно. Хотя, если прикажут...

Нашим героям повезло в том смысле, что их штрафбат состоял исключительно из бывших офицеров, для которых война была смыслом их жизни, профессией. Был такой приказ по армии, чтобы всех вышедших из окружения проверять, пропуская через штрафные батальоны рядовыми. Пусть, мол, кровью докажут свою преданность Родине и великому Сталину. Поэтому страшна была атака штрафбатовцев, будто не люди вовсе, а заводные манекены, обученные всем тонкостям рукопашного боя, молча, без ободряющих криков полевых командиров бежали на врага, убивая пулей, штыком и прикладом. И, не доводя дело до рукопашного боя, немцы организованно, неорганизованно, по-разному бежали под прикрытие своих пушек и танков.

Вот и на этот раз танковая атака захлебнулась. Оставив несколько машин дымиться на поле боя, немецкие танкисты развернулись и отступили в балку, подальше от нашей артиллерии. Сминая растерявшихся фашистских автоматчиков, штрафбатовцы бросились в контратаку, ворвались в пустые к тому времени вражеские окопы и заняли оборону. Отступать они не привыкли. Почему? Да просто потому, что раненные, вынесенные с поля боя, как и награждённые за отвагу, восстанавливались в прежнем звании и отправлялись на прежнее место службы, где была надежда с честью умереть или дожить до победы. А кто будет выносить истекающего кровью штрафбатовца, оставшегося на нейтральной полосе?

Санитары подбирали раненных счастливцев, хоронили убитых. Повезло. Потери составили около трети личного состава, и довольный комбат сам обошёл новую линию обороны, проверяя, всё ли сделано так, как надо. Увидев расположившихся рядом в общем окопе Петра и Павла, он приветствовал их как старых знакомых:
- Рад видеть в строю! Не берёт вас пуля!
- Да апостолов пуля не возьмёт. Двое их у нас: Пётр и Павел, - отозвался кто-то из соседнего окопа.
- Согласен. Служите апостолы! - улыбнулся комбат и прошёл дальше.
А "апостолы" расположились в окопе и продолжили свою, ставшую уже привычной, беседу. Начал Саблин:
- Что, Комиссар, повезло нам сегодня. А ты, когда бежал в атаку, кричал: "За Родину, за Сталина!" С Родиной всё понятно: Родина у нас одна. А вот насчёт Сталина ты не прав, друг мой.

- Ты, Павел, Сталина не трогай! Он Россию поднял из руин и сделал великой державой. Он отец наш и благодетель. Если бы не он, мы бы сейчас лаптем щи хлебали!
- Да, да, да! И чьи ты слова повторяешь? И кто тебе вбил всё это в голову? А подумать своей бестолковкой слабО? Вот давай рассуждать здраво. Царская Россия, неужели не была великой державой? И жили мы до первой мировой совсем неплохо. Процветали, развивались потихоньку, планы на будущее были...
- А войну кто открыл, эту бессмысленную бойню? Царь твой разлюбезный народ на смерть послал! Он дал мужикам винтовки и послал их на фронт глотать немецкие газы, стрелять в немецких рабочих и крестьян! Он начал разорение страны!

- Да, с Николаем Вторым нам не повезло. Никакой он был царь, без ума и соображения. Вот за его безалаберность мы до сих пор и расплачиваемся. Но скажи мне, Пётр, кто затеял Гражданскую войну? Кто заставил обезумевший от горя народ идти брат на брата, отец на сына? Царя-то уже не было. Убили его, сожгли и пепел по ветру развеяли. И народ остался, как говорится, без Царя в голове и без надежды на примирение. Смутные времена настали, на краю пропасти стояла Россия. Царь, какой бы он ни был, объединял нацию, не допускал междоусобиц!

