Помочь сайту
Поздравления
Часть II : Кукловод
18 ноября 2022 -
Андрей Ливень
- Насколько мне известно, - начал капитан, отводя в сторону запыхавшегося и, слегка вспотевшего, внештатного консультанта, - Лёха твой заложников взял.
- Ты что пил?
- Да, какой там… Информация не точная. Именно по этому, я тебе и позвонил. Он сначала своих дружков в пейнтбольном клубе положил. Всех… до одного… А потом от патруля на машине уходил. Гаишники на шипы его вывели, ну, он и укрылся в ДК. Там, вроде бы все живы. Пока…
- Что значит «пока»?
- Сказал, что и их положит, если штурм начнем.
- Что требует?
- Пока, ничего. Сказал, чтобы в ДК не входили и отвели всех на сто метров.
- Ты уверен, что это мой Лёха? – настаивал Алекс, не веря в происходящее.
- Нет, но… Среди его дружков в пейнтбольном клубе, только его не нашли. Отсюда и вывод. – Капитан помолчал, а потом спросил, - Что делать будем, коллега? – «коллега» он выделил, как всегда, с небольшой издевкой.
- Обрисуй вкратце, что у них там в клубе произошло?!
- Странно, что ты об этом еще не знаешь. Вся область на ушах. Там мясорубка. В каждом, как минимум две пули. А в «предводителе» этих «арийцев», целая обойма. Среди погибших только Лёхи твоего не хватает.
- Что значит «предводитель арийцев»? – искренне не понял Алекс.
- «Нацики» они все там. У них в бытовке все в крестах. Ну, не в фашистских, а славянских свастиках. Но и «запрещенка» в наличии. Кстати, тот в которого всю обойму… Он сынок самого…
- Кого «самого»?
- Мэра нашего.
Алекс одарил капитана долгим не мигающим взглядом и понял, что тот не шутит. Хотя, какие в такой ситуации шутки. Два десятка заложников. В подозрении сын. Непутевый, своенравный, непослушный, но сын.
- Можно я с ним поговорю? – уверенным голосом спросил Алекс и потянулся к бронежилету.
- Ты уверен? Смотри, если пойдешь, и не выйдет, на тебя все спишу, - и капитан опять не шутил.
- А ты бы, как поступил на моем месте? – Алекс опять пристально посмотрел на Усачева.
- К счастью, я не буду на твоем месте. Во-первых, у меня дочь, а во-вторых, она с такими отморозками не общается!
- Не зарекайся, - сказал Алекс, застегивая липучки, и двинулся в сторону ДК.
- Пропустите его! – приказал Усачев полицейским из оцепления. Один из «омоновцев» отошел в сторону, пропуская Алекса. Вдоль всего оцепления скопилась куча зевак и журналистов. Казалось, что у ДК собралось больше народа, чем проживает в этом областном городке.
Алекс уже ступил за оцепление, когда услышал окрик капитана:
- Алекс! – такое обращение было, весьма, редким. Все больше «коллега». Алекс обернулся.
- Возьми. - Тихо сказал Усачев, протягивая «макаров». – Как говориться: «на всякий пожарный».
- Спасибо, капитан.
- Стрелять то умеешь? – слегка, усмехнувшись, спросил Усачев.
- Приходилось… - тихо ответил Алекс. Тяжело выдохнув, снял с предохранителя, загнал патрон в патронник и снова поставил на предохранитель. Все эти манипуляции произведены были на столько технично, что капитан, понял, что оружие он держал… И не раз… - И вот еще.. – капитан протянул рацию. Алекс спрятал пистолет под бронежилет, за пояс. Да, достать его, при надобности, будет не просто. Но сейчас его волновало не это. Не его жизнь. И, даже, не жизнь заложников. Его раздирало от того, что в ДК может быть его сын. А вокруг бойцы, готовые в любую минуту, по приказу начальства, сделать из него решето. Рацию он оставил в руке.
