Защитники Отечества, Герои Войн и СВО

3.10. Отец - подполковник Владимир Николаевич Виноградов,

 о себе, майоре Николае Виноградове и его начальнике

1951 год

 

Меня вызвали в Москву, где вручили очередную награду и поздравили с присвоением очередного звания подполковник. После официальной части я поинтересовался у кадровика:

- А почему Виноградову присвоили звание капитан, с задержкой на год, после отправки представления.

На меня с удивлением посмотрели, не задумавшись, ответили:

- А его не интересуют звания и награды. Он вторую медаль «За боевые заслуги» так и не получил в штабе полка, всё ему некогда. Все командира групп - сержанты получили, а парторг батальона не получил.

- Но ведь их батальон лучший в полку, у них лучше подготовлены группы захвата, все группы возглавляют коммунисты.

- А ты видел его почерк? В донесениях так напишет, что часами разбираем, образование у него всего пять классов. У тебя, подполковник академия, а…

- Да он любого оперативника с академическим образованием за пояс заткнёт. Он ведь всех бойцов батальона обучил рукопашному бою. Там один боец десятерых стоит, Виноградов в одиночку задержал отпетого бандита.

- Я ничего не обещаю, поговорю с командованием, но пусть он хоть восемь классов окончит, есть ведь заочное обучение.

- Да, но командир его полка … - Тут я остановился, понял, наконец.

 

Николай никогда не напоминал о себе, ничего не просил, одну комнату в квартире, что ему с детьми выделили, отдал комсоргу батальона. На совещаниях постоянно отмечает недоработки оперативного отдела штаба, а этого кое-кто не любит.

Вечером меня пригласили в Московское управление МГБ, где я присутствовал при допросе Перебейноса, бандита по кличке Гром. Этот сотрудник Службы Безопасности ОУН, обстоятельно рассказал, как проводил ликвидацию офицеров НКВД, МГБ, гражданских лиц, оказывающих нам содействие, какие он применял средства воздействия:

- Мы спрашивали о планах районных НКВД, агентах МГБ, тех, кто является агентом спецслужб СССР. Говорить с нами некоторые отказывались, тогда мы несколько раз вешали, пока не ломался позвоночник, не начинали задыхаться, вынимали из петли. Но результата это иногда не приносило. Мы применяли на глазах задержанного медленное удушение другого человека, сжигание живьём на костре, распиливание двуручной пилой, большими ножами.

Я сам участвовал в ликвидации (его поправили -  в уничтожении) ста пятидесяти человек, которые были заподозрены в связях с органами МГБ, а так же участвовал в ликвидации, гм - уничтожении сорока членов ОУН, заподозренных в измене.

 

Слушал я этого изувера и вспомнил, как месяц назад в Станиславской области Украины сам вынимал из петли молоденькую учительницу. Её молодого мужа, сына курьера  районного провода  ОУН, заподозрили в связях с районным отделом НКВД. В присутствии жены, его сначала долго били, потом отрубили кисти обеих рук, а когда он истекал кровью, но был ещё в сознании, на его глазах повесили жену.

 

Командование УПА и ОУН всегда опирались в своей деятельности на Службу безопасности. Представители этой службы были во всех подразделениях УПА и проводах ОУН.

По сути, это был карательный орган, занимавшийся контрразведкой и разведкой, но с широкими полномочиями.

Они имели право убить без суда и следствия любого  человека, кто попадал под подозрение. При этом применяли нечеловеческие методы физического воздействия, что  невиновный человек оговаривал себя, да и любого другого на кого ему укажут, лишь бы без мук умереть.

В Службу Безопасности был особый, тщательный отбор, привлекали на раз проверенных борцов за самостийность, стойких. Служба Безопасности имела многочисленную агентуру в каждом селе, всех подразделениях ОУН-УПА, агентов хорошо конспирировали и тщательно берегли. 

Служба Безопасности привлекала к сотрудничеству любого нужного ей человека независимо от  социального положения, партийной принадлежности, идеологических убеждений. Главным критерием было получение достоверной информации.