- Нужен он нам, твой Царь-идиот! Убили его - и ладно. И белогвардейскую сволочь разбили, и интервентов всех с ними заодно! И ничего с Россией не случилось, построили индустриальную державу мирового значения!
- Построили... - вздохнул Павел, - но какой ценой! От голода, болезней, красного и белого террора погибло около десяти миллионов человек! Ещё и Красная Армия "всего" миллион бойцов потеряла. Ты можешь себе представить миллион трупов? Миллион разлагающихся тел? Это два больших города!

- Зато мы навсегда избавились от эксплуататоров, от душегубов, которые веками сосали кровь из трудового народа, шикуя и пользуясь плодами непосильного труда рабочих и крестьян! - воскликнул Пётр.
- И здесь ты неправ! Мы вместе с водой выплеснули и ребёнка, уничтожили цвет нации! Погубили и выгнали за границу практически всю интеллигенцию, всех квалифицированных и думающих людей! А восстановить всё это - ой, как трудно! Может быть и вообще невозможно. Заводы были разбиты, разрушены до основания, камня на камне не осталось! Но самое печальное состоит в том, что мы за годы войн и лихолетья развратили оставшихся людей, которые отвыкли от мирного созидательного труда и научились грабить и убивать.

- Это ты бойцов Красной Армии называешь грабителями и убийцами? - опять взвился Комиссар.
- Да не кипятись ты! Подумай лучше. Сначала была Империалистическая война, потом революция, потом гражданская. Лет восемь воевали, убивали друг друга. А человек, даже однажды убивший другого человека, переступает психологический барьер, становится ненормальным, маньяком, если хочешь! И переделать его, отучить убивать - очень трудно, почти невозможно. Он становится неадекватным. Вместо того, чтобы просто возразить соседу-обидчику, такой человек хватает ружьё, нож, вилы, что попадётся; и может из-за мелочи отправить собеседника на тот свет. В то же время он понимает свою ущербность, неполноценность. Ему снятся убитые им люди, его мучит совесть, и он сам не рад, что стал таким человеком-зверем. А теперь скажи, кто виноват, что люди становятся такими?

- Да, ты прав. Знавал я таких. Сильные сумели взять себя в руки, женились, детей народили, но так и не смогли избавиться от этой страшной болезни. А слабые - спились, пытаясь уйти от действительности. И виноватых тут нет. Виновата война.
- Война, говоришь? - усмехнулся Павел, - Ну, ладно. Мировую войну развязал Царь и капиталисты. Но гражднскую-то спровоцировали большевики. Был такой лозунг Ленина о перерастании империалистической войны в гражданскую. Было три столпа, на которых держалась царская Россия - Вера, Царь и Отечество. Это была основа всего государства, за это люди готовы были умирать на полях сражений. И что дали большевики взамен? Веру отобрали, Царя убили, вместо Отечества пообещали светлое будущее и мировую революцию. Пропала Россия! И пошёл брат на брата, отец на сына. Убивать! Сталин и большевики сначала разрушили Россию "До основанья", как поётся у них в "Интернационале", а затем построили новую на костях, на крови и на горе людском! А ты говоришь, что Сталин спас Россию, ээх!

- Да, спас! Если бы не Сталин, то вся эта банда жидомассонов во главе с Троцким, Каменевым, Зиновьевым и прочими завела бы страну неизвестно куда! Он один сумел создать индустриальную державу мирового уровня...
- На костях собственного народа! - умело "продолжил" мысль Павел.
- Да ты знаешь, что вытворял Троцкий в Гражданскую? - возмутился Пётр, - Этот наркомвоенмор поднимал боевой дух бойцов при помощи децимации! Расстреливал каждого десятого в воинской части, которая оставила боевые позиции. Применил изобретение древних Римлян. Умный был, гад, образованный!
- Все они такие. И твой Сталин - тоже. Люди для них - пыль придорожная, расходный материал, подопытные кролики для претворения в жизнь их "великих идей".