- Удачи! – искренне сказал капитан.
- С Богом, - ответил Алекс и зашагал в сторону входа в ДК с поднятыми руками.
- Я один и без оружия! – закричал Алекс, подходя на два шага к входу.
- Стоять! – закричал голос из-за двери. У Алекса все сжалось внутри: «Лёха…» - Положу всех! Не входить! Что надо?
У Алекса пересохло в горле.
- Леха! Это я! – прохрипел Алекс. Поняв, что тот его не услышал, прокашлялся и повторил: - Это я, отец твой. Лёха, это, правда, я.
- Чего ты пришел? – Через паузу услышал Алекс.
- Поговорить. Пустишь?
Леха молчал. Алекс опустил руки и потянул ручку тяжелой двери ДК.
- Руки покажи!
- Ты мне не доверяешь?
- А с чего вдруг мне тебе доверять?
- Давай сейчас не будем выяснять наши отношения, а поговорим и подумаем, как тебе выпутаться из этой истории! – твердо начал Алекс и вошел внутрь.
- Чем ты можешь мне помочь? – Спросил Лёха, не скрывая сарказма. Губы его дрожали. Вся мимика его говорила о том, что ему страшно. Очень страшно.
В центре холла лежали столы буквой «п» столешницами к выходу и боковым окнам. Леха сидел в центре. Со всех сторон, кучей, были навалены огромные горшки с фикусами, лимонами и еще какими-то растениями, которых Алекс не знал.
- Грамотная баррикада, – начал Алекс, пытаясь смягчить напряженность.
- Были учителя.., - устало ответил сын.
- Пустишь к себе?
- А в это время штурм начнут? – Леха злобно усмехнулся.
- Пока я не выйду, штурма не будет.
- Иди, конечно, садись. Мне уже все равно отсюда, либо на зону, либо на кладбище. – Леха помолчал немного и добавил: - На зону я не пойду.
- Ну, давай поговорим, может быть, и найдем третий вариант, - спокойным голосом предложил отец и сел на пол, плечом к плечу с сыном.
- Нет его, батя… третьего…
- Батя… Надо же… Ты никогда меня так не называл.
- В глаза ни разу.
- За глаза? – спросил Алекс, скосившись и толкнув, слегка, плечом в плечо сына. Лёха улыбнулся и опустил глаза в пол.
- Ага, - и они оба рассмеялись. Но это было скорее от нервов, нежели , на самом деле, смешно.
- Не расскажешь, что случилось в пейнтбольном клубе? – спросил Алекс, когда оба успокоились.
- Долго рассказывать. Да, уже и не важно.
- Ты куда-то торопишься? Я нет. – они опять улыбнулись друг другу. – Обещаю, штурма не будет, пока я здесь.
- Но он будет, когда ты уйдешь. Так что… Иди… Ты мне уже не поможешь…
- Как знать!? Ты расскажи и вместе покумекаем.
Леха сидел на полу с АКСУ на ногах. Рядом с ним лежал еще один такой же автомат и четыре полных «рожка». У него был усталый вид. Руки были испачканы оружейным маслом, что говорило о том, что он перебрал оба автомата. «Значит, готовился» - подумал Алекс.
- Расскажи. Может, есть выход.
- Бать… Ну, какой выход? Ты же в курсе, что Макс – сын мэра?... Нет, отец… нет выхода мне отсюда…
- Люди где?
- Какие люди – не понял, Лёха.
- Ну, заложники!? Тут же были люди, когда ты сюда пришел?
- Да… Там… В бытовке запер… Там окон нет…
- Отпусти и продолжим…
- Не… Тогда точно «штурманут».
- Не «штурманут». Я договорюсь. – И Алекс указал взглядом на рацию.
- Так, хоть какая-то гарантия. А без них…
- Ладно… Будь по-твоему… Дык, что там произошло? За что ты их так?
- Как «так», батя??? Как «так»? – Лёха сорвался на крик. – Они Аньку мою!... Что ты вообще знаешь???
