Бумеранг

Свой выходной Виталий Сергеевич решил посвятить прогулке по городу. День выдался тёплый, солнечный, и на улице стояла золотая осень. После недельного заточения в рабочем кабинете и стенах квартиры хотелось надышаться свежим, пахнущем дымком от сожжённых листьев, чистым осенним воздухом. По такому случаю им были начищены до сверкающего блеска ботинки, надет праздничный костюм и белый плащ, купленный ещё летом. Виталий Сергеевич вышел из дома, вдохнул полной грудью терпкий воздух, улыбнулся прекрасному утру и медленно зашагал по улице в направлении парка, где планировал провести часок – другой, наслаждаясь одиночеством и общением с природой.

В эти утренние часы народу в старом парке было немного, музыка в многочисленных кафе ещё не играла, поэтому можно было в полной мере расслабиться и   отдохнуть от трудовых будней. На зелёной  лужайке молодой родитель, видимо, из тех, кого принято называть «новыми русскими», с пудовой золотой цепью на шее, коротко стриженой причёской и в дорогом спортивном костюме, играл со своим сыном, запуская и ловя бумеранг. Мальчишка радовался и визжал от восторга, когда его отцу удавалось поймать, запущенную только что игрушку. Бумеранг взмывал ввысь, играя своей блестящей поверхностью на солнце, делал круг над лужайкой и возвращался к тому месту, откуда был запущен. Виталий Сергеевич остановился и с любопытством стал наблюдать за игрой отца и сына.

«Интересное оружие придумали аборигены, видать, умные были ребята, - мелькнула мысль. – Умные-то умные, а съели Кука – вот такая штука», - пришедшие на ум слова известной песни Высоцкого вызвали улыбку. А бумеранг всё взлетал и взлетал над лужайкой, с настойчивым упорством описывая одну и ту же траекторию, и никакая сила не заставила бы его полететь прямо, изменив многовековой традиции.

Вдоволь насмотревшись на полёт экзотического снаряда, Виталий Сергеевич продолжил прогулку по засыпанной опавшими листьями аллее. Вскоре он облюбовал одинокую лавочку под ветвями старого вяза и с удовольствием плюхнулся на неё, откинувшись на спинку и запрокинув голову.

«Благодать-то какая, Господи! Через двадцать лет выйду на пенсию, и этот парк будет для меня постоянным местом обитания, - грудь наполнил горьковатый воздух, и голова слегка закружилась. - Человек – дитя Природы, но,  загнанный в бетонную клетку, он начинает терять с ней связь», - за философской мыслью последовало погружение в нирвану. Вдруг, что-то свалилось на ноги Виталия Сергеевича, и от неожиданности он дернулся и подался вперёд. Чьё-то прикосновение  напугало его и вывело из приятного состояния души и тела. Рыжий, вислоухий щенок, высунув слюнявый язык и виляя хвостом, стоял на его коленях. От  лап на светлых брюках остались два грязных пятна. Это было уже слишком! Правая нога в лакированном ботинке резко пнула собачонку, и та с визгом, кубарем покатилась по сухой листве.

- Откуда ты взялся, гадёныш?! Новые брюки мне перепачкал! Что б ты сдох! – выругался Виталий Сергеевич, встал с лавочки и начал отряхиваться. Сидеть уже не хотелось, и он зашагал, не торопясь, по аллее дальше, туда, где вдалеке виднелась каменная арка в решётчатом заборе, за которой начинался тротуар и проезжая часть улицы…

 

…- Папа, лови! Не дай ему упасть! – кричал мальчик отцу, в очередной раз запустившему в воздух бумеранг. Малыш хлопал в ладоши и прыгал от восторга.

- Твой папа, Славик, не лох какой-нибудь, чтобы пропустить что-то мимо своих рук, - мужчина ловким движением перехватил летящий по воздуху предмет. - А вон и кенгуру – сейчас я ему снесу башку.

- Это не кенгуру, папа, это маленький пёсик!

- Какая разница? А ты представь, что это кенгуру.

- Нет, это маленький пёсик – он хороший! Мы не будем на него охотиться! – ребёнок перестал прыгать.

- Это же облезлая шавка, - разочарованный папаша с золотой цепью на шее опустил руку с бумерангом.

- Он хромает, наверное, его кто-то обидел, - мальчик побежал по траве в направлении собачонки.

- Как бы из тебя, сынок, твоя мамаша слюнтяя не воспитала, - проворчал себе под нос отец малыша. – Разве за воскресенье исправишь то, что она за неделю с тобой сотворить успеет?

- Куть! Куть! Куть! Иди ко мне, собачечка, я тебя пожалею.