4.
Собеседники замолчали и задумались, переваривая сказанное. Тёплый летний ветерок обдувал разгорячённые спором головы. Склонившееся к горизонту солнышко уже не припекало как днём, а только чуть пригревало, напоминая, что скоро наступит ночь и люди отдохнут, наконец, от дневного пекла. И совсем не хотелось умирать. ДОма, в разрушенных войной городах штрафников ждали старики, жёны и дети, которых хотелось бы довести до совершеннолетия, погулять на их свадьбах, понянчиться с внуками... А вместо этого - искорёженная земля, окопы. И завтра утром надо будет идти в атаку и убивать немцев - таких же отцов семейств и молодых юношей, которых растили не для смерти и трупных червей, а для жизни, любви и радости.

Каждой клеточкой своего существа оба "апостола" чувствовали всё это и начинали, наконец, понимать, как и зачем, обманутые пропагандой двух чудовищ, ненасытных пожирателей человеческих жизней, собрались они здесь, на поле брани. Бывшие крестьяне и рабочие, ремесленники и молодёжь, художники и поэты, которых принудили убивать друг друга ради непомерного самолюбия двух идолов, упивающихся кровью несчастных людей, заставляющих поклоняться себе и приносить эту чудовищную кровавую жертву.

- Нет, ну ты скажи, как можно было обмануть, подчинить себе такую массу людей? - заговорил опять Пётр.
- Как? Очень просто. Народ идёт за тем, кто больше обещает. В семнадцатом было много партий. У каждой - своя цель, своя программа. Большевики пообещали больше всех - светлое будущее, коммунизм. Ни больше, ни меньше. К тому же, первыми декретами Советов были декрет о мире и о земле. Землю, как ты знаешь, крестьянам раздали, мир, хоть и позорный, с немцами заключили. А потом началась Гражданская. Ленин сам выдвинул лозунг о перерастании войны империалистической в войну гражданскую. Причём, не только в России. Надеялся с помощью войны обеспечить победу коммунизма во всём мире. Мирной жизни не стало, а крестьян со временем согнали в колхозы, отобрав у них и землю. Самых зажиточных, самых работящих переселили в Сибирь, чтобы не мешали Сталину проделывать свои небывалые, чудовищные, бесчеловечные эксперименты над людьми. Вот тебе и декреты о мире, о земле... Сплошной обман.

- Да что ты говоришь, Павел? Крестьянство - это тормоз в развитии общества. Рабочий класс - вот это да! Именно он должен обеспечить всем людям на Земле светлое будущее! Сталин развивал промышленность. И вот теперь мы - индустриальная держава. Мы победили, а победителей не судят.

- Да, держава. На костях загубленного крестьянства. Ты слышал что-нибудь о голодоморе 1932-33-го годов? Сразу после коллективизации выгребли подчистую весь хлеб у крестьян, и начался голод. До людоедства доходило, особенно на Украине. Думаю, это было сделано намеренно, чтобы подавить бунты. Миллионы людей погибли! А в это время продолжались поставки зерна за рубеж, чтобы обеспечить индустриализацию! Убийство, варварство! Вы не находите, бывший старший политрук?

5.
Павел подождал немного, но Комиссар молчал. Видимо, совесть не дала, не позволила ему возразить. И Павел продолжил свою антисоветскую агитацию. Если бы его слова хоть краем уха услышал кто-нибудь посторонний, то несдобровать бы обоим собеседникам. Высшая мера, расстрел - вот что было положено за такие речи. И позорное клеймо врага народа не только на расстрелянном, но и на всей его семье, которая подлежала высылке в Сибирь в лучшем случае. В худшем - лагеря и каторжный подневольный труд на "стройках коммунизма". Именно так поступали с членами семей врагов народа и с теми, кому не повезло родиться в семье "бывших", так называемых привилегированных классов царской России.