- Дык, расскажи! – Алекс не перешел на крик, но голос его был тверд и настойчив, что привело в чувства сына.
- Аньку мою помнишь? Мы приходили с ней к вам тогда!? – Лёха посмотрел на отца и тот кивнул.
- Они ее по очереди… У меня на глазах… Они меня связали и заставили смотреть на это все.
- Ты же дружил с ними!? В тире вместе занимались!? С чего они так с вами? – Искренне, не понимал Алекс.
- Да… Ты же ничего не знаешь… Надо все с начала рассказывать… Иначе не поймешь…
Тут раздалось шипение рации:
- Коллега! Это капитан! Что у тебя? Прием!
- Капитан, дай час. Прием!
- Алекс! – тон его сменился на дружеский, - Мэр с Москвы летит. Час у тебя, точно есть. Но потом… - капитан помолчал и добавил, - Прием.
- Договорились, капитан. Придержи пацанов. Прием.
- Конец связи!
- Конец связи! – Алекс отложил рацию и, обращаясь уже к сыну, добавил, - Слышал?, - Лёха кивнул, - Продолжай, но у нас только час.
- Ты помнишь, когда я переехал сюда, первыми знакомыми у меня были мои однокашники.
С ними же везде, и в тир ходили, и по клубам… Везде, короче… А Макс… Он при «бабках» всегда.
Шутили над ним мы все, ну, типа, «мажор» и все такое. А он не обижался… В общем, весело было.
Он ни в чем не отказывал, ни себе, ни нам. Все время повторял: «Вы же мои друзья!» Потом это переросло в: «Вы моя семья». Он увлекся историей Руси. Древней. Постоянно рассказывал нам, как было клёво в те времена. Говорил, что русичи были, гораздо, цивилизованнее всех народов. Что, дескать, бани у нас были, а Европу вши съедали. Ну, мы слушали, раскрыв рты. Дальше - больше. Чем дальше он погружался в идею возродить традиции и величие Руси, тем больше это переходило в национализм. Однажды он выдал на вечеринке, что жить, достойны только русские.
Ну, я тогда выпил уже хорошо, вот и ляпнул: « А как со мной быть? У меня Отец русский, а мать еврейка!?» Тут и Анька моя подключилась, что у нее и мать еврейка и отец по маме еврей. Хоть и фамилия Усачева…
- Как? – оборвал рассказ сына Алекс. – Усачева? А у нее отец не полицейский?
- Капитан, кажется… А ты его знаешь? – заинтересовался Лёха.
- Встречались… Продолжай…
- Ну, Макс тогда и выдал: «Вешать вас будем!» - и заржал. Ну, все и подумали, что он шутит. Посмеялись вместе. Оказалось не совсем. У него уже тогда, наверное, крыша поехала. Дальше – больше! С каждым днем он становился, все более, одержим идеей «чистой славянской расы».
Помнишь погром на рынке? Это мы тогда «нерусских» громили. Я пытался отговорить, но Макс заразил этой идеей всех из нашей компании.
- Чего, тогда уже, не ушел от них?
- Один раз, это когда он уже этот «TDF» открыл…
- Что? – не понял Алекс.
- «TDF» - клуб пейнтбольный.
- А, что значит «TDF»?
- Это аббревиатура от «töte den Feind»…
- «Убей врага» с немецкого, если не ошибаюсь?
- Да. Именно. Ну, вот. Там комната была, типа, актового зала, что-то. В ней мы и собирались. Он тогда решил в честь открытия сделать ритуал посвящения в клуб. Он пришел, с уже заготовленным текстом клятвы, которую мы все и дали в тот вечер. Никто и подумать не мог, что это все всерьез. В конце слова были: «братство или смерть». И смысл той клятвы в том, что покинуть братство можно только мертвым.