- Славик, не трогай пса – он может укусить! – разнеслось над лужайкой. Но мальчик уже нагнулся над щенком и попытался взять его на руки. Но вместо того, чтобы радостно завилять хвостом и прижать свои торчащие в разные стороны уши, припадающий на заднюю лапу щенок, оскалил зубы, рявкнул и вцепился в протянутую к нему ребячью руку. Над лужайкой раздался громкий вопль перепуганного мальчишки, который теперь тряс окровавленной ладонью и заливался слезами. Отец кинул бумеранг на траву и со всех ног бросился к сыну.

- Славик, я же тебе не велел трогать собаку!

- Я хотел её погладить, - ответил малыш сквозь слёзы.

- У этой псины повадки твоей мамочки – укусит, когда ты того не ждёшь, - буркнул мужчина. - У меня в джипе бинт есть, я тебя перевяжу и отвезу в больницу. Мама будет очень недовольна, - он поднял ребёнка на руки и  быстрой походкой направился к выходу из парка. На опустевшей лужайке остался одиноко лежать бумеранг….

 

…Виталий Сергеевич миновал длинную, кованную, наверное, в прошлом веке чугунную ограду парка, и пошёл вдоль тихой улицы ещё непроснувшегося в этот ранний час выходного дня города. Он с интересом рассматривал витрины бесконечных магазинов, всматривался в лица редких прохожих, разглядывал, будто впервые, фасады старинных домов и наслаждался прогулкой….

 

…Алексей Петрович – дежурный врач травматологического пункта, налил себе чая, достал из шкафа банку с вареньем и очерствевшую за ночь булку. Это дежурство далось ему тяжело: пьяные пострадавшие с переломами и ушибами совсем не дали поспать. Казалось, они договорились все вместе именно в эту ночь, именно в его дежурство сломать свои руки и ноги. Он проклинал этих уродов, не умевших пить, из-за которых у него теперь слипались глаза, и стоял неприятный звон в голове. Чашка крепкого чая должна была помочь при таком неприятном состоянии. Алексей Петрович уже намазал булку вареньем и размешал ложкой сахар, приготовившись к трапезе, как в это время дверь его кабинета распахнулась без стука, и в неё ввалился крупный мужчина в спортивном костюме с ребёнком на руках.

- Ты здесь доктор, что ли? Моего сына укусила собака! Сделай что-нибудь!

Алексей Петрович остановил булку с вареньем у открытого рта. Он посмотрел на коротко стриженого здоровяка с толстой золотой цепью на шее и чертыхнулся про себя. Ему всегда были неприятны люди, обращавшиеся к нему на «ты», и в душе у доктора  всё настроилось против этого человека.

- Вас что, гражданин, не учили, что в дверь нужно стучаться?

- Я помешал тебе есть? Могу извиниться, но не буду – не привык, - мужчина с ребёнком подошёл ближе к столу и нахмурил брови. - Потом набьёшь брюхо! Я к тебе ребёнка привёз – это мой сын! Его только что укусила собака. У него вся рука была в крови – это я её перебинтовал.

Услышав слова отца о крови и видя перед собой доктора в белом халате, мальчишка расплакался, наполнив небольшой кабинет своим криком. От детских воплей звон в голове Алексея Петровича усилился.

- Собака ваша домашняя?

- Вот ещё! Сроду живность в квартире не держал, – мужчина  без приглашения сел на стул у стены и посадил сына на колени. - Говорю ж тебе – дворняжка в парке.

- Вы мне этого не говорили.

- Говорил – не говорил – какая разница?! Чего время тянешь?! Ребёнок ранен – делай своё дело, за которое тебе бабки платят. А мало – я  тебе отстегну без базара.

Мужчина был возбуждён и взволнован, но это, по мнению доктора, не давало ему права на фамильярность и откровенную грубость.

- Оставьте свои деньги при себе и держитесь немного в рамках, папаша. Мы с вами на брудершафт не пили. Какой пример вы показываете сыну?

- Ты что, мужик, не понял - пред тобой ребёнок, которому требуется помощь!? – здоровяк сделал грозное выражение лица.

Алексей Петрович ели удержался, чтобы ни ответить на дерзость этого хама. Он крепко сжал зубы, встал со своего стула и перенёс обратно в шкаф приготовленный завтрак.

- Ну-с, молодой человек, - обратился он к ребёнку продолжавшему вопить на отцовских коленях, - покажите, что у вас с ручкой? Сейчас мы её полечим. Говорите – собака укусила? Так-так.

- Папа, я боюсь этого дяди – он злой! – мальчишка задрыгал ногами.

