«Аннушка»

Последнее время, я часто вспоминаю Чукотку, почему?

Может быть из-за того, что было это в 1971 году, когда мне исполнилось только двадцать два года, и я хотел проверить свои силы в трудных и мало освоенных местах на просторах Чукотки?

Многие молодые ребята в то время ехали на Север не за деньгами, а за «туманом и запахом тайги»?

Хотя, тайги там никакой нет, а самая высокая растительность, кусты морошки.

Я словно опять вижу перед собой бескрайнюю тундру, голубые глаза озер, стада оленей...

…В Анадыре, я пересел на АН-2, «Аннушку», как здесь ее ласково называли и через час, из иллюминатора самолёта увидел сказочную картину.

Невысокие сопки, словно грудь сказочного великана, вздымалась над морем, а между ними залив, в форме гигантского креста.

Вода отливала под лучами солнца серебром, а на берегу, словно родинка на теле, виден небольшой районный центр – Эгвекинот.

Десяток пятиэтажных домов, морской порт, аэродром и ряды сопок, а до самого горизонта - тундра.

На аэродроме, очередная пересадка и через двадцать минут мы должны были прилететь в поселок Конергино.

Я с интересом поглядывал из круглого окошка самолета.

И вот, видно высокую трубу поселковой котельной. Длинная, узкая каменистая коса, словно хвост гигантского кита, вырвалась из тундры к морю, а на ней поселок.

Я заметил три двух этажных дома и десятков пять, маленьких домиков.

Здесь предстоит мне жить и найти самого себя.

Но в это мгновение, в иллюминаторы самолета, словно кинули огромные куски ваты.

Стало темно, самолет затрясло.

Густой туман серой стеной скрыл берег и поселок.

«Аннушка» стала медленно снижалась к морю, не в силах пробить облачность.

Пилот, командир Эгвекинотского авиаотряда, крепко обхватил штурвал самолета и, не оглядываясь, крикнул через открытую дверь кабины в салон:

- Держитесь, падаем!

Меня стало тошнить, но я сдерживался и всё смотрел в окно.

В море плавали куски льда, конец мая, а у берега, лед высокий и крепкий, припой.

Там самолету негде сесть. А вот дальше, узкая взлетно-посадочная полоса, недалеко от берега.

Будто тяжелая рука великана, давила сверху на самолёт, толкая его в воды залива.

Иллюминатор покрылся крупными брызгами, то ли от тумана, то ли от морской воды, поднятой  пропеллером самолета.

Было ощущение, что колеса самолета коснулись поверхности моря, самолет клюнул носом, мотор будто стал работать тише.

Я посмотрел в открытую дверь кабины.

Лицо пилота было красным от напряжения, крупный пот стекал по его лицу.

Тут натужно взревел мотор, пилот потянул штурвал на себя.

Вещи, сложенные посреди брюха самолета, сдвинулись к хвосту.

Словно задумавшись, «Аннушка», вздрагивая от  напряжения, замерла на мгновение.

Кромсая пропеллером серое тело тумана, самолёт, подрагивая всеми своими частями, приподнял нос немного вверх, потом, будто кивнул, стал опускаться вниз, пролетел несколько метров и вот, покатился по посадочной полосе.

Вечером, в столовой, пилот поздравил нас, недавних пассажиров, со вторым рождением.