День, когда ничего не случилось

            В «Центре спасения фантастических существ», или по-домашнему в «цэсэфэсэ» было спокойно. Вот совсем спокойно. Само собой  – уже одно это спокойствие вызывало нездоровую атмосферу. Нет, с точки зрения обычного рабочего процесса было, конечно, чуть-чуть суматошно, но для «цэсэфэсэ», привыкшем работать в режиме авралов было нездорово тихо. Не было никакого объявления о возможном появлении какого-нибудь существа в какой-нибудь глубокой и страшной дали, не было сигналов о том, что где-то какое-то существо напало на невинное население, не было, в конце концов, даже совещания по сведению бюджета на следующий год!
            Словом, работай, Шеф «Центра», разбирай скопленные бумаги в своём режиме, никто тебя не будет торопить, не будет тебя дёргать и отвлекать на что-то срочное и безумное. Работай!
            Но нет… никакой благодарности!
            Шеф так привык работать в бешеном режиме, что рутина казалась ему чем-то ядовитым, опасным и имеющим подвох. К тому же, во время авралов он мог позволить себе по отношению к сотрудникам куда больше: и прикрикнуть, и вывести, что кто-то из сотрудников, а то и весь отдел (чаще всего доставалось Отделу Волшебных Растений), идиот и рождён от идиотов, а в одно из совещаний (правда, случай был экстренный  – на юге Шотландии объявился призрак – Банши), Шеф швырнул в одного из сотрудников блокнотом. Правда, тот задал несвоевременный вопрос о том, что делать с Банши после, если она не относится как вид ни к какому из Отделов.
            Ну как было не запустить блокнот?
            И это было нормально. И сотрудники, и Шеф понимали, что иначе никак. Даже группа «полевиков», то есть тех, кто выезжал на проверку сигналов на каждое появившееся существо, а также на зачистку территории от любопытного населения, а порой и на ловлю существа тоже понимали, что в режиме аврала прощается куда больше.
            Но вот пришёл он, чёрный, мрачный, абсолютно спокойный и ленивый день, когда аврала не было. День, когда ничего не случилось и уже это вызывало растерянность. А ещё – это обозначало реванш. Реванш сотрудников над Шефом, который в дни авралов, конечно, отмахивался от служебных записок, докладных, устных жалоб и собеседований, прикрываясь тем, что надо делать куда более важное дело!
            Но сегодня ничего не случилось, и потому – Шеф остался беззащитен перед всеми сотрудниками «Центра», а те, разумеется, поспешили поквитаться.
            Первый удар нанёс полевик Альбер. Он появился – смелый и решительный, точно  на проверку очередного сигнала собрался. Но нет, здесь Альбер собирался куда тщательнее, чем на ловлю очередного существа.
–Да? – Шеф решил быть вежливым, всё-таки, это был Альбер. Альбер, который если не в первых рядах был, то уж точно во вторых.
–Нам нужно пополнить некоторые запасы, – сразу начал Альбер и вытащил приготовленный список. – В аптечку – обезболивающее, перевязочные материалы, антисептик. В машину огнетушитель, а то последний на Феникса извели сдуру…
            Шеф не сдержал улыбки.
–Нет, ну кто же знал? Взял и загорелся! – Альбер поморщился от воспоминаний. Наверное, пойманный Феникс тоже не забыл того дня, когда он по своему обыкновению решил вспыхнуть и переродиться из старой птицы, а его от души залили огнетушителем.
–Так…– Шеф не трогал листа. Тронуть – начать работу. Лучше послушать.
–Запаску, опять же, надо, – продолжил Альбер. – У нас её сейчас нет, помните? Гонялись за хвосторогой, а она колючками в нас…
–Дальше, – Шеф не выразил никакого участия.
–Помимо этого, нужны новые жилеты. Лучше всего с пластинами защиты, а то по джунглям ползать не с руки.
–Ну и? – Шеф уже давно понял, к чему ведёт Альбер, но да ладно, полевикам можно.
–Всего двадцать две позиции обязательных и ещё семь…нам бы хотелось.
            Альбер всегда был тактичен. Не зарывался, не наглел и, наверное. По этой причине полевики послали его к Шефу. Что ж, это было ещё ничего. Полевикам дать нужно и можно. Более того, Шеф полагал, что требований будет больше, сейчас же, развернув всё-таки лист, он видел – просили действительно необходимое.
            Но Альбер задал градус. За ним только-только закрылась дверь, а уже появилась она…Нинель! – главный бухгалтер «цэсэфэсэ». В часы авралов Шеф гнал её от себя, вслух предполагая её близкое родство с существами из Отдела Змеиных, включавших в себя и василисков, и ёрмунгандов, и нагов, и змеев-горынычей, и пифонов.
            Но теперь не было аврала и Нинель явилась мстить.