- Дядя только на вид такой злой, Славик, а так он очень добрый, - мужчина погладил сына по голове и обратился к Алексею Петровичу:

- Сделай фэйс повеселей, профессор – ребёнок тебя боится.

- Послушайте, уважаемый, прекратите мне указывать, что нужно делать. Подержите лучше руку мальчика – я сниму бинты.

- Я не дам этому дяде мою руку – он мне сделает больно! Не дам! – кабинет опять наполнился звуками истеричного визга.

- Одну минутку – сейчас позову медсестру. Может, при ней он не будет так капризничать. – Алексей Петрович выглянул из кабинета  и крикнул в коридор:

- Люся!

- Между прочим, мой сын не капризничает – его укусил пёс, возможно, бешеный! Тебе не людей лечить, а скотину. Ребёнок, видите ли, ему капризничает. Ребёнок на то и ребёнок, чтобы плакать. А врач на то и врач, что бы лечить. Давай делай что-нибудь, умник!

- Люся! – разнёсся по коридору опять голос врача.

- Ну, и бардак у вас тут! Тоже мне медицина, мать твою! – мужчина зло посмотрел на Алексея Петровича. - Гнать вас всех отсюда надо под зад коленом!

- Люся!

- Да, здесь я, здесь – чего раскричались? – в кабинет вошла блондинка средних лет.

- Где тебя черти носят – три раза звал?

- Что ж мне теперь и в туалет сходить нельзя?

- Вот, собралась публика, - здоровяк в спортивном костюме усмехнулся и покачал головой, - один жрёт в рабочее время, другая – наоборот.

- Послушайте, гражданин, что вы себе позволяете?! – Люся нахмурилась и  подпёрла бёдра руками. 

- Это вы себе что позволяете? Я уже битый час торчу тут с укушенным ребёнком, а никто ему ещё не помог!

- На самом деле, Люся, меньше говори. Давай снимай бинты с пацана.

- А вы меня не затыкайте, Алексей Петрович – я вам не девочка! Я имею право сходить в туалет, и не обязана выслушивать беспочвенные упрёки, как ваши, так и этого мужлана!

- Люся, веди себя нормально!

- Я и веду себя нормально. За те гроши, что здесь получаю, я ещё должна терпеть всякие гадости?!                                                                                                                                                                     

Укушенный ребёнок теперь молча сидел на коленях отца и внимательно, с интересом, слушал перепалку взрослых. В кабинет постучали, и в приоткрытую дверь просунулась лысая голова.

- К вам можно?

- Вы что не видите – я занят? – Алексей Петрович взбеленился. - Что за дежурство – одни придурки?

- Ты сам придурок, костоправ хренов! – здоровяк сверкнул глазами.

- Это я не вам. Люся, и долго я буду ждать, когда ты снимешь бинты?

- Я не дамся! Мне будет больно! – мальчишка закричал во всё горло и спрятал руку за спину.

- Люся, хватай его ладонь – давай её сюда.

- Эй вы, гестаповцы, осторожней – это ж ребёнок!

- Да, помолчите, советчик! – Алексей Петрович крепко взял руку мальчика и начал развязывать бинт. - Люся, лучше не мешай – я сам. Готовь укол.

- Если я вам мешаю, могу вообще уволиться! - женщина фыркнула, вышла в соседнюю комнату и зазвенела там инструментом….

 

….Виталий Сергеевич, продолжая медленно шествовать по знакомым улицам, вышел к крепостным стенам старого Кремля. Он с удовольствием, будто впервые, оглядел это величественное строение, резные башни и сверкающие золотом купола собора. В это осеннее утро в лёгкой дымке всё  грандиозное сооружение на фоне современных построек казалось творением богов, а не человека. Путь его лежал по гаревой дорожке, отделявшей белокаменные крепостные стены от серебристых елей, которыми был обсажен по периметру Кремль. Он решил обойти его весь и, в конце концов, пройдя ещё пару кварталов одной из тихих улиц, оказаться на набережной реки. Там Виталий Сергеевич намеревался посмотреть в последний раз в этом году на пассажирские теплоходы, и, если повезёт, стать свидетелем торжественного и завораживающего действа – отплытия одного из них….

 

…- Слава богу, ушёл этот ненормальный! - Алексей Петрович достал из шкафчика бокал с уже остывшим чаем и булочку. Только он взял всё это в свои руки, как дверь кабинета приоткрылась.

- Можно, доктор? – показалась лысая голова. - Я на укол – мне назначено.

 «Хоть этот себе ничего не сломал, и никто его не покусал», - проворчал чуть слышно хирург.