- А ты знаешь, Пётр, что Сталин намеренно исказил учение Маркса и Ленина? Он не помог пролетариям других стран сделать революцию и публично заявил в своём интервью американскому журналисту в 35-м году, что нет у него таких планов. Лукавил наверное, скрывал свои истинные намерения и готовился к новой войне. Маркс считал, что мировая революция неизбежна. А лучшие условия для освобождения пролетариата наступают во время мировых войн.

- Ты ещё Троцкого вспомни с его теорией перманентной революции!
- Все они мечтали о мировой революции, и Троцкий был самым последовательным марксистом. Но прагматик Сталин намеренно отказался от заблуждений и явных ошибок теории. Согласно Марксу, государство в новом коммунистическом обществе должно было отмереть, семья исчезнуть, общие дети воспитываться отдельно от родителей. Не должно быть национальностей, расовых различий, которые сотрутся сами собой. Добровольный труд - только в радость, а получать все блага каждый должен по потребностям.

- Вот-вот, это и есть настоящий троцкизм. И правильно Сталин сделал, что отстранил Троцкого от власти и выслал за рубеж. Ты сам подумай, Павел, как из бандитов и воров, из людей, для которых после гражданской убийство стало самым привычным делом, из армии беспризорных, из кулаков-единоличников можно создать идеальное общество?

- Вот!!! И Сталин рассуждал примерно так же. Если народ не соответствует теоретическим выкладкам, то необходимо этот народ подравнять на Прокрустовом ложе и укоротить - кого на полголовы, а кого и на целую голову. Теоретик, блин! Сколько людей угробил! Да он всех своих друзей-соратников, с которыми делал революцию, - Каменева, Зиновьева, Бухарина, Троцкого, 90% делегатов семнадцатого съезда партии расстрелял. Уничтожил, извёл под корень всю старую, ленинскую ещё, гвардию и остался в гордом одиночестве с теми, кто не мог ему слово поперёк сказать. Подумай, Пётр, а не маньяк ли твой Сталин, Великий Вождь всех времён и народов?

Комиссар молчал. Он не мог прийти в себя после такого "богохульства", после такой крамолы, возведённой на великого и мудрого Сталина, которого обожествляли все поголовно, за которого шли на смерть и который никак уж не мог быть маньяком. Но, подумав немного, Пётр вспомнил, что почти все старые большевики прошли тюрьмы, ссылки, поселения, подполье, революции, империалистическую и гражданскую войны. И это не только закалило их, но и приучило вершить свои дела с помощью ножа и пистолета, на всю оставшуюся жизнь исковеркав их психику. "Нет человека - нет проблемы", - где-то он уже слышал эту фразу...

6.
- И никакой он не великий и не мудрый! - как бы отвечая на мысли собеседника, продолжил Павел, - Он проморгал начало войны. Так долго готовился к ней - и проморгал. Гитлер оказался хитрее и изворотливее. Сталин убрал всю верхушку Красной Армии, всех, кто мог бы ему помешать в результате новой войны захватить полмира и установить там свой бесчеловечный тоталитарный коммунистический режим. Я служил при Генеральном штабе. Там почти всё было готово к решительному наступлению. Уж я-то знаю, поверь мне. Не хватило времени, которое мог бы дать пакт Молотова - Риббентропа.

- А если бы они договорились и стали союзниками - Сталин и Гитлер? Представляешь, что могло бы получиться? Весь мир был бы у ног такого союза! Но, к сожалению, это было невозможно по идеологическим соображениям. Коммунисты не признают национальных различий, они интернационалисты, в отличие от ярого националиста, даже фашиста, Гитлера.

- Нет, ты, Пётр, совсем не хочешь думать. Вот смотри: националист Гитлер взял себе в союзники Японцев, которые относятся к монголоидной расе, а интернационалист Сталин поделил Россию по национальному принципу, упразднив царские губернии и создав национальные республики. И почему бы им не стать союзниками? Всё к тому шло. Я-то знаю! Перед самой войной была уничтожена, разобрана линия обороны на границе с Германией, оборонительное вооружение не производилось, да все газеты трубили о войне на территории противника. Вспомни песню "Если завтра война".

