Название курортного городка, что расположился
на высоком берегу Оки, звучит мелодично.
Та-ру-са. Та-руса. Таруса.
Приятные для слуха звуки, в
которых слышится поэзия и красота русской природы. Песок и сосны. Чистейший
легкий воздух. Луговые цветы и речная прохлада. Не удивительно, что здешние
места давали вдохновение Константину Паустовскому, Марине Цветаевой, Василию
Поленову, Николаю Заболоцкому, Святославу Рихтеру и многим другим творческим
людям, как известным, так и не очень.
Свое знакомство с Тарусой из-за моего неравнодушия к
Серебряному веку собирались начать с музея семьи Цветаевых, а далее, что успеем.
Однако строить планы пустое
иногда занятие.
Главная площадь встретила нас
шумом и теснотой. Оказывается, жители праздновали день города, праздновали, как
положено, весело и с размахом, да еще много гостей пригласили.
—Погуляем пока «огородами», — решили мы, увидев
количество туристических автобусов на стоянке, и опрометчиво отложив поход в
музей на потом, отправились вдоль речки, любоваться речными просторами.
Ока в этом месте чудо как хороша.
Чуть сменив направление, она,
вобрав в себя серебро уже слегка потемневших облаков, скрылась за поворотом,
уводя за собой солнце и оставив туристов на противоположном берегу в недоумении
насчет погоды, то ли палатки собирать да домой возвращаться, то ли надеяться на
возвращение светила.
Возле симпатичной старой пристани
катер с простецким именем «Михалыч» приглашает на речную прогулку. Звучит заманчиво.
Но к небольшой пока тучке, что зависла над Воскресенской горой, со всех сторон
уже подбирались, погасив наш энтузиазм, тяжелые низкие облака. Зато неподалеку на
глаза попалась столовая «Ока», напомнив об обеденном времени.
При первом же знакомстве
выяснилось, что никакая она не «Ока», а «Здравствуй, Советский Союз» или
«Привет из прошлого». Буфетчица неприветлива и забывчива, столы в крошках и с
неубранной посудой, а потертые подносы и граненые стаканы каким-то чудом дожили до наших дней. Но
все это ерунда, потому что с террасы, где мы облюбовали столик, открылся
великолепный вид с песчаным пляжем и кукольными домиками вдали, примирив нас с
невкусной едой и прочими неудобствами.
Не задерживаясь надолго в
«прошлом», снова возвращаемся на набережную, где возле рябин находим памятник
Марине Цветаевой, очень лаконичный, но «живой». Серьезное лицо чуть задумчиво, погруженная
в поэтические грезы, Марина не смотрит по сторонам, лишь левой рукой слегка
касается сердца, обещая нам искренность и скрывая боль. На плечи накинута шаль,
но ноги босы, словно, проснувшись рано утром, она выбежала на косогор, чтобы
побыть с восходящим солнцем и просыпающейся природой наедине.
На городской площади по-прежнему шумно и весело. Кони в
ярких попонах, украшенные красными лентами, катают детей, играет музыка, а к
торговым рядам не подступиться, всем хочется обзавестись на память сувениром
или какой-нибудь полезной
вещью для хозяйства. Возле музея топчется большая группа туристов, из-за чего мы разочарованно сворачиваем
куда-то в сторону и
идем, куда глаза глядят, искать тишину и новые объекты для фотосъемки.
Выбранное направление нас не
подвело.
Идущая в гору улица с разбитыми
тротуарами неожиданно оказалась проспектом. Проспектом Пушкина. Здесь практически
не было машин, а дома стояли в основном невысокие, в один или два этажа, старое
потемневшее дерево и облупившийся красный кирпич которых выдавали их весьма
почтенный возраст. Окружив себя цветущими кустами и уютными палисадниками,
домики прятались от любопытных глаз в мальвах и садовых желтых ромашках. За
порядком на проспекте Пушкина присматривали полусонные кошки и бабули в вязаных
жилетках, сидящие на низеньких скамеечках, возле которых копошились озабоченные
пропитанием пестрые куры.
Второй сюрприз обнаружился на
улице Шмидта, одиннадцать «А».
Табличку с адресом придерживал
рукой инопланетянин, собранный из каких-то
железок и сидящий на камнях. Муж сразу догадался, что место это как раз по его,
мастеровой, части. На калитке висела записка с сообщением, что открыто,
звоните» и номер сотового телефона.
Частный дом оказался частным же музеем,
«Новым музеем». Его владелец и автор многих экспонатов, молодой мужчина по
имени Сергей, некоторое время назад, объединив свою фантазию со сварочным
аппаратом, начал делать из старых бензобаков, шестеренок, деталей швейных
машин, болтов и чего-то еще
металлического, чему я не знаю названия, потрясающе веселые скульптуры и
композиции.
Экскурсия началась со двора.
Под навесом на лавочке, вальяжно
откинувшись на спинку и положив ногу на ногу, сидит господин в цилиндре и с
тросточкой. Это Онегин. Неподалеку изящная балерина в кокетливой юбочке из
цепей мечтательно смотрит на снеговика, собранного из смотанной в шары колючей
проволоки, который бережно держит в руках металлическую бабочку с узорами. А
еще во дворе нашли себе место такса, муравей, динозавр, забавная консервная
банка, сделанная из большой бочки и превратившаяся в цветник, дятел на дереве,
и другие забавные персонажи и композиции, сделанные с юмором и от души.
Хозяин пригласил нас в дом, где
тоже нашлось немало интересного.
Муж сразу влюбился в контрабас,
который на самом деле оказался баром. Линия изгиба деревянной его части очень точно
совпадала с округлостями шестеренок, выполняющих роль металлического декора. Меня
же развеселила одна из мясорубок, прикрепленных к каждой ступеньке лестницы. Из
вложенных в нее каких-то железок на
выходе получился фарш из гвоздей.
На втором этаже застряли надолго,
рассматривая фотографии Тарусы прошлых веков и изучая все подробности коллекции
старинных утюгов, патефонов, пластинок к ним, керосинок с самоварами.
Масса всякой удивительной ретро-мелочи.
Короче, нам понравилось. Очень.
Ну, а финал нашего путешествия не
слишком отличался от предыдущих —сильный ливень, от которого не спасали даже зонтики, отправил нас, мокрых и
довольных, домой.
Помочь сайту
Поздравления