- Да, уж…
- Я ж говорю, что все восприняли это, как игру, не более. Но только не Макс! И каждый раз при разногласиях он упоминал эту клятву и говорил, что живым не уйдет никто! Мы перестали доверять друг другу и, каждый в отдельности, боялся всех. В первую очередь, конечно Макса. Его все боялись.
- Но только не ты… - вставил Алекс с выдохом…
- Точно. Я всегда говорил ему то, что думаю. Он злился и в один момент позвонил и сказал, что срочный сбор в клубе. Я и приехал. Аня была уже там. И кроме нее девчонок в клубе не было. Я не сразу понял, что он задумал. Но, похоже, из незнающих в клубе тогда, был только я. Он начал сыпать лозунгами о чистоте расы и сказал, что начинать надо со своих рядов. Потом подвел к тому, что мы с Анькой, дескать, сами признались. И что с «нерусскими» разговор короткий! Тут на меня накинулись человек пять. Связали. Анька кинулась было растаскивать всех, но и ее схватили и положили на стол. Разорвали на ней одежду и Макс заставил всех по очереди… - Сын закусил губу и глаз у него задергался… Помолчав немного и, взяв себя в руки, он продолжил: - Потом, Аньку они отвели в «карцер». Там пара комнат у нас, для нарушителей порядка клуба. Ну, когда «туристы» всерьез отношения начинают на поле выяснять, их туда, чтобы остыли. А меня, как мешок с картошкой, связанного, погрузили в багажник и вывезли на море. Там и бросили. Мужик, какой-то развязал. С собакой там гулял. Я на тачку и в схрон. Там Макс оружие хранит. Он его скупает при случае и туда. Готовился к восстанию, гад… - Леха замолчал…
- Что дальше? – Алекс, слушал и думал, что делать с этой информацией.
- Типа, ты не знаешь? Небось, по всем телекам уже трезвонят об убийстве мэрского сынка…
- Ты же знаешь, я не смотрю телевизор. Просто потому, что у меня его нет.
- Взял патроны с «цинка», сколько в карманы «рожков» уместилось, два «калаша», и назад в «TDF»… Дальше плохо помню. Я на взводе был. Положил я их, короче, всех… Они не разъехались. Пили. Отмечали, видимо. Ну, прямо там, в актовом зале, и положил всех. Очнулся, только тогда, когда рожок весь в Макса всадил. И стою курок жму… Потом за Анькой в карцер побежал, а там еще двое… спят… в номере… Я их тоже с собой забрал… Думал ментам их сдать, чтобы рассказали все. А по дороге «гаишники» прицепились. Ну, я и испугался… Тут за перекрестком они шипы раскатали, да увидел я их поздно… Вот и пришлось всех сюда тащить…
- Плохо дело, брат…
- Что делать, папа? А? Убьют они меня… - «скис парень» - подумал Алекс.
- Не убьют… Прорвемся. – сказал Алекс, доставая пистолет. Он смотрел на сына и, впервые в жизни, не видел выхода из сложившейся ситуации. Он понимал, что сейчас против его сына, стоит целая армия. А над этой армией обозленный отец, потерявший свое, хоть и беспутное, но чадо.
Алекс нажал кнопку вызова на рации:
- Капитан!
- Слушаю, - через пару секунд отозвалась рация.
- Зайди сюда! Только давай без бойцов. Разговор есть.
- Слушай, коллега, время на исходе. Мэр скоро уже приедет.
- Знаю, капитан. Но разговор напрямую тебя касается. – рация молчала в ответ.
- Пап, ты что? Сдать меня хочешь? – руки Лёхи сжали автомат.
- Анька где?
- Там… В танцевальном кабинете… на матах лежит… Что ты задумал? – Леха еле сдерживался. Ему было страшно.
- Она дочь его. Капитан меня сюда и вызвал. Понимаешь? Это единственный шанс у нас. У нас сейчас больше нет ни в этом городе, ни в области больше союзников. Пусть будет, хотя бы один. Это наш шанс… - Алекс помолчал и добавил: - Единственный шанс, понимаешь? – Лёха, молча, кивнул.