Агенты, работающие на Службу Безопасности, за  достоверность информации отвечали не только своей жизнью, но здоровьем и жизнью семьи и близких родственников.

Служба Безопасности организовала разведку так, что ей заранее становились известными планы МГБ, НКВД.

 

Вспомнил я, как пять месяцев назад в Львовской области, такие как задержанный представитель Службы безопасности, ночью вошли в большое село, куда за два дня до этого, приехали муж и жена – учителя, с двумя детьми, погодками мальчишками не старше семи лет. Родителям на глазах детей заткнули рты тряпками и пытали, а потом задушили.

 От страха младший мальчик потерял сознание. Старшего мальчика заставили смотреть на агонию и смерть родителей.

 

А сколько подобных примеров может привести Виноградов.

 

Женщины хлопотали по дому, снисходительно поглядывая на мужчин. Приближалось Рождество, присутствие в доме раненого Ионаса придавало празднику особую радость.

Отец был не согласен с Ионасом в методах его борьбы с новой властью. Хотя до войны изменения не поддерживал, но, увидев и почувствовав за годы войны политику немцев, невзлюбил и их.  Он говорил, что на костях умерших, не построить крепкого дома.  

В последнее время отец все чаще вспоминал своего младшего брата, офицера НКВД, с которым не хотел соглашаться, что Литва должна быть советской.

Сестра Марта жалела братика и не верила слухам о его жестокости. Не может быть её брат убийцей литовцев, он дома и курицу не зарубит.

Ионаса привезли на хутор неделю назад поздно ночью. От боли, Ионас постанывал, был бледен. Сопровождал его связной гостя из-за границы - Кастус, круглолицый, остроносый человечек, чем-то похожий на хорька.

Кастус не принимал в расчет хозяев, распоряжался в доме, словно жил в нём много лет. Дошло до того, что он так же по-свойски, стал пощипывать большие, округлые бедра Марты, подвижной и работящей девушки, с крупными голубыми глазами.

Марта впервые встретилась с городским ухажером, терпела долго, боясь обидеть сослуживца брата. Но когда Кастус ночью завалился к ней в постель и стал стаскивать через её голову полотняную сорочку Марта, почувствовав, как глохнет об бессилия и омерзения, закричала. Кастус попытался закрыть своей потной ладонью её рот, другой рукой надавил на шею. Разбуженный отец кинулся на помощь дочери, но получил удар ногой в живот, скорчился у кровати, проклиная сына и его друзей.

Кастус, путая литовские и немецкие слова, стал угрожать Марте, но услышал тихие, но такие отчетливые слова Ионоса. Он знал, что последует после этих слов. Нехотя отпустил Марту, подошёл к лежанке Ионоса, увидев в его руке пистолет, усмехнулся.

- Что ты можешь, мешок с костями.

 

В батальон Виноградов прибыло четверо выпускников Московской школы НКВД.

Николай знал, что из слушателей учебных заведений НКВД, МГБ расположенных в Москве, Ленинграде, Саратове, Орджоникидзе были сформированы отряды, общей численностью несколько сот человек, которые в течение нескольких месяцев находились на территориях Латвии, Литвы и Эстонии, Западной Украины.

 

Перед отправкой в места назначения, молодых лейтенантов, ознакомили с историей недалёкого прошлого националистических военных формирований. Оперативники узнали, что в мае 1943 года была сформирована Эстонская добровольческая бригада, на базе которой в начале 1944 года появилась двадцатая гренадерская дивизия СС.

Красная Армия разгромила её под Нарвой.

В Эстонии «Отряды самообороны» - «Омакайтсе» уничтожали евреев, русских, эстонских коммунистов. На их руках кровь более двенадцати тысяч советских военнопленных, убитых в районе Тарту.

Из литовских националистических формирований было создано двадцать два стрелковых батальона самообороны, «шутцманшафт батальоны», или «Шума».

Они принимали участие в карательных акциях на территории Литвы, Белоруссии, Украины, расстреливали евреев, советских военнопленных, воевали на фронте с Красной Армией.

