Божественный лик утреннего Солнца, влекомого скарабеем Хепри, ещё не заглянул в её каморку, когда Нафрини проснулась. Она не любила спать долго. Особенно сегодня, в такой важный для неё день наречения нового имени, определяющего её путь служения Сокрытому и Непостижимому, Великому Богу Амону. Второй день праздника Долины, выбранный Высокой Матерью Муминой для её посвящения.
Из Храма доносилось пение жрецов, служба уже началась. И, быстро оправив на себе платье, Нафрини поспешила к Священному Озеру омыть тело к предстоящей церемонии.
Подойдя к женской части Озера, она быстрым движением скинула платье, и входя в воду, опять почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась, но никого не увидела, лишь качнулась ветка тамариска, обильно разросшегося вокруг Озера.
Пройдя внешние дворы Храма, Нафрини вошла во двор перед Святилищем. Жрецы стояли чинно, каждый - на предназначенном месте. Некоторые пели, сплетая свои голоса с голосами жриц храмового хора. Некоторые молились, торжественно воздев руки к Небу. Среди них Нафрини увидела Матушку Мумину и тихо подошла к ней. Высокая Мать чуть повернулась, улыбнувшись одними глазами, и снова сосредоточилась на службе.
Громкий возглас Верховного Жреца Бога Амона, Открывателя небесных врат, Его Святейшества Птаххотепа раздался из Святилища, двери распахнулись, и священная барка Бога, сияющая золотом и инкрустацией, на плечах жрецов-носильщиков торжественно вступила во двор. На Барке блистал наос или ковчег с тремя стенками, разукрашенными золотом и драгоценными камнями, внутри которого за полупрозрачной расшитой золотом занавесью виднелась золотая статуя Бога Амона. В свете факелов и нарождающегося Солнца весь кортеж ослепительно сиял тысячами огней.
Впереди, с воскуряемой кадильницей, в золотой короне Хаит шествовал Великодержавный, Властитель Обеих Земель, любимый Амоном, Его Величество Фараон Рэймсс.
За баркой шёл Птаххотеп и другие ур-нечер, верховные жрецы.
Барка на плечах носильщиков обошла двор и остановилась в центре. Жрецы образовали широкий круг, в котором священнодействовали Фараон и Верховный жрец. Тут Нафрини ощутила теплое прикосновение к плечу и, обернувшись, встретилась глазами с Матушкой. Следуя ее немому приказу, она вышла в центр круга и, почти теряя сознание от волнения, опустилась на колени перед баркой Бога. Пение не смолкало, но Нафрини показалось, что оно стало глуше. Она почти оглохла, так громко билось ее собственное сердце. Мягкие руки коснулись ее приклоненной головы, она увидела отстриженную прядку своих рыжих волос, опущенную в курильницу Высоким Отцом Птаххотепом. Пламя ярко вспыхнуло золотом, и она только расслышала:
"Нарекается… служительница... Бога Амона… Мерет-Амон… посвящается… "
Она бы, наверное, упала, если бы не крепкое объятие сзади, заставившее ее придти в себя и подняться. Сияющие глаза Матушки Мумины - было первое, что она увидела. А следом - добрый взгляд отца Птаххотепа, и рядом - строгое, но приветливое лицо Властителя Обеих Земель, дальше - радостная улыбка Туйи, любимой и единственной подруги, и еще дальше - Яфеу, новый вчерашний знакомец, и еще, и еще. Ей казалось, что сияние радости окутало весь Храм. Сердце билось так, что казалось, других звуков не существует вовсе.
Матушка Мумина коснулась ее головы:
- Все хорошо, моя девочка, все хорошо, - расслышала она и увидела, как Туйа передает Матушке какой-то белый сверток. Возвращающимся сознанием, она вдруг поняла, что это - платье. И прежде, чем она успела удивиться, легкое, ослепительно-белое полупрозрачное одеяние окутало ее. Матушка завязала на ней пояс, потом, подняв руки к груди, неожиданно сняла с себя ожерелье-менат и надела его на Нафрини.
- Мерет-Амон, - с любовью произнесла она. - Моя Мерет-Амон.
Барка поднялась носильщиками, и процессия двинулась к выходу из внутреннего двора. Все последовали за ней. Во внешнем дворе толпились младшие жрецы и служители Храма. По мере продвижении барки они присоединяли свои голоса к хору и занимали места в процессии.
На выходе из Храма тысячи зрителей, пришедшие на праздник, встретили барку дружным возгласом приветствия. Барка на минуту остановилась, и вся толпа в почтении и опустилась на колени. Затем по знаку Верховного Жреца, шествие двинулось по храмовой аллее, сопровождаемое музыкой, пением и танцами гимнастов.
- Мерет-Амон, - прошептала про себя юная жрица. Ей казалось, что воздух искрится тысячами блёсток, и сердце пело.
Вдруг чей-то тяжелый взгляд прожег ее. Она всмотрелась:
- Я знаю это лицо. Это один из низших жрецов. Да! Он служит в саду. Гарамант, его зовут Гарамант, - вспомнила она. Это его взгляд преследовал меня ночью! Это - он! Но почему он смотрит на меня так неприветливо?
- Ты будешь моей! - Услышала она его внутренний голос. Сердце сжалось. Мерет-Амон подавила в себе неприятное ощущение, отвернулась и постаралась снова окунуться в праздничное настроение. Ей это удалось, и к концу дня она совершенно забыла о происшедшем.
Помочь сайту
Поздравления