- Моя фамилия Семёнов, я на больничном с переломом рёбер. Мне назначены уколы, - мужчина сделал виноватое лицо, увидев в руках врача бокал и булку. - Вы извините, доктор, я давно жду, а у меня сегодня сын приезжает – нужно встретить его на вокзале. Я уже опаздываю.

- Что за день такой?! Одни руки – ноги ломают, другие из-за пустякового укуса какой-то собачонки готовы здесь всё вверх дном перевернуть, третьи куда-то спешат, хотя им даётся больничный, чтобы они никуда не спешили! Чёрт знает что! Люся, готовь инъекцию! – крикнул врач медсестре, находящейся в соседней комнате.

- Так… Семёнов, - Алексей Петрович полистал один из журналов на своём столе, - что нам назначено? Ага. Витамин В-6. Люся, у Семёнова В-6.

Медсестра забормотала себе под нос:

- Меня сегодня так достали, что я сейчас этому лысому уроду цианистый калий бы всадила. Жаль не держим, а надо иметь на всякий случай, - она порылась в карманах халата в поисках очков, и не нашла их. Очки были оставлены ею на столе врача, когда она вела схватку с маленьким, гадким и капризным мальчишкой, ни в какую не желавшим, чтобы ему сделали укол от бешенства. Ампулы с витамином всегда лежали на верхней полке стеклянного шкафчика справа, и Люся достала оттуда одну из них. Отработанным движением она обломила острый стеклянный кончик, вскрыла разовый шприц и набрала в него лекарство.

- Приспустите брюки, мужчина…. Не напрягайтесь…. Всё, можете идти.

- Спасибо, сестра, - пациент застегнул брюки, накинул кожаную куртку, попрощался с врачом и покинул кабинет. Быстрым шагом он прошёл по длинному коридору, спустился вниз по лестнице и вышел на крыльцо старого особняка, в котором располагался травматологический пункт. Он посмотрел на часы, покачал лысой головой, и направился к синим «Жигулям», ожидавшим своего хозяина чуть впереди на проезжей части. Дверца хлопнула, мотор завёлся, выпустив клубы белого дыма, и машина тронулась….

 

…- Алексей Петрович, вы мои очки не видели? – крикнула Люся из соседней комнаты, гремя пробирками.

- Да, вот они, твои очки, лежат на моём столе.

Медсестра забрала пропажу и вернулась в процедурную. Через минуту оттуда послышался её голос:

- Что за день у нас такой сегодня сумасшедший?! Та смена на место, где лежат витамины, положила  барбамил. Это всё Зойка – растяпа! Я этому лысому мужику всадила  барбамил вместо витамина.

- Да, ты что?! Это же снотворное! – Алексей Петрович пытался прожевать чёрствую булку.

- Снотворное ведь не цианистый калий, - ответила Люся. - Что ему станет? Отоспится и всё. Меньше будет шляться по своим делам.

- Тоже верно, – доктор отхлебнул чай из бокала….

 

…Виталий Сергеевич медленно, не торопясь, обошёл Кремль, то и дело останавливаясь и разглядывая чудесные ели и шишки на них. Он наслаждался запахом хвои и дымком костров из опавших листьев, которые развели то тут, то там среди деревьев садовники. Впереди показался перекрёсток, за которым начиналась улица, выходящая прямиком на набережную. Туда и направился Виталий Сергеевич.

Горел красный сигнал светофора. Дорога была почти пустая в эти утренние часы выходного дня, и только где-то вдалеке двигались к перекрёстку синие «Жигули». Можно было перейти улицу и на красный, но Виталий Сергеевич терпеливо дождался, когда вслед за красным зажжётся жёлтый, а за ним и зелёный свет. Только после этого он, не торопясь, стал переходить проезжую часть. Бросив взгляд влево, он увидел те самые синие «Жигули», которые неслись на него. Но горел зелёный сигнал светофора и Виталий Сергеевич смело продолжил движение. Когда автомобиль на полном ходу приблизился к нему, когда он увидел через лобовое стекло лысую голову водителя, лежавшую на руле, было уже поздно. От сильного удара тело подлетело вверх, разбив собой переднее стекло, проскользило по крыше, ударилось об багажник и со страшным звуком шлёпнулось на асфальт. Неуправляемый автомобиль пересёк перекрёсток по диагонали и врезался в трубы леерного ограждения. Окровавленное тело в белом плаще одиноко лежало посередине широкой улицы. Редкие прохожие, ставшие свидетелями кошмарного зрелища, спешили оказать посильную помощь пострадавшему, и среди них семенил ножками, прихрамывая, рыжий, вислоухий щенок.   