–Можно? – спросила она очень вежливо, но Шеф на эту вежливость не купился. Он знал Нинель. И, хотя, хотелось ему отрывисто сообщить, что ей нельзя, аргумента почему нельзя, он придумать не мог, и вынужденно кивнул, а Нинель уже втискивала своё пышное, сдобное тело в его кабинет.
–Ну что там у тебя? – Шефу очень хотелось, чтобы она ушла быстрее. Но куда там!
–Видите ли, скоро конец года. А это значит, что приходит время отчётов.
            Шеф шумно вздохнул, но Нинель не сжалилась и принялась раскладывать на его столе бумаги и папки. В каждом листе цифры, столбища цифр, проценты, части, доли…всё это вроде бы и понятно, но надо разбираться. А разбираться придётся  главный бухгалтер, конечно, главный, но подписывать-то Шефу.
–И вот ещё это…– мрачно и ехидно заметила Нинель. – Здесь касается штатной и фактической численности. У нас есть ставки, не хватает людей, а это значит, что нужно отчитаться за суммы, заложенные на эти зарплаты.
            Ну вот он, сговор! Шефу будто бы не стало хватать воздуха. А Нинель уже предлагала:
–Может быть, пригласить кадры?
–Угу, – согласился несчастный.
            Явились и кадры. Заспорили на два голоса, причём заспорили так, что Шеф даже не мог понять – они больше друг против друга или всё-таки против него одного?
–У нас нет людей на эти должности!
–А я говорила, говорила, что их нет! Когда закрывали отчёт за полугодие уже говорила!
–Ну и что с того, что ты говорила?
–А то! подписывали вы!
            Нинель победоносно взглянула на Шефа и ткнула в него пальцем:
–Вы же подписали за полгода!
            Шеф прикрыл глаза. В голове его творилось нечто невообразимое. Конфликт ему был, конечно, понятен, и опять же – вина лежала на нём прежде всего, потому что было такое, было – людей не было, а подали в конце полугодия так. Будто бы они есть. Но в конце года такое не пройдёт.
–Давайте конструктивно? – взмолился Шеф. Он глянул на часы, прикидывая, что день всё-таки идёт, и уж недолго осталось до обеда, а там, глядишь, и случится какая-то катастрофа, и кто-нибудь объявится, и кто-нибудь даст сигнал о том. Что где-то появилось чудовище,  и тогда здравствуй, родная, понятная стихия аврала!
            Конструктивно не очень получилось. Но в итоге Шефу удалось выпихнуть и кадры, и Нинель прочь из своего кабинета, перекладывать вину и дальше друг на друга.
            Но отдохнуть не удалось. Появился Форно – руководитель Отдела Кентавров. Кентавры очень хотели себе отдельное управление, не желая объединяться с пегасами и единорогами.
–Чего? – грубо спросил Шеф, про себя молясь всем высшим силам об аврале.
–Тут это…жалоба, – Форно аж бледнел от своего присутствия здесь.
            Жалоба заключалась в том, что кентавры сходились в одном и сходились твёрдо: если уж и поймали их, если уж и выдернули из родной природы, и поместили в загон, тем унижая их достоинство и честь, то пусть, хотя бы, пожалеют их эстетическое чувство! Неприятно им видеть приходящих ветеринаров и парикмахеров из числа мужчин.
            Шеф даже дважды перечитал, напрочь игнорируя отпечатки копыт вместо подписей, украшавших листок с обратной стороны.
            Но нет. Сходилось.
            Надо сказать, кентавры были капризны.  Капризнее многих существ. То им нужен был английский газон, а не заросший; то прогулки в лес требовали; а то и вовсе – вместо чистой воды в свои поилки, требовали шампанского и виски. Но тут дошло до чего-то нового.
–А овса им в глотку не запихнуть? – обозлился Шеф. – Чего захотели! Где я им возьму женщин-ветеринаров и парикмахерш?
–Требуют, – терялся Форно. – Совсем требуют! Грозятся голодовку объявить.
            Шеф выругался и пообещал решить вопрос. Первой мыслью было, конечно, послать в загон кентавров Нинель – пусть общаются, а то та обещала зайти после обеда, но тут же Шефу стало жаль кентавров. И потом – где он себе найдёт такого цепкого бухгалтера, если Нинель, не дай бог, там ещё понравится? А что – загон большой, цветы, трава, и лес рядом,  и в поилке виски с водой, а из еды – и мясо, и овощи…
–Пошёл вон! – посоветовал Шеф и Форно удалился, предусмотрительно оставив жалобу на столе Шефа.
            Обед приближался, а с ним повышался и градус всеобщего настроения, почувствовав бессилие Шефа, сотрудники обнаглели.
            Отдел по изучению Медуз Горгон явился полным составом и лихо потребовал  увешать свой кабинет зеркалами.
–С повязками надоело ходить! А так – зеркала тащим из дома.
