108
В первый год учёбы в Старых Бобовичах, где тогда была восьмилетка, окрепло моё умение наблюдать. Если дома Надя и Гришка казались почти взрослыми, неинтересными для мальца, то первоклашки – ровесники мне с разными характерами, привычками. Даже Анна Павловна, наша учительница, у каждого оказывалась своя. Её авторитет, знания, строгость объединяли учеников. Так мать моя умела объединить разноцветные лоскутки в коврик. Она собирала их постепенно. Потом садилась за швейную машинку «Зингер», работала руками и ногами. Получался круглый, пёстрый коврик.
Батька, изготовив по отдельности ящик и крышку с ручкой, соединял части в одно целое. Выглядело всё буднично и просто. Старым шилом с ручкой из дерева он проделывал дырки, затем брался за иголку. Работа его отличалась от материнской. В коврике видны швы и нитки. В шкатулке из соломы также нитки присутствовали, причём самые крепкие. Снаружи их не разглядеть, как и нельзя догадаться о применении шила.
После присоединения с помощью ниток крышки к ящичку шкатулка для крёстной и стала той, чей внешний вид сохранился в моей памяти. Можно открыть, закрыть, поднять за плетёную ручку, полюбоваться изделием либо перенести его на другое место. Солома казалась соединённой не руками родителя, а мановением волшебной палочки. Ничего древесного, нитяного, фанерного не заметишь. Но я знал, что не только солома пригодилась для изготовления шкатулки. Без обыкновенной иголки её появление было бы под вопросом.
Поглядев снаружи, не предположишь, что каждую соломинку, прежде чем изогнуть её, батька смачивал водой. Увлажнение позволило менять форму гибкой, сухой полости. От изначального вида оставался лишь золотистый цвет да едва уловимый запах, присущий спелому зерновому полю.
Помочь сайту
Поздравления