© Copyright: Владимир Шмельков, 2019

Регистрационный номер №0441813

от 10 марта 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0441813 выдан для произведения:

Свой выходной Виталий Сергеевич решил посвятить прогулке по городу. День выдался тёплый, солнечный, и на улице стояла золотая осень. После недельного заточения в рабочем кабинете и стенах квартиры хотелось надышаться свежим, пахнущем дымком от сожжённых листьев, чистым осенним воздухом. По такому случаю им были начищены до сверкающего блеска ботинки, надет праздничный костюм и белый плащ, купленный ещё летом. Виталий Сергеевич вышел из дома, вдохнул полной грудью терпкий воздух, улыбнулся прекрасному утру и медленно зашагал по улице в направлении парка, где планировал провести часок – другой, наслаждаясь одиночеством и общением с природой.

В эти утренние часы народу в старом парке было немного, музыка в многочисленных кафе ещё не играла, поэтому можно было в полной мере расслабиться и   отдохнуть от трудовых будней. На зелёной  лужайке молодой родитель, видимо, из тех, кого принято называть «новыми русскими», с пудовой золотой цепью на шее, коротко стриженой причёской и в дорогом спортивном костюме, играл со своим сыном, запуская и ловя бумеранг. Мальчишка радовался и визжал от восторга, когда его отцу удавалось поймать, запущенную только что игрушку. Бумеранг взмывал ввысь, играя своей блестящей поверхностью на солнце, делал круг над лужайкой и возвращался к тому месту, откуда был запущен. Виталий Сергеевич остановился и с любопытством стал наблюдать за игрой отца и сына.

«Интересное оружие придумали аборигены, видать, умные были ребята, - мелькнула мысль. – Умные-то умные, а съели Кука – вот такая штука», - пришедшие на ум слова известной песни Высоцкого вызвали улыбку. А бумеранг всё взлетал и взлетал над лужайкой, с настойчивым упорством описывая одну и ту же траекторию, и никакая сила не заставила бы его полететь прямо, изменив многовековой традиции.

Вдоволь насмотревшись на полёт экзотического снаряда, Виталий Сергеевич продолжил прогулку по засыпанной опавшими листьями аллее. Вскоре он облюбовал одинокую лавочку под ветвями старого вяза и с удовольствием плюхнулся на неё, откинувшись на спинку и запрокинув голову.

«Благодать-то какая, Господи! Через двадцать лет выйду на пенсию, и этот парк будет для меня постоянным местом обитания, - грудь наполнил горьковатый воздух, и голова слегка закружилась. - Человек – дитя Природы, но,  загнанный в бетонную клетку, он начинает терять с ней связь», - за философской мыслью последовало погружение в нирвану. Вдруг, что-то свалилось на ноги Виталия Сергеевича, и от неожиданности он дернулся и подался вперёд. Чьё-то прикосновение  напугало его и вывело из приятного состояния души и тела. Рыжий, вислоухий щенок, высунув слюнявый язык и виляя хвостом, стоял на его коленях. От  лап на светлых брюках остались два грязных пятна. Это было уже слишком! Правая нога в лакированном ботинке резко пнула собачонку, и та с визгом, кубарем покатилась по сухой листве.

- Откуда ты взялся, гадёныш?! Новые брюки мне перепачкал! Что б ты сдох! – выругался Виталий Сергеевич, встал с лавочки и начал отряхиваться. Сидеть уже не хотелось, и он зашагал, не торопясь, по аллее дальше, туда, где вдалеке виднелась каменная арка в решётчатом заборе, за которой начинался тротуар и проезжая часть улицы…

 

…- Папа, лови! Не дай ему упасть! – кричал мальчик отцу, в очередной раз запустившему в воздух бумеранг. Малыш хлопал в ладоши и прыгал от восторга.

- Твой папа, Славик, не лох какой-нибудь, чтобы пропустить что-то мимо своих рук, - мужчина ловким движением перехватил летящий по воздуху предмет. - А вон и кенгуру – сейчас я ему снесу башку.

- Это не кенгуру, папа, это маленький пёсик!

- Какая разница? А ты представь, что это кенгуру.

- Нет, это маленький пёсик – он хороший! Мы не будем на него охотиться! – ребёнок перестал прыгать.

- Это же облезлая шавка, - разочарованный папаша с золотой цепью на шее опустил руку с бумерангом.

- Он хромает, наверное, его кто-то обидел, - мальчик побежал по траве в направлении собачонки.

- Как бы из тебя, сынок, твоя мамаша слюнтяя не воспитала, - проворчал себе под нос отец малыша. – Разве за воскресенье исправишь то, что она за неделю с тобой сотворить успеет?

