Холодно. Жутко холодно! Мороз градусов под сорок. Заиндевевшие окошки трамвая, за ними- чернота непроглядная. Тусклый свет в салоне, нахохлившиеся угрюмые и усталые люди, человек шесть-семь. На задней площадке - худенькая молодая женщина, красивая и тоже усталая, в черной мутоновой шубке, в пуховом платке поверх меховой шапочки. На руках у неё - Бутуз. Краснощёкое, весьма упитанное Счастье! Заботливо укутанное и упакованное в вельветовый ярко-красный с белым горошком конверт, отороченный белым мехом,оно, как ценная бандероль, перевязано ремешками. Бутуз радостен и егозлив, подпрыгивает у мамы на коленях. Черная кудряшка выбилась из-под шапки, черные бусины-глазёнки, нос пуговкой, радостная улыбка над сползшим вязаным шарфом. "Хороший какой Бутуз!", - улыбаются уставшие люди. Молодая женщина крепче прижимает к себе тяжелёхонькое Счастье, готовясь выходить. Остановка. Двери трамвая звонко клацают, выпуская тепло и пассажирку с Бутузом в морозную темень.
Длинная белая улица. Редкие фонари. Взвизгивает снег под торопливыми шагами. Ещё немного, до поворота на улицу Сурикова, а там - перехватить Бутуза затёкшими руками, и дальше, по частному сектору, уже немножко останется - между высоченными сугробами, под звонкий лай собак, до жарко натопленной избы свёкра...
Резкий рывок за рукав. Женщина даже и не поняла сначала, только ещё крепче прижала к себе Бутуза. Лохматая шапка низко над глазами, черная борода, рот, шипящий угрозы : "Отдай! Отдай, а то зарежу!" . Этот мужик, похожий на цыгана, пристальней всех в трамвае, разглядывал Бутуза. А сейчас он рвёт ребёнка из рук на пустынной улице под погасшим фонарём: "Отдай! Не твоё!"... Вцепилась в ребёнка: "Отпустите! Отпустите!" ...Ужас! И руки слабеют... "Помогииитеее!!!"... Сил нет... "Помогите!"...Ужас!!!...
И вдруг Бутуз взревел! Басом, оглушительно! Цыган оторопел на секунду.... Этого вполне хватило,чтобы вырваться и кричать, кричать о помощи! К ним уже бежал какой-то прохожий. Цыган кинулся прочь,через дорогу, к тёмным подворотням домов, там и исчез... Дальше- темнота, провал...
Вспышкой: ярко освещённая комната, жаркий огонь в белой печи, хлопотливые бабушки распаковывают вертлявого Бутуза. Женщина сидит на стуле возле двери, в расстегнутой шубке, уставшие руки безвольно и бессильно на коленях. Мокрое от слёз лицо. Взгляд устремлён на Бутуза, горячая волна любви и нежности захлестывает сердце. Бутуз радостно лепечет и тянет к ней, наконец-то освобождённые от одежды, ручонки. Мама сквозь слёзы улыбается. Счастье!!!...
Мама....Любимая моя,родная - Мамочка, Мамулечка...Мудрая моя, красавица, любящая безгранично, самая стойкая, самая храбрая, самая справедливая и понимающая! Ты с удивлением смотрела на меня, когда я, вдруг, рассказала тебе эту историю (кроме описания Бутуза, о б этом я узнала от тебя).
- Ты не можешь этого знать, детонька! Откуда такие подробности? Мы никогда об этом не говорили. Приснилось?
- Нет...Вдруг, почему-то, появилось в памяти.. Как видение. Давно уже хотела у тебя спросить, да забывалось. Причём, я не видела саму себя, маленькую, со стороны. Это картинка глазами участника событий! Я помню всё,что было вокруг: белую улицу, людей в трамвае, чёрного бородатого мужчину, тянущего меня к себе, тебя тревожную, и своё ощущение - мне было не страшно! Хорошо помню тёмный деревянный барак, к которому убегал цыган. И твои руки...
- Пойдём, поможешь мне...
Мама отложила в сторону вязание, и мы пошли доставать с антресолей чемодан с "барахлом". Покопались... Красный вельветовый в белый горох конверт. Уже без меха, распоротый по швам... Пока рылись в чемодане, мама рассказывала, как сама сшила этот конверт с рукавами для меня, каким ярким и забавным Бутузом я была - черноглазая, черноволосая и румяная. Только очень тяжёлая. И действительно, цыган хотел меня отнять. Шипел, что я - цыганка, а мама меня украла. А на помощь маме прибежал военный, который с нами в трамвае ехал, и на нашей остановке сошел. Он видел,что цыган очень уж внимательно меня разглядывал.
- Возможно я сообщила об этом твоему отцу и его родне, но тогда же, в тот же вечер, давно. И уж точно не живописуя, слишком озабочена была: не испугать,не заморозить бы ребёнка! Но этот крохотный эпизод никто никогда и не вспоминал, куда более важные события происходили в семье! Трамвай? Автобус, быть может... Не помню. И Цыгана этого не помню, только силу, с которой он вырывал тебя. И твой рёв! Девочка! Басом! На всю улицу!
Мы расхохотались...
Помочь сайту
Поздравления
)))