            Шеф попытался возмутиться, но не было аврала, и ничего так пока и не случилось, а значит, они давили на него нормами трудового законодательства и пунктами инструкции по технике безопасности самого «цэсэфэсэ». Придавленный, Шеф пообещал изыскать средства.
            Затем снова явилась Нинель. Она грозилась явиться после обеда, но появилась раньше, справившись с бумагами и сведя очередной отчёт. Шеф, не дожидаясь, пока она обрушится на него с новой отчётностью, налетел на неё первым и сообщил о необходимости зазеркалить отдел Горгон.
            Нинель ушла в возмущение, но теперь уже Шеф лавировал среди норм законодательства и техники безопасности «цэсэфэсэ». Нинель вылетела из кабинета, хлопнув дверью…
            Так она едва не придавила нового гостя – уже из Отдела Волшебных Растений.
–Нам бы грунты, а ещё цветочных горшков и средств от вредителей, а то мандрагора уже третью неделю плачет, а веточка Иггдрасиля уж и драться с гусеницами устала.
–Я вам что, деньги печатаю?! – взревел Шеф, чувствуя возможность отыграться за своё бессилие.
–Так растения же…загубим!
            Но Шеф уже рвал и метал. Он выговаривал за непрофессионализм, за нежелание трудиться, и ещё за желание решить свои проблемы за счёт чужих средств.
–Средств, видимо, немалых! – заключил Шеф, присмирев. Ему вдруг вспомнилось, что сам он собирался писать диссертацию по змеиной траве, да только так и руки не дошли, да и образец был хрупким, и постоянно мёрз. Пришлось покаяться. – Иди, я подумаю.
            Обед принёс надежду. Шеф очень верил в этот обед. Ему казалось, что всё-таки что-то должно произойти, ведь не может же быть такого, чтобы за целый день ничего не случилось? Да нет, не бывает такого!
            Но в обед никто не врывался к Шефу с новостью о том, что где-то видели какую-то ползучую, летающую или воющую мифическую или фантастическую тварь. Никто не врывался с сообщением о нападении, и никто не ждал в нетерпении, пока Шеф прикончит сливочный биточек и картофельное пюре.
            Нет, Шеф спокойно закончил обед, и снова потянулись дела. И вот…случилось!
–У вас будет совещание завтра, – сообщила ему секретарь. – В министерстве, в восемь утра. Им нужен отчёт обо всех действиях «Центра».
            Шеф выругался. Это был аврал, да, но не тот, желанный, когда можно было круто отшвырнуть все дела и всех лишних посетителей, плотно сесть на телефон и курировать события издалека, никого в этот процесс не пуская, и позволяя другим любоваться и нервничать вместе с ним.
            Это был катастрофический аврал, и не тот.
            Но это было всё-таки движение, однако… судьба была неумолима. Только-только Шеф объявил совещание среди руководителей всех Отделов, и только приступил к вышагиванию среди своих сотрудников с массивной и напыщенной речью, как вдруг снова появилась секретарь:
–Министерство приносит извинения, совещание на завтра отменяется. Там у них какой-то аврал, и они переключились на него.
            «Счастливцы!» – чуть не заплакал Шеф. Ну почему одним всё, а другим ничего? Почему одним очень интересный день, а другим – унылый день, в котором ничего не случилось? Какая ужасная несправедливость! Какая нелепость! Разве их Центр хуже? Разве меньше они в своей значимости?
–Ну…– Шеф вздохнул, страшно и мрачно оглядывая руководителей Отделов, – раз уж мы все собрались, то…
            Он сам себя загнал в этот ад. Он был бы смешон, если бы сейчас всем сказал, что все могут идти. Это было бы тратой их времени. значит, надо было принять удар дальше, собраться с духом, и предложить:
–Проведём наше внутреннее совещание. Итак, как обстоят дела в Отделе Драконов?
            Драконовые ещё не заходили к Шефу, и теперь их руководитель получил возможность всласть высказаться:
–Да какие тут могут быть дела? Огневые драконы опять пропалили всю стену, надо вновь штукатурить. Водные драконы всё норовят трубы разнести и канализацию, воздушные драконы нуждаются в полетах, а обеспечивать их чем? Кто контролировать их будет?
            Проблемы, проблемы… почему же у каждого Отдела были проблемы? Почему никто из них не сказал ничего, вроде такого:
–Да всё нормально. Ни в чём не нуждаемся, Шеф.
            Но нет! Все они были беспощадны к нему, все они требовали и все они ждали его решений, его ответов, его заступничества. Отдел Химер делил кабинет с Отделом Волшебных Камней. Отдел Русалок и Сирен ругался с Отделом Морских Чудовищ, так как те, оказывается, выписали нужные для русалок витамины на прокорм своим спрутам и золотым рыбкам.
–Да с вашими селёдками ничего не будет! А вот наши…
–Да ваши только выть умеют!  А пользы от них никакой!
–От ваших польза!