- Куть! Куть! Куть! Иди ко мне, собачечка, я тебя пожалею.

- Славик, не трогай пса – он может укусить! – разнеслось над лужайкой. Но мальчик уже нагнулся над щенком и попытался взять его на руки. Но вместо того, чтобы радостно завилять хвостом и прижать свои торчащие в разные стороны уши, припадающий на заднюю лапу щенок, оскалил зубы, рявкнул и вцепился в протянутую к нему ребячью руку. Над лужайкой раздался громкий вопль перепуганного мальчишки, который теперь тряс окровавленной ладонью и заливался слезами. Отец кинул бумеранг на траву и со всех ног бросился к сыну.

- Славик, я же тебе не велел трогать собаку!

- Я хотел её погладить, - ответил малыш сквозь слёзы.

- У этой псины повадки твоей мамочки – укусит, когда ты того не ждёшь, - буркнул мужчина. - У меня в джипе бинт есть, я тебя перевяжу и отвезу в больницу. Мама будет очень недовольна, - он поднял ребёнка на руки и  быстрой походкой направился к выходу из парка. На опустевшей лужайке остался одиноко лежать бумеранг….

 

…Виталий Сергеевич миновал длинную, кованную, наверное, в прошлом веке чугунную ограду парка, и пошёл вдоль тихой улицы ещё непроснувшегося в этот ранний час выходного дня города. Он с интересом рассматривал витрины бесконечных магазинов, всматривался в лица редких прохожих, разглядывал, будто впервые, фасады старинных домов и наслаждался прогулкой….

 

…Алексей Петрович – дежурный врач травматологического пункта, налил себе чая, достал из шкафа банку с вареньем и очерствевшую за ночь булку. Это дежурство далось ему тяжело: пьяные пострадавшие с переломами и ушибами совсем не дали поспать. Казалось, они договорились все вместе именно в эту ночь, именно в его дежурство сломать свои руки и ноги. Он проклинал этих уродов, не умевших пить, из-за которых у него теперь слипались глаза, и стоял неприятный звон в голове. Чашка крепкого чая должна была помочь при таком неприятном состоянии. Алексей Петрович уже намазал булку вареньем и размешал ложкой сахар, приготовившись к трапезе, как в это время дверь его кабинета распахнулась без стука, и в неё ввалился крупный мужчина в спортивном костюме с ребёнком на руках.

- Ты здесь доктор, что ли? Моего сына укусила собака! Сделай что-нибудь!

Алексей Петрович остановил булку с вареньем у открытого рта. Он посмотрел на коротко стриженого здоровяка с толстой золотой цепью на шее и чертыхнулся про себя. Ему всегда были неприятны люди, обращавшиеся к нему на «ты», и в душе у доктора  всё настроилось против этого человека.

- Вас что, гражданин, не учили, что в дверь нужно стучаться?

- Я помешал тебе есть? Могу извиниться, но не буду – не привык, - мужчина с ребёнком подошёл ближе к столу и нахмурил брови. - Потом набьёшь брюхо! Я к тебе ребёнка привёз – это мой сын! Его только что укусила собака. У него вся рука была в крови – это я её перебинтовал.

Услышав слова отца о крови и видя перед собой доктора в белом халате, мальчишка расплакался, наполнив небольшой кабинет своим криком. От детских воплей звон в голове Алексея Петровича усилился.

- Собака ваша домашняя?

- Вот ещё! Сроду живность в квартире не держал, – мужчина  без приглашения сел на стул у стены и посадил сына на колени. - Говорю ж тебе – дворняжка в парке.

- Вы мне этого не говорили.

- Говорил – не говорил – какая разница?! Чего время тянешь?! Ребёнок ранен – делай своё дело, за которое тебе бабки платят. А мало – я  тебе отстегну без базара.

Мужчина был возбуждён и взволнован, но это, по мнению доктора, не давало ему права на фамильярность и откровенную грубость.

- Оставьте свои деньги при себе и держитесь немного в рамках, папаша. Мы с вами на брудершафт не пили. Какой пример вы показываете сыну?

- Ты что, мужик, не понял - пред тобой ребёнок, которому требуется помощь!? – здоровяк сделал грозное выражение лица.

Алексей Петрович ели удержался, чтобы ни ответить на дерзость этого хама. Он крепко сжал зубы, встал со своего стула и перенёс обратно в шкаф приготовленный завтрак.

- Ну-с, молодой человек, - обратился он к ребёнку продолжавшему вопить на отцовских коленях, - покажите, что у вас с ручкой? Сейчас мы её полечим. Говорите – собака укусила? Так-так.

- Папа, я боюсь этого дяди – он злой! – мальчишка задрыгал ногами.