- Да, "Малой кровью, железным ударом...", - вздохнул Пётр, - Гремела песня!
В голове сами собой откуда-то всплыви строки:
"Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем..."
Защемило в висках от неожиданных воспоминаний мирного времени и, скорее по инерции, чем по убеждению, Пётр произнёс:
- А что, Павел, если эта война будет, действительно, последней и вслед за ней наступит мир во всём мире и торжество коммунистических идей?

Павел посмотрел внимательно на Комиссара и отвернулся, не сказав ни слова. Сумерки спустились на передовую, давая возможность людям встать во весь рост и хоть немного отдохнуть от "родных" окопов. Затишье было полное. Даже канонада в отдалении затихла и перестала давить на мозги. Казалось, что кончилась война, нет её больше, проклятой. И только обычай не давать третьему прикуривать от одной спички напоминал о том, зачем так много людей собралось здесь, в лабиринте окопов. Первого прикуривающего снайпер видит, во второго прицеливается, а уж в третьего стреляет. И никто никогда не захочет быть третьим.

- Понимаешь, Пётр, - опять заговорил Павел, - Есть два способа заставить человека работать, делать что-то нужное для общества: кнутом и рублём. Кнутом заставляют трудиться рабов, которым этот труд совсем не нужен. Ещё Карл Маркс пришёл к выводу, что рабский труд непроизводителен. Раб работает только в присутствии надсмотрщика. Сам по себе он не в состоянии произвести ничего. И даже получая свободу, раб, привыкший к своей плётке, теряет способность к самостоятельному труду в большинстве случаев. Сталин же создал в нашей стране целый класс рабов, которые за колючей проволокой строят светлое будущее. Да и оставшиеся на воле люди очень напоминают рабское сословие, способное работать только по указке свыше. Всякая инициатива у нас наказуема, любое творчество возможно лишь с разрешения начальства. И ты думаешь, что такие одинаковые, причёсанные под одну гребёнку люди с промытыми мозгами смогут стать ядром нового общества в светлом будущем?

- Да, колхозники у нас бесправные, привязанные к земле и к своей деревне люди. Им даже паспортов не дают. Но они так же, как и рабочие, верят в светлое будущее и делают всё, чтобы оно наступило.
- Верят... Потому, что пропаганда об этом самом будущем не даёт им трезво взглянуть на вещи. Но стоит хоть немного ослабить пропагандистский напор, и созидательный труд во имя неизвестно чего прекратится, а затем наступит хаос. Коммунисты во главе со Сталиным изуродовали психику населения своей страны, и именно поэтому БУДУЩЕЕ НАШЕ УЖАСНО. Человек должен сам отвечать за себя, за близких ему людей и за своё будущее. Только в этом случае возможен прогресс, и только у таких людей есть возможность строить это самое будущее.

7.
Павел опять замолчал, давая собеседнику время подумать и "переварить" всё сказанное. Друзья закурили, и Пётр с наслаждением затянулся, пропуская через лёгкие едкий дымок самосада. Никотин привычно расходился по телу с током крови, освежая мозги и проясняя ход мыслей. Он встал во весь рост, но тут вдруг, как всегда это бывает, неожиданно раздался негромкий резкий хлопок, и Павел увидел, что его друг и собеседник Комиссар начал заваливаться набок и падать на землю. На голове у него в районе виска появилась совсем небольшая струйка крови.

- Снайпер, гад, - подумал Павел, - по огоньку самокрутки стрелял!!!
На следующее утро Павел Саблин во время очередной атаки был ранен в ногу. После госпиталя его восстановили в звании, и воевал он до самой Победы, закончив войну в Берлине. В крамольных мыслях, посещавших его время от времени, он больше никому и никогда не признавался, с грустью вспоминая философские беседы двух "апостолов" неизвестно какой веры, которые имели место в окопах Великой Отечественной войны в жаркие летние дни 1942-го года.