Второй литовский охранный батальон в Минске уничтожил около девяти тысяч советских военнопленных, в Слуцке пять тысяч евреев. Нелюди из этого батальона служили охранниками концлагеря Майданек, участвовали в депортации евреев из Варшавского гетто в лагеря смерти.

Специально для вооруженной борьбы с белорусскими партизанами из числа украинских легионеров «Нахтигаля» и «Роланда» был сформирован двести первый шутцманшафт—батальон, в который заместителем назначили Шухевича.

В Белоруссии его пополнили, он стал именоваться двести первой полицейской дивизией. За этим формированием фашистов – украинцев, сотни страшных преступлений: десятки сожженных белорусских хуторов и деревень, волынское село Кортелисы, где было расстреляно около трёх тысяч жителей.

Батальоны СС укомплектованные украинскими добровольцами участвовали в охране пятидесяти еврейских гетто, ста пятидесяти крупных концентрационных лагерей, созданных оккупантами на Украине, в депортации евреев из Варшавского гетто в июле 1942 года и в подавлении Варшавского восстания в 1944 году.

Военнослужащие немецких подразделений «Нахтигаль», «Роланд», дивизии СС «Голичина» (в основном жители Западной Украины), участвовали в казнях советских граждан в Золочеве, Тернополе, Сатанове, Виннице, многих городах, селах Украины, Белоруссии, Польши, воевали на фронте с Красной Армией.

Выпускникам прочитали несколько заметок из газет и главы из книг.

Западный журналист Александр  Корман писал: «В аллее старых деревьев они «украсили» ствол каждого дерева трупом убитого перед этим ребенка. Трупы прибивались к деревьям таким образом, чтобы создалась видимость «венка». Эту аллею бандеровцы назвали «дорогой к самостийной Украине».

 

Украинский писатель Ярослав  Галан в своей книге подчёркивал: «Они превзошли своими зверствами даже немецких садистов эсэсовцев. Они пытают наших людей, наших крестьян... Разве мы не знаем, что они режут маленьких детей, разбивают о каменные стены их головки так, что мозг из них вылетает. Страшные зверские убийства - вот действия этих бешеных волков».

Слушателей учебных заведений НКВД, МГБ распределенных в различные районы Прибалтики и Украины, совместно с местными органами внутренних дел, МГБ, МВД, без дополнительных войск, используя обширную агентурную сеть завербованных агентов из местного населения, чаще всего близких родственников партизан и по амнистиям легализовавшихся партизан, перешли к новой стратегии.

«Лесных братьев» старались «изолировать» от населённых пунктов и коммуникаций, велась «разъяснительная работа» с местным населением.

 

Впервые после приезда домой Ионас собрался кушать за общим столом. Марта, пряча от него глаза, колдовала у печи.

Кастус не ожидая приглашения сел за стол. На этом месте, всегда сидел Ионас. Мать сморщилась, пересилив себя, предложила испытать свое счастье. Все подняли край скатерти.

По старому литовскому обычаю на рождество под скатерть праздничного стола кладут соломинки. По-поверью, кто вытянет самую длинную, тот проживет долгую жизнь.

Кастус улыбался, ему повезло, он с удовольствием, сравнивал свою соломинку с другими и совсем осмелев, положил свою руку на бедро Марты, но тут увидел глаза Ионоса.

- Ошибся ты, - тихо сказал Ионас, - не твоё это счастье…

 

Кастус потянулся к автомату, лежащему рядом на широкой скамейке. Выстрел в лоб опрокинул его вместе со скамейкой. Падая, он зацепился руками за скатерть, стянул со стола праздничную еду, перемешал соломинки, длинные, короткие...

 

После не состоявшегося обеда Ионас в доме оставаться не мог. Он сам почувствовал, что стал в тягость и матери, и отцу. Любимая сестра отворачивалась при встрече с ним, она стала видеть в нём  друга её насильника.