- Дядя только на вид такой злой, Славик, а так он очень добрый, - мужчина погладил сына по голове и обратился к Алексею Петровичу:

- Сделай фэйс повеселей, профессор – ребёнок тебя боится.

- Послушайте, уважаемый, прекратите мне указывать, что нужно делать. Подержите лучше руку мальчика – я сниму бинты.

- Я не дам этому дяде мою руку – он мне сделает больно! Не дам! – кабинет опять наполнился звуками истеричного визга.

- Одну минутку – сейчас позову медсестру. Может, при ней он не будет так капризничать. – Алексей Петрович выглянул из кабинета  и крикнул в коридор:

- Люся!

- Между прочим, мой сын не капризничает – его укусил пёс, возможно, бешеный! Тебе не людей лечить, а скотину. Ребёнок, видите ли, ему капризничает. Ребёнок на то и ребёнок, чтобы плакать. А врач на то и врач, что бы лечить. Давай делай что-нибудь, умник!

- Люся! – разнёсся по коридору опять голос врача.

- Ну, и бардак у вас тут! Тоже мне медицина, мать твою! – мужчина зло посмотрел на Алексея Петровича. - Гнать вас всех отсюда надо под зад коленом!

- Люся!

- Да, здесь я, здесь – чего раскричались? – в кабинет вошла блондинка средних лет.

- Где тебя черти носят – три раза звал?

- Что ж мне теперь и в туалет сходить нельзя?

- Вот, собралась публика, - здоровяк в спортивном костюме усмехнулся и покачал головой, - один жрёт в рабочее время, другая – наоборот.

- Послушайте, гражданин, что вы себе позволяете?! – Люся нахмурилась и  подпёрла бёдра руками. 

- Это вы себе что позволяете? Я уже битый час торчу тут с укушенным ребёнком, а никто ему ещё не помог!

- На самом деле, Люся, меньше говори. Давай снимай бинты с пацана.

- А вы меня не затыкайте, Алексей Петрович – я вам не девочка! Я имею право сходить в туалет, и не обязана выслушивать беспочвенные упрёки, как ваши, так и этого мужлана!

- Люся, веди себя нормально!

- Я и веду себя нормально. За те гроши, что здесь получаю, я ещё должна терпеть всякие гадости?!                                                                                                                                                                     

Укушенный ребёнок теперь молча сидел на коленях отца и внимательно, с интересом, слушал перепалку взрослых. В кабинет постучали, и в приоткрытую дверь просунулась лысая голова.

- К вам можно?

- Вы что не видите – я занят? – Алексей Петрович взбеленился. - Что за дежурство – одни придурки?

- Ты сам придурок, костоправ хренов! – здоровяк сверкнул глазами.

- Это я не вам. Люся, и долго я буду ждать, когда ты снимешь бинты?

- Я не дамся! Мне будет больно! – мальчишка закричал во всё горло и спрятал руку за спину.

- Люся, хватай его ладонь – давай её сюда.

- Эй вы, гестаповцы, осторожней – это ж ребёнок!

- Да, помолчите, советчик! – Алексей Петрович крепко взял руку мальчика и начал развязывать бинт. - Люся, лучше не мешай – я сам. Готовь укол.

- Если я вам мешаю, могу вообще уволиться! - женщина фыркнула, вышла в соседнюю комнату и зазвенела там инструментом….

 

….Виталий Сергеевич, продолжая медленно шествовать по знакомым улицам, вышел к крепостным стенам старого Кремля. Он с удовольствием, будто впервые, оглядел это величественное строение, резные башни и сверкающие золотом купола собора. В это осеннее утро в лёгкой дымке всё  грандиозное сооружение на фоне современных построек казалось творением богов, а не человека. Путь его лежал по гаревой дорожке, отделявшей белокаменные крепостные стены от серебристых елей, которыми был обсажен по периметру Кремль. Он решил обойти его весь и, в конце концов, пройдя ещё пару кварталов одной из тихих улиц, оказаться на набережной реки. Там Виталий Сергеевич намеревался посмотреть в последний раз в этом году на пассажирские теплоходы, и, если повезёт, стать свидетелем торжественного и завораживающего действа – отплытия одного из них….

 

…- Слава богу, ушёл этот ненормальный! - Алексей Петрович достал из шкафчика бокал с уже остывшим чаем и булочку. Только он взял всё это в свои руки, как дверь кабинета приоткрылась.

- Можно, доктор? – показалась лысая голова. - Я на укол – мне назначено.

 «Хоть этот себе ничего не сломал, и никто его не покусал», - проворчал чуть слышно хирург.

