Мухи

       В квартире профессора пахло навозом и еще чем-то неприятным. Сам профессор, пожилой человек в очках и полосатой майке, сидел на диване и пил зеленый чай.

      – Итак, уважаемый, вы хотели взять у меня интервью?

      – Да, меня интересует ваше новое открытие.

      Профессор нахмурил брови.

      – Но почему вы пришли в мой дом? Была пресс-конференция, на которой я все подробно рассказывал.

      – Мне будет невыгодно, если моя публикация затеряется в десятках публикаций других изданий. Мне нужен уникальный материал.

      – Но это же неэтично! В конце концов, почему я должен поверить, что вы из газеты «Эхо Москвы»? Потрудитесь предъявить доказательства.

      – Не беспокойтесь, профессор, – сказал я, стараясь улыбаться как можно шире. – Ведь вам уже нечего скрывать!

      – Ну, присаживайтесь на стульчик. Может, чаю?

      – Спасибо, не надо. Вы диктуйте, я записываю.

      – Как известно, – сказал, отхлебнув из кружки, профессор, – любое тело обладает силами тяготения. Согласно Эйнштейну тяготение – это движение в искривленном пространстве. Пространство вокруг любого тела всегда в определенной степени искривлено. Хотя с виду и не скажешь.

      – Ну это понятно.

      – Однажды я подумал: что произойдет, если искусственно искривить неискривленное пространство вокруг тела? Ну, и потом…

      – Сформулируйте, в чем заключается ваше открытие?

      – Это особый вид материи, при контакте с любой другой материей трансформирующийся в живую материю в обличии организмов.

       – Интересно. А расскажите, как была доказана ваша гипотеза?

      – Э… Значит, мною был проведен следующий эксперимент: я взял гладкий хрустальный шар массой один килограмм и охладил его до температуры, близкой к абсолютному нулю, а потом… Слушайте, давайте я его вам продемонстрирую! У меня как раз в холодильнике шар лежит.

      Когда профессор вышел на кухню, я стал втягивать носом воздух, пытаясь определить источник того неприятного запаха. Обойдя комнату, я обратил внимание на стоящий в углу комнаты большой металлический куб со следами сварки. Приложив ухо к небольшому отверстию в его стенке, я услышал какой-то слабый писк.

      «И как он до сих пор не сошел с ума в такой атмосфере?» – подумал я.

      – Оборудование на месте, так что можно начинать, – сказал профессор, войдя в комнату. На нем были синие резиновые перчатки, в руках он держал хрустальный шар и тонкий лист бумаги.

      – А снимать можно? – спросил я, доставая из сумки фотоаппарат.

      – Снимать? Пожалуй, можно.

      Профессор сел на диван и придвинул к себе журнальный столик. Он положил на него лист бумаги.

      – Бумажный лист – это относительно неискривленное пространство. Когда я ложу в его центр хрустальный шар… вот, видите… вокруг точки соприкосновения шара с листом пространство слегка искривлено, в пределах допустимой погрешности. Допустим, шар сделает заметную вмятину в листе, то есть искривит окружающее его пространство. Тогда он будет обладать силой тяготения. Но здесь, как видите, пространство не искривлено и силы тяготения отсутствуют. Уникальный случай, не так ли? Теперь, когда я начну искусственно искривлять пространство, то есть заворачивать шар в бумагу… вот, заворачиваем шар… Видите, неравномерно обернулось?

      – Да, выступы остались.

      – Как думаете, почему?

      – Потому что шар круглый, а лист квадратный.

      – Неправильно! Дело в том, что не все пространство может плотно прилегать к шару, потому что между поверхностью шара и бумагой образуются сгустки совершенно нового вещества!

      – А разве не воздуха?

     – Нет, это особая форма материи, ее еще предстоит подробно изучить. Так вот, если вновь выпрямить пространство, то сгустки вещества не исчезнут, а трансформируются в полноценные живые организмы.

      – Как это? – удивился я.

      – А я покажу.

      Профессор аккуратно развернул шар. На бумаге осталось около десятка жирных навозных мух, тут же разлетевшихся по комнате.

      – Вау!

      – Чудеса науки! – воскликнул профессор.

      – И что же, всегда получаются мухи?

      – Вовсе нет, результат зависит от типа искривляемого пространства, температуры и качества поверхности шара. Вот, собственно, и все. Ну вы тут пока сделайте снимки, а я схожу в сортир.

      – Профессор, еще один вопрос.

      – Слушаю.

      – А что это за ящик у вас в углу?

      – А это… Это… Тоже эксперимент. Слышали про кота Шредингера? А я проверяю эту гипотезу на практике.

      – То есть…

      – Именно. Жду, пока кот сдохнет. Видите, там внизу прозрачное оконце… Ну вы поняли. Больше вопросов нет?

      – Нет, – сказал я, включая фотоаппарат.