© Copyright: Владимир Винников, 2024

Регистрационный номер №0534835

от 4 декабря 2024

[Скрыть] Регистрационный номер 0534835 выдан для произведения:

3.10. Отец - подполковник Владимир Николаевич Виноградов,

 о себе, майоре Николае Виноградове и его начальнике

1951 год

 

Меня вызвали в Москву, где вручили очередную награду и поздравили с присвоением очередного звания подполковник. После официальной части я поинтересовался у кадровика:

- А почему Виноградову присвоили звание капитан, с задержкой на год, после отправки представления.

На меня с удивлением посмотрели, не задумавшись, ответили:

- А его не интересуют звания и награды. Он вторую медаль «За боевые заслуги» так и не получил в штабе полка, всё ему некогда. Все командира групп - сержанты получили, а парторг батальона не получил.

- Но ведь их батальон лучший в полку, у них лучше подготовлены группы захвата, все группы возглавляют коммунисты.

- А ты видел его почерк? В донесениях так напишет, что часами разбираем, образование у него всего пять классов. У тебя, подполковник академия, а…

- Да он любого оперативника с академическим образованием за пояс заткнёт. Он ведь всех бойцов батальона обучил рукопашному бою. Там один боец десятерых стоит, Виноградов в одиночку задержал отпетого бандита.

- Я ничего не обещаю, поговорю с командованием, но пусть он хоть восемь классов окончит, есть ведь заочное обучение.

- Да, но командир его полка … - Тут я остановился, понял, наконец.

 

Николай никогда не напоминал о себе, ничего не просил, одну комнату в квартире, что ему с детьми выделили, отдал комсоргу батальона. На совещаниях постоянно отмечает недоработки оперативного отдела штаба, а этого кое-кто не любит.

Вечером меня пригласили в Московское управление МГБ, где я присутствовал при допросе Перебейноса, бандита по кличке Гром. Этот сотрудник Службы Безопасности ОУН, обстоятельно рассказал, как проводил ликвидацию офицеров НКВД, МГБ, гражданских лиц, оказывающих нам содействие, какие он применял средства воздействия:

- Мы спрашивали о планах районных НКВД, агентах МГБ, тех, кто является агентом спецслужб СССР. Говорить с нами некоторые отказывались, тогда мы несколько раз вешали, пока не ломался позвоночник, не начинали задыхаться, вынимали из петли. Но результата это иногда не приносило. Мы применяли на глазах задержанного медленное удушение другого человека, сжигание живьём на костре, распиливание двуручной пилой, большими ножами.

Я сам участвовал в ликвидации (его поправили -  в уничтожении) ста пятидесяти человек, которые были заподозрены в связях с органами МГБ, а так же участвовал в ликвидации, гм - уничтожении сорока членов ОУН, заподозренных в измене.

 

Слушал я этого изувера и вспомнил, как месяц назад в Станиславской области Украины сам вынимал из петли молоденькую учительницу. Её молодого мужа, сына курьера  районного провода  ОУН, заподозрили в связях с районным отделом НКВД. В присутствии жены, его сначала долго били, потом отрубили кисти обеих рук, а когда он истекал кровью, но был ещё в сознании, на его глазах повесили жену.

 

Командование УПА и ОУН всегда опирались в своей деятельности на Службу безопасности. Представители этой службы были во всех подразделениях УПА и проводах ОУН.

По сути, это был карательный орган, занимавшийся контрразведкой и разведкой, но с широкими полномочиями.

Они имели право убить без суда и следствия любого  человека, кто попадал под подозрение. При этом применяли нечеловеческие методы физического воздействия, что  невиновный человек оговаривал себя, да и любого другого на кого ему укажут, лишь бы без мук умереть.

В Службу Безопасности был особый, тщательный отбор, привлекали на раз проверенных борцов за самостийность, стойких. Служба Безопасности имела многочисленную агентуру в каждом селе, всех подразделениях ОУН-УПА, агентов хорошо конспирировали и тщательно берегли. 

Служба Безопасности привлекала к сотрудничеству любого нужного ей человека независимо от  социального положения, партийной принадлежности, идеологических убеждений. Главным критерием было получение достоверной информации.