- Моя фамилия Семёнов, я на больничном с переломом рёбер. Мне назначены уколы, - мужчина сделал виноватое лицо, увидев в руках врача бокал и булку. - Вы извините, доктор, я давно жду, а у меня сегодня сын приезжает – нужно встретить его на вокзале. Я уже опаздываю.

- Что за день такой?! Одни руки – ноги ломают, другие из-за пустякового укуса какой-то собачонки готовы здесь всё вверх дном перевернуть, третьи куда-то спешат, хотя им даётся больничный, чтобы они никуда не спешили! Чёрт знает что! Люся, готовь инъекцию! – крикнул врач медсестре, находящейся в соседней комнате.

- Так… Семёнов, - Алексей Петрович полистал один из журналов на своём столе, - что нам назначено? Ага. Витамин В-6. Люся, у Семёнова В-6.

Медсестра забормотала себе под нос:

- Меня сегодня так достали, что я сейчас этому лысому уроду цианистый калий бы всадила. Жаль не держим, а надо иметь на всякий случай, - она порылась в карманах халата в поисках очков, и не нашла их. Очки были оставлены ею на столе врача, когда она вела схватку с маленьким, гадким и капризным мальчишкой, ни в какую не желавшим, чтобы ему сделали укол от бешенства. Ампулы с витамином всегда лежали на верхней полке стеклянного шкафчика справа, и Люся достала оттуда одну из них. Отработанным движением она обломила острый стеклянный кончик, вскрыла разовый шприц и набрала в него лекарство.

- Приспустите брюки, мужчина…. Не напрягайтесь…. Всё, можете идти.

- Спасибо, сестра, - пациент застегнул брюки, накинул кожаную куртку, попрощался с врачом и покинул кабинет. Быстрым шагом он прошёл по длинному коридору, спустился вниз по лестнице и вышел на крыльцо старого особняка, в котором располагался травматологический пункт. Он посмотрел на часы, покачал лысой головой, и направился к синим «Жигулям», ожидавшим своего хозяина чуть впереди на проезжей части. Дверца хлопнула, мотор завёлся, выпустив клубы белого дыма, и машина тронулась….

 

…- Алексей Петрович, вы мои очки не видели? – крикнула Люся из соседней комнаты, гремя пробирками.

- Да, вот они, твои очки, лежат на моём столе.

Медсестра забрала пропажу и вернулась в процедурную. Через минуту оттуда послышался её голос:

- Что за день у нас такой сегодня сумасшедший?! Та смена на место, где лежат витамины, положила  барбамил. Это всё Зойка – растяпа! Я этому лысому мужику всадила  барбамил вместо витамина.

- Да, ты что?! Это же снотворное! – Алексей Петрович пытался прожевать чёрствую булку.

- Снотворное ведь не цианистый калий, - ответила Люся. - Что ему станет? Отоспится и всё. Меньше будет шляться по своим делам.

- Тоже верно, – доктор отхлебнул чай из бокала….

 

…Виталий Сергеевич медленно, не торопясь, обошёл Кремль, то и дело останавливаясь и разглядывая чудесные ели и шишки на них. Он наслаждался запахом хвои и дымком костров из опавших листьев, которые развели то тут, то там среди деревьев садовники. Впереди показался перекрёсток, за которым начиналась улица, выходящая прямиком на набережную. Туда и направился Виталий Сергеевич.

Горел красный сигнал светофора. Дорога была почти пустая в эти утренние часы выходного дня, и только где-то вдалеке двигались к перекрёстку синие «Жигули». Можно было перейти улицу и на красный, но Виталий Сергеевич терпеливо дождался, когда вслед за красным зажжётся жёлтый, а за ним и зелёный свет. Только после этого он, не торопясь, стал переходить проезжую часть. Бросив взгляд влево, он увидел те самые синие «Жигули», которые неслись на него. Но горел зелёный сигнал светофора и Виталий Сергеевич смело продолжил движение. Когда автомобиль на полном ходу приблизился к нему, когда он увидел через лобовое стекло лысую голову водителя, лежавшую на руле, было уже поздно. От сильного удара тело подлетело вверх, разбив собой переднее стекло, проскользило по крыше, ударилось об багажник и со страшным звуком шлёпнулось на асфальт. Неуправляемый автомобиль пересёк перекрёсток по диагонали и врезался в трубы леерного ограждения. Окровавленное тело в белом плаще одиноко лежало посередине широкой улицы. Редкие прохожие, ставшие свидетелями кошмарного зрелища, спешили оказать посильную помощь пострадавшему, и среди них семенил ножками, прихрамывая, рыжий, вислоухий щенок.   

 

Семейная тайна

Васька