Зашипела рация.
- Я захожу. Но учти: парни начнут штурм, если я через десять минут оттуда не выйду! Уяснил? Прием!
- Уяснил, - устало ответил Алекс и положил рацию на пол. – Пойду встречу гостя, чтобы не нервничал.
- Бать… Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь…
- А когда-то было по-другому? – Алекс подмигнул сыну, улыбнулся и встал.
Дверь холла открылась. Показались поднятые вверх, ладони капитана.
- Как обещал, я один и без оружия. Не стреляй парень!
- Заходи, - оборвал его Алекс. Усачев зашел и закрыл за собой дверь.
- Алекс, что ты тут устроил? Меня начальство уже поедом ест! Где пацан?
- Ты только не горячись, ладно?
- Не тяни.
- Твою дочь Аней зовут?
- Да, а причем здесь…? Сука! Я убью его!!! – капитан кинулся в сторону сидящего на полу Лёхи. Алекс обхватил его руками и пытался успокоить. Но капитан не унимался, - я тебя, подонок, зубами сейчас загрызу!!!
- Успокойся! Жива она! И он тут не причем!!! Ты ее сейчас заберешь и уведешь отсюда! Она тебе все расскажет, а ты ее внимательно выслушаешь!!! Потом будешь выводы делать! Хорошо? – Алекс отпустил Усачева, когда тот взял себя в руки, послушав голос разума. Не смотря на то, что сделать ему это было нелегко!
- Покажи ему, где его дочь, - сказал Алекс сыну, кивнув в сторону капитана.
Прошло пятнадцать минут с того времени, как Усачев увел свою дочь. Казалось, что прошла уже целая вечность. Рация молчала. Лёха, заметно, нервничал. Но было в этой тишине и хорошее: штурм не начинали.
- Не дергайся! – безуспешно, пытался успокоить сына Алекс.
- Легко тебе говорить…
- Да, уж… Легко… Сыну, как минимум грозит пожизненное, а я ума не приложу, как его вытащить из этой задницы! – голос Алекса начал срываться на крик. Не только Лёху угнетало это ожидание, - Выпить есть?
- Ты же не пьешь!? – неуверенно начал Лёха, но все равно протянул фляжку.
- Что там?
- А тебе, не все ли равно?
- Да, и то, правда, - ответил отец, беря фляжку у сына. Большим глотком он проглотил спиртное из фляжки. Там оказался хороший коньяк, - откуда такая роскошь у студента?
- Из схрона, - улыбнулся Леха и тоже, смачно, приложился к фляжке, - что дальше, батя?
- Веришь? Не знаю… - Алекс помолчал, а потом продолжил, - Помнишь, когда мы с твоей мамой развелись и ты спросил меня: «Ты теперь и от меня откажешься?»…
- Ты ответил: «Даже если весь мир будет против тебя, я буду прикрывать тебе спину», - эту фразу они проговорили хором.
- Тебе же тогда десять лет было, неужели помнишь?
- Я все, батя, помню. До слова. До буквы.
- Видимо пришел час.., - Алекс не весело улыбнулся.
- Ты можешь уйти, - начал, было, Лёха, но Алекс не дал ему договорить:
- Не могу. Не имею права!, - и следующую фразу они сказали опять хором, - Свое слово надо держать или не давать его вовсе!, - они улыбнулись и привалились друг другу плечом.
Рация продолжала молчать.
- Музыка есть?, - прорвал тишину отец.
- Не… Телефон сел давно…
- Жаль… Тогда споем?
- С ума сошел?, - улыбнулся на просьбу отца Лёха.
- Вот, чтобы не сойти и споем. Мы тихонько, улыбнулся в ответ Алекс.
- Ну, давай. А что?
- «Пачку сигарет» знаешь?