Агенты, работающие на Службу Безопасности, за  достоверность информации отвечали не только своей жизнью, но здоровьем и жизнью семьи и близких родственников.

Служба Безопасности организовала разведку так, что ей заранее становились известными планы МГБ, НКВД.

 

Вспомнил я, как пять месяцев назад в Львовской области, такие как задержанный представитель Службы безопасности, ночью вошли в большое село, куда за два дня до этого, приехали муж и жена – учителя, с двумя детьми, погодками мальчишками не старше семи лет. Родителям на глазах детей заткнули рты тряпками и пытали, а потом задушили.

 От страха младший мальчик потерял сознание. Старшего мальчика заставили смотреть на агонию и смерть родителей.

 

А сколько подобных примеров может привести Виноградов.

 

Женщины хлопотали по дому, снисходительно поглядывая на мужчин. Приближалось Рождество, присутствие в доме раненого Ионаса придавало празднику особую радость.

Отец был не согласен с Ионасом в методах его борьбы с новой властью. Хотя до войны изменения не поддерживал, но, увидев и почувствовав за годы войны политику немцев, невзлюбил и их.  Он говорил, что на костях умерших, не построить крепкого дома.  

В последнее время отец все чаще вспоминал своего младшего брата, офицера НКВД, с которым не хотел соглашаться, что Литва должна быть советской.

Сестра Марта жалела братика и не верила слухам о его жестокости. Не может быть её брат убийцей литовцев, он дома и курицу не зарубит.

Ионаса привезли на хутор неделю назад поздно ночью. От боли, Ионас постанывал, был бледен. Сопровождал его связной гостя из-за границы - Кастус, круглолицый, остроносый человечек, чем-то похожий на хорька.

Кастус не принимал в расчет хозяев, распоряжался в доме, словно жил в нём много лет. Дошло до того, что он так же по-свойски, стал пощипывать большие, округлые бедра Марты, подвижной и работящей девушки, с крупными голубыми глазами.

Марта впервые встретилась с городским ухажером, терпела долго, боясь обидеть сослуживца брата. Но когда Кастус ночью завалился к ней в постель и стал стаскивать через её голову полотняную сорочку Марта, почувствовав, как глохнет об бессилия и омерзения, закричала. Кастус попытался закрыть своей потной ладонью её рот, другой рукой надавил на шею. Разбуженный отец кинулся на помощь дочери, но получил удар ногой в живот, скорчился у кровати, проклиная сына и его друзей.

Кастус, путая литовские и немецкие слова, стал угрожать Марте, но услышал тихие, но такие отчетливые слова Ионоса. Он знал, что последует после этих слов. Нехотя отпустил Марту, подошёл к лежанке Ионоса, увидев в его руке пистолет, усмехнулся.

- Что ты можешь, мешок с костями.

 

В батальон Виноградов прибыло четверо выпускников Московской школы НКВД.

Николай знал, что из слушателей учебных заведений НКВД, МГБ расположенных в Москве, Ленинграде, Саратове, Орджоникидзе были сформированы отряды, общей численностью несколько сот человек, которые в течение нескольких месяцев находились на территориях Латвии, Литвы и Эстонии, Западной Украины.

 

Перед отправкой в места назначения, молодых лейтенантов, ознакомили с историей недалёкого прошлого националистических военных формирований. Оперативники узнали, что в мае 1943 года была сформирована Эстонская добровольческая бригада, на базе которой в начале 1944 года появилась двадцатая гренадерская дивизия СС.

Красная Армия разгромила её под Нарвой.

В Эстонии «Отряды самообороны» - «Омакайтсе» уничтожали евреев, русских, эстонских коммунистов. На их руках кровь более двенадцати тысяч советских военнопленных, убитых в районе Тарту.

Из литовских националистических формирований было создано двадцать два стрелковых батальона самообороны, «шутцманшафт батальоны», или «Шума».

Они принимали участие в карательных акциях на территории Литвы, Белоруссии, Украины, расстреливали евреев, советских военнопленных, воевали на фронте с Красной Армией.