            Все ругались со всеми! Отдел Змей схлестнулся с Отделом Единорогов. Оказывается – не поделили лужайку. Змеи хотели ползать там в тот час, когда не было единорогов, но единороги, прознав, отказывались, мол, воняет после них.
            Всем было что-то нужно. Нужно друг от друга (но это чёрт с ним!), но самое главное – от Шефа. Он должен был разобраться, разрешить, всё уладить, наладить, успокоить, наказать и оправдать…
            Они были беспощадны. Все одинаковы в своей беспощадности. И весь этот день был жесток к нему – он не принёс никакого события, никакого аврала и потому оставалось только утонуть в рутине, от которой у каждого здравомыслящего человека сворачивалось что-то внутри рулетом.
            Но всему приходит конец. Закончилось совещание. И кое-кто пусть и пытался ещё пошептаться с Шефом, сплести за спинами коллег какую-нибудь интригу, хоть самую слабую, Шеф не дал такой возможности. Хватит с него! Хватит тысячу раз!
            Закончили и с отчётами – финансовыми, кадровыми. Кое-как свели к чему-то разумному, а там и наступили последние минуты рабочего дня.
            Шеф, ожидая своего водителя, устало пластался в кресле. Что же это такое? Как ему нравились шипения и плески авральных дней, и как ему не нравились дни, когда ничего не происходило, потому что в такие дни происходило куда больше дел, но они были куда менее заметны.
            А значит – они не составляли ничего ценного для Шефа.
            Он отвык уже от жизни, которая состояла из множества полезных, но для массы незаметных решений и деяний. Нельзя ведь выйти на телевидение с историей о том, как ты свёл годовой отчёт! Нельзя! А вот с историей о том, как твои сотрудники под твоим чутким руководством победили какую-нибудь гидру, обезвредили её и закрыли в клетках Центра – выйти не просто было можно, но нужно!
            Но кончился, кончился этот проклятый никчёмный рабочий день! Всему плохому ведь приходит однажды конец…
            Он вернулся домой безо всякого настроения, без аппетита и абсолютно разбитый. За этот день не произошло ничего, но произошло слишком много, чтобы об этом рассказать.  Это был бесцельный день.
            Нужно было действовать, действовать, основываясь на выводах. Нельзя больше допускать таких бесцельных дней, а как?
            Шеф задумался. Ему пришло в голову, что не будет больше продуктивных, авральных дней. Страх мимолётный, но цепкий.
***
–Шеф! Шеф, катастрофа! – едва только Шеф появился в Центре на следующее утро, как к нему бросились со всех ног. – Шеф! Катастрофа!
–Уже? – лениво осведомился он, с трудом сдерживая улыбку.
–Видели снежного человека! Женщина! Вот!
            Ему уже толкали под нос распечатанную статью, из которой следовало, что в Непале некая женщина столкнулась со снежным человеком, который пришёл на её двор, похитил двух её куриц и разломал калитку, пытаясь прорваться к ней в дом.
–Два с половиной метра! Когти! Человеческое лицо! – шептали и вздыхали со всех сторон, завидуя Отделу Горных Существ – ясно же, командировка будет! А если найдут чего, так ещё и слава, огромная слава!
–Совещание! – громыхнул Шеф, перехватывая управление над суматохой. Он решительно направился в свой кабинет, и твёрд был его шаг. на ходу отдавал он и приказания: – Полевых ко мне! Где горняки?
–Мы здесь! Здесь!
–Поднимите все свидетельства о снежном человеке.
            Шеф был в своей стихии. К нему уже у самых дверей попыталась прилипнуть Нинель, но он смёл её в сторону властным движением руки:
–Не до тебя!
            И она кивнула, юркнула в сторону. А шеф уже располагался в своём кабинете. Что ж, до совещания оставалось всего несколько минут, сейчас его кабинет начнёт заполняться людьми, и сейчас он войдёт в свою родную стихию, где надо будет решать и командовать, где надо будет идти к славе.
            И какая разница, что до глубокой ночи прошлого никчёмного дня, в котором ничего не произошло, он сам сочинял до поздней ночи новость о снежном человеке, а потом ещё полчаса регистрировал другой почтовый ящик, и сам размещал эту новость в интернете.
            Это была его перестраховка. Перестраховка на случай того дня, где ничего снова не произойдёт. Так хоть какое-то дело. А если ничего и не найдётся, если пуста будет командировка, то не так это и важно – свидетельство есть, сигнал зарегистрирован, а уж результаты никогда не будут гарантированы.
            Шеф улыбнулся сам себе, затем посерьёзнел, подобрался и, видя тени мявшихся под его кабинетом людей, громко провозгласил, на правах руководителя и единственного лидера:
–Входите, коллеги. Входите, будем разбираться.