- Кто же ее не знает.., - ответил сын и они в полголоса затянули:
Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна
И не вижу ни одной знакомой звезды
Я ходил по всем дорогам и туда, и сюда
Обернулся и не смог разглядеть следы
- Бать ты что плачешь?, - прервал пение Лёха, заметив дрожание голоса отца. А когда повернулся, то увидел, скупую слезу на щеке Алекса.
- Да, что-то..., вытирая рукой щеку, начал Алекс, - Знаешь!? Эта песня, как будто про меня написана. Хотя, когда Цой ее написал, я еще пацаном был. В школу ходил. А ведь так он попал… И прав ведь. Небо тоже, да, не то. И звезды те же, но чужие. Да и звезд то здесь нет. Тех… наших… Что в тайге… Это, наверное, единственное почему я скучаю. По небу и звездам. Помнишь, какое небо ночью в тайге? Звезды потрогать хочется! Не то, что здесь…
- Ты что, бать?
- Все хорошо, Леша! Все хорошо!, - Алекс откинул голову на, служивший баррикадой, перевернутый стол и они, молча, ждали решение капитана!
Наконец рация заговорила. Голос капитана был потерянный.
- Я захожу!, - на этом сообщение закончилось. В дверь холла вошел Усачев. Он шел, глядя в пол, и уже не был так осторожен, как в первый свой визит.
- Что решил, капитан? – не вставая, крикнул Алекс. Усачев прошел и встал в полный рост, перед сидящими на полу.
- Иваном меня зовут… - тихо сказал капитан и сел на пол прислонившись к другому столу- баррикаде, вполоборота к отцу с сыном.
- Знаю, - так же тихо ответил Алекс, - Что решил, Ваня?
- Мэр по телефону рвет и мечет! Требует твою голову!, - он кивком головы указал на Леху. Помолчал и добавил: - Любит она тебя… И я теперь твой должник… А что делать не знаю… Потому к вам и пришел. Анечка сказала, что ты двоих живых сюда притащил?, - Леха кивнул, - Может мы их мэру отдадим?
- Да они сразу меня сдадут, - закачал головой Леха, - один из них и протрезвел, и штаны обмочил, когда я их через актовый зал вел. Визжал, как свинья, чтобы я их не убивал.
- А кто они? Что-то «нашим», про них, не известно ничего. Только тебя там не досчитались, потому и подозреваемый номер один.
- Типа, про Аню «ваши» знали?, - слегка с издевкой спросил Леха.
- Ты прав. Даже я про нее не знал. И про тебя тоже. Уж я бы не допустил, чтобы она с вами.., - говоря это, он перевел осуждающий взгляд на Алекса. Алекс молчал.
- По этому и не знали!, - оборвал его Леха.
- Ты ее любишь?, - успокоившись, спросил капитан.
- А вы как думаете? Ради чего тогда все?, - вопросом на вопрос ответил Леха и уставился в пол. Руки его не переставали сжимать автомат.
Все молчали. Каждый думал о том, как им всем теперь выбираться из этой ситуации. Первым нарушил тишину капитан:
- Эти двое… Они тоже..? Ну… Аню…?, - капитан смотрел на Леху. Взгляд был тяжелым. Леха кивнул и уставился в пол.
- Они все.., - тихо сказал парень.
- Ты же ее не бросишь из-за этого? Обещай!, - у Усачева глаза наполнились слезами, - Обещай, что никогда не упрекнешь и не напомнишь ей об этом дне!, - капитан еле сдерживал злость. Но эта злость была не на Леху. К нему, как ни странно, он испытывал смешанные чувства. Он одновременно и винил его, и уважал, ненавидел и был благодарен.
- Разве вы не поняли еще? Я ради нее на смерть пошел! Сколько там еще до штурма? Валите оба отсюда!!! Иди, командуй штурм капитан!!!, - Леха перешел на крик.
- А ты, сынок не кричи на меня!, - уже спокойно, ответил Усачев, - а лучше расскажи мне про этих двух.