Второй литовский охранный батальон в Минске уничтожил около девяти тысяч советских военнопленных, в Слуцке пять тысяч евреев. Нелюди из этого батальона служили охранниками концлагеря Майданек, участвовали в депортации евреев из Варшавского гетто в лагеря смерти.

Специально для вооруженной борьбы с белорусскими партизанами из числа украинских легионеров «Нахтигаля» и «Роланда» был сформирован двести первый шутцманшафт—батальон, в который заместителем назначили Шухевича.

В Белоруссии его пополнили, он стал именоваться двести первой полицейской дивизией. За этим формированием фашистов – украинцев, сотни страшных преступлений: десятки сожженных белорусских хуторов и деревень, волынское село Кортелисы, где было расстреляно около трёх тысяч жителей.

Батальоны СС укомплектованные украинскими добровольцами участвовали в охране пятидесяти еврейских гетто, ста пятидесяти крупных концентрационных лагерей, созданных оккупантами на Украине, в депортации евреев из Варшавского гетто в июле 1942 года и в подавлении Варшавского восстания в 1944 году.

Военнослужащие немецких подразделений «Нахтигаль», «Роланд», дивизии СС «Голичина» (в основном жители Западной Украины), участвовали в казнях советских граждан в Золочеве, Тернополе, Сатанове, Виннице, многих городах, селах Украины, Белоруссии, Польши, воевали на фронте с Красной Армией.

Выпускникам прочитали несколько заметок из газет и главы из книг.

Западный журналист Александр  Корман писал: «В аллее старых деревьев они «украсили» ствол каждого дерева трупом убитого перед этим ребенка. Трупы прибивались к деревьям таким образом, чтобы создалась видимость «венка». Эту аллею бандеровцы назвали «дорогой к самостийной Украине».

 

Украинский писатель Ярослав  Галан в своей книге подчёркивал: «Они превзошли своими зверствами даже немецких садистов эсэсовцев. Они пытают наших людей, наших крестьян... Разве мы не знаем, что они режут маленьких детей, разбивают о каменные стены их головки так, что мозг из них вылетает. Страшные зверские убийства - вот действия этих бешеных волков».

Слушателей учебных заведений НКВД, МГБ распределенных в различные районы Прибалтики и Украины, совместно с местными органами внутренних дел, МГБ, МВД, без дополнительных войск, используя обширную агентурную сеть завербованных агентов из местного населения, чаще всего близких родственников партизан и по амнистиям легализовавшихся партизан, перешли к новой стратегии.

«Лесных братьев» старались «изолировать» от населённых пунктов и коммуникаций, велась «разъяснительная работа» с местным населением.

 

Впервые после приезда домой Ионас собрался кушать за общим столом. Марта, пряча от него глаза, колдовала у печи.

Кастус не ожидая приглашения сел за стол. На этом месте, всегда сидел Ионас. Мать сморщилась, пересилив себя, предложила испытать свое счастье. Все подняли край скатерти.

По старому литовскому обычаю на рождество под скатерть праздничного стола кладут соломинки. По-поверью, кто вытянет самую длинную, тот проживет долгую жизнь.

Кастус улыбался, ему повезло, он с удовольствием, сравнивал свою соломинку с другими и совсем осмелев, положил свою руку на бедро Марты, но тут увидел глаза Ионоса.

- Ошибся ты, - тихо сказал Ионас, - не твоё это счастье…

 

Кастус потянулся к автомату, лежащему рядом на широкой скамейке. Выстрел в лоб опрокинул его вместе со скамейкой. Падая, он зацепился руками за скатерть, стянул со стола праздничную еду, перемешал соломинки, длинные, короткие...

 

После не состоявшегося обеда Ионас в доме оставаться не мог. Он сам почувствовал, что стал в тягость и матери, и отцу. Любимая сестра отворачивалась при встрече с ним, она стала видеть в нём  друга её насильника.

 

Второй уж день жена в Геленджике и отдыхает

Переезжает в воскресенье Лена