© Copyright: Анна Богодухова, 2023

Регистрационный номер №0519707

от 21 августа 2023

[Скрыть] Регистрационный номер 0519707 выдан для произведения:             В «Центре спасения фантастических существ», или по-домашнему в «цэсэфэсэ» было спокойно. Вот совсем спокойно. Само собой  – уже одно это спокойствие вызывало нездоровую атмосферу. Нет, с точки зрения обычного рабочего процесса было, конечно, чуть-чуть суматошно, но для «цэсэфэсэ», привыкшем работать в режиме авралов было нездорово тихо. Не было никакого объявления о возможном появлении какого-нибудь существа в какой-нибудь глубокой и страшной дали, не было сигналов о том, что где-то какое-то существо напало на невинное население, не было, в конце концов, даже совещания по сведению бюджета на следующий год!
            Словом, работай, Шеф «Центра», разбирай скопленные бумаги в своём режиме, никто тебя не будет торопить, не будет тебя дёргать и отвлекать на что-то срочное и безумное. Работай!
            Но нет… никакой благодарности!
            Шеф так привык работать в бешеном режиме, что рутина казалась ему чем-то ядовитым, опасным и имеющим подвох. К тому же, во время авралов он мог позволить себе по отношению к сотрудникам куда больше: и прикрикнуть, и вывести, что кто-то из сотрудников, а то и весь отдел (чаще всего доставалось Отделу Волшебных Растений), идиот и рождён от идиотов, а в одно из совещаний (правда, случай был экстренный  – на юге Шотландии объявился призрак – Банши), Шеф швырнул в одного из сотрудников блокнотом. Правда, тот задал несвоевременный вопрос о том, что делать с Банши после, если она не относится как вид ни к какому из Отделов.
            Ну как было не запустить блокнот?
            И это было нормально. И сотрудники, и Шеф понимали, что иначе никак. Даже группа «полевиков», то есть тех, кто выезжал на проверку сигналов на каждое появившееся существо, а также на зачистку территории от любопытного населения, а порой и на ловлю существа тоже понимали, что в режиме аврала прощается куда больше.
            Но вот пришёл он, чёрный, мрачный, абсолютно спокойный и ленивый день, когда аврала не было. День, когда ничего не случилось и уже это вызывало растерянность. А ещё – это обозначало реванш. Реванш сотрудников над Шефом, который в дни авралов, конечно, отмахивался от служебных записок, докладных, устных жалоб и собеседований, прикрываясь тем, что надо делать куда более важное дело!
            Но сегодня ничего не случилось, и потому – Шеф остался беззащитен перед всеми сотрудниками «Центра», а те, разумеется, поспешили поквитаться.
            Первый удар нанёс полевик Альбер. Он появился – смелый и решительный, точно  на проверку очередного сигнала собрался. Но нет, здесь Альбер собирался куда тщательнее, чем на ловлю очередного существа.
–Да? – Шеф решил быть вежливым, всё-таки, это был Альбер. Альбер, который если не в первых рядах был, то уж точно во вторых.
–Нам нужно пополнить некоторые запасы, – сразу начал Альбер и вытащил приготовленный список. – В аптечку – обезболивающее, перевязочные материалы, антисептик. В машину огнетушитель, а то последний на Феникса извели сдуру…
            Шеф не сдержал улыбки.
–Нет, ну кто же знал? Взял и загорелся! – Альбер поморщился от воспоминаний. Наверное, пойманный Феникс тоже не забыл того дня, когда он по своему обыкновению решил вспыхнуть и переродиться из старой птицы, а его от души залили огнетушителем.
–Так…– Шеф не трогал листа. Тронуть – начать работу. Лучше послушать.
–Запаску, опять же, надо, – продолжил Альбер. – У нас её сейчас нет, помните? Гонялись за хвосторогой, а она колючками в нас…
–Дальше, – Шеф не выразил никакого участия.
–Помимо этого, нужны новые жилеты. Лучше всего с пластинами защиты, а то по джунглям ползать не с руки.
–Ну и? – Шеф уже давно понял, к чему ведёт Альбер, но да ладно, полевикам можно.
–Всего двадцать две позиции обязательных и ещё семь…нам бы хотелось.
            Альбер всегда был тактичен. Не зарывался, не наглел и, наверное. По этой причине полевики послали его к Шефу. Что ж, это было ещё ничего. Полевикам дать нужно и можно. Более того, Шеф полагал, что требований будет больше, сейчас же, развернув всё-таки лист, он видел – просили действительно необходимое.
            Но Альбер задал градус. За ним только-только закрылась дверь, а уже появилась она…Нинель! – главный бухгалтер «цэсэфэсэ». В часы авралов Шеф гнал её от себя, вслух предполагая её близкое родство с существами из Отдела Змеиных, включавших в себя и василисков, и ёрмунгандов, и нагов, и змеев-горынычей, и пифонов.
            Но теперь не было аврала и Нинель явилась мстить.