Леха, успокоившись, подробно рассказал, кто они, откуда и как появились в их «братстве».
- Мы все с одного института. Почти все с одной группы. А эти идейные. Они прибились к нам не так давно. Года еще нет. Макс их два месяца проверял, пока допустил до всех дел, - закончил свой рассказ Лёха.
Все молчали. У Алекса было решение вопроса, но он понимал, что сейчас это решение должен принять капитан. И Усачев не подвел ожидания.
- Еще пару уточнений. Этих двоих кто-то из служащих ДК в лицо видел?
- Нет, - ответил парень.
- А тебя?
- Нет, я в балаклаве все время был, пока отец не пришел. Тогда понял, что уже поздно скрывать лицо, раз все менты… Простите, полицейские знают, кто я, если отца вызвали. А этих я привел с мешками на голове.
- Отца вызвали, потому что он переговорщик. Ну, это официальная версия. Обоих сразу? Или по одному?
- Да, какая разница?, - не выдержал Лёха.
- Раз спрашиваю, значит, есть разница! Ну?
- Обоих сразу, - Леха был на взводе, но отвечать стал покорно, после строгого взгляда отца.
- Это плохо. В холле кто был? Кто видел вас, когда вы зашли?
- Никого не было!, - еле сдерживая раздражение, отвечал Леха отцу Ани, - Я их сразу в бытовке запер, а Аню в кабинет завел. Там танцевальный зал… Ну, вы же видели…!? Уже потом всех работников согнал в другую бытовку на втором этаже. Чтобы под ногами не путались.
- Да видел… Делаем так… Ты ведешь их сюда, я их тут кладу обоих, а тебя запираю в их бытовке. Максимум, тебе дадут соучастие в погроме на рынке. Наймем адвоката, отделаешься условным. Расстрел и захват заложников спишем на одного из них… плевать на кого… Все… так и делаем…
Алекс этот вариант нарисовал себе уже давно. Но решение должен был принять капитан. Именно на него в этой ситуации должна была лечь вся ответственность за ликвидацию «преступника». Точнее, теперь двух «преступников». Все прошло так, как и рассчитал Алекс.
Все в корне поменялось, когда Лёха привел «этих двух».
- Я так не могу, - вдруг выпалил он, - я должен ответить за все! А не они!
- За что «за все»?, - сорвался на него капитан, - Ты об Ане подумал? Или, может, это они связанные наблюдали, как ты их подруг насиловал? Пойми, дурак! Тебе «вышак» светит! Это пожизненное в лучшем случае! А мэр требует твоей ликвидации при штурме!, - Иван успокоился и сказал уже тише, - Аню пожалей, она этого не перенесет!
Лёха стих. Обхватив ладонями голову, он сел на «корточки» у стены рядом с двумя «идейными». Капитан подобрал, снятую Лёхой балаклаву и подошел к «одному из». Он стянул с его головы мешок и натянул вместо него маску. Тот, понимая, что что-то идет не так, начал скулить и бормотать, что-то неразборчивое.
- Дай мой пистолет, - сказал Иван, обращаясь к Алексу, - Я же тебе свое табельное отдал. Под свою, как говорится.., - Алекс протянут ему «макаров».
Тут встал Леша в полный рост и взвел затвор «калаша».
- Валите оба отсюда! Я так решил! А вы, - он обратился к отцу Ани, - простите меня, что Аньку не уберег и сделайте все, чтобы она все это забыла. И меня тоже… Простите меня, товарищ капитан!?
- Нет у меня на тебя злобы, сынок… И прощать мне тебя не за что… Не найти Аньке более достойного мужика. Но выбор твой. Я сделал все, что мог. Пошли Алекс.
- Прости, капитан. Но видно я ошибся на этот раз. Одно просчитывал, да другое упустил.
- Не пойму я тебя, коллега. – в этот раз капитан произнес это слово без иронии.
- Не поду я с тобой, Ваня. Тут мое место. Рядом с сыном.