–Можно? – спросила она очень вежливо, но Шеф на эту вежливость не купился. Он знал Нинель. И, хотя, хотелось ему отрывисто сообщить, что ей нельзя, аргумента почему нельзя, он придумать не мог, и вынужденно кивнул, а Нинель уже втискивала своё пышное, сдобное тело в его кабинет.
–Ну что там у тебя? – Шефу очень хотелось, чтобы она ушла быстрее. Но куда там!
–Видите ли, скоро конец года. А это значит, что приходит время отчётов.
            Шеф шумно вздохнул, но Нинель не сжалилась и принялась раскладывать на его столе бумаги и папки. В каждом листе цифры, столбища цифр, проценты, части, доли…всё это вроде бы и понятно, но надо разбираться. А разбираться придётся  главный бухгалтер, конечно, главный, но подписывать-то Шефу.
–И вот ещё это…– мрачно и ехидно заметила Нинель. – Здесь касается штатной и фактической численности. У нас есть ставки, не хватает людей, а это значит, что нужно отчитаться за суммы, заложенные на эти зарплаты.
            Ну вот он, сговор! Шефу будто бы не стало хватать воздуха. А Нинель уже предлагала:
–Может быть, пригласить кадры?
–Угу, – согласился несчастный.
            Явились и кадры. Заспорили на два голоса, причём заспорили так, что Шеф даже не мог понять – они больше друг против друга или всё-таки против него одного?
–У нас нет людей на эти должности!
–А я говорила, говорила, что их нет! Когда закрывали отчёт за полугодие уже говорила!
–Ну и что с того, что ты говорила?
–А то! подписывали вы!
            Нинель победоносно взглянула на Шефа и ткнула в него пальцем:
–Вы же подписали за полгода!
            Шеф прикрыл глаза. В голове его творилось нечто невообразимое. Конфликт ему был, конечно, понятен, и опять же – вина лежала на нём прежде всего, потому что было такое, было – людей не было, а подали в конце полугодия так. Будто бы они есть. Но в конце года такое не пройдёт.
–Давайте конструктивно? – взмолился Шеф. Он глянул на часы, прикидывая, что день всё-таки идёт, и уж недолго осталось до обеда, а там, глядишь, и случится какая-то катастрофа, и кто-нибудь объявится, и кто-нибудь даст сигнал о том. Что где-то появилось чудовище,  и тогда здравствуй, родная, понятная стихия аврала!
            Конструктивно не очень получилось. Но в итоге Шефу удалось выпихнуть и кадры, и Нинель прочь из своего кабинета, перекладывать вину и дальше друг на друга.
            Но отдохнуть не удалось. Появился Форно – руководитель Отдела Кентавров. Кентавры очень хотели себе отдельное управление, не желая объединяться с пегасами и единорогами.
–Чего? – грубо спросил Шеф, про себя молясь всем высшим силам об аврале.
–Тут это…жалоба, – Форно аж бледнел от своего присутствия здесь.
            Жалоба заключалась в том, что кентавры сходились в одном и сходились твёрдо: если уж и поймали их, если уж и выдернули из родной природы, и поместили в загон, тем унижая их достоинство и честь, то пусть, хотя бы, пожалеют их эстетическое чувство! Неприятно им видеть приходящих ветеринаров и парикмахеров из числа мужчин.
            Шеф даже дважды перечитал, напрочь игнорируя отпечатки копыт вместо подписей, украшавших листок с обратной стороны.
            Но нет. Сходилось.
            Надо сказать, кентавры были капризны.  Капризнее многих существ. То им нужен был английский газон, а не заросший; то прогулки в лес требовали; а то и вовсе – вместо чистой воды в свои поилки, требовали шампанского и виски. Но тут дошло до чего-то нового.
–А овса им в глотку не запихнуть? – обозлился Шеф. – Чего захотели! Где я им возьму женщин-ветеринаров и парикмахерш?
–Требуют, – терялся Форно. – Совсем требуют! Грозятся голодовку объявить.
            Шеф выругался и пообещал решить вопрос. Первой мыслью было, конечно, послать в загон кентавров Нинель – пусть общаются, а то та обещала зайти после обеда, но тут же Шефу стало жаль кентавров. И потом – где он себе найдёт такого цепкого бухгалтера, если Нинель, не дай бог, там ещё понравится? А что – загон большой, цветы, трава, и лес рядом,  и в поилке виски с водой, а из еды – и мясо, и овощи…
–Пошёл вон! – посоветовал Шеф и Форно удалился, предусмотрительно оставив жалобу на столе Шефа.
            Обед приближался, а с ним повышался и градус всеобщего настроения, почувствовав бессилие Шефа, сотрудники обнаглели.
            Отдел по изучению Медуз Горгон явился полным составом и лихо потребовал  увешать свой кабинет зеркалами.
–С повязками надоело ходить! А так – зеркала тащим из дома.
            Шеф попытался возмутиться, но не было аврала, и ничего так пока и не случилось, а значит, они давили на него нормами трудового законодательства и пунктами инструкции по технике безопасности самого «цэсэфэсэ». Придавленный, Шеф пообещал изыскать средства.
            Затем снова явилась Нинель. Она грозилась явиться после обеда, но появилась раньше, справившись с бумагами и сведя очередной отчёт. Шеф, не дожидаясь, пока она обрушится на него с новой отчётностью, налетел на неё первым и сообщил о необходимости зазеркалить отдел Горгон.
            Нинель ушла в возмущение, но теперь уже Шеф лавировал среди норм законодательства и техники безопасности «цэсэфэсэ». Нинель вылетела из кабинета, хлопнув дверью…
            Так она едва не придавила нового гостя – уже из Отдела Волшебных Растений.
–Нам бы грунты, а ещё цветочных горшков и средств от вредителей, а то мандрагора уже третью неделю плачет, а веточка Иггдрасиля уж и драться с гусеницами устала.
–Я вам что, деньги печатаю?! – взревел Шеф, чувствуя возможность отыграться за своё бессилие.
–Так растения же…загубим!
            Но Шеф уже рвал и метал. Он выговаривал за непрофессионализм, за нежелание трудиться, и ещё за желание решить свои проблемы за счёт чужих средств.
–Средств, видимо, немалых! – заключил Шеф, присмирев. Ему вдруг вспомнилось, что сам он собирался писать диссертацию по змеиной траве, да только так и руки не дошли, да и образец был хрупким, и постоянно мёрз. Пришлось покаяться. – Иди, я подумаю.
            Обед принёс надежду. Шеф очень верил в этот обед. Ему казалось, что всё-таки что-то должно произойти, ведь не может же быть такого, чтобы за целый день ничего не случилось? Да нет, не бывает такого!
            Но в обед никто не врывался к Шефу с новостью о том, что где-то видели какую-то ползучую, летающую или воющую мифическую или фантастическую тварь. Никто не врывался с сообщением о нападении, и никто не ждал в нетерпении, пока Шеф прикончит сливочный биточек и картофельное пюре.
            Нет, Шеф спокойно закончил обед, и снова потянулись дела. И вот…случилось!
–У вас будет совещание завтра, – сообщила ему секретарь. – В министерстве, в восемь утра. Им нужен отчёт обо всех действиях «Центра».
            Шеф выругался. Это был аврал, да, но не тот, желанный, когда можно было круто отшвырнуть все дела и всех лишних посетителей, плотно сесть на телефон и курировать события издалека, никого в этот процесс не пуская, и позволяя другим любоваться и нервничать вместе с ним.
            Это был катастрофический аврал, и не тот.
            Но это было всё-таки движение, однако… судьба была неумолима. Только-только Шеф объявил совещание среди руководителей всех Отделов, и только приступил к вышагиванию среди своих сотрудников с массивной и напыщенной речью, как вдруг снова появилась секретарь:
–Министерство приносит извинения, совещание на завтра отменяется. Там у них какой-то аврал, и они переключились на него.
            «Счастливцы!» – чуть не заплакал Шеф. Ну почему одним всё, а другим ничего? Почему одним очень интересный день, а другим – унылый день, в котором ничего не случилось? Какая ужасная несправедливость! Какая нелепость! Разве их Центр хуже? Разве меньше они в своей значимости?
–Ну…– Шеф вздохнул, страшно и мрачно оглядывая руководителей Отделов, – раз уж мы все собрались, то…
            Он сам себя загнал в этот ад. Он был бы смешон, если бы сейчас всем сказал, что все могут идти. Это было бы тратой их времени. значит, надо было принять удар дальше, собраться с духом, и предложить:
–Проведём наше внутреннее совещание. Итак, как обстоят дела в Отделе Драконов?
            Драконовые ещё не заходили к Шефу, и теперь их руководитель получил возможность всласть высказаться:
–Да какие тут могут быть дела? Огневые драконы опять пропалили всю стену, надо вновь штукатурить. Водные драконы всё норовят трубы разнести и канализацию, воздушные драконы нуждаются в полетах, а обеспечивать их чем? Кто контролировать их будет?
            Проблемы, проблемы… почему же у каждого Отдела были проблемы? Почему никто из них не сказал ничего, вроде такого:
–Да всё нормально. Ни в чём не нуждаемся, Шеф.
            Но нет! Все они были беспощадны к нему, все они требовали и все они ждали его решений, его ответов, его заступничества. Отдел Химер делил кабинет с Отделом Волшебных Камней. Отдел Русалок и Сирен ругался с Отделом Морских Чудовищ, так как те, оказывается, выписали нужные для русалок витамины на прокорм своим спрутам и золотым рыбкам.
–Да с вашими селёдками ничего не будет! А вот наши…
–Да ваши только выть умеют!  А пользы от них никакой!