- Два дурака, - качая головой, констатировал Усачев, - Через полчаса будет штурм. У вас есть время передумать, - сказал и пошел к выходу, - Но как бы там ни было, я вас уважаю обоих. Хочу, чтобы вы об этом знали!, - обернувшись, добавил и вышел за дверь.
Алекс с Лехой сели за баррикаду. Напротив, у стены стояли «эти двое».
- А «молодые ветра» знаешь? – улыбнувшись, спросил отец.
- Конечно, - ответил сын с такой же улыбкой и они затянули:
Гордость полными вагонами
Золотыми пагонами
С юга дуют молодые ветра
Разрывая в клочья облака
Не забыли, шлют издалека
С дома мама и не последняя любовь…
Только допели они до припева, прошипела рация: «Готовность 30 секунд». Алекс расстегнул «бронник» и приказал «надевай!». Леха, беспрекословно, подчинился. В это время отец взял, лежащий на полу, автомат. Снял с предохранителя и загнал патрон в патронник, щелкнув затвором.
- Никогда не задумывался, что твои слова, отец, будут, на столько, пророческими. Против меня весь мир, а ты прикрываешь мне спину, - он улыбнулся. Но улыбка была, как говориться «с горчинкой». Алекс улыбнулся в ответ сыну.
- Прости меня сын.
- За что, пап?, - только и успел сказать Леха, как на его голову обрушился удар ручкой автомата.
- За это, - ответил Алекс, уже потерявшему сознание сыну, - надеюсь, ты меня и поймешь и простишь…
- Штурм!, - раздался хриплый голос капитана по рации.
В тот же момент разбилось стекло в холле и в него влетели, одна за другой, четыре гранаты. Одна шумовая и три дымовых. Алекс не раздумывая открыл огонь из-за баррикады. Но стрелял он в верхнюю часть оконной рамы, чтобы не зацепить полицейских. Полицейские ответили огнем «из всех стволов». Полетели щепки от столов, земля от цветочных горшков. Холл наполнился дымом и разобрать, кто и в кого стреляет было не возможно.
Все стихло. Капитан первым после спецназа забежал в ДК. У стены на полу лежали двое. Еще двое лежали за баррикадой. Никто не подавал признаков жизни. Он подошел к лежащим за баррикадой и перевернул тело, чтобы разглядеть лицо. Дым, хоть и рассеялся, но изрядно, еще ел глаза. Не смотря на это Усачев четко понимал, что это не отец… Но и не сын! Он рывком кинулся к стене. Отец без брони, лежал на сыне и продолжал закрывать ему голову своим телом. Рубаха Алекса была в крови. Он взял на руки коллегу и, как мог побежал к выходу с криками «врача».
В карете «скорой помощи», Алекс пришел в сознание.
- Обещай!, - потребовал он от капитана
- О чем ты? Все будет хорошо! Все уже хорошо! Мер получил то, что хотел! Леху осматривают медики.
- Хана мне, Ваня. Обещай, что не бросишь его!? И скажи ему, чтобы Олесю не оставлял.
- Не разговаривайте! Вам сейчас нельзя! Поберегите силы!, - требовала врач «скорой помощи».
- Лучше ты помолчи две минуты!,- оборвал ее Алекс, и продолжил, опять обращаясь к Ивану, - мы теперь, вроде как родня. Так что ты уж там.., - он замолчал и закрыл глаза морщась от боли. А Усачев продолжил его успокаивать:
- Не переживай! Теперь все будет хорошо!, - но Алекс обмяк и уже не отвечал.
- Все, выезжаем. Поехали, быстро!, - крикнула врач «скорой» и вытолкнув капитана, закрыла дверь. Машина рванула с места, разрывая тишину воем сирен и темноту проблесковыми маячками.
- Все будет хорошо, дружище, - продолжал шептать себе под нос капитан Усачев, глядя в след уезжающей «скорой помощи».
Рейтинг: +2
287 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