–От ваших польза!
            Все ругались со всеми! Отдел Змей схлестнулся с Отделом Единорогов. Оказывается – не поделили лужайку. Змеи хотели ползать там в тот час, когда не было единорогов, но единороги, прознав, отказывались, мол, воняет после них.
            Всем было что-то нужно. Нужно друг от друга (но это чёрт с ним!), но самое главное – от Шефа. Он должен был разобраться, разрешить, всё уладить, наладить, успокоить, наказать и оправдать…
            Они были беспощадны. Все одинаковы в своей беспощадности. И весь этот день был жесток к нему – он не принёс никакого события, никакого аврала и потому оставалось только утонуть в рутине, от которой у каждого здравомыслящего человека сворачивалось что-то внутри рулетом.
            Но всему приходит конец. Закончилось совещание. И кое-кто пусть и пытался ещё пошептаться с Шефом, сплести за спинами коллег какую-нибудь интригу, хоть самую слабую, Шеф не дал такой возможности. Хватит с него! Хватит тысячу раз!
            Закончили и с отчётами – финансовыми, кадровыми. Кое-как свели к чему-то разумному, а там и наступили последние минуты рабочего дня.
            Шеф, ожидая своего водителя, устало пластался в кресле. Что же это такое? Как ему нравились шипения и плески авральных дней, и как ему не нравились дни, когда ничего не происходило, потому что в такие дни происходило куда больше дел, но они были куда менее заметны.
            А значит – они не составляли ничего ценного для Шефа.
            Он отвык уже от жизни, которая состояла из множества полезных, но для массы незаметных решений и деяний. Нельзя ведь выйти на телевидение с историей о том, как ты свёл годовой отчёт! Нельзя! А вот с историей о том, как твои сотрудники под твоим чутким руководством победили какую-нибудь гидру, обезвредили её и закрыли в клетках Центра – выйти не просто было можно, но нужно!
            Но кончился, кончился этот проклятый никчёмный рабочий день! Всему плохому ведь приходит однажды конец…
            Он вернулся домой безо всякого настроения, без аппетита и абсолютно разбитый. За этот день не произошло ничего, но произошло слишком много, чтобы об этом рассказать.  Это был бесцельный день.
            Нужно было действовать, действовать, основываясь на выводах. Нельзя больше допускать таких бесцельных дней, а как?
            Шеф задумался. Ему пришло в голову, что не будет больше продуктивных, авральных дней. Страх мимолётный, но цепкий.
***
–Шеф! Шеф, катастрофа! – едва только Шеф появился в Центре на следующее утро, как к нему бросились со всех ног. – Шеф! Катастрофа!
–Уже? – лениво осведомился он, с трудом сдерживая улыбку.
–Видели снежного человека! Женщина! Вот!
            Ему уже толкали под нос распечатанную статью, из которой следовало, что в Непале некая женщина столкнулась со снежным человеком, который пришёл на её двор, похитил двух её куриц и разломал калитку, пытаясь прорваться к ней в дом.
–Два с половиной метра! Когти! Человеческое лицо! – шептали и вздыхали со всех сторон, завидуя Отделу Горных Существ – ясно же, командировка будет! А если найдут чего, так ещё и слава, огромная слава!
–Совещание! – громыхнул Шеф, перехватывая управление над суматохой. Он решительно направился в свой кабинет, и твёрд был его шаг. на ходу отдавал он и приказания: – Полевых ко мне! Где горняки?
–Мы здесь! Здесь!
–Поднимите все свидетельства о снежном человеке.
            Шеф был в своей стихии. К нему уже у самых дверей попыталась прилипнуть Нинель, но он смёл её в сторону властным движением руки:
–Не до тебя!
            И она кивнула, юркнула в сторону. А шеф уже располагался в своём кабинете. Что ж, до совещания оставалось всего несколько минут, сейчас его кабинет начнёт заполняться людьми, и сейчас он войдёт в свою родную стихию, где надо будет решать и командовать, где надо будет идти к славе.
            И какая разница, что до глубокой ночи прошлого никчёмного дня, в котором ничего не произошло, он сам сочинял до поздней ночи новость о снежном человеке, а потом ещё полчаса регистрировал другой почтовый ящик, и сам размещал эту новость в интернете.
            Это была его перестраховка. Перестраховка на случай того дня, где ничего снова не произойдёт. Так хоть какое-то дело. А если ничего и не найдётся, если пуста будет командировка, то не так это и важно – свидетельство есть, сигнал зарегистрирован, а уж результаты никогда не будут гарантированы.
            Шеф улыбнулся сам себе, затем посерьёзнел, подобрался и, видя тени мявшихся под его кабинетом людей, громко провозгласил, на правах руководителя и единственного лидера:
–Входите, коллеги. Входите, будем разбираться.

 

Маленький секрет

Последний Приют